...В одном из домов типовой застройки, среди которых так легко заблудиться, совершенно не отличающимся на вид от прочих, в небольшой, абсолютно стандартно обставленной типовой мебелью комнате, перед большим зеркалом сидела девушка, вглядываясь в собственное отражение так, словно видела перед собой незнакомку. Сегодня ей и вправду казалось, что она ничего о себе не знает. Вроде, симпатичная – черты лица аккуратные, некрупные, большие серые глаза, определенно, хороши, волосы не слишком густые, но мягкие, золотистые, а вот губы, пожалуй, подкачали – не по моде тонкие, естественные, слишком невыразительные. Девушка нерешительно провела по ним яркой помадой и замерла. А ведь даже неплохо. Лицо, определенно, стало ярче. Решившись, она тронула веки дымчато-розовыми, с искоркой, тенями и снова вгляделась в отражение. Если бы вот так, при помощи палитры, можно было изменить, перекрасить собственную судьбу, она бы непременно это сделала. Она бы расцветила свою судьбу новыми красками, переписала пока еще совсем тоненькую, но какую-то донельзя невыразительную тетрадочку, и все бы узнали, кто такая Оленька Савватьева. Вот кто такая Ольга Савватьева? Не слышали? А зря. Вся судьба Олина, начиная с самого детства, была определена тем, что появилась девочка на свет не одна, а в компании брата Антона. И пусть разница во времени рождения близнецов составила менее получаса, Оля с раннего детства сама назначила себя старшей, и вдобавок ответственной за брата. Все началось с попыток маленького Антоши сверзиться с дивана, где они оба осваивали навыки передвижения ползком. Но если малыш Антон упорно и беззаботно стремился к краю, то его сестра, прочно устроившись по самому центру, перехватывала братишку либо за ногу, либо просто за рубашонку и тянула его назад, в безопасное место. — Смотри-ка, у нее не забалуешь, — смеялся отец близняшек. – Все под контролем! Внешне Оля и Антон оказались похожи, особенно это было заметно в детстве. Но в их характерах не находилось решительно ничего общего. Можно сказать, это был пример диаметральных противоположностей. Внешность – это всего лишь внешность. Но суть… Выклевывается весьма фантастическая теория о близнецах, ну и вообще о парах. Когда в паре, грубо говоря, не синонимы, а антонимы. И противоположности эти притягиваются. И самое интересное, именно в таких парах может родиться самая настоящая гармония – пусть для постороннего восприятия и странноватая. Впрочем, мы частенько странны – для других, что бы мы ни делали… Итак, Антошка рос тихим, скромным, мечтательным романтиком-фантазером. В детстве он зачитывался приключенческими книгами и фантастикой, и его полки украшали собрания сочинений Майна Рида и Дюма, Шекли и Брэдбери. Позже там появился Стивен Кинг и Клайв Баркер. Антон часами мог смотреть фильмы, погружаясь в их миры без остатка, не видя и не слыша ничего вокруг, он с головой нырял в виртуальный мир Интернета, где заводил друзей, с которыми никогда не виделся в реальности. Несколько лет Антон проучился в художественной школе, хоть и не закончил ее, но освоил основы рисунка и живописи, и занятие это не бросил. А потом, будучи летом в гостях у друга на даче, наткнулся на залежи старых зарубежных комиксов, посвященных, в основном, супергероям. — О-о, тема! – загорелся Антон. И стал набивать руку в этом стиле. Надо сказать, у него весьма неплохо получалось, а так как упорство творит чудеса, скоро его рисунки можно было назвать профессиональными. Ближе к старшим классам Антон начал стилизовать фото своих одноклассников, и они его практически на руках носили – особенно женская половина класса. — То-ош, ну, пожалуйста, сделай меня, как в аниме! – канючили девчонки, он сдавался, и они с радостным визгом показывали друг другу свои романтизированные портреты. Все девочки получались у него красавицами, а пацаны, разумеется, поголовно были брутальными парнями с бицепсами… Вскоре в Сети стали появляться работы Антона, чаще всего, в стиле фэнтези. Он перечитал множество книг этого жанра, включая и сетелитературу, и постоянно публиковал фанфики и рассказы собственного сочинения. Оля же с детства старалась не тратить время на «всякие глупости». Она не погрязала в мечтах, а шла к цели. Уже с младшей школы вся ее жизнь была распланирована на годы и годы вперед. В первом классе она узнала о существовании золотых медалей за успеваемость и запланировала, что обязательно выйдет из школы с медалью. Мало того – если в Антоше прорастал нежный бутон гуманитария, Ольгу само собой качнуло в точные науки. Да и вообще, ей по душе были ясность и разлинованность. — Но ведь так же всем проще! – искренне полагала она и так же искренне думала, что не поддерживать эту точку