Доброй ночи, Казань!

Цветущая Казань 

Вечерняя набережная прекрасна 

Доброго дня!

Русский миф о Дракуле. Родословные литературных персонажей порой выглядят не менее древними и запутанными, чем генеалогические таблицы дворянских династий. Иногда их предками являются живые люди, иногда — такие же книжные герои. Случается, что персонаж полностью поглощает свой прототип — как это произошло, например, с Дракулой.  Когда-то я был немало удивлен, узнав, что у истоков долгой литературной и кинематографической жизни знаменитого вампира стоит и русская литература. Листая сборник «Русская бытовая повесть XV — XVIII вв.», я обнаружил в нем «Сказание о Дракуле воеводе», написанное в 1480 х годах (во всяком случае, до 1486 года, когда оно уже было переписано кирилло-белозерским монахом Ефросином). В комментарии я прочитал, что «особенность этой повести в том, что, хотя в основе ее лежали рассказы об историческом лице, она стала произведением сугубо литературным и в ней выводится не образ реального человека, а литературный персонаж».  Воевода Влад Цепеш правил Валахией (Румынией) дважды — с 1456 го по 1462 год и в 1477 году. Он прославился особой жестокостью, за что и получил прозвище Цепеш — то есть «сажатель на кол», «прокалыватель».В соседних с Румынией землях за ним укрепилось прозвище Дракула. Возможно, оно перешло к нему от отца, который принадлежал к германскому рыцарскому ордену Дракона, или по-румынски Дракулы. Позднее, из-за близости к румынскомy слову «drac» — «дьявол», оно приобрело новый смысл, и исторический Влад Цепеш исчез, уступив место своему литературному двойнику.  Почти одновременно с русским «Сказанием о Дракуле» появились и другие истории о румынском государе: анонимная немецкая книжка конца XV века «О великом изверге Дракола Вайда» и «Венгерская хроника» итальянца Антонио Бонфини (1490-е гг.), но их можно причислить скорее к жанру публицистики.  «Сказание о Дракуле» интересно, в частности, тем, что оно начисто лишено того духа наивного нравоучения, которым обыкновенно пропитана древнерусская книга. Не знаю, сказалась ли здесь личность автора (специалисты приписывают повесть дьяку Ивана III Федору Курицыну, возглавлявшему в 1482 — 1484 годах русское посольство в Венгрию и Молдавию), или писатель, нагромоздив вокруг Дракулы горы трупов, положился на нравственное чутье читателя в оценке своего героя. Учитывая нравы эпохи, думаю, что первое предположение более правдоподобно. За строками повести виден человек государственной закалки, который не прочь поставить в пример кровавое правосудие, если оно кажется ему справедливым возмездием или государственной необходимостью. И хотя автор постарался исчезнуть, спрятаться, вытравить все следы своего присутствия в повести, одна фраза в начале, словно носок сапога, выступающий из под портьеры, выдает что: «Так жесток и мудр был, что каково имя, такова была и жизнь его».  