Снятие сглаза Дело было в конце мая-начале июня 2014 года. У меня всё валилось из рук, к тому же уже долгое время не получалось устроиться на работу. Кто-то скажет: "Обычная чёрная полоса". Я сначала тоже так думал, но к маю 2014 года моё терпение лопнуло. Этот негативный период сильно затянулся. Такое бывает неспроста. С этими мыслями я достал гадальные карты и сделал расклад. Начинаю гадать - падает один негатив. Спрашиваю - смогу ли устроиться на работу в течение месяца. Ответ - категорически нет. Загадываю на более длительный период - снова нет. И падает всё настолько беспросветно, что впору бить тревогу: в сердце 9 пик выпала (удар), ладно хоть 10 пик была на кругу (смягчение), а под конец для дому выпали 9 пик, пустые хлопоты и вести - в общем, ничего хорошего. Этим заинтересовалась моя мать. Она попросила погадать на неё. Я делаю расклад, а там вообще чуть ли не карты смерти падают. Причём в обоих раскладах выпадает какая-то злодейка. Мы с матерью решили, что нужно действовать. Я тут же позвонил одной своей приятельнице, которая занимается гаданиями, снятием порчи и иной мистикой. Описал ей ситуацию, она пообещала помочь. При этом я не сказал ей, что карты показали злодейку. Через три дня пришёл ответ: "Проблема идёт от какой-то тётки в возрасте, она с твоей мамой общается. Глазит она вас сильно". Далее последовало приблизительное описание этой женщины, и мы с матерью поняли, кто это (её личность раскрывать не буду). Эта женщина действительно очень завистливая, у неё так называемый чёрный глаз. Много раз бывало, что она просто позавидует, совсем не желая зла, а у того, кому она позавидовала, начинаются серьёзные проблемы. Спрашиваю приятельницу, что нужно сделать а она отвечает: "Возьми три церковные свечи, желательно разных цветов, сплети их и обноси квартиру до полного их прогорания, я в это время буду тоже делать кое-что (что конкретно - она не говорит). Как только свечи прогорят - тут же отзвонись мне". Как раз дома были три свечи - красная, жёлтая и белая. Я их сплёл и поджёг, начал обносить квартиру. Обратил внимание, что свечи достаточно сильно трещали в туалете и в спальне матери с отцом. Свечи прогорели, я тут же отзвонился приятельнице, как она и просила. И вдруг мне стало нехорошо - закружилась голова, начало выпирать глаза, закрутило живот, а самое главное - мне стало не хватать кислорода, на шее была как бы петля. Последний симптом бывает со мной, когда у меня возникает повышенный пульс. Я тут же померил частоту сердечных сокращений - всё в норме. Не скажу, что мне было плохо, но нехорошо - точно. Где-то через пару часов всё прошло. В общем, я в полной мере ощутил на себе, что такое сглаз. Позднее гадалка сказала, что таким образом из меня выходил негатив. А матери приснилось, что у неё во сне развязался пупок, при этом боли она не чувствовала. К ней тут же кто-то из знакомых подошёл, сказал, что сейчас всё завяжет, и начал завязывать пупок какой-то ниткой. Гадалка сказала, что это - добрый знак, это ушла отрицательная энергетика. Я снова погадал на картах - негатива как не бывало. И вскоре я устроился на работу.

