Последнее свидание Мы живём в городе Благовещенске Амурской области. Мой папа, Игорь Иванович Беззаботнов, уехал к своей сестре в далёкий город Рыбинск повидаться с родственниками, погостить. Да и задержался. Когда уехал, моему сыну был годик с небольшим. Таким дед видел его последний раз в своей жизни. Хотя нет, предпоследний. А последний раз был уже в той, «другой» его жизни. О чём я и хочу вам рассказать.  Снимали мы квартиру в четырёхквартирном доме барачного типа. Хотелось пожить в доме «на земле», чтобы ребёнок чаще бывал на улице. Сынок мой подрастал, было ему уже около четырёх лет. В просторной кухне имелся глубокий, но довольно тесный погребок, в котором мы хранили небольшое количество картофеля, банки с вареньем и соленьями.  И вот пришла мне телеграмма с печальным известием, что моего папы не стало, а съездить, проводить его в последний путь не было финансовой возможности. Конечно, оттого и горе было тяжелее. Выслала я родственникам денег на похороны и осталась дома в переживаниях и горючих слезах.  Вот девять дней прошло, приближаются сороковины. Слышала, что душа умершего сорок дней находится на земле, рядом с нами, а затем улетает в мир иной. Правда это или нет, но в моём случае так, видимо, и произошло.  В ночь на сороковой день после ухода папы снится мне сон, но такой странный – то ли сон, то ли явь. Как будто чей-то настоятельный голос убеждает меня спуститься в погреб вместе с сыном. И хотя я осознаю, что не должна этого делать, это абсурдно, поддаюсь убеждению, беру сына и спускаюсь в погреб. Занятие не из лёгких – крутая лесенка, теснота, то есть всё как в реальности. Но когда мы спустились, я увидела, насколько погреб вдруг стал просторным, прямо как кухня над ним. Пол земляной, а стены аккуратно обиты досками.  Мы с Иваном пока вдвоём, но точно знаю: надо немного подождать. И вот из ниоткуда появляется мой отец в одежде, в которой я привыкла его видеть: военная рубашка цвета хаки, брюки в мелкую клетку, коричневые сандалии. В общем, образ не отпугивающий, а наоборот – очень родной. Освещение было как днём на улице, но и немного в полумраке, хотя обстановка, цвета – всё видно.  Я, как бы осознавая неестественность ситуации, держусь по отношению к отцу насторожённо. Он же, подойдя к стене и опершись о неё так, как делал последнее время перед отъездом, потому что болела нога, сказал: «Так вот каким Иван уже стал!». Это была его единственная фраза. Отец смотрел на меня и своего внука с большой любовью. И с какой-то грустью. Только он один понимал, что сейчас происходит. Уж как отец выпросил там свидание с нами, не знаю, но это было самое настоящее прощание, теперь уже действительно навсегда.  Я же в тот момент ответила отцу очень сухо: «Да, папа, вот таким стал Иван». Мы ещё немного помолчали, и отец сказал как бы мысленно, но я это услышала, поняла: «Ну что ж, мне пора», – и исчез.  Сколько раз я потом корила себя, что не смогла поговорить с отцом в тот момент, спросить его о чём-нибудь, побольше рассказать о внуке. Но, видимо, по-другому было нельзя. Ведь всё это происходило помимо моей воли.  Папы не стало на 71 году жизни. Прошло уже почти 13 лет, а мне до сих пор его очень не хватает. Все люди, с которыми он пересекался, отзываются о нём с теплотой. Это был удивительный человек с очень нелёгкой судьбой, который никогда не падал духом, ни разу никому не отказал в помощи. Светлая ему память.

ЛЮБИМАЯ МОЯ Я умер. Она никогда не любила меня, поэтому я умер. Это не самоубийство. Это единственный способ прогнать боль. Я так думал. Но боль не прошла.  Я все еще сижу здесь, на лавочке в парке. Именно на ней однажды ночью я перерезал себе вены, а поутру люди шли мимо, не замечая крови и считая меня пьяным. Только к полудню ко мне подошли охранники правопорядка. Уже скоро я оказался в морге. Точнее, мое тело. Я-то остался здесь.  Рядом со мной никто не садится. А если и садится, то уходит с головной болью. Ну и замечательно, не подходите. Вы мне не нужны.  Все мои чувства сплавились в приторный коктейль из презрения и злобы, с легким привкусом отчаяния. Я был бы рад вылить его, но что-то заставляло меня цедить его сквозь зубы день за днем, не в силах уйти ни с лавочки, ни из этого мира.  Лишь однажды я почувствовал что-то новое. Когда мимо прошла она.  Девушка опаздывала на учебу и решила срезать дорогу через мой парк. И прошла мимо меня, обдав запахом свежести и словно осветив все вокруг. Она была прекрасна.  Белокурый ангел в джинсовых шортах. Существо из другого мира, где по лавочкам парка не сидят злобные призраки, где нет ничего плохого или недоброго.  Я как зачарованный пошел вслед за ней. И не отходил уже никогда.  Катя, Катенька, Катерина.  Белый цветок с солнечной сердцевинкой, птичка звонко поющая. Она училась в университете, сияла среди своих одногруппниц невиданной мною прежде чистотой и красотой. Она заливисто смеялась, освещая все вокруг и словно опаляя меня невидимым, очищающим пламенем.  Я не оставлял ее ни на минуту. Катенька была доброй и внимательной к другим, вежливой с родителями и беспечно веселой с детьми. Моя мечта.  Моя любимая.  Я так хотел, но не мог к ней прикоснуться! Катя отстранялась, ежилась, бледнела. Ну постой, я только прикоснусь, хочу почувствовать твою кожу… Нет, уходит. Боится.  Ей стало страшно находиться одной почему-то. Не знаю, я же всегда рядом, почему же она укутывается все теплее, почему зовет подружек ночевать? Тебе мало меня, мало моей любви?  «Дома стало так холодно», - говоришь им. «Я слышу шаги в коридоре». «Мне страшно».  Не бойся, милая, я с тобой.  Ты плохо себя ведешь.  Зачем тебе в церковь? Я не могу за тобой туда пройти, это невыносимо. Мне больно, что я не могу тебя видеть. А тот мерзкий священник, зачем тебе с ним говорить? Зачем ты ему звонишь, я ведь только кинул в стену старую вазу. Ну извини, я же так долго тебя ждал!  А подружки, подружки! Сколько можно их звать, им жаловаться? Они же советуют тебе переехать, а я не хочу! И мне не нравится, что ты у них ночуешь. У одной из них кошка, она меня видит. И спит с тобой, ложится на грудь и не подпускает меня.  А ведь только во сне ты не отстраняешься, лишь стонешь и ворочаешься. Но твоя кожа такая гладкая, и на ней после моего прикосновения расцветают синяки. Но даже они красивы, слышишь?  Мне надоели твои подруги. Когда вы в очередной раз пили чай, я плюнул в их чашки и произнес нужные слова. Это древняя магия, не знаю, откуда у меня взялись знания о ней. Но ты чувствуешь, как их отношение к тебе меняется? И взгляды становятся холоднее, а в словах сквозит недоверие. Они больше не верят тебе. Беги домой, размазывай слезы по бледно-шелковым щекам. Я знаю, как прекрасны они на ощупь. На одной из них этой ночью расцветет синяк в виде моей ладони. Замажь его тональником.  Священник болен, я душил его этой ночью. Если бы его малютка-дочь не проснулась и не зашептала молитву, старик был бы мертв. Но он уже не станет помогать тебе – найдя синяк в форме перевернутого креста на спине драгоценной дочурки.  