Запах секса, возбуждение. Иногда, когда она лежала на деревянном полу мастерской, когда энергия током пробегала по ее коже, чтобы найти выход, она проводила ладонями по телу, сжимая грудь. Спустя какое-то время она убирала волосы от лица так, что изгиб локтя оказывался рядом с ее губами. И в жажде поцелуя она целовала свою руку, едва сдерживая страсть, неосознанно задирая вверх края своей короткой возбуждающей юбки в клетку, едва скрывающей наготу ее порочного, пахнущего сексом и возбуждением, тела… глядя на то, как я увлеченно работаю. Как я, наполненный образами, полон желания и сексуальной энергии, полон смысла и полон ею одной. Она возбуждалась, глядя на мой силуэт, на мою увлеченность, на мою страсть. Вся мастерская была в огне, в жарком пламени моей страсти и фантазии, пропитанная ароматом ненаписанной работы. Я не видел ее, но чувствовал своим телом, как меняется атмосфера в мастерской. Мой орган начинал пробуждаться, наливаться кровью, он торчал из штанов, словно штык-нож, которым можно пронзить чью-то плоть… Я посмотрел на нее. Одурманенную, осатаневшую, дьявольски светлую, но столь чистую и грешную. Это был зов! Я расстегнул ширинку и хотел было встать и наброситься на нее — так неуклюже, но искренне, — но в какой-то момент подумал, что не хочу, чтобы моя одежда касалась ее тела. Я снял с себя все и бросил на пол. Лег возле нее, мастурбируя. Я упивался ее губами, упивался так, что будто пропускал через них нежные и слегка покалывающие волны тока, овладевающие всем моим телом. В какой-то момент я осознал, что нежно касаюсь ее клитора, управляя всем ее телом… И она упивалась мною, словно я — самый вкусный напиток в ее жизни, словно я был рожден только для нее одной. Она гладила мой член, сжимала, легонько проходилась острыми ноготками, обхватывала тесно-тесно… В такие моменты, кроме потери реальности, кроме полного ощущения, что тобой овладевает кто-то иной, я испытывал еще одно чувство, которое четко и ясно мог отделить от всех других. Чувство неполноценности… Потому что у меня не было трех членов, чтобы ими тремя заполнить ее всю и оставить после себя след. Я мечтал о том, чтобы один инструмент играл с ее губами, полностью наполняя рот горячей спермой. Чтобы второй в это же время был там, где однажды побывали ее дети, ее мужчины, злые языки, посылавшие ее в то самое место. А третий, третий… вернемся к древнему Риму, в тот подземный канал для стока нечистот… Третьим мне хотелось заполнить собой все то, что также по праву принадлежит мне! Те ее темные и непривлекательные области, которые многие зачастую отказываются видеть и знать, чтобы остаться «чистыми». Боже, большей глупости не представить. Если ты хочешь ее — то хочешь ее всю! Третьим органом мне хотелось наполнить своим семенем ее маленький, сморщенный анус… И чтобы всеми тремя — одновременно! Чтобы одновременно ощутить великий взрыв и потерю себя… Но это лишь мечты. Это нереально. И в какое-то мгновение я уже был в ней и смотрел ей в глаза. Ее ноги сильно сжимались, ее тело извивалось, будто в агонии предсмертного оргазма, а губы искали моего поцелуя. В такие минуты она была моя, как никогда. Прах, «Грубый секс и нежный бунт» — чувственный и искренний роман «18+», гораздо многограннее, чем может показаться на первый взгляд. Познание себя и другого человека через секс, жизненные кризисы и их преодоление.