Девочка моя. Вот охеренное, блин, начало. Как и у нас было. Даже я поверил, что режиссеры, сценаристы и писатели не врут. Просто я ослюнтяился походу, раз вытворяю такое. Сука, сопли аж текут. Ну, я-то не писатель. Ничего, что про сопли сказанул? Пару сбивчивых строк карандашом на обрывке блокнотного листа. Отправлю тебе вместе с мальчиком и цветами. Прости, ты не любишь розы, но я не могу такой как ты, слать какие-то сраные колокольчики, так что, терпи. И не злись там на меня, слышишь? Мы ещё помиримся, а пока можешь подуться, повыпендриваться, тебе это идет. Только херни не твори там. Или я на хуй буду всем яйца отшибать, кто на тебя посмотрит. А ты же жалостливая такая, пацифисточка моя, ты не допустишь бойни. Ты полна такой с ног сбивающей охуенной женственности, что мне хочется тебя мять без конца, гладить, прижимать к себе и закрыть глаза всем лицам моего пола в радиусе километра. Это похоже на комплимент? Нет, наверное. Чёрт, как это получается у мужиков-то, а? Моя девочка. Любил ли я тебя? Твой любимый задроченный вопрос. Его избегают все мужчины, как и прямого ответа. Эта короткая фраза ломает жизни, загоняет под каблук, делает из хищного волка плюшевую обезьяну. Говно базар этот, догоняешь? ᅠ Любил ли я тебя? Нет. Я тебя сейчас люблю, дура ты моя, вся из себя правильная. Вот же влип. Короче, листок кончается, сегодня в восемь заеду, будь готова. Пойдем гулять. Суровый Джо