Ой, кто это?

Мы начали день с цитаты Дмитрия Львовича Золотухина. Сегодня актер, режиссер Дмитрий Львович отмечает свой 65-день рождения. Он вырос в актерской семье. Его отец Лев Федорович - исполнитель главных ролей в фильмах «Капитанская дочка», «Горячий снег», «Им покоряется небо». Мать, Виктория Завгородняя, играла в театре. Роль Петра Первого стала дебютом актера, но именно благодаря ей он полюбился зрителям. В 1985 году Дмитрий Золотухин стал обладателем премии им. Братьев Васильевых за исполнение роли Петра I в фильмах из серии «Россия молодая». Но через несколько лет после блестящего дебюта актер перестал сниматься, отучился на режиссера. И в 1987 году молодой режиссер выпустил свою первую картину «Христиане». Он обратился к творчеству русского писателя-мистика Леонида Андреева. В этой картине, кроме его отца, снялись и другие популярные актеры: Любовь Полищук, Михаил Кононов, Владимир Ивашов, Светлана Рябова С 2018 года актер не появлялся на экранах. Дмитрий признавался, что у него появился интерес к высоким технологиям. Сейчас он посвящает себя работе с интернет-телевидением и продюсированию программ. Роль царя Петра Первого - гениальная работа актера Дмитрия Золотухина, в которой он сумел передать всю яркость, кипучую энергию, масштаб личности молодого Петра в фильмах Герасимова "Юность Петра" и "В начале славных дел", а также в фильме Ильи Гурина "Россия молодая". ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!

"Ой, тепленькая пошла!"

8 августа 1928 года в Москве родилась Нина Евгеньевна МЕНЬШИКОВА Заслуженная артистка РСФСР (1969). Народная артистка РСФСР . Муж Нины Меньшиковой- режиссер Станислав Ростоцкий. Скончалась 26 декабря 2007 г., Москва Актриса сыграла всего более шестидесяти ролей в художественных фильмах и спектаклях. А вы, сможете вспомнить наиболее известные роли и фильмы, в которых сыграла Н. Е. Меньшикова?

Ой, кто это?

Ой, кто это?

На этой трогательной фотографии актер Александр Кайдановский со своей собакой Зиной в комнате коммунальной квартиры на улице Воровского в Москве. В свое время щенка подобрала в подъезде возлюбленная Кайдановского Ася , работавшая художницей у него на картине «Жена керосинщика». Щенка он назвал в честь любимой тети Зины из Днепропетровска. Соловьев собирался сделать передачу о комнате актёра и тот согласился только потому, что Зина была беременна. У Кайдановского появилась идея в конце передачи предложить зрителям будущих щенков. И действительно, потом телефон разрывался от звонков желающих иметь щенков от Зины. Он еще выбирал для них хозяев. Ради щенков Александр ходил через дорогу в «Ирландский дом» и покупал для них йогурты, свежий творог.