Плачь. Даже сейчас ты прекрасна. И теперь ты уже не отстраняешься, ты чувствуешь мои ладони на своих плечах. Сейчас поцелую… нет? Не хочешь?  Куда ты бежишь? Стой! Обуйся, простынешь! Любимая!..  Кто этот парень?  Нет, кто он? Я его еще не встречал. Какого лешего ты его вызвонила, едва выйдя из дома? Какого черта он приехал за десять минут? Какого дьявола он тебя обнимает?! Убери руки, ты!..  Ах, так это твой бывший.  Смотрит на тебя. Видит синяк в форме ладони, видят следы моих пальцев на тонких ключицах. Ишь, раздул ноздри, кавалер. Она моя! Моя, слышишь?!  «Кто это сделал?», - спрашивает этот мерзавец. «Ты обращалась в полицию?»  «Это сделал не человек…» - говорит Катя и рыдает, страшно и горько.  Ты! Расстроил ее!  «Помоги мне, - шепчет она, глядит умоляюще. – Умоляю, помоги. Нам не нужно было расставаться, мне так плохо без тебя».  Чувствую, как мои вены снова вскрываются. Она его любит…  Предательница!  Взвиваюсь в воздух, бросаюсь на нее, сбиваю с ног. Отмахиваюсь от соперника, он отлетает и ударяется о фонарный столб. Кровь!  Хватаю Катю за волосы, поднимаю в воздух. Смотрю безумно и яростно, бессвязно кричу. Поднимаю еще выше и бросаю предательницу на улицу, на асфальт, под колеса машин!  Удар! Она отлетает на обочину. Вокруг люди, кто-то визжит, кто-то набирает скорую помощь.  Опускаюсь к ней, падаю на колени. Не дышит. Бедная, бедная моя…  Кашляет, слабо стонет. Силится вздохнуть, на губах – кровь. Нет! Не дам тебе жить.  Давлю ей на грудь, не пускаю воздух в легкие. Катенька распахивает глаза, пытается закричать. Не может. Смотрит на меня, смотрит мне в лицо. Видит! В глазах страх, а у меня – счастливое лицо, страстный шепот.  Ты моя, ты всегда будешь моей. Ты станешь призраком. Мы будем вместе!  В последний раз дергается, сучит стройными, ободранными до мяса ногами. Замирает. Умирает.  Я жду.  Для меня уже не существует ее тела, людей вокруг. Время замерло. Только я – и ожидание чуда, сотворенного мною.  Вот рядом со мной начинает скапливаться золотистое, теплое свечение. Солнечный зайчик в человеческий рост. Я всегда знал, что ты такая, Катенька!  Свет уплотнился, это действительно она, лежит на асфальте. Белое платье, тонкий поясок. Ни единой ссадины, будто девушку и не швыряло и не волокло по асфальту. Катя приподнимается на локте, растерянно оглядывается.  Видит меня. Я улыбаюсь и тяну к ней руки.  Ее прекрасные глаза округляются, она кричит, пытается отползти, вскочить!  Что случилось?  Я смотрю на свои руки. Они покрыты жесткой щетиной. На них когти! Нет! Щупаю лицо, тело. Оно все в шерсти, бурой, клочковатой. Лицо вытянулось в морду. Что со мной?!  Рядом с перепуганной Катенькой формируется второе светящееся пятно, только еще больше. Это портал, он сияет тепло и уверенно. Мне не видно, что за ним, но Кате – видно почему-то. Девушка смотрит туда и робко улыбается. Шагает в свет, забыв обо мне. Кто-то протягивает ей руку, кто-то знакомый и любимый.  Кричу и бросаюсь к ней, остановить, забрать! Но поздно, светящийся круг исчезает. Унеся с собой мою любимую.  Я сижу на асфальте, обхватив свое уродливое тело жуткими лапами и раскачиваясь взад-вперед. Я больше никогда не увижу свою любимую, а даже если увижу, то она не будет моей. Я – чудовище.  Рядом со мной тоже раскрытый портал. Он появился, когда исчезла Катя. В отличие от первого, он соткан из тьмы, и я могу видеть, что за ним. Но я боюсь смотреть туда, я не хочу туда идти.  Но оттуда уже доносятся шаги многих лап и въедливое шипение, кто-то рычит и улюлюкает, приближаясь к порталу.  Они идут за мной.

Случай в Китае Когда мне только-только исполнилось 20 лет, я путешествовала с небольшой группой по Китаю, и мы провели около двух месяцев в провинции Цинхай, которая раньше было частью Тибета. Нашим пунктом назначения был конкретный городок, где мы должны были преподавать английский, но мы часто останавливались по дороге в деревнях и небольших городах. Однажды мы прибыли в город, очень маленький, в котором не было ничего необычного. Там мы провели всего пару дней, ходили за едой на рынок, и гуляли по округе в поисках достопримечательностей, коих было не много. Был самый разгар зимы, февраль, и трава на холмах и равнинах вокруг посёлка была пожухлой и коричневой. У нас сложилось ощущение, что такой мрачный пейзаж в зимний период был обычным явлением для сельской местности в Китае. В тот период моей жизни для меня всё складывалось удивительно хорошо, и я говорю это, потому что юность у меня была довольно не весёлая. Но удивительная удача, получить возможность путешествовать, и все мои новые друзья, которые появились у меня за последний год, значительно изменили мои чувства и отношение к жизни – я стала, если можно так выразиться, новым человеком. Я была в восторге от Тибета, и каждую ночь засыпала с широкой улыбкой на лице. На второй день нашего пребывания в этом маленьком городке я проснулась с каким-то странным ощущением. Мне не было плохо, просто я чувствовала себя ка-то странно, словно все мои мысли и чувства притупились. Мы все решили пойти погулять на холмы прямо за городом, где было нагромождение нескольких камней и молитвенные флаги (честно говоря, это были маленькие “алтари”, такие можно встретить на любом холме, но нам, по крайней мере, было чем заняться). Когда мы вышли за город, я начала ощущать себя всё более странно и странно. Я не была напугана, и я не ощущала злости или каких-нибудь других эмоций. Но я ощущала, что каким-то образом эмоции выходят из меня, и я словно пустею. Разум мой затуманился, и я всё больше и больше ощущала, что мне нет ни до чего дела. Маленькая, крохотная часть меня забила тревогу, понимая, что происходит что-то плохое, но мой внутренний голос звучал всё тише и тише. Я помню, как мы добрались до вершины холма и опустились на землю рядом с грудой камней. Не осознавая, что делаю, я отстранилась от голосов, окружающих меня, и всё своё внимание обратила на два маленьких камешка в грязи. Я начала стучать одним камнем об другой, беспрерывно. Знаете ли вы то чувство ужаса, которое противоположно чувству страха, или любому другому чувству? Чувство тупой безысходности мухи, которая гудит и бьётся часами в окно, в пустой комнате? Такие чувства были во мне. Они были демоническими в своей бессмысленности. Я коснулась своего лица и почувствовала, что улыбаюсь в пустоту. Из этой пустоты на первый план моего разума выплыла одна чёткая мысль: ТЫ ДОЛЖНА УМЕРЕТЬ. Сперва эта мысль прозвучала совершенно разумно, но что во мне боролось с этим, и я на мгновенье пришла в замешательство. В этот момент моя группа начала спускаться с холма, и я последовала за ними. Чем дальше мы отходили от холма, тем всё лучше я себя чувствовала, пока мы, наконец, не вернулись в город. И я пришла в абсолютный ужас. Когда другая девушка, Ханна, мимоходом упомянула, что очень странно чувствовала себя в тот день и и её накрыла депрессия на холме, я сказала, что ощущала то же самое. Когда же наставник нашей группы рассказал нам, что этот город поразила странная эпидемия: молодые женщины до 25 лет часто кончают здесь жизнь самоубийством, мы с Ханной побледнели.

