У кого есть кошка, тот может не бояться одиночества. Даниель Дефо

Среди самых знаменитых литераторов немало тех, кто прославился под вымышленным именем. Причины были разные – собственное имя показалось недостаточно звонким, семья была против или положение в обществе не позволяло. О таких гениях и поговорим. Жорж Санд Известная французская писательница изначально звалась Аврора Дюпен. Ее детство было невеселым – мать и бабушка по отцу очень не ладили. Когда Аврора, всё же получившая хорошее образование, подросла, то обнаружила, что теперь ее будут выдавать замуж, не особо считаясь с ее мнением. А попытается спорить – запрут в монастырь на несколько лет до формального совершеннолетия. В итоге Аврора вышла замуж за Казимира Дюдевана, который впечатлил девушку тем, что сделал предложение ей лично, а не маме. Семейная жизнь всё равно разочаровала Аврору, и она в 1831-м году уехала в Париж, решив стать писательницей. В столице она обнаружила, что вести сколь-нибудь интересную жизнь в женском обличье невозможно. Даже в театр сходить нельзя – на дорогие билеты в ложу у неё не было денег, а в партер дам не пускали. О том, чтобы путешествовать одной, и речи быть не могло. В результате она купила мужской костюм, отметив, что он заметно дешевле «приличных» женских платьев. И удобнее! Причем, чтобы носить сюртук и панталоны, ей пришлось получить в полиции особое разрешение. Первые книги Аврора написала с соавтором-мужчиной, и подписаны они были только его именем. Семейство Дюдеван не желало видеть свою фамилию на обложках. Тогда писательница взяла мужское имя – Жорж Санд. Под ним она и прославилась на весь мир. Марк Твен Автора книг о приключениях Тома Сойера и Гекльберри Финна на самом деле звали Сэмюэл Клеменс. Имя как имя, не особо красивое и не запоминающееся. Обычное!.. Начав писать рассказы, он подумал, что надо бы подписывать их звонче. Вспомнил юные годы, когда плавал по великой реке Миссисипи – лоцманом на пароходе. Потом, став знаменитостью, писатель любил рассуждать, как он был бы счастлив, если бы всю жизнь в этих плаваниях провел. Но в Штатах грянула Гражданская война, и на несколько лет навигация стала совсем не актуальна. На память о лоцманском счастье мистеру Клеменсу остались только звонкие словечки. В том числе обозначение предельно малой глубины, где пароход еще не сядет на мель, - «отметка два». Вот эти слова – Марк Твен – он и взял в качестве псевдонима. Евгений Петров Соавтор Ильи Ильфа, создавший вместе с ним шедевры советской классики – романы «12 стульев» и «Золотой теленок». Его настоящая фамилия была Катаев, и другому известному отечественному писателю, Валентину Катаеву, он приходился младшим братом. Поначалу Евгений о литературном пути не думал. Это были первые бурные годы Советской власти, и он служил в уголовном розыске в Одессе. Ловил жуликов и налетчиков, обезвреживал банды. Ежедневно рисковал жизнью. Однажды случилась настоящая драма – Евгений преследовал преступника и узнал в нем своего лучшего друга детства… Старший брат, который в это время уже обретал книжную известность, беспокоился о нем и постепенно убедил перейти в журналистику. Но чтобы не мешать Валентину, младший отказался от фамилии Катаев. Псевдоним «Петров» придумал просто – превратил свое отчество в фамилию. О. Генри Один из лучших в мире авторов коротких рассказов с парадоксальными развязками, согласно легенде, сочинил первую новеллу, чтобы заработать на подарок для маленькой дочки. Ситуация была отчаянная – Уильям Сидни Портер не только был без денег, он еще и сидел в тюрьме. Работал в банке и был обвинен в растрате, скорее всего, несправедливо. Уехал за границу, но вернулся, узнав о смертельной болезни любимой жены. Его арестовали у дверей церкви после погребальной службы. И вот на таком безрадостном фоне он написал рассказ, поставив под ним имя – О. Генри. Откуда взялся псевдоним, толком неизвестно. То ли будущий классик вспомнил своего дядюшку Генри, то ли застряла у него в памяти строчка из популярной песенки с этим именем. Потом он иногда расшифровывал инициал, подписываясь как Оливер Генри. Демьян Бедный Знаменитый советский поэт сменил имя Ефим Придворов на псевдоним по идейным соображениям. Ну и ради безопасности. Ведь сочинять стихи революционного толка он начал еще до Октябрьского переворота. И печатались они часто в нелегальных газетах. Демьян Бедный сначала возник у него как персонаж одного из стихотворений. А потом стал именем. После революции на правильного, «своего» стихотворца от новой власти посыпались всякие блага – квартира в Кремле, отличная дача, высокие гонорары. Даже было приказано выделять ему особый отдельный вагон для поездок по стране. Другие поэты его не любили. Пролетарская правда, это ладно, но вот насмешек над христианством и русским народом ему не простили. А потом Демьян с этим глумлением так перестарался, что рассердил даже Сталина и был выгнан из партии. Льюис Кэрролл Создатель очаровательной, любимой всем миром книги «Алиса в стране чудес» по документам был Чарльз Лютвидж Доджсон. И есть мнение, что из двух своих имен он и соорудил себе псевдоним, поменяв их местами и несколько раз переписав по правилам разных языков. Так и получился Льюис Кэрролл. Подписывать собственным именем юмористические стихи и рассказы ему было никак нельзя. Ведь он был университетский преподаватель математики, причем не просто так, а с духовным саном диакона англиканской церкви. В чопорную викторианскую эпоху столь легкомысленные сочинения для преподобного Доджсона считались неприличными. Но кто теперь вспомнит его серьезные лекции по математической логике? Игорь Северянин В Серебряном веке поэты часто очень любили всякие красивости. Поэтому и Игорь Лотарёв, хоть и приходился по матери родней самому Афанасию Фету, придумал себе изысканный псевдоним. Он так хорошо сочетался с его причудливыми и манерными стихами! И с тем, как эмоционально автор их нараспев декламировал со сцены. Иногда он выступал вместе с брутальным Маяковским. Контраст получался весьма забавный. Кстати, вначале псевдоним выглядел как Игорь-Северянин. А потом превратился в имя и фамилию. Генри Лайон Олди Это имя хорошо известно любителям фантастики. Под ним скрываются сразу два современных писателя – Дмитрий Громов и Олег Ладыженский. Начало их творчества как Олди пришлось на время, когда особой любовью читателей пользовалась переводная западная фантастика. А изначально написанная на русском языке не шла, сколь бы ни была хороша. Вот, как они рассказывали, и пришлось придумать Генри Лайона, сочинив ему фамилию из первых слогов Олега и Димы. Вернее, поначалу у него только инициалы Г.Л. были, потом уже возникло имя полностью.

