Кот по кличке Баффинс, сфотографированный после получения награды за "самую красивую морду" конкурс Национального клуба кошек в Вашингтоне, 1958 г.

Памятник Великому киевскому князю Святославу Игоревичу в селе  Холки Чернянского района Белгородской области за авторством Вячеслава Клыкова . Установлен в ноябре 2005 году по случаю 1040-летия победоносного окончания похода князя против Хазарского каганата.

Детский сад .Минск ,1959 г. Автор фото : Лоуренс Манфи .

Город Николаев был назван в честь победы русских войск 1788 во время взятия османской крепости Очаков, совпавшей с Днем святого Николая Угодника. Пошли слухи, что особо одаренные подняли тему переименования города.

Сельский почтальон.Швеция, 1900 г.

По сути - единственный положительный герой повести « Собачье сердце » - это товарищ Швондео . Он единственный в книге, кому было не наплевать на Шарикова и кто старался сделать мир лучше. Не эгоист. Не карьерист. Не вор. Эгалитарист. И просто человек который думает не только о брюхе. Да он не образован, зато искренен. Да он сер, зато не зол. Да он смешон с точки зрения циников, но зато искренен в своём бессеребреничестве. Да, он еврей, но мы уже знаем кто считает принадлежность к еврейской нации недостатком. Ведь самое главное, почему нынешние существа, мнящие себя интеллигентами любят Преображенского - не за его квалификацию или работу. А за его гордую декларацию, что он не любит пролетариат. Ах, какой молодец! Он не любит! Ура, да здравствует Преображенский! А сцена с телефонным звонком выглядит уже совсем грязно. Приходят к нему представители местного Совета. Говорят о том, что надо немножечко и о простом народе думать. Профессор тут же звонит своей "крыше", и "крыша" его, разумеется, отмазывает в лучшем стиле жуликов и воров. Самый же отрицательный персонаж книги безусловно профессор Преображенский. Все его мысли о "хрусте французкой булки". Если убрать его громкие звания в сухом остатке он довольно мерзок. Мелочен, златолюбив, эгоцентричен, тщеславен, злобен, высокомерен. Про таких говорят говно человечек. В книге нет ни одного случая что бы профессор кому либо протянул руку помощи. Но кто такой Швондер, каково его происхождение? Отец Швондера да и он сам, скорее всего жили в черте оседлости, которая просуществовала фактически до 1915г., и на него, как на лицо еврейской национальности, распространялись Запрет на занятие сельским хозяйством, ограничения при приеме в гимназии и университеты, полуофициальное отношение к евреям как к ограниченным в правах гражданам. То есть, до революции Швондер не имел права жить не то что в Калабуховском доме, а вообще в городе, даже в подвале, под ногами Преображенского. Скорее всего Швондер не участвовал в революционном движении, а свою большевистскую карьеру он начал после 1917 года. Возможно, что до революции он был ремесленником или приказчиком. Революция дала ему возможность покинуть своё местечко и приехать в Москву. Именно крушение старых порядков дало Швондеру возможности полноправного гражданина, и было бы странно, если бы он любил «старорежимных». В профессоре Преображенском он видел и чувствовал своего личного врага, и это вполне естественно: сын архиерея, т.е. одного из своих гонителей, без труда получивший медицинское образование, совершенно недоступное таким как Швондер, открыто заявляющий, что он “не любит пролетариат” – т.е. всех тех., у кого нет 7 комнат и прислуги. Конечно, для «кухонных интеллигентов» Профессор Преображенский, в отличие от Швондера, такой из себя белый-пушистый-позитивный .Ведь у него служанка, восемь комнат, ковры, книги, уважаемое имя и житейская философия. И большие связи - может одним телефонным звонком смахнуть Швондера, как надоедливую муху. А что Швондер? Утрется трудяга Швондер и пойдет дальше своим кружком хорового пения руководить, после работы, естественно…. Ведь Швондер – простой работяга - служащий, вкалывающий в голодном городе за продпаек: журналы в помощь детям Германии распространи, культурный быт пропитым пролетариям обеспечь, жильцов уплотни, рассели тех баб с детишками, что по баракам ютятся, да еще и проследи, что бы они паркет не жгли… Не хочет богатый Преображенский журналы покупать? Уплотнятся не хочет, блат имеет, один в семи комнатах живет и восьмую требует? А хоть наизнанку вывернись, Швондер, это твои проблемы. Можно сколь угодно называть Швондера бюрократом, чинушей, но некоторые его поступки говорят сами за себя: 1.Пытается «уплотнить» профессора. Плохо это или хорошо? У профессора 7 жилых комнат, не принадлежащих ему – в них он только живет (ведь он не говорит что хочет КУПИТЬ восьмую комнату, он хочет что бы ее ему ВЫДЕЛИЛИ). Думаю, если Вы председатель домкома, а у Вам надо подселить мать с двумя детьми (к примеру), которые живут в бараке зимой, то прислуга профессора могла бы и потеснится или профессор мог бы аборты делать да члены импотентам «поднимать» не на дому, а в больнице… 2.В отличие от профессора обеспокоен судьбой Шарикова как ЧЕЛОВЕКА, а не как результат занятного эксперимента. Да, он дает ему не ту литературу, по мнению Преображенского, но ведь Преображенский не делал и этого! 3.Потребовал оформить документы Шарикову как ЧЕЛОВЕКУ и устроил на работу. Т. е. сделал все ,чтобы Шариков стал членом общества. Для Преображенского Шариков так и остался всего лишь результатом эксперимента. Он получил свои 15 минут славы, после чего плюнул на воспитание Шарикова, найдя оправдание , что дело в «дурной наследственности». В то время как Швондер пусть топорно, неумело, но осознано он пытался делать из Шарикова полезного члена общества.

Генерал Хидеки Тодзё, 40-й премьер-министр Японии и видный военный лидер Императорской армии Японии, был ключевой фигурой в японской политике и военных делах во время Второй мировой войны. На фотографии, сделанной 11 сентября 1945 года, Тодзё виден в момент после своей неудачной попытки покончить с собой. Несмотря на то, что он выжил после попытки самоубийства, вскоре он был арестован, предан суду за военные преступления и осуждён. В 1948 году Тодзё был повешен, став одним из знаковых обвиняемых на Токийском процессе, который рассматривал преступления японских лидеров во время войны.

Русская пехота у границы Восточной Пруссии,1915 г.

Опыты Владимира Демихова с двухголовыми собаками ,в 1950 -х, породили некую «хирургическую гонку вооружений» между СССР и США. Американцы, естественно, старались всячески доказать, что именно их хирурги самые лучшие. Вот почему правительство согласилось финансировать проект нейрохирурга Кливлендского университета Роберта Дж. Уайта. Результатом стал ряд экспериментальных хирургических операций в центре изучения мозга в Кливленде, вершиной которых стала успешная пересадка головы обезьяны. Когда животное проснулось, оно смогло понять, что его тело поменяли: обезьяна злобно наблюдала за людьми и щелкала при этом зубами. Осложнения от операции не дали возможность животному прожить дольше полутора дней; др. Уайт говорил, что легче было бы пересадить голову обратно, нежели бороться за жизнь.

Рабочий процесс в новозеландском парламенте .