8 (19) августа 1914 года недалеко от деревни Ярославицы 10-я кавалерийская дивизия под командованием генерала Келлера разгромила 4-ю австрийскую кавалерийскую дивизию. Историки считают этот бой последним кавалерийским сражением в мировой истории. Вторая половина XIX века коренным образом изменила роль кавалерии в современной войне. Прежние таранные удары, прорывающие оборону противника, отходили в прошлое под шрапнельным обстрелом и градом пуль из магазинных винтовок и пулеметов. Кавалерия становилась либо ездящей пехотой, либо брала на себя вспомогательные функции, занимаясь разведкой, охраной флангов, преследованием отступающего противника. Свой успех боевой генерал, участник Русско-турецкой войны Федор Артурович Келлер начал строить задолго до начала боевых действий в Галиции. Он серьезно относился к вопросам учебы и дисциплины, и про него говорили, что он «ест штаб-офицеров, а обер-офицерами закусывает». Такой подход нравился не всем, например, генерал Брусилов считал, что Келлер просто-напросто груб и высокомерен с офицерами. Возможно, конфликт рос из-за разного подхода к обучению офицеров. Начальник Офицерской кавалерийской школы Брусилов очень много внимания уделял личной выездке. Граф Келлер считал, что школа создана для того, чтобы «проводить во всей кавалерии нашей армии однообразие в требованиях и строгое придерживание Высочайше утвержденного устава». А новый кавалерийский устав 1912 года приравнивал пеший и конный бой, а также предписывал коннице содействовать «другим родам войск в достижении общей цели». Келлер ратовал за то, чтобы пехотные и артиллерийские офицеры участвовали в кавалерийских рейдах, а кавалеристы — в пехотных маршах и артиллерийских стрельбах. Только так, считал генерал, можно достичь полного взаимодействия. Русская кавалерия восприняла эти перемены в штыки (а если следовать логике рода войск, – в сабли), особенно когда реформатор покусился на святое и «…отобрал у них мундиры, которыми они так гордились (в глазах канцелярских утилитаристов эти побрякушки ничего не значили), посягнул на самую душу конницы – ее традиции». В итоге уже к Русско-японской войне выявился главный парадокс русской кавалерии: великолепная личная подготовка конников при командовании, которое с не очень большой охотой воспринимало современный боевой опыт. К Первой мировой войне ситуация не изменилась, и успех сопутствовал русской коннице только там, где ее возглавляли инициативные, грамотные, смелые и харизматичные (в кавалерии это важно) командиры. Один из таких командиров — генерал Федор Артурович Келлер принес русской армии победу в последнем в истории конном сражении. В июле 1914 года, как только была объявлена мобилизация, вся кавалерия Киевского военного округа была выдвинута к австрийской границе. Ее главной задачей было скрыть завесой развертывание основных сил русской армии и добыть информацию о дислокации австро-венгерских войск. Первые же стычки с врагом оставили русских кавалеристов разочарованными — австрийцы предпочитали уклоняться от боя. Но в тех случаях, когда дело все-таки доходило дело до рубки, победа чаще доставалась русским. Помимо отличной индивидуальной подготовки они имели еще одно серьезное преимущество — пики, которых у противника не было. Две русские кавалерийские дивизии — 9-я (под командованием генерала князя К.С. Бегильдеева) и 10-я (командующий — генерал граф Ф.А. Келлер) — 7 августа (по ст. ст.) захватили переправы через реку Серет у местечка Залошицы и начали вытеснять противника со своего берега. Австрийцы выслали для противодействия две кавалерийские и одну пехотную дивизии. Командующий 10-й дивизией опасался, что подтягивающиеся к месту событий вражеские войска могут с трех сторон зажать русских кавалеристов. Поэтому, когда рано утром 8 августа казаки Оренбургского полка доложили ему об обнаружении австрийской пехоты у Ярославиц, генерал тут же дал приказ на атаку. Оренбуржцы почти сразу опрокинули противника, но спешно отступающая австрийская пехота яростно отстреливалась, и потери понесли обе стороны. Казакам не удалось сбить врага одним ударом, и бой за Ярославиц они вели уже в пешем порядке. Келлер направил основные силы в сторону слышимой невдалеке канонады. И через несколько километров с одного борта лощины они увидели на другом австрийскую кавалерию, которая, судя по блеску обнажаемых сабель, готовилась к атаке. «Каких-то полкилометра разделяло противников, и вскоре до холма, где стоял штаб, донеслись отрывистые слова немецкой команды, в ответ на которые раздался лязг оружия. В лучах солнца блеснула сталь клинков», — так описывает события один из очевидцев. Несмотря на невыгодную позицию (русским нужно было спуститься в лощину и атаковать снизу-вверх), Келлер дал приказ на атаку. Русские боялись только одного: враг и в этот раз не примет сражения. Но, когда до врага оставалось 300 шагов, австрийцы бросились навстречу. 