Стукач  Было время, когда я работал в «жёлтой» газетенке. Писал статьи, занимался версткой. Редакция газеты была небольшая, тираж — тоже. Что касается материала, делали мы его не так, как сейчас. Сейчас посмотри любую передачу, почитай любую «Тайную Власть» и «Оракул» — окажется, что наполовину она наполнена выдумками или информацией из Интернета, а наполовину — рекламой всяких «ведьмаков» и «экстрасенсов». Мне же приходилось весь свой материал искать по старым книгам и даже иногда встречаться с людьми, фотографировать квартиры, в которых якобы обитал полтергейст, и так далее.  Как-то занесла меня нелегкая в одну небольшую деревушку. До райцентра километров 80 было, а может, и вся сотня. Деревня типичная — пять домов еще более-менее стоят, остальные держатся на честном слове. Рядом лес, река и поля до самого горизонта. Телевизор один на всю деревню, клуб давно заброшен. Иногда ловит радио.  Так вот, рассчитывал я послушать разных поверий о домовых, барабашках и прочих кикиморах. Узнать про гадания на Рождество и прочие деревенские ритуалы. Всегда они были мне по душе. Тепло как-то становилось на душе от таких «мистических историй». Но, как оказалось, про домовых здесь знают меньше, чем городские, про барабашек и полтергейст не слышали, а леших и кикимор вообще считают героями советских киносказок.  Но вот одна бабка упомянула про некого «Стукача». Сначала подумал, что это местное название домового — он же половицами скрипит и за печкой стучит. Но бабка сказала, что домовой это тот, кто в основном в доме. Да и не особо она про него знала, а вот Стукач — это уже другой фрукт. Стукач у них был эдакой пугалкой для маленьких детей, чтобы те ночью спали под одеялом и не шлялись по улице. Но к этим словам она добавила, что когда она сама была маленькая, Стукач украл из деревни трех детей. А местные мужики, мол, его даже видели.  Стукач приходит только ночью из самых темных мест — из леса или пещер. Даже может завестись в заброшенном доме, как это было, когда пропали дети из деревни. По словам бабки, в ту пору он и поселился в старом заброшенном доме, где умерли хозяева. Хозяева при этом ни при чем, их смерть никак не притянула Стукача, просто дом остался пустым, а в нем и днем и ночью темно. А Стукач на то и «темная сила», что только по ночам ходит, а с первыми лучами солнца прячется, где приходится.  Является он в образе горбатого сухого старика в черной монашеской рясе, который не то идет по земле, семеня ногами-обрубками, не то парит над нею очень низко. У него длинные костлявые руки с такими же длинными узловатыми пальцами, которыми он и стучит по всему, что вокруг него. Иногда он носит коротенькую тросточку, которой простукивает землю, ковыряется в ней, как грибник в листве, словно что-то ищет. Стукач абсолютно слеп — вместо лица у него сплошная борода, длинная аж до земли, но живая — движется сама собой, как щупальце или язык. Этой бородой он и хватает все, что ему попадется, ну и все, что попалось, пропадает в его бороде — наверное, в рот тянет. И борода эта жесткая, как из проволоки.  Несмотря на то, что Стукач слепой, он очень хорошо слышит. Спрятаться от него нельзя, ведь он даже за тремя стенами услышит чье-либо дыхание или то, как бьется сердце. Простукивая поверхности вокруг себя, Стукач, видимо, ищет себе жертву, то ли определяя ее по отразившемуся от жертвы звуку, то ли вселяя своими постукиваниями в жертву страх, заставляя ее сердце биться быстрее, что непременно выдаст ее.  Бабка сказала, что в барабашек не верит, а вот если ночью услышать стуки на улице, в дверь или окно, то это точно Стукач, который проголодался. В этом случае лучше забыть, что такое страх — ведь бьющееся сердце обязательно выдаст тебя Стукачу. А уж как он до тебя доберется — это ты оставь ему, он знает, поверьте.  В конце нашего разговора она добавила, что сама в чертовщину и всякие там небывальщины верить не хочет, так как коммунистка, но Стукач — это более чем реально. Пыталась она поверить, что его нет, а детей убил какой-нибудь маньяк, вот только тел их не нашли, а в заброшенном доме тогда обнаружили свежую человеческую берцовую кость, с которой начисто содрали мясо, и кость эта была детской.

Призрак дяди Я человек скептический, до того случая в духов и прочую нечисть не верил, так как думал, что это полный бред. Всё началось месяц назад. Я стал замечать, что некоторые предметы лежат не там, где я их положил, потом спустя неделю сам по себе стал включаться телевизор, хотя пульт лежал на диване, а таймера для его включения нет. Через пару дней по ночам стал слышать шорох на кухне, но дома в тот момент кроме меня никого не было, но 3 дня назад я впервые в жизни увидел призрака: лица почти не видно, просто передо мной стоял прозрачный силуэт. Сначала я испугался, но спустя пару минут понял, что он мне не навредит. Мне стало любопытно, что он хочет от меня? Зачем он пришел в мою квартиру? Но как только я открыл рот, чтобы задать свой первый вопрос, он исчез. Просто испарился, будто его и не было. В голове у меня было куча мыслей. Я не знал, что мне делать и как вести себя в этой ситуации. Всё моё мировоззрение изменилось спустя каких-то пару секунд! Позавчера решил вызвать его с помощью ритуалов. Я перепробовал много всяких ритуалов, которые нашел в интернете, но он не пришел. И когда я плюнул на всё, на улице была уже глубокая ночь, а на часах маленькая стрелка показывала час ночи. Долго не мог уснуть. Всё-таки мне не верилось, что призраки существуют, и я сам себя убеждал, что то просто был глюк. В 4 часа утра я проснулся. Не знаю почему, но сон пропал. И я снова его увидел. Он стоял в дверях и просто смотрел на меня. Страха у меня к нему не было. - Что тебе от меня надо? В ответ он молча подошел к моему столу, на котором было много всякого хлама. Призрак протянул руку и показал на единственную фотку, которая была на моем столе. Это была фотография моих родителей и моего покойного дяди, который умер недавно, попал в автокатастрофу и разбился. И тут меня осенило. Я понял, что он от меня хочет и почему он пришел ко мне. Когда на часах было 8 утра, я был уже в церкви и поставил свечу за упокой дяди. Больше призрак не появлялся. И всё теперь на своих местах. Как должно было быть...

