Давайте поиграем в одну игру, будем угадывать название книги, написанное смайликами! А в комментариях кто угадал, придумывает свой ребус! Начинаем! #КИМЖ_time_for_fun

#КИМЖ_рекомендуем_литературу «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (англ. Up the Down Staircase) — роман американской писательницы Бел Кауфман (внучки известного еврейского писателя Шолом-Алейхема). Роман, который прославил американскую учительницу Бел Кауфман на весь мир. Это полная любви и абсурда история о непростой жизни школы. Несмотря на то что книга была написана более полувека назад в США, проблемы, которые в ней затрагиваются, актуальны для современной российской школы. "Как грустно, что никто из нас не слышит друг друга. Важное тонет в мелочах, катастрофы — в нелепостях."

«В этом-то и всё несчастье. Нельзя найти спокойное, тихое место - нет его на свете. Иногда подумаешь - а может, есть, но, пока ты туда доберёшься, кто-нибудь прокрадётся перед тобой и напишет похабщину прямо перед твоим носом. Проверьте сами. Мне иногда кажется - вот я умру, попаду на кладбище, поставят надо мной памятник, напишут "Холден Колфилд", и год рождения, и год смерти, а под всем этим кто-нибудь нацарапает похабщину. Уверен, что так оно и будет.» ___ «Над пропастью во ржи», Джером Д. Сэлинджер

Мама часто ему говорила, что ей жалко людей. Они так стараются превратить этот мир в безопасное, организованное место. Но никто не понимает, как здесь тоскливо и скучно: когда весь мир упорядочен, разделен на квадратики, когда скорость движения везде ограничена и все делают то, что положено, — когда каждый проверен, зарегистрирован и одобрен. В мире уже не осталось места для настоящего приключения и истинного волнения. Разве что для такого, которое можно купить за деньги. На американских горках. Или в кино. Но это волнение все равно — искусственное. Вы заранее знаете, что динозавр не сожрет детишек. Конец обязательно будет счастливым. В мире уже не осталось места для настоящего бедствия, для настоящего риска — а значит, и для спасения тоже. Для бурных восторгов. Для истинного, неподдельного возбуждения. Радости. Новых открытий. Изобретений. Законы дают нам относительную безопасность, но они же и обрекают нас на скуку. ___ "Удушье", Чак Паланик

*** Всё начнётся потом, когда кончится это бесконечное, душное, жаркое лето. Мы надеемся, ждём, мы мечтаем о том, чтоб скорее пришло то, что будет потом. Нет, пока настоящее не начиналось. Может, в детстве.. ну в юности.. самую малость.. Может, были минуты.. часы.. ну недели.. Настоящее будет потом! А на деле на сегодня, на завтра и на год вперёд столько необходимо-ненужных забот, столько мелкой работы, которая тоже никому не нужна. Нам она не дороже, чем сиденье за чуждым и скучным столом, чем свеченье чужих городов под крылом. Не по мерке пространство и время кроя, самолёт нас уносит в чужие края. А когда мы вернёмся домой, неужели не заметим, что близкие все почужели? Я и сам почужел. Мне ведь даже не важно, что шагаю в костюме, неважно отглаженном, что ботинки не чищены, смято лицо, и все встречные будто покрыты пыльцой. Это не земляки, а прохожие люди, это всё к настоящему только прелюдия. Настоящее будет потом. Вот пройдёт этот суетный, мелочный, маятный год, и мы выйдем на волю из мучившей клети. Вот окончится только тысячелетье.. Ну потерпим, потрудимся, близко уже.. В нашей несуществующей, сонной душе всё застывшее всхлипнет и с криком проснётся. Вот окончится жизнь.. и тогда уж начнётся. ___ Сергей Юрский