Вся повесть, собственно, является иллюстрацией этой авторской оценки героя. В ней нет никакого сюжета, один пример воеводского правосудия сменяет другой — и так почти до самого конца. В школьном учебнике по истории Древней Греции написано, что драконовские законы в Афинах, одинаково каравшие смертью и убийцу, и мелкого воришку, оказались бессильными справиться с преступностью именно вследствие своей жестокости. О законах Дракулы можно сказать как раз наоборот: именно их жестокость обеспечила их действенность. Все дело в том, как далеко готова пойти власть по этому пути. «И так ненавидел Дракула зло в своей земле, что, если кто совершит какое либо преступление, украдет, или ограбит, или обманет, или обидит, не избегнуть тому смерти». Вот простой и эффективный пример борьбы с воровством. У некоего венгерского купца кто то украл 160 золотых дукатов. Купец обратился с жалобой к Дракуле. Воевода пообещал, что нынче же ночью деньги будут возвращены. Отпустив купца, он велел объявить горожанам: «Если не найдете преступника, весь город погублю». Вечером купцу принесли от Дракулы кошелек, в котором была названная им сумма и один лишний дукат. На свое счастье, купец, пересчитав деньги, обнаружил избыток и пошел во дворец вернуть лишнее. В это время горожане привели и вора с похищенным золотом. Как можно догадаться, честность купца спасла ему жизнь. О том, что воровство исчезло из государства Дракулы, свидетельствует другой пример. Воевода приказал поставить возле общественного колодца золотую чашу «дивной красоты» и никто не посмел украсть ее.  Столь же решительно покончил Дракула с нищетой и бродяжничеством. Однажды он объявил по всей земле: пусть придут к нему все, кто стар или немощен, болен или беден. Огромную толпу нищих и калек, собравшуюся в ожидании щедрой милостыни, Дракула поместил в специально построенном для них доме, устроил им пир, а потом, заперев двери, сжег. Своим боярам он сказал: «Знайте, почему я сделал так: во-первых, пусть не докучают людям, и не будет нищих в моей земле, а будут все богаты; во-вторых, я и их самих освободил: пусть не страдает никто из них на этом свете от нищеты и болезней».  Дракула не встретил никаких затруднений и в искоренении прелюбодеяния. «Если какая либо женщина изменит своему мужу, то приказывал Дракула вырезать ей срамное место, и кожу содрать, и привязать ее нагую, а кожу ту повесить на столбе, на базарной площади посреди города. Так же поступал и с девицами, не сохранившими девственность, и с вдовами, а иным груди отрезали, а другим сдирали кожу со срамных мест и, раскалив железный прут, вонзали его в срамное место, так что выходил он через рот. И в таком виде, нагая, стояла, привязанная к столбу, пока не истлеет плоть и не распадутся кости или не расклюют ее птицы».  Успехи правосудия радовали Дракулу. Он даже обедал среди трупов, посаженных на кол, ибо «в том находил удовольствие». Когда же слуга, подававший ему яства, зажал нос, не вынеся трупного смрада, Дракула, понятно, отправил его на кол: «Там ты будешь сидеть высоко, и смраду до тебя будет далеко!»  И в темнице, куда его заключил венгерский король Матиаш Хуньяди, Дракула не оставил своих жестоких привычек: ловил мышей, покупал на базаре птиц и мучил их — мышей сажал на кол или отрезал голову, а птицам выщипывал перья. Согласимся, друзья, что дальнейшая метаморфоза Дракулы в голливудского вампира была понижением в чине, почти что вырождением. 