Приют  В тот зловещий день я возвращался с учебы домой, на дворе стояла ранняя осень. Моя девушка Оля позвонила мне и попросила заехать в приют, который находился за городом, что бы посмотреть собаку (мы давно хотели завести собаку, но времени не было, я был постоянно на работе, или на учебе, и она занята целыми днями). Я без всяких сомнений согласился и тут же позвонил своему лучшему другу Андрею который работал менеджером в маленькой строительной компании, что бы он мне составил компанию, Андрей в тот момент как рас возвращался с работы в примерно шесть часов вечера, его голос был замученным но он не стал отказывать мне в прогулке, потому что мы давно уже не виделись, у каждого свои семьи и куча своих забот, как за частую бывает.  И вот мы уже встретились и пошли вместе на автобус. Туда ездил всего один маршрут. Мы подошли к остановке, а в тот момент автобус уже производил посадку, это был не примечательный желтый, совсем не новый Мерседес под номером 30. Я и Андрей сели на передние сидения и направились к месту.  Около 40 минут мы ехали по городу, и общались о учебе, семье, работе.  В маршрутке как не странно для часу пик, не было ни души кроме меня с другом и старенького, молчаливого водителя, спустя примерно час этой поездки мы добрались до конца города, увидели старенькие, потрепанные дома и поняли что скоро нам уже выходить, по описанию моей девушки. Остановились на конечной остановке возле большого, грязного и поросшего камышом озера. На улице смеркалось, не было ни единой живой души в округе, а еще как на зло всю землю покрыл густой туман, как в типичных фильмах ужасов, через него было видно только развилку которая состояла из трех дорог, как помню я, по описании Оли, нужно было идти по средней из них дороге, вот мы и решились пойти по этому узкому бездорожье. Мы шли, по полю и со всех сторон нас окружали темно-зеленые кущи и пожелтевшая трава, всякий мусор разбросанный на обочине, а впереди стелился серый угрюмый туман, вообще все это место казалось немного страшноватым.  Дорогой я и мой друг обсуждали всякую ерунду: фильмы, и музыку, так что нам было не очень и страшно, временами даже весело. Мы шли где то минут 15 и перед собой мы увидели шлагбаум с надписью “Проход запрещен” мы не придали этому значения, обошли его и направились далее, было странно что на всем пути нам ни встретился ни один человек, но мы не обратили внимания потому что на улице уже заметно потемнело и на часах было уже около восьми часов вечера. Мы следовали к месту где-то пол часа и вдруг увидели перед собой, маленький с первого взгляда заброшенный поселок, деревянные дома были в таком состоянии словно там не жил никто уже лет так с 20, окна были местами выбиты, двери заколочены. В заброшенном поселке царила тишина, и мы уже начали размышлять туда ли мы пошли, потому что моя девушка ничего не говорила об этом поселке.  Я с другом остановились, что бы покурить и осмотреться, я молча подкурил сигарету и взглянул на телефон было уже десять часов, впрочем на улице значительно потемнело, но туман еще больше наводил на ужас. Еле-еле было видно дома которые как грибы стояли на улице, поросшие сорняком.  Вдруг прервавший наш разговор, странный звук похожий на скрежет по стекле, мы обернулись что бы увидеть откуда он издается и перед нашими глазами стоял маленький деревянный домик, за окнами которого была только полная темнота. Я решил что нужно как можно скорее уже добраться к приюту и не тратить время почем зря, так как оно было уже и так позднее. И тут в дворе через дорогу мы услышали шелест в кустах как будто там кто-то передвигается. Мы сразу подорвались и пошли быстрым шагом дальше “Мы же не герои из фильмов ужасов которые при страшных звуках идут на этот звук”. Мы шли и шли, но конца этого поселка не было видно. Андрей достал свой телефон с кармана что бы позвонить свое девушки и предупредить что он задержится, но как ни странно сети не было, хотя мы были не так уж и далеко от города, нам уже откровенно было не по себе, этот поселок внушал ужас. На дворе стояла ночь мы решили не искать приют, а придти сюда завтра, и отправились назад.  Как вдруг из ничем не примечательного дома я услышал фразу “-Руслан, подойди сюда” – сказало нечто из темноты. Мы с другом просто оцепенели когда увидели нечто за окном. Оно напоминало человека, но за окном было видно только его налитые кровью глаза которые прямо светились из темноты и что-то напоминающее большой рот который нам улыбался, с большими и острыми клыками. Носа у этого существа не было, вместо него были видны две дырки. Эта “хрень” смотрела на нас как на еду, положивши свои белые и длинные руки на стекло. Мы чуть не наложили в штаны от увиденного и не долго думая дали на утек. Так как Андрей занимался в детстве легкой атлетикой он быстро начал бежать, а я отставал от него, я кричал ему в след, но он как будто не слышал меня и постепенно отдалялся пока совсем не пропал из моего вида.  Вокруг была темнота ибо в поселку никто не жил и улицы не освещались. Я достал телефон, но на нем по прежнему не было не единой палочки сети, я направился в сторону остановки я думал Андрей будет меня ждать там, когда я пришел туда там его не оказалось, а на часах было уже пол двенадцатого ночи. Само собой автобусы уже не ходили и я пошел дальше по дороге к городу, с головы мне не выходило то существо которое мы видели, и я не понимал где мог пропасть мой друг. Спустя 10 минут моего пути, мне зазвонил телефон, это был Андрей, я обрадовался этому и поднял трубку но вместо голоса моего друга я услышал уже знакомый мне звук, это был тот самый скрежет по стеклу который мы слышали в том поселке и вдруг в трубку раздался шепот “Руслан, приходи сюда”. Сказать что я испугался это ничего не сказать, я изо всех сил начал бежать без оглядки и спустя некоторое время я увидел свет перед собой. Это был свет фар от машины, подойдя ближе я увидел что это было такси, которое стояло возле фонарей и того самого грязного озера. Я испуганно забежал во внутрь машины и сказал водителю чтоб вез меня домой как можно скорее. Забежав домой я первым делом позвонил Андрею но меня ожидали только бесконечные гудки…  Прошло три недели, моего друга искала милиция и активисты, целыми днями в том поселке, но так и не нашли никого… И когда у всех опустились руки и его поиски прекратились. В 23:36 когда я уже ложился спать, мне зазвонил телефон, я посмотрел на телефон, там был номер Андрея я испуганно с дрожащими руками поднял трубку и услышал тот ужасающий шепот “Руслан, приходи ко мне"...