Ушла из жизни Джейн Биркин... #КИМЖ_рекомендуем_литературу Джейн Биркин: Дневник Обезьянки Для маленькой Джейн обезьянка в костюме жокея - Манки - была самой любимой игрушкой, которую она не выпускала из рук. Для взрослой Джейн плюшевый Манки стал талисманом - она брала его на все важные встречи, не садилась без него в самолет и не ложилась в больницу. Когда умер Серж Генсбур, Джейн положила Манки в его гроб. ...Может, потому, что в детстве у Джейн не было близких подруг, она привыкла доверять все свои секреты Манки. К плюшевому конфиденту обращены и записи в дневниках, которые Джейн вела с одиннадцати лет. Но в самой Джейн Биркин нет ничего от куклы - это страстная и смелая женщина, честная с собой и с другими. Певица, актриса и икона стиля не побоялась бросить вызов ханжам и лицемерам: спела с Генсбуром скандально известную "Я тебя люблю... я тебя тоже нет", появлялась на публике в шокирующих туалетах, оставаясь в то же время верной женой, любящей матерью и заботливой дочерью. Дневники несравненной Джейн Биркин - увлекательный рассказ о целой эпохе и живших в ней людях, искренний и откровенный... "Смерть – это стена, огромная тёмная стена, дверь в которой исчезает, как только в неё уходит умерший; в этой стене нет окон, нет света, нет надежды на весточку."

В абсолютном смысле эгоист отнюдь не человек, жертвующий другими. Это человек, стоящий выше необходимости использовать других. Он обходится без них. Он не имеет к ним отношения ни в своих целях, ни в мотивах действий, ни в мышлении, ни в желаниях, ни в истоках своей энергии. Его нет для других людей, и он не просит, чтобы другие были для него. Это единственно возможная между людьми форма братства и взаимоуважения. ___ Айн Рэнд

#КИМЖ_подписчики_читают а что читают наши подписчики в июле?

Маркес не писал известное «Прощальное письмо» Четырнадцать лет назад в одной из перуанских газет появилась поэма «Кукла», которую также назвали прощальным письмом писателя Габриэля Гарсиа Маркеса. Автором этого произведения является вовсе не всемирно известный писатель, а мексиканский чревовещатель по имени Джонни Уэлш. И посветил он эту речь не всему человечеству, а всего лишь своей кукле. Позднее факт ошибки признали оба, об этом даже сообщили на официальном сайте писателя. Почему под произведением Уэлша оказалось имя Маркеса так и осталось загадкой. «Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю. Я бы ценил вещи, не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат. Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света. Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят. Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного. Если бы Бог одарил меня еще одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив теплым лучам не только мое тело, но и душу. Господь, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть ко льду и ждал пока выйдет солнце. Я бы нарисовал сном/мечтой Ван Гога на звездах поэму Бенедетти, и песня Серрат стала бы серенадой, которую я бы подарил луне. Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков. .. Господь, если бы у меня еще оставался кусочек жизни, я бы НЕ ПРОВЕЛ НИ ОДНОГО ДНЯ, НЕ СКАЗАВ ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ, ЧТО Я ИХ ЛЮБЛЮ. Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь. Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться! Ребенку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать. Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением. Я столькому научился у вас, люди, я понял, что весь мир хочет жить в горах , не понимая, что настоящее счастье в том, как мы поднимаемся в гору. Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит. Я понял, что один человек имеет право СМОТРЕТЬ НА ДРУГОГО С ВЫСОКА только тогда, когда он ПОМОГАЕТ ЕМУ ПОДНЯТЬСЯ. Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но, на самом-то деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв. Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь. Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, что бы он сделал меня твоим ангелом-хранителем. Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше. Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на пленку все, что ты скажешь, чтобы слушать это еще и еще, бесконечно. Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь. Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, чтобы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня - это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду. Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра. Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание. Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: “мне жаль”, “прости меня”, “пожалуйста и спасибо” и все те слова любви, которые ты знаешь. НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ. Проси у Господа мудрости и силы, что бы говорить о том, что чувствуешь. Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения. Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло».

В июле 1931 года в Москву из Великобритании прибыли два очень необычных иностранца — писатель Бернард Шоу и политик Ненси Астор. Шоу изначально был восторженно настроен к СССР (он даже приурочил эту поездку к своему 75-летию, то есть, для него этот визит был праздничным подарком самому себе).