Село Середа Нерехтского уезда, Костромской губернии. В 2-х классном училище при фабрике Т-ва Мануфактур Бр. Г. и А. Горбуновых. 1913 год.

Осенью 1959 года Никита Хрущев был в США, где ему показывали достижения американского хозяйства, в том числе аппарат с газировкой на фотоэлементах. Аппарат распознавал, что надето на клиенте — юбка или брюки, — и соответственно наливал в стакан либо вишневый, либо апельсиновый сироп. Хрущеву дважды был налит женский, вишневый, напиток — аппарат отказывался признавать широкие штаны руководителя СССР за мужскую одежду.

Из книги генерал-майора КГБ СССР Вячеслава Широнина «Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки» 1996 г.: Как в "холодной войне" проводились манипуляции с книгами и их авторами, особенно наглядно видно на примере произведений А.И. Солженицына. Первое мое личное знакомство с творчеством Александра Исаевича произошло в 1962 году, когда вышел ноябрьский номер "Нового мира" с "Одним днем Ивана Денисовича", совершившим переворот в умах многих, в том числе и в умах студенчества. Мы - тогда еще третьекурсники факультета журналистики московского университета - зачитывались повестью. Достаточно скромная по объему, около 70 журнальных страниц, она притягивала к себе, поражала художественным мастерством, особенно способностью писателя через восприятие заключенного вместить в сжатые временные рамки одного дня огромную массу событий, горестей и печалей, мужества и гордости, унижений за колючей проволокой. В герое книги прочитывалась горькая судьба целого поколения советских людей. Сразу же обратили мы внимание и на особый литературный стиль повести, от нее веяло народностью, язык героев отличался выразительной образностью, весьма кстати приводились русские поговорки. После выхода в свет "Одного дня Ивана Денисовича" многие студенты стали постоянными читателями "Нового мира", так как поверили, что теперь от этого журнала можно ждать интересных материалов и знакомства с новыми авторами. Конечно, каждый надеялся и сам когда-нибудь опубликоваться у Твардовского. Иного отношения заслуживала книга Солженицына "Архипелаг Гулаг". Большие отрывки из нее были опубликованы почти во всех крупных западных газетах. Но любопытная деталь - рецензий было мало. Эксперты, специалисты, советологи обходили вниманием содержание книги, по-видимому, затруднялись дать ей оценку, раскрыть ее художественную и историческую ценность. Зато славословили автора, делая скорее рекламу самому Солженицыну, а не его произведению: "...Голос Солженицына, голос Титана, пророка ветхозаветной суровости, опирающегося на опыт своего и чужого страдания, не может не вызвать нашего уважения" (Тес Зоммер). "Это был голос человека, поистине прошедшего испытание огненным крещением" (Н. Рачинская)." Видя его, начинаешь понимать, что означало когда-то выражение "Святая Русь". В словах Солженицына слышатся отзвуки Толстого и другого русского писателя, философским детищем которого он является, человека, который за 100 лет до Солженицына был таким же ясновидцем человеческой души". (Бернард Левин). "И человек, испытавший муки ада и чудесно спасенный, сумел выкристаллизовать те смутные опасения, которые в глубине души таятся у многих" (Дж. Томсон). Даже мелкая рыбёшка из числа пишущих подпольно была в те годы находкой для спецслужб, обслуживающих «холодную войну». А уж автор-то «Одного дня» был просто «манной небесной»! Хотел того Александр Исаевич или нет, но его имя, его авторитет, его острые полемические статьи и заявления широко использовались за рубежом для развязывания шумных пропагандистских кампаний, проходивших под хорошо отлаженную режиссуру. На этот счёт можно привести конкретные доказательства, характерные для грязных приёмов «холодной войны». Но в 80-е годы, особенно после обнародования в СССР его глубоких размышлений об обустройстве России, лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын сразу впал в немилость у своих бывших покровителей. Резко умножилось, словно по команде, число его критиков. И кого только среди них не было: прозаики и поэты, публицисты и университетские профессора, редакторы эмигрантских изданий и известные журналисты. Нападки на Солженицына стали принимать характер продуманной кампании. Причём в эпитетах на его счёт не стеснялись: «монархист», «аятолла», «враг демократии», «шовинист», «великий инквизитор», «пятая колонна советской пропаганды»… Забрасывание грязью, навешивание на него оскорбительных ярлыков и уничижительных кличек началось сразу после того, как он впервые заявил Западу о том, что капитализм для него тоже не является идеалом справедливого общества. Александр Исаевич напомнил об истории России, о русской революции, материалы и документальные свидетельства он собирал всю свою жизнь, воплотив их в историческую эпопею под названием «Красное колесо» Стыдно читать некоторые комментарии российской прессы после того, как получило огласку письмо Солженицына тогдашнему послу России в США Лукину, начинавшееся словами: "Происходящее в России - разрывает душу..." Оказалось, что оценки, высказанные Александром Исаевичем в адрес президентской команды, резко разошлись с западными, в частности, с американскими. И это послужило причиной для нападок. Ведь Солженицын утверждал в письме: когда взялись, наконец, за необходимую реформу, то провели ее необмысленно, народ ввергнут в нищету и отчаяние; президент с министрами не могут уже пренебрегать годичным стоном народа; реформы ведутся не так: идет массовый, невиданного размаха разграб и дешевая распродажа российского добра. Знаменитого романиста, на которого, кажется, совсем недавно молились диссиденты и ниспровергатели советского строя, обвинили даже в "прокоммунистической ориентации" за честные и искренние слова: "Когда люди сброшены в пропасть нищенских забот, неужели время совать им невнятные вопросники референдума о статьях Конституции? И уж вовсе не ко времени сейчас устраивать выборы в одноразовое учредительное собрание и месяцами заседать, вырабатывая "идеальную" Конституцию..." Эта резкая перемена отношения к Солженицыну со стороны влиятельных западных кругов, а также наших "демократов", которые раньше боготворили его, весьма знаменательна. Ведь впоследствии Александра Исаевича даже лишили возможности беседовать со своими читателями по официозному телеканалу ОРТ. Почему? В чем истинная причина такого охлаждения к великому писателю? Думаю, ответ на эти вопросы найти несложно: в свое время оппозиционность Солженицына к советской власти и коммунизму просто была использована организаторами идеологических диверсий для подрыва социалистического строя. Огромный авторитет писателя был как бы взят "на вооружение" теми, кто стремился расшатать сознание советских людей. Но когда Солженицын, верный своим убеждениям, встал в оппозицию к новым российским властям, когда он разочаровался в прелестях "западной цивилизации", когда в глазах россиян он превратился из диссидента в патриота России, - вот тогда он стал не только не нужен прозападно настроенным кругам, но даже вреден для них. И вместо елея на него полились потоки клеветы. Его, повторяю, даже "убрали" с телеэкрана. Что это -цинизм? Да нет, просто потеря интереса к его персоне со стороны западных спецслужб...