Змей Женщина вжалась в стену. Ее глаза были круглыми от ужаса. Она умоляюще смотрела на него. -Не убивай! Отпусти! Нечто приблизилось к ней почти вплотную. Оно втянуло носом воздух. -Что тебе от меня нужно? Оно открыло рот. Женщина истошно завопила. -Нет!!! Уйди!!! Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!! Кровь забрызгала стены. Оно улыбнулось. Анькин Сергей Вениаминович. Частный детектив. Репутация положительная. Телефон: +7-927-ХХХ-ХХ-ХХ -Вы действительно можете мне помочь? -Да. -Тогда вот мое заявление. Я взял листок бумаги. Он исписан красивым женским почерком. И в каждой строчке-страх. -Возьмите воды. Успокойтесь, я найду вашу сестру. По щеке женщины катится слеза. Снова приходиться успокаивать. -Я вам верю. Мне все верят. Но не это важно. Важно то, что за пять недель в нашем городе пропало восемь человек. Их искали, но поиски, естественно, ни к чему не привели. Трель телефона. Я беру трубку. Звонит Федор. -Шеф, это важно. -Что? -Меня задержали. И во что ты снова вляпался, Федор? Извечный вопрос. И вот я снова иду по вечерним улицам Москвы, направляясь в отделение полиции. Благо, там работает мой знакомый. На месте я быстро решил проблему с помощником. По его глазам было видно, что он напуган. -Вы не поверите, что я видел. -И? -Я следил за нашей подозреваемой из дела о квартирной краже. К сожалению, я потерял ее. Пока искал, наткнулся на одну подозрительную личность. Это был мужчина. Совершенно обыкновенный, но вел он себя очень странно. Постоянно оглядывался и... Шипел, что ли. Такое шипение, как кошачье и змеиное вперемешку. -Ну дурачок может быть. Что ты так удивился. -Но странно не только это. Когда я подошел ближе, он обернулся. Его глаза. Они как бы горели. Но на нем капюшон был, поэтому я не смог разглядеть их полностью. И тут он кинулся на меня. Вы знаете, какая у него сила? Одной левой он бросил меня на одну из припаркованных авто. Одной рукой. Вы понимаете это? -И тут приехали полицейские. -Да. Соседка вызвала. А потом он снял капюшон и посмотрел на меня. Не знаю, что в его взгляде так напугало, но у меня случилась истерика. Я не поверил. Но не подал виду. Я просто подошел к сотруднику, который поймал Федора. Он сказал мне, что Федора нашли в невменяемом состоянии у разбитой машины. Его глаза были безумны, по этому пришлось ввести лошадиную дозу успокоительного. Снова трель телефона. Звонит мой друг из полиции. -Серег, ты все еще ведешь дело о пропаже людей? -Веду. -Мы кое-что нашли. Не по телефону, поднимайся ко мне. Пришлось преодолеть два лестничных пролета. -Так что же у тебя такого важного? Друг вежливо предложил мне сесть. Он достал конверт, достал от туда фотографию и передал мне. -И таких жмуриков у нас восемь. Мне стало плохо. Чувство отвращения затмило все остальные. -И где вы их нашли? -Рядом с болотом. Все были помещены в емкость, своей внешностью напоминающую гроб. Крышку наглухо забили и закопали на три метра. -Зверство! -Не то слово. Экспертизы все провели. Это тела наших пропавших. -А как они все погибли? -А ты поверишь? -Ну. -Все внутренности были извлечены. Шприцем. Сначала все это превратили в суп. А потом удалили. В захоронении обнаружили жидкие остатки этих органов. Все было смешано. Понимаешь? Но я не понимал. Из его объяснений следовало, что органы превратили в суп, а потом высосали из тела? Ну это уже либо я сошел с ума, либо остальные. Я взял одну из фотографий и ушел. Федор отправился со мной. На улицы опустилась ночь. Попрощавшись с Федором, я направился дальше. Пока шел, у меня позвонил телефон. Я взял трубку. -Не трожь меня! Уйди! Ты не... А-а-а-а! Я посмотрел на определитель номера. И ужаснулся. Звонила моя клиентка. Но фирменный кошмар начался тогда, когда крики стихли. В трубке раздалось шипение: -Ты слишком много знаешь! Ужас сковал меня. Это правда. Все правда. Снова шипение. Совсем рядом. Я обернулся и увидел человека в капюшоне. Он подошел ко мне. Снял капюшон и... Его глаза... Черт! Они были змеиными! И он смотрел на меня с такой злобой и яростью... А потом темнота. И вот я тут. В подвале. В полной темноте. Однако у меня есть надежда. Я нашел лист бумаги и своей ручкой написал все это. Через минуту я брошу лист в решетку, ведущую на поверхность. Фотографию я прилепил чем-то липким, которое стекало с потолка подвала. Черт, я слышу шаги на лестнице. Все. Сейчас мои внутренности выпьют в качестве ужина. Прощайте.

Если оно меня убьёт?..  Три месяца назад я развелась с мужем, с родителями жить не захотела и переехала на сьемную квартиру, потому как не хотела выслушивать от отца и матери причитания и всякого рода соболезнования. Квартиру сняла неподалеку от работы, через знакомых. Первое время всё шло более менее сносно, но потом мой экс-супруг начал с меня требовать деньги, которые, якобы, потратил на меня, не знаю, как он высчитал, но сумма получилась кругленькая. Вообщем, начал он меня донимать. Звонил мне на работу, встречал меня, даже звонил моим родителям и жаловался. Как-то заявился ко мне на работу и учинил скандал. Это продолжалось в течение месяца. У меня начался психоз. Я боялась выйти из дома. Взяла на работе отпуск за свой счёт, выходить из дома за продуктами старалась ночью в соседний круглосуточный супермаркет. Меня начала мучать бессонница, никакие успокоительные не помогали. Так больше не могло продолжаться. Просыпалась после непродолжительного сна, похожего на падение в пропасть, с последующим выныриванием из неё - как на "тарзанке". Мне не хотелось жить, и, чтобы встать с кровати, мне приходилось мысленно себя уговаривать. Всё закончилось вдруг и сразу. Однажды, засыпая под утро, я услышала, какое-то шуршание и всхлипы. Они раздавались со стороны писменного стола. Этот писменный стол, покрытый темно-зеленым сукном, принадлежал ещё деду хозяйки квартиры. Считался антиквариатом, хотя она давно хотела от него избавиться, но, чтоб вынести его из квартиры, потребовалось бы распиливать его на части - такой огромный и тяжёлый он был. С двух сторон стола располагалось по две большие тумбы, в которых лежали старые книги и ещё какая-то ерунда, на которую у хозяйки не дошли руки, чтоб перебрать и выбросить. Так вот, звуки доносились как раз из одной из этих тумб. Сразу вспомнились рассказы про домовых, чертей и призраков. Тогда я решила, что совсем схожу с ума, хотя помню - пронеслась мысль: "Если оно меня убьет, мне от этого только легче станет..." Странно, но эта мысль меня успокоила, и я заснула. Следующий день прошёл, как все предыдущие. Конечно же, я пересмотрела все тумбы в столе, но ничего кроме старого хлама там не обнаружила. Оставалась неделя, и мне надо было выходить на работу, при этой мысли я хотела умереть, представив, что опять мой бывший начнёт своё преследование, хотя мой отец и сказал мне, что вроде бы решил с ним все материальные проблемы. Но я знала, что просто так он от меня не отстанет. Как всегда я до одури смотрела телевизор, лишь бы отвлечь свои мысли. Ближе к утру, выключив свет и телевизор, я стала пытаться уснуть. Опять послышалось сопение и шорох из тумбы. "Хоть кто-то или что-то рядом," - подумала я и при этой мысли мне стало теплее. До сих пор не понимаю, почему я его тогда не боялась? Вообщем, я уснула и выспалась в ту ночь, чего давно со мной не случалось. На следующий вечер я уже ждала эти звуки, даже легла спать раньше обычного. Засыпая, я услышала шорох и скрип открывающейся дверки тумбы стола. Мне не было страшно. Послышалось: "Шлёп, шлёп, шлёп..." - как-будто переставляла лапы и подпрыгивала большая жаба. Шлепки этих лап меня успокоили, и я сладко заснула. Вскоре Это существо из шкафа стало спокойно скакать по комнате и даже прикасаться ко мне, когда я сплю. Я чувствовала это сквозь сон. Мало того, в конце недели, выходя поздно вечером в магазин, я поняла, что оно вышло за мной из квартиры и спокойненько шлёпает взади. Тогда, в первый раз, меня это позабавило. Я даже говорила с ним в полголоса, мол, теперь я ничего не боюсь, раз у меня такой провожатый. Оглядывалась, конечно, но никого позади себя не видела. Рядом с этим существом я себя почувствовала намного уверенней. Кстати сказать, от меня почему-то люди шарахаться стали, даже в магазине очередь в кассу за мной никто не занимал, пытались, но как-будто их что-то отталкивало. В транспорте, это когда уже я стала ездить на работу, всегда для меня находилось свободное место, даже при полностью забитом салоне. Да... Один раз бывший муж ждал меня перед работой, ринулся с искаженным злостью лицом ко мне и тут же отпрянул, удивленно посмотрев мне в глаза . Что там он увидел, я не знаю, да и не у кого больше спросить, на следующий день он разбился на машине, которую отдал ему мой отец, чтоб он отстал от меня. Вроде бы всё стало налаживаться. Только вот последнее время мой спутник ходит за мной по пятам и стал ночью ложиться мне в ноги, и до утра спать со мной. С каждой ночью он становится больше и тяжелее. Утром я просыпаюсь с затекшими ногами, а он забирается на меня все выше и выше. Я опять боюсь спать... Пыталась ночью бодрствовать, а отсыпаться днём. Но день, как оказалось, моего спутника ничуть не смущает... Я не знаю, что теперь мне с этим делать. Правду говорят, что за всё приходится платить. Какую плату у меня потребует это существо, я даже не хочу об этом думать. 