10-я дивизия начала битву в неполном составе: оренбуржцы дрались с пехотой, несколько эскадронов еще не успели подойти. Но в этот раз на стороне русских играл сам бог войны: 3-й Донской артиллерийский дивизион подавил австрийскую батарею и начал вносить расстройство в боевые порядки врага. Что помогло атаковавшим с левого фланга гусарам захватить австрийские орудия. Это была классическая кавалерийская сшибка, или по тогдашней терминологии — «шок». В яростной рубке сошлись три тысячи всадников. «Первая шеренга австрийского строя на мгновение замерла и как бы поднялась в воздух, нанизанная на русские пики». Однако австрийцы имели численное преимущество, у них в резерве находилось 6 эскадронов во второй линии и 4 – в третьей. Келлер же бросил в бой все, что имел в наличии. В какой-то момент вызвали замешательство австрийские стальные шлемы, пока генерал в сердцах не крикнул: «Бей их в морду и по шее!» Хорошее преимущество давали пики. Но численное преимущество было на стороне противника, и сначала австрийцы начали теснить русских, а потом и прорываться в русский тыл. И тогда русский командующий бросил в бой единственный свой резерв: свой взвод охраны, свой штаб и, разумеется, себя самого. Он поступил ровно так, как и писал в довоенной брошюре: «…сбережение конницы неуместно, ее место – в конном или пешем строю, но непременно в первых рядах сражающихся частей, она должна жертвовать собой, нести громадные потери и добиться громадных результатов». Накал битвы достиг наивысшего напряжения, и тут 1-й Оренбургский полк, выбил из Ярославиц пехоту и ударил в правый фланг противника. Не успевший к началу боя 10-й гусарский Ингерманландский полк подошел к месту боя как раз в тот момент, когда в атаку пошла третья линия австрийской дивизии. Австрийцы, с трудом напирающие на левом фланге, где им противостоял сам Келлер, и почувствовав еще один удар на правом фланге, не выдержали. Врагов преследовали несколько километров до реки Стрыпа. Начавшееся солнечное затмение придавало картине дополнительные мрачные оттенки. Командующий австрийскими силами генерал Заремба пытался по примеру русского коллеги лично возглавить контратаку, но было уже поздно, исход боя уже был окончательно решен в пользу русских. Как потом говорили участники боя и аналитики, осмысливавшие опыт Первой мировой, успех русской кавалерии принес генерал Келлер, в нужный момент лично принявший участие в бою. Специфика кавалерии состоит в том, что мотивация и моральный дух бойца очень сильно завязаны на личность командира. 10-я кавалерийская дивизия потеряла полторы сотни человек, потери противника составили несколько сотен человек убитыми и ранеными и около шести сотен пленными. А русская кавалерия, расчистив вражескую завесу, смогла прорваться в глубину неприятельского расположения и добыть ценную информацию о расположении и перегруппировке австро-венгерских войск. Эта информация стала одним из решающих факторов, определивших победу 3-й и 8-й русских армий при Двух Липах. В 1917 году Келлер не поверил в отречение Николая II и не признал Временного правительства, он был готов вступить со своей дивизией в поддержку монарха. В августе он просит Временное правительство разрешить ему последовать за царской семьей в ссылку. В 1918 году он пытался объединить все антибольшевистские силы Юга России, а потом оборонял Киев от петлюровских войск. Попал в плен и 21 ноября был убит при попытке к бегству. Битва при Ярославицах осталась последним кавалерийским сражением в истории. В 1942 году под Сталинградом на одном участке фронта действовали итальянская и советская кавалерийские части. Но в яростной сабельной рубке им сойтись не довелось.