Африканский король верхом на подданном и с зонтиком. Германская восточная Африка, 1913 год.

Выпускной бал 1895 года. Россия.

Две собаки исполняют акробатические трюки, Париж,1953 год.

.№ 26... Лейтенант Бауржан Момыш-улы - кумир Фиделя Кастро В 1963 году кубинский лидер Фидель Кастро давал интервью одной испаноязычной газете, во время которого его спросили, кого из героев Второй мировой войны он считает своим кумиром. Образованный и начитанный Фидель назвал своим кумиром советского офицера из Казахстана Бауржана Момыш-улы. О подвиге этого военнослужащего глава Кубы прочитал в повести Александра Бека «Волоколамское шоссе», где описывались героические действия 8-й гвардейской Панфиловской дивизии. Бауржан был главным героем книги, однако сейчас о нем уже мало кто помнит. Далее предлагаем узнать, чем же прославился человек, которого Фидель считает своим кумиром. Статный и красивый молодой офицер пошёл служить в РККА ещё за несколько лет до Великой Отечественной. За это время он успел отучиться на офицера-артиллериста, принял участие в боях на Дальнем Востоке с японской армией, участвовал в походе в Бессарабию. После отправился служить в Алма-Ату, где его и застала война. Осенью 1941 года он попросился на фронт добровольцем, как раз в это время в городе формировалась 316-стрелковая дивизия. Уже на этапе создания предполагалось, что это подразделение будет одним из самых боеспособных – в него направляли взрослых мужчин, имевших представление о войне, все они были добровольцами. В части Момыш-улы назначили командиром батальона. Первое же назначение дивизии грозило стать последним – воинскую часть отправили на защиту подступов к Москве. Командование понимало, что наступающие части вермахта просто сметут 316-ю, но необходимо было удерживать столицу до подхода дальневосточных армий. Дело осложнялось тем, что советское командование буквально запрещало изучение в армии оборонительных концепций, предполагалось, что Красная Армия должна побеждать наступательными операциями на чужой земле. За иную точку зрения можно было лишиться своей должности Но Иван Васильевич Панфилов, которому и довелось командовать 316-й дивизией, пошёл на хитрость. Он разработал тактику ведения спиральных боевых действий. По его мнению, при условии численно превосходящего врага, действовать привычными методами было самоубийством. Так, его дивизии пришлось держать фронт протяжённостью более 40 километров, хотя по всем нормативам военного времени оборонять они могли лишь 12 километров. В такой ситуации любой концентрированный удар врага прорвал бы оборону. И тогда Панфилов предложил действовать следующим образом. Подразделению не нужно было устраивать целый оборонительный фронт. Вместо этого нужно было наносить удар по движущейся вражеской колонне, и, после непродолжительного боя, уходить в сторону от наступающего врага. Попутно за отступающей дивизией организовывались небольшие засады и очаги сопротивления, которые заманивали врага в сторону отступающих, попутно задерживая. После того, как враг растягивался, дивизия резко меняла направление и вновь возвращалась для удара по основным силам. Такие беспокоящие удары сильно растягивали силы врага, что сильно замедляло его продвижение. В итоге дивизия не только выжила, вопреки всем прогнозам, но и сделала эта героически, за что была переименована в 8-ю гвардейскую Панфиловскую. Примечательно, что Панфилов разработал лишь теорию, но лучше всех в жизнь воплотил её именно комбат Момыш-улы. Вступив в бой в середине октября 1941 года командиром батальона, в ноябре он уже возглавил полк, хотя так и оставался «старлеем». О значимости его заслуг можно судить по тому, что оборонительная теория Панфилова была названа «спиралью Момышулы». Генерал-полковник