??? ? ???? ... Ушла из жизни одна из самых прекрасных блондинок советского экрана, актриса театра и кино, певица народная артистка РСФСР, Кавалер 5 орденов СССР, РФ и многих премий – Ирина Петровна МИРОШНИЧЕНКО (24 июля 1942 - 03 августа 2023). Ирина Мирошниченко дебютировала в легендарной картине Георгия Данелии «Я шагаю по Москве» (1963). Снималась в таких суперхитах советского экрана, как «Ошибка резидента» (1968), «Вам и не снилось» (1980), «Тайны мадам Вонг» (1986). В её фильмографии есть работы в международных проектах – советско-югославском «Единственная дорога» (1974) и советско-турецком «Любовь моя, печаль моя» (1978) и в фильмах, которые сегодня считаются киноклассикой – «Андрей Рублёв» (1966) Андрея Тарковского, «Дядя Ваня» (1970) Андрея Кончаловского, «Это сладкое слово – свобода!» (1972) Витаутаса Жалакявичуса. Но, если бы надо было выбрать только одну ленту, я бы назвал достаточно скромный телевизионный фильм, снятый тем же Жалакявичусом (к слову – вторым мужем актрисы) по произведению Фридриха Дюрренматта «Авария» (1975). Этот «тихий» мосфильмовский шедевр представляется мне образцом атмосферного кино, исподволь «затягивающего» зрителя в свои тёмные глубины и уже не отпускающего до самого шокирующего финала. Молодая Ирина Мирошниченко не затерялась в нём на фоне таких «глыб», как Ростислав Плятт и Юри Ярвет, и прекрасно смотрелась в роли этакой «сирены», заманивающей в губительные сети героя Регимантаса Адомайтиса. К слову, о «сирене». Для зрителей Ирина Мирошниченко, героини которой с модными стрижками, элегантными нарядами, «эротическими голосами» (вы знали, что для кукольного спектакля «Необыкновенный концерт» Сергея Образцова актриса своим «особым» голосом записала песню «певицы из Парижа Мари Жють»?) зачастую были олицетворением «другой» жизни, и сама была символом той «другой» звёздной актёрской жизни. Они и не догадывались, какой ценой давался актрисе «экранный блеск», и с какими трудностями ей приходилось сталкиваться в реальности. Вот только один пример, взятый из рассказа Ирины Мирошниченко о своей жизни: «Тот период своей жизни я могу обозначить одним словом — ужас. Что называется, пришла черная полоса. Навалилось все: я рассталась с мужем, попала в автомобильную аварию, а едва оправившись от нее, на долгие месяцы слегла в больницу с дикими болями. Так начался для меня 1980 год… Я ехала на встречу старого Нового года в компанию, вела машину сама. Остановилась на светофоре, и вдруг — резкий удар сзади, «Волга» в меня врезалась. В результате столкновения у меня сотрясение мозга и смещенный позвонок. Дальше — больница, медленное восстановление. Едва оклемалась, хотя голова продолжала болеть, шея оставалась в корсете, начала сниматься в картине «Вам и не снилось…». Параллельно получила еще два приглашения — в венгерский фильм-сказку «Елена Прекрасная» на роль Елены и на главную роль в отечественную картину «Шляпа». Сценарий очень интересный, съемки в Сочи с Янковским. Казалось, все хорошо. Слетала в Будапешт, начала там роль, помчалась в Сочи на «Шляпу», поселилась в номере люкс, который сама сняла, — хотя стоило это дорого, решила организовать себе комфортные условия. К слову, о тратах: как раз в то время я переехала в другую квартиру, где начала ремонт, да сдуру купила норковую шубу — очень уж была красивая… Короче, денег я повсюду назанимала, решив, что все верну после того, как получу гонорары за съемки в двух фильмах. Приступаем к работе. Выясняется, что в первой же сцене я должна пройти по пляжу в купальнике… Я в ужасе — холодно же, люди по набережной ходят в куртках и в кожаных пальто, а у меня спина и без того болит после аварии. Но меня успокаивают: ничего, мол, водочкой разотрем. В общем, снимали долго, и продрогла я жутко. Утром встать не могу. А подняться надо — съемки следующих сцен уже запланированы. Повезли к врачу. Мне сделали какую-то жуткую блокаду. Положительного эффекта — ноль, зато отрицательный в полной мере — оказалось, у меня на этот препарат аллергия, я стала задыхаться. Меня потащили к другой врачихе, которая мне прямо в позвоночник, под нервный корешок, воткнула громадную иглу и влила неизвестно что… От немыслимой боли я кричала. Встать со стола уже не смогла, упала. И с этой минуты осталась в таком состоянии — лежащей на одном боку. Двинуться вообще невозможно. Кое-как меня переправили в гостиницу. Там я слегла основательно. Ноги не ходят, в спине адские боли, нерв вдоль всей ноги стреляет, горит огнем. Держусь только на обезболивающих уколах. Спектакли, съемки, гонорары — все летит в тартарары. Роль мою купировали, стали снимать что-то другое в надежде, что я наконец встану. А я не встаю. Лежу скрюченная, плачу. Кошмар! Прилетела золотая моя мама, царство