Лизу Арзамасову замучила послеродовая депрессия: «Христос и Бог! Я жажду чуда…»
8 октября, в день рождения русской поэтессы Марины Цветаевой, в ее московском доме в Борисоглебском переулке устроили перформанс. На 29-летнюю актрису Лизу Арзамасову надели парик и ретроплатье, загримировали «под Цветаеву», после чего звезда «Папиных дочек» сделала томное лицо и под отчаянный скрип половиц почитала «Вы столь забывчивы, сколь незабвенны», посвященное театральному режиссеру Юрию Завадскому.
Журналистам и подписчикам молодой жены 50-летнего Ильи Авербуха, родившей от него летом второго ребенка, преображение Лизы очень понравились. Они сочли, что получилось сильно похоже. Арзамасова, кажется, и сама так считала, поэтому комплименты восприняла как должное:
- Меня в этот образ с подросткового возраста «погружали» стихи.
А вот сотрудники Музея Цветаевой скромно помалкивали. Поэтесса стала таким народным достоянием, что народ сам соорудил себе ее образ, довольно далекий от оригинала. Кому, как не музейщикам, знать, что Марина Ивановна была мужеподобна, у нее были толстые короткие ноги и отсутствовали женские прелести. Например, поэт Антокольский, который познакомил Цветаеву с Юрием Завадским, описывал ее так:
- Марина была рослая, некрасивая женщина с открытым, скуластым русским лицом, стриженная по-курсистски, с ровной челкой на лбу. Она шагала по улице широкими мужскими шагами. Через плечо у нее висел охотничий патронташ, набитый папиросами.
Думаете, «папина дочка» хоть чем-то похожа на великую поэтессу?
Также воспоминания о поэтессе хранят информацию о том, как Марина Ивановна ненавидела всякую театральщину, поэтому такое мероприятие вряд ли бы оценила.
Но и бог с ней, она вообще была сложным человеком.
«Вам идет этот образ», «Лиза, вы точно в прошлой жизни жили в том времени и были поэтессой либо аристократкой. Поэтому ваша душа все помнит и легко раскрывается», «А как идет стрижка», «Браво мастерам грима», - рассыпались в комплиментах подписчики.
Правда, некоторых сильно насторожили слова «папиной дочки». Арзамасова обмолвилась, что с малых лет ее любимым стихотворением было «Христос и Бог! Я жажду чуда…».
Подозрительные фанаты нашли в словах Лизы послание. В конце концов, названное ею стихотворение совсем не безобидное, ведь в нем Марина Ивановна просит у Бога «чуда» отойти в мир иной: «О, дай мне умереть, покуда / Вся жизнь как книга для меня».
- Видимо, Лиза в послеродовой депрессии, - сделали выводы диванные психологи.