Сожжение  (Автор: Егор Лапко)  Все это случилось в Швеции. На дворе стоял 1676 год. Ныне забытая площадь Хеторгет, что в Стокгольме, славном граде Шведском, полнилась людьми. В округе всюду пестрили следы глобальной перестройки города. Площадь по кругу пятнилась узкими островерхими домиками разных цветов и причудливых форм, а рядом с ними соседствовали высокие козлы, деревянные балки и лестницы. Город перекрашивали, город перестраивали, его обновляли. Некоторые деревянные дома, которые здесь все еще имели место быть, из года в год уступали прочным сооружениям новой эпохи, которая, как все думали, вот-вот наступит.  Тем не менее, существуют даже такие события, которые, хоть на день, но заставят отложить на завтра все идеи о перестройках, изменениях и подготовках к вступлению в новое время. Время «Великого Шума» подходило к концу, и именно сегодня, в этот день, оно закончится навсегда.  И его закончат.  Площадь Хеторгет принимала все больше и больше людей с каждой новой минутой. Здесь собрались все – и ремесленники, и крестьяне, и дворяне, и простые рабочие. Все они пришли сюда проводить последнюю из последних, но главное – оставить «Великий шум» в прошлом. Они еще не знали, что он закончится, однако, возможно, чувствовали это.  Все вокруг полнилось звуками голосов, женских и мужских, детских и старческих.  Птиц не было слышно. На время сегодняшнего мероприятия они решили покинуть Стокгольм, чтобы не видеть ничего дурного. Солнце все еще оставалось ярким, однако с каждой секундой блекло и исчезало, прячась за острыми крышами. Скоро оно уйдет совсем, забрав с собой свет.  Но сейчас закат горел пурпуром и кармином.  На улице было тепло, хотя октябрь подходил к концу. Деревья лысели с каждым днем все больше, окунаясь в сон и роняя листья, передавая их на опеку ветра.  Но потом их топтали люди, и они погибали окончательно.  Кругом стояли крики, топот, гомон, смех и страх. Тем не менее, большинство испытывало радость по отношению к сегодняшнему дню. Потому что умирают не они. Потому что умирают другие.  У многих с собой были корзинки с гнилой едой – овощами, черствым хлебом, и просто мусором.  Солнце опускалось, а небо затягивалось черной пеленой ночи. У некоторых в руках, один за другим, загорались факела.  В центре площади уже подняли столб и приготовили хворост.  - Вот она, вот! – крикнул кто-то из толпы, неизвестный и поныне.  Толпа разошлась, открывая дорогу пришельцам, контуры которых с каждым шагом становились все отчетливее. Первыми шли празднично одетые, со спокойствием на лице, представители местной власти: Епископ, каноники и священники, бургомистр. За ними шли члены ратуши, судьи и судебные заседатели. Их лица не изображали никаких эмоций, абсолютно. Казалось, что они сделаны из камня. Наконец, в сопровождении палача, за ним, на деревянной тележке, закрытой ржавой железной клеткой, везли ее.  Это была несчастная Мэлин Матсдоттер, та самая женщина, которую признали Ведьмой, и именно она станет последней жертвой «Великого Шума», именно она, ее смерть, принесет с собой новую эпоху, новое время для Швеции.  Кроме нее, ни одного человека в Швеции не сжигали заживо за колдовство, таких случаев не было никогда. Виновный обычно был повешен или обезглавлен, перед тем как его тело хоронили, но с Мэлин Матсдоттер, отказавшейся признаться в заговорах с Дьяволом, краже детей и посещении ведьминских шабашей в том проклятом месте, которое называют Брокула, все будет по-другому.  Мэлин обвинили ее собственные дочери, которые донесли на епископа совершенную чепуху.  Их мать ведьма.  Их мать крадет детей и отдает их в Брокулу.  Их мать посещает шабаши.  Их мать угрожает им.  Однако Мэлин Матсдоттер была только лишь несчастной вдовой, муж которой давно погиб, оставив ее наедине с дочерями, которые, как она думала, будут ее опорой в старости.  Как же она ошибалась.  Мэлин уже давно переступила через порог своей молодости, однако все еще оставалась красивой. Лицо покрылось морщинами, но они лишь подчеркивали ее мудрость и женственность. Кожа потяжелела и обвисла, но все еще имела ровный смуглый оттенок. Глаза с трудом удерживали тяжелые веки, однако они были большими, полными мудрости и знаний. Ее глаза смотрели куда-то в пустоту, а черные волосы, доходящие до низа спины, не посмел поколебать даже мелкий ветерок. Одежды на ней не было, и она предстала на осуждения толпе целиком, не закрывая себя. Тело Мэлин старилось намного медленнее, и даже в свой немолодой возраст она все еще оставалась привлекательной для мужчин.  Женщина держалась руками за пруты клетки, смотря вдаль, в конец толпы. Ее дочери не пришли на казнь, и возможно, что взглядом она искала именно их.  Чем ближе телега подъезжала к столбу, в самый центр площади, тем громче кричали люди.  - Спалить ее! – кричали они.  - Именно она летала на метле в Вальпургиеву ночь, я сам видел!  Некоторые люди доставали из своих корзин гнилые помидоры, картошку, черствый хлеб, давно покрывшийся плесенью, и не побоялись кидать их в ведьму.  Мэлин продолжала неподвижно стоять под шквалом гнилой еды, которая с неприятным чавканьем врезалась в ее ноги, кожу, и все еще не потерявшую форму грудь. Черные волосы пропитались гнилым помидорным соком, а ноги осыпало помоями.  Как только повозка добралась до центра площади, она остановилась близ столба, рядом с которым стояло несколько телег с хворостом. Палач открыл клетку Мэлин, схватил ее за волосы и выволок из телеги. Женщина рухнула прямо в грязь. Люди продолжали кидать в нее свой мусор.  На плечах у мужчины, стоявшего где-то неподалеку, сидела девочка, ранее не видавшая подобных картин.  - Пап, - обратилась она, - а почему тетю не любят? Тетя красивая. Ей же плохо.  - Потому что она ведьма, Людмила, а ее красота – результат сношения с Дьяволом.  - Я что, никогда не стану красивой? – задала вопрос девочка.  Отец не ответил.  Мэлин стояла возле деревянного столба, на небольшом парапете, подняв руки вверх. Наверху столба были железные защелки для рук. Палач, стоящий на лестнице, сомкнул их, больно зажав руки женщине. Спустившись, он выбил у нее из-под ног парапет, и ноги Мэлин остались в воздухе.  Люди продолжали кричать.  Чуть правее женщины была небольшая сцена, на которую поднялся проповедник.  