ей небесное, стала ухаживать за мной, ни на шаг не отходила. В местную больницу ехать я категорически отказалась — пережив предыдущее лечение, боялась, что совсем там доконают. Стала названивать в Москву. Сколько наговорила по межгороду — не сосчитать! Договорилась все-таки. Надо ехать. А как? Встать невозможно, боли адовы. Кое-как меня дотащили до самолета и положили пластом — пришлось выкупить три сиденья. А я, повторяю, вся в долгах; пыталась избавиться от своей замечательной шубы, но никто ее не брал. И вот мы с мамочкой приезжаем в Москву, у трапа нас встречает брат мой, Руденька. Он мужчина крупный. Поднял меня — не на руки взял, а как-то приподнял, обхватив под мышками, и так вертикально, навытяжку, бегом потащил по летному полю до скорой помощи. В общем, довезли меня до места. Врачи, обследовав, вынесли вердикт: «Только операция». Представляете, что это такое для меня, которая на сцене играет главные роли, танцует, порхает на каблуках?! Шок. Спасибо маме, не позволила мне впасть в депрессию, все время подбадривала: «Ириша, не сдавайся, держи себя в руках, все будет хорошо, вот увидишь!» И, сама измученная, таскала мне бульон в банке, обернутой в газету, котлетки, другую домашнюю еду, чтобы придать сил. Но я и есть толком не могла. В один из дней мама рассказала, что звонила из Венгрии Аня Берец — моя подруга, работавшая главным редактором на телевидении. Узнав о том, что со мной случилось, она предложила приехать к ним, мол, там меня поднимут на ноги… Лежу я в ночи на своей деревянной доске на вытяжке, спать не могу; разговорилась с соседкой, которой тоже не спится, поведала ей о предложении из Венгрии, и она сказала: «Ира, если есть такая возможность, уезжай, вдруг и правда поднимут!» А сама она уже полгода лежала на вытяжке, от чего позвоночник расшатался, и теперь ей должны делать операцию, чтобы скреплять позвонки. Всю ночь я смотрела на батарею возле кровати, на которой сушились полотенца шести обитательниц нашей палаты, прислушивалась к сопению и храпу своих соседок и к утру решилась. К счастью, виза у меня была. Маргоша, мой постоянный костюмер во МХАТе, привезла корсет, в котором я играла все свои роли, — жесткий, с осиной талией, стянула его на мне, и… стало чуть легче. Кое-как ухватилась за костыли и, опираясь на них, в своей норковой шубе села в машину скорой помощи. Как долетела до Будапешта, не помню. А там прямо в самолет вошла сияющая Анечка с милым мужчиной, прилично говорившим по-русски — когда-то учился в московском меде. Он постучал молоточком по моей ноге, раза три повторил: «Немье», что по-венгерски значит «нехорошо», и меня на каталке повезли в клинику. Там поселили в 25-метровой палате с двумя окнами, а в ней и ванна с поручнями, и обеденный стол, и диванчик кожаный, и телефон. И я там одна. Фантастика! Но вскоре открылась и оборотная сторона ситуации. Мучаясь от боли в полном одиночестве, я постоянно вспоминала своих палатных соседушек, с которыми могла и поплакать, и поговорить. А тут спасали только телефонные разговоры с мамой и папой. Долгое время я там провела: снег за окном сменился на дождь, и на деревьях начали набухать почки. Постепенно безумные боли мне сняли, я начала подниматься, в своем же корсете, на костылях, стала ездить на съемки «Елены Прекрасной». В кадре, отложив их, играла сцены, стоя на одной ноге, где-то умудрялась даже пританцовывать… А вот готовый фильм потом так и не увидела. Все мечтаю посмотреть, чтобы вернуться в тот злополучный 1981 год, заново все пережить и порадоваться тому, что абсолютно чужие, но добрейшие люди и мои друзья спасли меня, помогли восстановиться без операции, встать и вернуться к нормальной жизни. И все абсолютно бесплатно». Можно только поблагодарить актрису за то, что мы не видели на экране её жизненных трудностей, для зрителей она всегда оставалась очаровательной и элегантной (даже в отрицательных ролях вроде главы пиратов Юлии Вонг, для фильма о которой актрисе уже пришлось отказаться от своего «знакового» цвета волос). Такой Ирина Петровна Мирошниченко останется и для следующих поколений любителей хорошего кино. Похоронена знаменитая актриса будет на Троекуровском кладбище города Москвы. P.S. Упомянутых в тексте маму актрисы - Екатерину Антоновну Мирошниченко и брата Рудольфа вы можете увидеть на одном из фото под постом. На нём видно, что мама была такой же очаровательной блондинкой, как и дочь. Если судить по не самому качественному фото, которое мне удалось разыскать, то и отец Ирины Мирошниченко – Пётр Исаакович Вайнштейн (родители актрисы разошлись после того, как она окончила Школу-студию МХАТ) в молодости был очень хорош собой. ВЛАДИМИР СОРОКИН

Ой, кто это?

"Мы едем в Холмогоры, какое счастье! ." "Серёжа", 1960