Удачный кадр

Природа — приятный наставник, и даже не столько приятный, сколько осторожный и верный.

Издательский труд совсем не такой романтичный и легкий, каким может показаться. Количество усилий, затрачиваемых на выпуск одной книги, колоссальное! Конечно, это не оправдание низкому качеству печатной продукции. Книгочеи часто обращают внимание только на содержание книги, забывая взглянуть из какого материала создано заинтересовавшее произведение. Вот 4 основных критерия, на которые стоит обратить внимание перед покупкой. Цвет бумаги Избегайте сильно желтых или серых листов. Так себя ведёт либо плохая дизайнерская бумага, либо газетная – самая дешевая. Страницы в скором времени будут тяжело перелистываться и перестанут быть приятными на ощупь. Книга ссыхается, как гербарий. Часто в таких книгах сама печать стирается от легкого прикосновения, появляется темное пятно или буква вовсе плывет. Переплёт не должен быть хлипким Раскройте книгу в середине и внимательно посмотрите на переплет. Пузыриться он не должен, также не должен отлипать от самой склейки всех страниц. Если вы такое обнаружили на понравившейся книге, то лучше присмотреть другое издание. В противном случае она не перенесет и двух чтений. В таких случаях издательства экономят время на качественном сшивании книги: не делают тканевую прокладку переплету или используют тонкие нити. Обратите внимание на вес книги Часто газетная бумага кажется светлой и вполне читабельной (ей нужно время, чтоб испортиться). Тогда вас должен насторожить вес. В таких случаях он неоправданно мал. Книга сама толстая, но не тяжелая. Книга не должна пачкаться Аккуратно проведите по словам в книге. Если они начинают мазать, то книга после первого же чтения будет выглядеть неопрятной. Всё дело в желании издательства поскорее поставить книгу на полку продажи. А ведь краске нужно время, чтобы впитаться в бумагу и высохнуть. Типографская краска не сохнет просто так на воздухе, в «читабельное» состояние она приходит только после того, как впитается в бумагу.