Некоторые хватали хворост из телег и бросали его под ноги Мэлин.  Проповедник поднял руки вверх, и люди замолкли.  - Да услышат же оное мое предостережение умы ваши, да увидят его глаза ваши! Все люди оные, смеющие дланью своей коснуться черной магии, будут возлежать на столбах, ощущая под ногами черный смрад адского пламени! Эта ведьма обвиняется в общении с Дьяволом, в краже ваших детей, ваших сыновей и дочерей! Своею ведьминскою красою она туманила наши мысли, она закрывала наши глаза и отводила взгляды от черных деяний! Я несу это послание всем, как урок, как возможность исправиться! Каждый из вас, смеющий приблизиться к Сатане, будет осужден, а после сожжен! Так сгинь же ты, ведьма, в огне очищения, в огне правосудия, в божественном свету!  После этих слов проповедник спустился на землю. Палач подал епископу в руки факел, и тот несколько раз коснулся им кучи лежащего хвороста. Рыжие языки огня родились мгновенно, с каждой секундой разрастаясь все выше и выше в желании дотянуться до ног женщины.  На лице Мэлин проскользнула слеза. С каждым ударом сердца она все больше ощущала идущий к ней жар огня, но старалась не выдать себе, быть сильной, и принять огонь в себя с достоинством. Только вот губы ее подрагивали.  Сейчас она думала о дочерях.  Ее дочери. Ее предали родные дочери. И где же они сейчас?  Поверх тонкого хвороста начали накладывать более толстые, сухие ветки.  Женщина смотрела вниз, наблюдая за растущими щупальцами пламени. Жар становился все ощутимее, однако Мэлин не кричала, продолжая молчать. Она сомкнула глаза в попытках превозмочь боль.  Кто-то в толпе что-то крикнул. Заплакал ребенок. Очередной гнилой помидор полетел в сторону ведьмы и угодил ей в плечо. Снова детский крик.  - Клаус, нет! – послышался женский голос из толпы.  Сквозь плотную стену людей выбежал мальчик, лет семи, вплотную подбежав к растущему кострищу. Сквозь плач ребенок голыми руками хватал горы горящего хвороста и откидывал его в сторону. Руки мальчика начинали покрывать ожоги, но он продолжал откидывать горящее дерево в сторону, не обращая внимания на боль.  - Не делайте этого с тетей! Она не виновата! – кричал он.  Его мать также пробилась сквозь толпу, настигнув Клауса. Она думала схватить его и оттянуть от пожарища, однако ей помешал епископ. Он оттолкнул женщину в сторону, и та упала в грязь. А затем мужчина больно сжал руку мальчика, раскрасневшуюся и покрывающуюся волдырями, и оттянул в сторону, отводя его к палачу.  - Вот еще один из них! – крикнул он. – Это колдун! Колдун! Дьявола нужно уничтожать в зародыше! Этот ребенок грешен!  Толпа ревела вместе с ним, повторяя одно и то же, все эти ложные обвинения. Мать мальчика залилась слезами и плакала, пытаясь пробиться к ребенку, но ее обхватили руки людей, стоящих позади, словно гигантский Кракен, тянущий корабли под воду.  - С ним заодно и мать! Мать заодно с ним и ведьмой! – послышался еще один голос среди стены людей.  Остальные люди поддерживали голосящего, наплывая на девушку плотной стеной голосов и освистываний. Кто-то даже плюнул в нее.  И в следующую секунду несколько представителей Инквизиции приволокли плачущую мать к невозмутимо-спокойному палачу, вновь толкнув ее на землю.  Девушка стала на колени, крепко обняв руками своего сына. Она ощутила его слезы на своем плече, почувствовала своей кожей, как быстро бьется его сердце. Он не виноват, он же ничего не сделал.  - Все будет хорошо, - успокаивала она ребенка сквозь слезы. – С нами всегда все будет хорошо.  Пламя уже добралось до ног Мэлин, и она оказалась не в силах терпеть боль. Глаза покрылись слезами, а кожа краснела и трескалась. Женщина кричала, стонала от боли и дергалась, бессмысленно пытаясь скрыться от захватывающего ее всю огня. Кожа покрывалась волдырями, лопалась и деформировалась, пока не начала походить на сырой кусок мяса.  Люди, окружившие ее со всех сторон, молчали, с ужасом наблюдая за сценой. Они боялись.  Боялись того, что и сами могут встретиться с подобным.  А для того, чтобы этого не было, нужно было молчать. Только и всего. Молчать и смотреть, как в криках сгорает невинная вдова.  Клаус освободился от объятий и сел на землю, немного позади матери. Его руки жгло, а кожа болела, местами покрывшись волдырями, из-за этого он нервно крутил их в разные стороны, стараясь сильнее дуть на ожоги. Так, думал он, боль пройдет быстрее. Однако Клаус знал, что должен быть сильным, должен быть мужчиной, ведь так говорила ему мать. Поэтому он терпел, терпел изо всех сил.  Сам не понимая почему, мальчик обернулся назад. Там стояла телега, на которой привезли Мэлин. Все были уверены, что в телеге была только она.  Мальчик присмотрелся к ней – зрение его не подвело. За железными прутами клетки, в повозке, была девушка, совершенно нагая, с гладкою белой кожей. Девушка подалась вперед, опершись на две руки, отведя ноги назад и согнувши их в коленях. Свет от фонаря невдалеке мягко отдавался тонкими линиями на всех изгибах ее тела, подчеркивая каждый контур. Незнакомка эта была одарена внеземной красотой. Кто-то бы даже сказал, что именно так должна выглядеть женщина. Длинные каштановые волосы прикрывали ее грудь, чистая кожа была подобна мрамору, она выглядела неприродной и неестественной вокруг всей этой грязи и помоев вокруг. Огромные, миндалевидные карие глаза не отрывали взгляда от Клауса, блестя своим хитрым огоньком. На лице девушки играла легкая, лукавая улыбка.  - Мам, - обратился мальчик. – Там в повозке еще одна тетя.  Женщина обернулась в сторону повозки.  Там было пусто.  Женщина легонько коснулась губами лба своего сына.  - С нами все будет хорошо. – Не переставала повторять мать, которую охватил шок. – Все будет хорошо. Все. Хорошо.  Девушка c каштановыми волосами пальцем поманила Клауса к себе. Мальчик поднялся на ноги и медленно подошел к телеге. Никому до него не было дела – все были заняты созерцанием горения невиновной, даже мать Клауса, и та на секунду забыла про своего сына – душераздирающие крики заставили ее забыть обо всем. С каждым шагом ребенок приближался к девушке все ближе и ближе, а та не переставала улыбаться своими пухлыми губами. В ее манящем взгляде была неведомая искра, и Клаус это чувствовал. Девушка не сводила с него своих больших глаз, даже не моргала.  