Жители Праги на торжественной церемонии сжигают нацистский флаг . Чехословакия, 1945 г .

Сержант американской армии стоит в удивлении после того , как провёл переговоры с немцами о сдачи в плен группы из 7 человек , а сдаваться пришло больше 50 . Франция , 1944 г .

Профессиональный борец на силовой тренировке . Индия , 1973 г .

Том Хэнкс и Питер Сколари в комедийном сериале « Закадычные друзья ». США , 1981 г . Сериал рассказывал о жизни двух рекламных агентов ( нормальной ориентации) , которые маскировались под женщин перед хозяйкой жилья , чтобы снимать дешевле квартиру .

Одно из долговременных оборонительных сооружений, входящих в систему обороны Кронштадта, форт « Император Александр I », в простонародье « Чумной ». Расположен на небольшом искусственном островке к югу от острова Котлин. В конце 19 века мир потрясла третья пандемия чумы. Она родилась в китайской провинции Юньнань в 1855 году. Бубонная и лёгочная чума за пару десятков лет добралась до всех обитаемых континентов. По некоторым подсчетам, только в Китае и Индии общее число умерших составило более 12 миллионов человек. Русские учёные, проводили исследования в этом форте, чтобы не допустить её распространения. Результатом деятельности стало появление вакцины. В России чума практически не появилась. А остальной мир был спасён нашей вакциной.

В 1990–х для использования мобильного телефона необходимо было получить на это разрешение. Такие разрешения действовали до начала 2000–х годов и были отменены в процессе массового распространения мобильных телефонов в 2002–2004 годах.

Удостоверение чекиста. Москва, 1919 год.

Многие , наверное, знаете одну из самых символичных фотографий Второй мировой войны - обнимающихся советского и американского солдата. Сделана она была в небольшом немецком городке Торгау 26 апреля 45-го года. С американской стороны сфотографировался второй лейтенант Уильям Робертсон, а вот с советской лейтенант Александр Сильвашко. Данная фотография довольно скоро облетела все мировые СМИ и ее называли одним из главных символов победы над Германией, хотя, конечно, до полной победы еще тысячи солдат отдали свои жизни. Сделано оно было по инициативе американской стороны. Еще 25 апреля к городу Торгау с нескольких сторон подошли войска - с одной советские, а с другой американские. И вот, 26 числа молодой 19-летний командир разведроты Робертсон с развалин одного из зданий увидел советских солдат. Он поднял американский флаг (кстати, самодельный, солдаты его сами наспех нарисовали) и принялся размахивать им. Потом он направил в сторону советских солдат джип с освобожденным от немцев советским пленным. Но тут случилось непредвиденное - советские солдаты по джипу этому стали стрелять. Было выпущено несколько 45-мм снарядов, которые, к счастью, ударили не по машине, а рядом. В чем же дело? А дело в том, что лейтенант Александр Сильвашко не знал, как выглядит американский флаг (это его собственные слова из интервью, если что), да и солдат американских и их технику он никогда не видел. И когда на него с другой стороны улицы поехал джип, он решил, что это немцы, и приказал пушке стрелять. Уже потом из джипа высунулся освобожденный американцами советский пленный и закричал нашим, чтоб остановили огонь. С советской стороны к американцам вышли Александр Сильвашко и Николай Андреев, которого совсем скоро не стало (пал во время освобождения Праги). Навстречу им выдвинулись несколько американцев, в том числе и Уильям Робертсон. По воспоминаниям последнего, он был очень удивлен несколькими вещами: советские солдаты носили медали прямо так, на форме; советские бойцы были без касок; многие советские солдаты были перебинтованы, то есть ранены, но находились почему-то не в госпитале, а на передовой. Вот с точки зрения американца - это вещи совершенно непонятные. Награды...зачем же их носить на полевой форме, а если потеряются в бою? Как можно в не до конца очищенном от немцев городе ходить без касок? И почему раненые перебинтованные солдаты стоят в строю, а не лежат в госпитале? Вот все это удивило Робертсона больше всего. Американские и советские солдаты как следует отпраздновали встречу, ели в основном американский сухпай, потому что он попросту был качественнее. А запивали все это трофейным шнапсом. Ну во время всего этого и была сделана легендарная фотография "Встреча на Эльбе". Но как сложилась судьба героев этой фотографии дальше? После войны Сильвашко вернулся на свою малую под Черкасск (ныне это "незалежная"), а там голод. Ну он и уехал тогда в Беларусь, где и работал в школе сперва учителем, а потом и директором целых 50 лет! А Уильям Робертсон после войны отучился в медицинском, работал нейрохирургом, а потом и вовсе стал владельцем собственной клиники и жил весьма и весьма не плохо. Но самое интересное, что героям фотографии еще не раз предстояло свидеться друг с другом. В 75-м году руководство СССР и США решили провести встречу ветеранов, на ней присутствовали и Робертсон и Сильвашко. Именно тогда появилась еще одна фотография. После этой новой встречи в 75-м году оба героя виделись еще несколько раз - и Робертсон в концев 80-х приезжал в СССР, и Сильвашко ездил к нему в Америку. Робертсона не стало в 99-м году, а Сильвашко ушел из жизни в 2010-м.

Частные дома на крыше восьмиэтажного торгового центра Jiutian International Plaza. Китай , 2012 г .