Когда мне встречается в людях дурное, То долгое время я верить стараюсь, Что это скорее всего напускное, Что это случайность. И я ошибаюсь. И, мыслям подобным ища подтвержденья, Стремлюсь я поверить, забыв про укор, Что лжец, может, просто большой фантазёр, А хам, он, наверно, такой от смущенья. Что сплетник, шагнувший ко мне на порог, Возможно, по глупости разболтался, А друг, что однажды в беде не помог, Не предал, а просто тогда растерялся. Я вовсе не прячусь от бед под крыло. Иными тут мерками следует мерить. Ужасно не хочется верить во зло, И в подлость ужасно не хочется верить! Поэтому, встретив нечестных и злых, Нередко стараешься волей-неволей В душе своей словно бы выправить их И попросту «отредактировать», что ли! Но факты и время отнюдь не пустяк. И сколько порой ни насилуешь душу, А гниль всё равно невозможно никак Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши. Ведь злого, признаться, мне в жизни моей Не так уж и мало встречать доводилось. И сколько хороших надежд поразбилось, И сколько вот так потерял я друзей! И всё же, и всё же я верить не брошу, Что надо в начале любого пути С хорошей, с хорошей и только с хорошей, С доверчивой меркою к людям идти! Пусть будут ошибки (такое не просто), Но как же ты будешь безудержно рад, Когда эта мерка придётся по росту Тому, с кем ты станешь богаче стократ! Пусть циники жалко бормочут, как дети, Что, дескать, непрочная штука — сердца... Не верю! Живут, существуют на свете И дружба навек, и любовь до конца! И сердце твердит мне: ищи же и действуй. Но только одно не забудь наперёд: Ты сам своей мерке большой соответствуй, И всё остальное, увидишь, — придёт! Э. Асадов

Эти 5 ошибок вызывают улыбку, но их можно легко избежать. Для этого достаточно запомнить несложные правила. В школе мы все учили великий и могучий русский язык. Откуда же в нашей речи появляются ошибки? Конечно, над ними можно посмеяться в кругу друзей, но в другом месте можно просто попасть впросак. Чтобы этого не случилось нужно запомнить несколько правил и не допускать таких ошибок в своей речи. Ложат Нож в сердце граммар-наци. Этому детей учат еще в начальной школе: нет в русском языке глагола ложат, есть глаголы класть, положить, уложить. Вообщем Уж сколько раз твердила учительница русского языка: такого слова не существует. Есть два похожих наречия «в общем» и «вообще». Пора бы уже и запомнить. Моё день рождение Ну как же так. День рождения — один-единственный и бывает раз в году. А его склоняют кто как может. Запомните: склоняется только первое слово – «день», а слово «рождение» — остается неизменным. Мой день рождения, поздравляю с днем рождения, но ни в коем случае — с днем рожденьем или днем рождением. До свидание Научились правильно поздравлять с днем рождения? Теперь учимся правильно прощаться. Мы прощаемся до чего? — до свидания. Девчёнки Глаз начинает дергаться, когда вижу такую запись. Это все из школы – под ударением пишем «о», без ударения – «е». Третьего не дано.

Только вот взрослые не понимают, что счастье не в том, чтобы покупать дорогие вещи, а в том, чтобы наслаждаться каждым прожитым днём. Красивые вещи – это лишь временное удовлетворение и радость, а вот природа, солнечные блики на воде, чистое голубое небо, капли дождя, все это настоящее, – ибо истинное счастье в мелочах.

Считалось, что Колесо Фортуны вращается испокон веков. Были, конечно, попытки уточнить это время: некоторые умники считали, что от сотворения мира, иные говорили, что от начала времен, но им никто особо не верил. Главное, что оно вращалось и приносило людям удачу. Поэтому люди никогда не скупились на храмы, алтари и жертвенники Фортуне: удача очень нужна каждому человеку. Обычно Колесо Фортуны вращалось медленно и очередного его оборота можно было ждать очень долго. Но бывали и другие времена, когда оно оборачивалось стремительно, внезапно одаривая очередного счастливца. Его дары тоже были разными. Кому-то оно приносило внезапное богатство, кому-то — долгожданного ребенка, исцеление от болезни или счастливый исход путешествия. Иногда, правда, Фортуна бывала злой и могла лишить человека чего-то очень для него важного, могла не оправдать его ожиданий, но люди всегда были склонны забывать эти моменты и верить в лучшее. Ведь люди тоже были разные. Разные по сравнению друг с другом и разные сами по себе: один и тот же человек мог в разные моменты времени совершить как благой, так и скверный поступок. Никто об этом не догадывался, но именно эти поступки и вызывали вращение Колеса Фортуны. Колесо было очень большим, а вращалось чаще всего медленно. Поэтому между поступком человека и даром от Фортуны могла пройти немалое время. Так и появилась вера в то, что Фортуна слепа, а ее дары — случайны. Ведь человеку не дано охватить своим взором масштаб всего Колеса.

Цветы — это свободная красота в природе. Иммануил Кант