Он подошел к ней совсем близко, и теперь их разделяла только клетка.  Девушка ничего не говорила, продолжая смотреть на мальчика перед ней. Она плавно обняла пальцами прут клетки и поманила его еще раз, и Клаус все понял правильно. Он повернул голову боком, и в следующую секунду в его ухо ворвался чужой шепот.  - Они взяли не ту. – Сладко прошептала девушка, хихикнув. – Они всегда ошибаются.  - Кто ты? – спросил мальчик.  Ведьма продела руку меж прутами клетки и коснулась ею волос мальчика. Ее руки были мягкими и нежными.  - Я та, кто может спасти тебя, - шепот продолжался. Девушка вновь засмеялась. – Только тебе нужно пойти со мной.  - Но я… хочу быть со своей мамой. – Мальчик обернулся назад. Его мать сидела на грязной земле, закрыв глаза и уши. Она не могла вынести подобного зрелища так близко.  - Эти люди глупцы. – Девушка вновь пела своим шепотом. – Рано или поздно они и тебя отправят в огонь. Они слепы, а я – нет. Пойдем со мной.  Девушка продела вторую руку сквозь клетку.  - Возьми меня за руку, и все это закончится.  Клаус взял за руку девушку. Он ощутил холодок на коже, и внезапно рука стала очищаться от волдырей и ожогов, становясь вновь такой, какой она и была. Мальчик коснулся ее ладони второй рукой, и спустя совсем немного времени и на ней не осталось ни единого следа от огня.  Девушка вновь хихикнула, открыв глаза еще шире.  - Ну что? – В последний раз спросила ведьма, пронзительно смотря в глаза мальчишке. – Ты пойдешь со мной?  Мальчик обернулся назад, и на мгновение вновь вернулся на площадь Хеторгет. Все звуки, все события, все они вновь заиграли в его голове буйством звуков и картин. Впереди себя, в обеих сторонах, он видел многочисленную толпу людей, кричащих, визжащих и радующихся. Прямо перед ним, спиной к нему, сидела его мать. Она сидела смирно, не двигаясь, прижав колени к груди, опустивши на них голову. Руками она закрывала лицо и уши, чтобы ничего не видеть, и ничего не слышать. Свет от огня плясал на контурах ее одежды оранжевыми бликами. В воздухе порхали искры, кружась в медленном танце с увядающими осенними листьями.  А еще дальше, впереди, на столбе висела женщина, которая уже не кричала, не дергалась и не мучилась. Все тело Мэлин превратилось в бесформенный сгусток сгоревшей плоти. Епископ что-то кричал, поднявшись на парапет. Солнце уже опустилось за горизонт, но звезды только поднялись на небо.  Его мать медленно поворачивала голову назад.  - Пойду. – Ответил Клаус.

Шахта Моя девушка из Донецка. И когда мы познакомились, она рассказала мне одну очень страшную историю про призраков, или может даже про предзнаменование, которое случилось с ее отцом. И я до сих пор не могу выкинуть это из головы. Как вы понимаете, в Донецке многие люди каким-то образом связаны с выработкой угля. Вот и отец моей девушки был обычным шахтером. Работал давно, знал, как говорится, все азы. Ему даже бригадиром стать предлагали, но он отказывался. Себе хлеб зарабатывал, дочку вон в Москву учиться отправил, благо Саша у меня умная, на бюджет поступила. Но он и до сих пор ей помогает, деньги присылает постоянно. К тому же у Саши братишка, теперь дядя Сережа и его на ноги ставит. А эта страшная история случилась примерно года с два назад. Работает дядя Сережа на частную компанию, название, к сожалению, не запомнил. И вот, незадолго до всех этих событий, в шахте произошел обвал. Я сразу скажу – сам не специалист и что и как там было в точности не произведу. Но суть в следующем – насмерть завалило четверых шахтеров. Их, конечно, откопали, похоронили, семьям выплатили деньги. Короче, постарались по-тихому все замять. И вроде как даже получилось. То место, где их завалило, расчистили, укрепили, по крайней мере, сказали так, а дня через два сказали, что уже работать можно. Понятно, что никакой комиссии не было, просто все купили, потому что, если делать все по закону, себе дороже. И в репутационном плане, и в денежном. Соответственно, через два или три дня они снова в забой: бригада, с которой отец девушки обычно спускается вниз, а он и говорит, что, мол, посмотрит то место. Там уголь «легче лежал». Свои позади остались. Чуть подсвечивая фонариком, дядя Сережа добрел до выработки, смотрит, и правда – тут легче добывать. Возить, правда, чуть подальше. Но зато все чуть ли на поверхности лежит. Едва подденешь, и само пойдет. Только хотел приступить, как услышал сзади шаги. Поворачивается, а там шахтер стоит. Лица у них вечно перемазанные, а у этого прям черное, ни очертаний носа, ни губ. Лишь глаза как два белых пятна мелькают. И дышит так тяжко, словно воздуха ему не хватает. У дяди Сережи от волнения сердцебиение участилось. Спросить бы что-нибудь толковое, а он: - Ты чего тут? - Да мы, Серег, тут немножко поработаем, да к вам присоединимся минут через двадцать. Дядя Сережа побледнел. Узнал он голос этого человека. Витя это был, один из погибших шахтеров. Пригляделся, а позади него вроде как еще три тени стоят, к стенам жмутся. Тут нервы будто лопнули. Бросился он к своим сломя голову. Добегает, начинает панику наводить. Обвал, обвал сейчас будет. Бригадир, ясно дело, ни в какую, у него план. А мужички после того случая все как один в позу встали. Деньги деньгами, а жизни дороже. В общем, стали подниматься. Что наверху началось. Бригадир орет как заведенный, шахтеры жмутся и вроде как уже сами понимают, что маху дали, повелись на слова товарища. Хотя он авторитетный мужик, никогда за ним такого не было. А дядя Сережа сидит и твердит: «Сейчас, вот сейчас». Бригадир уже за руководством пошел, и тут грохнуло. Чуть слышно, но земля под ногами дрогнула. Тут, понятно, все обалдели. Еще полчаса назад под землей были. Оказалось, что место, которое должны были укрепить, по сути, лишь чуть залатали. Лишь бы дальше не сыпалось. Выработки угля там оставалось недели на три работы. После этого шахту хотели просто закрыть. Понятно, что вкладывать деньги в почти завершенный проект никто не хотел. Отца девушки после этого случая, как ни смешно или грустно, чуть не уволили. Вроде как за срыв работы. Вступились мужики. Чуть до забастовки не дошло. Сейчас все они работают на новой шахте. Но больше подобных историй с дядей Сережей не случалось.