Эрих Гёпнер командовал 4-й танковой группой, и именно ему довелось столкнуться с тактикой молодого казаха. Во время наступления он напишет в своих донесениях Гитлеру: «Дикая дивизия, воюющая в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти». Единственной дикостью интернациональной добровольческой дивизии было лишь то, что они не были знакомы с германскими планами. Вместо того, чтобы героически гибнуть под гусеницами германских танковых армад, полк Момыш-улы выбрал жизнь и победу. О тактике «дикого» казаха можно судить по нескольким эпизодам. В первый же свой день на фронте лейтенант предложил командиру полка создать отряд из ста добровольцев и совершить с ними ночную вылазку. С собой он взял только самых опытных и ночью подобрался к одной из деревень, занятых врагом. Меньше чем за час боя было уничтожено три сотни врагов. Под Демьянском полку старшего лейтенанта довелось встретиться с дивизией СС «Мёртвая голова». Здесь ему вновь предстояло сразиться с численно превосходящим врагом. Целью он выбрал шесть посёлков, занятых врагом. Двадцать отрядов, на которые разделился полк, под покровом ночи попеременно атаковали сразу все цели. Как только враг организовывал обороны, отряд отступал, а через несколько минут уже другое отделение атаковало деревню с другой стороны. И такой ад творился на всех шести направлениях несколько часов. Прославленная дивизия с громким названием держалась как могла, но была уверена, что сдерживает главное наступление советской армии. Они и не предполагали, что ведут бой с одним потрепанным полком. За ночь потери бойцов Момыш-улы составили 157 бойцов, дивизия СС недосчиталась 1200 солдат. Как мы видим, старлей придерживался тактики Александра Суворова – всегда удерживать инициативу в наступлении. Однако приходилось учитывать и современные реалии. Панфиловцы не могли дать одно генеральное сражение. После того. Как они разбивали одну немецкую часть. На них накидывалось несколько других. Момыш-улы неоднократно оказывался в окружении, но каждый раз прорывался, сохраняя при этом свой батальон, полк и дивизию в полной боевой готовности. Начал свой легендарный путь 30-летний лейтенант в октябре 1941 комбатом, спустя месяц уже командовал полком, в феврале возглавил свою родную дивизию, при этом так и оставался старшим лейтенантом. Лишь спустя несколько месяцев ему одно за одним присвоили внеочередные звания вплоть до полковника. Тогда же его выдвинули к званию Героя СССР, но последовал отказ. На задержки с наградами влиял его своеобразный характер. Сослуживцы характеризовали его весёлым, жизнерадостным человеком, который всегда говорил правду. Это и стало причиной многих трений с начальством. Это стало причиной довольно комичной ситуации, в будущем. По рассказам падчерицы Момыш-улы, её приёмный отец редко пользовался своими связями и влиянием, но очень любил читать про себя в газетах. Он узнал, как высоко оценили его подвиги Фидель Кастро и Че Гевара и незамедлительно отправил им приглашение в гости. Кубинские гости, во время визита в СССР сразу заявили, что хотели бы встретиться с легендарным «диким» казахом.(из инета)

25 июня 1945 г. тост Сталина за простых людей. «За здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим»

Че Гевара в молодости

Абрам интересуется у соседа: – Рабинович! Я слышал, вы читаете антисемитские газеты! – Ну да, читаю. – Как же вы можете! Вы же еврей! – А очень просто. Сначала я читал еврейские газеты. Там такая депрессия, скажу я вам! Все хотят евреев изничтожить, кругом антисемитизм, притеснения, проблемы, все плачут... Я буквально спать не мог! А теперь я читаю антисемитскую прессу – и что вы думаете? Сплошной позитив! Евреи правят миром, они всё захватили, они самые богатые, они везде всё решают!