зрения — заблуждение. – Правила для того и делаются, чтобы их соблюдать! — Ага, для киборгов твои правила, — бурчал Антон. – Конечно, нужно быть творческой личностью, витать в облаках и даже не наступать на грешную землю! – горячилась Оля. – Творческим ведь всё позволено, они берут своей гениальностью и легкостью! – Почему бы нет? Вспомни Моцарта и Сальери. – А ты хоть слышал произведения Сальери? Между прочим, хорошая, серьезная музыка, – не сдавалась девушка. – Вот и будь Сальери. А я – Моцарт! – Антон гордо выпятил грудь и задрал нос как высоко, что Оля, не выдержав, рассмеялась и огрела брата небольшой диванной подушкой, приговаривая: – Вот я с тебя сейчас спесь собью! – Это кто еще с кого собьет! – с готовностью откликнулся Антон, хватая с дивана вторую подушку. – За свободу творческих личностей! За искусство! Вот тебе! Вот! И кто бы знает, чем закончилась эта битва физиков и лириков, но в комнату, привлеченная шумом, заглянула мама. – Что это вы тут устроили? – спросила она, подозрительно оглядывая взъерошенных близнецов. – Все в порядке, господин главнокомандующий! – вытянулся в струнку Антон, опуская подушку. – На вверенной нам территории тишь, гладь да божья благодать. – И тут же обратился к сестре громким многозначительным шепотом: – Ну вот, опять победила дружба. Бензопила «Дружба». Кстати, интересная идея для комикса: человек-бензопила. – Ну так меня еще никто не называл! – покачала головой мама, впрочем, она ничуть не обиделась, привыкнув к специфическим шуточкам Антона. – И все же тебе не мешает быть посерьезней и побольше заниматься, – закончила спор Оля, когда мама ушла. Ольга всегда четко стояла на своей позиции. Ответственная, очень организованная и всегда четко знающая, что ей нужно, а что нет, Оленька все одиннадцать школьных лет пробыла бессменной старостой класса. Уже в средней школе она выбрала себе область будущей работы — экономику, много про это читала, и попутно очень увлеклась информатикой. Часто девушка с серьезным видом рассуждала о том, что бухучет, анализ и аудит высоко ценились всегда, начиная с древних времен, и вообще, будут существовать веки вечные, а на столпах экономики стоит абсолютно все. В этом мире. — Как ты мог прийти на урок неподготовленным? — в очередной возмущалась она, узнав, что брат опять не сделал домашнее задание. — Но ведь все обошлось, сегодня меня же не спросили, — оправдывался Антон. — Не спросили по чистой случайности! Но так нельзя! Нельзя полагаться в жизни только на случайность! — отчитывала его Оля. – Ты же мужчина! — Вообще не аргумент, — не сдавался брат. Сколько бы они ни спорили, каждый продолжал оставаться самим собой и, тем не менее, отношения у них были самыми что ни на есть родственными. Оля по-прежнему опекала брата – пыталась следить и за его успеваемостью, и за питанием тоже. Звонила ему: — Тоша! Обед скоро на столе будет, мама ждет, ты где? Не сказать, чтобы этот тотальный контроль был Антону уж совсем поперек горла – молодой человек ворчал, но «продавливался». Это сделалось у них своеобразной игрой в «нерадивого братца и строгую сестру». На самом деле, оба просто привыкли к распределению ролей – почему нет. Чем старше становилась Оля, тем больше у всех окружающих создавалось впечатление, что она — самая прагматичная и расчетливая девушка на планете. Вся ее жизнь шла по четкому плану. В свободное от учебы время Ольга ходила в компьютерный клуб. Только не в такой, где тусят геймеры. Нет, она познакомилась с теми, кого называли «отбитыми» айтишниками, потому что ее интересовала компьютерная сборка. К некоторым из «отбитых» она даже заглядывала домой. Ее девичий взгляд отмечал царящий на рабочих столах беспорядок – мешанину плат, проводов, паяльников – но для себя она прекрасно поняла, как это все можно систематизировать. Чем, собственно, Оленька и занялась. — Странное увлечение для девушки, не находишь? – ехидничал брат. — Не нахожу, — возражала Оля. – Просто вы, мальчики, умудряетесь устроить путаницу из всего. А у меня все по ящичкам. Действительно, придраться было невозможно, на ее личном столе царил порядок, хотя использовала девушка все те же провода и платы. — Просто у каждой железки должно быть свое место, только и всего, — говорила Оля. – Как и у всего остального. Я у айтишников видела и носки на столе, и сковородку с засохшей яичницей на стопке книг. Круто, да? И ты мне еще что-то будешь говорить. — Тогда ты уникум, — сдавался брат. — Да, — легко соглашалась Оля. – И тебе не мешало бы поучиться упорядоченности. А у тебя на столе и в ящиках кисточки вперемешку с рапидографами, акварель незакрытая сохнет. Зато ты у нас тонкая натура, а я андроид… © Олег Рой "Неслучайные встречи" (отрывок)