Кто научил русских курить, и как Чехов и Толстой боролись с курением. До Ивана Грозного табака на Руси не было. И даже после того, как курение стало делом привычным, табак долго не приживался и не поощрялся. Позже были петровский табачный культ, екатерининская нюхательная мода, сталинская легендарная трубка. Неизменным остается лишь одно: сигаретный бизнес веками приносит миллионные прибыли, подталкивая табачные компании к изощренным манипуляциям курильщиками.  Первый табак попал в Россию на кораблях английских моряков в 16 веке. К русским берегам случайно причалил мореплаватель Ричард Ченслор, что и положило начало морскому торговому сотрудничеству с Англией. Курение на какое-то время приживается среди знати.  Несмотря на то, что и сам Иван Грозный позволял себе курить табак, по отношению к простому люду были установлены жесткие запреты. Нарушителям угрожали не только большими штрафами, но и телесными наказаниями. Еще радикальней обозначил свое отношение к табаку Михаил Федорович Романов. Согласно царскому указу 1634 года курение «дьявольского зелья» каралось кнутом и вырыванием ноздрей, а продажа – смертной казнью. Столь суровые меры последовали за крупным московским пожаром, официальной причиной которого посчитали неосторожное курение табака.  В 1646-м Алексей Михайлович решил заработать на курильщиках, введя монополию на торговлю табаком с отчислением прибыли в казну. Однако по настоятельному требованию патриарха-реформатора Никона, имевшего влияние на правителя, возвращаются карательные меры против любителей "богомерзкого зелья". Русские антитабачные традиции набирают прежние обороты, и в 1649 году Земским собором подтверждается действовавший ранее указ о полном запрете табака.  Первую широкую пропаганду курения в России принято связывать с Петром I. Причем поначалу он продолжал традиции запрета табакокурения и наказывал отступников штрафами, битьем и даже ссылками. Но все изменила поездка Петра в Европу в 1697-м, где он погрузился в английскую табачную культуру.  По приезду император подписывает указ о праве англичан экспортировать в Россию табак. Соответственно, становилось легальным и его употребление. Стоит заметить, что петровский указ поначалу разрешил только курение через трубки. Пристрастившись к табаку, Пётр Великий заставлял курить и своих бояр. Царь лично разработал единый российский стандарт качества табака, приказав начать пробное разведение культуры на первых плантациях Малороссии. В 1716 году там же основана и первая в истории российская табачная фабрика. Еще две чуть позже открылись в Санкт-Петербурге и Москве.  Бурного роста табачное предпринимательство достигло при Екатерине, которая одобрила открытие иностранцами табачных мастерских в Петербурге. Крошеный табак производился в ограниченных объемах с использованием привозного сырья.  Параллельно с курительным табаком в екатерининский период становится популярным табак нюхательный, на много лет вперед завоевавший предпочтения петербуржцев. Местный табак пытался всерьез конкурировать с привозным, но самым модным в высшем свете считался гишпанский, французский и немецкий продукт. Главным среди российских сортов считался так называемый аммерсфордский табак, или попросту махорка.  Употребление табака становится показателем высокого положения в обществе, правилом хорошего тона, обязательной составляющей встреч и праздников. У представителей русской знати появляется обычай приходить в гости со своим мундштуком, чтобы компанией раскурить одну трубку. В начале XVIII века в Петербурге появляются первые табакерки с искусными орнаментами и металлическими гравюрами. Стали открываться отдельные табакерочные производства, и вскоре удобные и привлекательные футляры для нюхательного табака украсили туалетные столики петербуржцев. Самой доступной считалась табакерка из папье-маше, выложенная изнутри миллиметровым слоем олова либо черепаховой пластиной для надежной сохранности аромата табака.  К XIX веку процветала прямая российско-кубинская торговля. Главный импортируемый русскими товар того периода - сахар, а вот второе место занимал табак, вытеснив даже кофе. На протяжении десятков лет кубинский табак удерживал позиции стабильного импортного товара. Со временем был начат выпуск множества марок сигар, производимых специально для русских. На упаковках таких сигар изображались популярные русские мотивы.  В первое десятилетие XIX века в Москве работали четыре фабрики, на которых трудились тысячи человек. По всей же России число табачных предприятий достигало пятисот. К концу века начинается эра папирос, о чем впервые упоминается в циркуляре Министерства финансов Российской Империи от 1844 года. На табачных предприятиях произошли глобальные изменения. Производства переоборудовались специальными сигаретозакаточными механизмами, выдававшими до 100 тысяч папирос в сутки. Новый табачный продукт обходился дешевле, существенно облегчалась его транспортировка. Курение набирало обороты, покоряя все без исключения слои общества. В это время появляется запрет курить на улицах, связанный с участившимися пожарами от множества брошенных окурков.  На всех этапах популяризации табачной культуры находились в интеллектуальной элите России и ярые противники курения. Например, мнение Льва Толстого, имевшего большой вес в обществе, было однозначным. В резонансной статье "Для чего люди одурманиваются" от 1890 г. классик утверждал, что влияя на человеческий разум, табак способен подтолкнуть человека к убийству или грабежу, картёжным играм и прелюбодеяниям.  Антон Павлович Чехов, в свою очередь слывший лучшим русским писателем, в 1886 году создал сцену-монолог в одном действии «О вреде табака». Однозначным было мнение о курильщиках великого русского мыслителя Виссариона Белинского, утверждавшего, что любители сигар являются его естественными врагами.

Сергей Есенин с сестрой Катей  1925 год.

Дисциплинированное семейство переходит дорогу

Изобретения прошлого.

Спокойной ночи, казанцы!