Волосокрад Автор: Ирина Кузнецова Светлой памяти Михаила Горшенёва «Но хуже нам, когда среди людей У них сообщники бывают!» Антон потянулся. Барный стул под его массивным телом жалобно заскрипел. Мужчина устало подпер рукой щеку и посмотрел на часы: три часа ночи. Самое отвратительное время на свете! Тошнотный час самоубийц! Антон вздохнул и перевел взгляд на стоявший перед ним на стойке бара пустой пивной бокал с белесыми разводами подсыхающей пены. Бармен, стройный, а по сравнению с посетителем, и вовсе почти бестелесный юноша лет девятнадцати на вид, уловил движение глаз за толстыми стеклами очков Антона. Хмыкнув, он взял бокал и подставил его под толстую желтоватую струю пива. Пока сосуд медленно наполнялся, Антон окинул взглядом безлюдный зал. В эту отвратительную промозглую мартовскую ночь четверга никто, кроме одного гостя, не удостоил своим визитом бар при отеле «Меридиан. Постояльцы в это время года были редкостью. Слишком неудобно было расположено здание отеля: никому не хотелось терять лишние полчаса в такси, петляя по узким, грязным, усеянным глубокими дорожными ямами улочкам между хрущевками и разной степени обветшалости постройками исторического центра. Свой основной доход «Меридиан» приносил в свадебный сезон, когда его коридоры наполнялись развеселыми песнями, раздающимися из ресторана на первом этаже, да стонами первых ночей. Антон поблагодарил бармена, сделал пару мощных глотков и, обхватив толстыми пальцами моментально запотевший бокал, уставился в панорамное окно в половину стены справа от барной стойки. За усеянным каплями стеклом влажно поблескивал гранитный камень веранды бара, пустой в это время года. В желтоватом свете фонарей покачивались от ветра и противной смеси дождя со снегом черные голые деревья в сквере. Над темными очертаниями Пешковского кремля вдалеке проносились тяжелые, свинцовые тучи и обильно посыпали ночной город мокрыми холодными хлопьями. На дорожке сквера показался покачивающийся силуэт человека. Антон снял очки, тщательно протер их краем футболки и, снова нацепив их на мясистый нос, пригляделся. Человек приближался, покачиваясь из стороны в сторону, словно несчастного безжалостно швыряло от одного края дорожки до другого ветром. - Так себе погодка для прогулок, - Антон поежился. Путник не удержался на ногах и чуть не упал, вовремя вцепившись в подвернувшийся фонарный столб. Под светом фонаря можно было разглядеть, что пришелец одет в куртку нараспашку, ветер трепал концы его длинного шарфа. - Любая погода хороша, если выпить достаточно, - пожал плечом бармен, не отрываясь от протирания очередного стакана замшевой тряпочкой. Антон смотрел на приближающуюся фигуру. Шаг за шагом незнакомец, покачиваясь из стороны в сторону, припадая на одну ногу, приближался к веранде бара. Он старался прикрыть лицо от порывов ветра и хлестких ударов мокрого снега, его шарф хлопал за спиной концами, будто крыльями. Не дойдя всего пару метров до гранитного выступа перед отелем, незнакомец рухнул прямо в снег. Антон спрыгнул с барного стула и бросился к окну. Бармен даже прервался: надо же, с какой ловкостью соскочил! А на вид-то в госте килограмм сто пятьдесят, не меньше! Почти прижав круглое лицо к стеклу, Антон смотрел на пришельца. Тот лежал в снегу лицом вниз прямо под фонарем и не шевелился, его руки безвольно вытянулись вдоль тела. - Ему надо помочь! – показал Антон бармену на бедолагу. Тот развел руками. - Прости, друг, мне нельзя выходить из отеля во время работы! Но, - бармен порылся в карманах и достал телефон, - я могу вызвать скорую, если думаешь, что надо… - Конечно надо! – крикнул Антон через плечо уже на бегу. Громко топая, он миновал коридор, соединявший бар и гостиничный холл, стойку ресепшена с сонным охранником и через крутящиеся стеклянные двери выскочил наружу. Мокрый снег тут же поприветствовал лицо Антона десятком противных, холодных поцелуев. Порыв промозглого ветра поднял волосы, забрался под ворот и рукава футболки, обжег разгоряченную кожу. Мужчина бросился направо по гранитному крыльцу отеля, повернул за угол и увидел, что незнакомец так и лежит в снегу ничком. За панорамным окном, сложив руки на груди стоял бармен. Завидев беглеца, он потряс телефоном и приложил к уху руку с вытянутыми мизинцем и большим пальцем, мол, позвонил! Антон поднял в ответ большой палец, спустился с веранды по ступенькам, склонился к упавшему и осторожно за плечи попытался его перевернуть. Спасенный оказался очень старым мужчиной. Таким дряхлым на вид, что, казалось, тряхни его чуть сильнее – и остатки души вылетят из немощного сильно пожившего тела! Лицо изрыто десятками глубоких морщин, мокрый шарф прикрывал дряблую, покрытую цыпками шею. На усеянной старческими пятнами сморщенной голове деда росли неравномерные прядки седых волос, будто водоросли облепили ракушку. Антон опустился на колени, внимательно осмотрел старика: на вид никаких повреждений не было. Ощупал руки и ноги – вроде целы! Кто знает, как в таком возрасте отразится перелом, одного падения тут хватит, чтобы свести эту ходячую древность в могилу! «А дед-то модник!» - подметил про себя Антон, рассматривая пришельца. На дедушке красовался модный приталенный пуховик, накинутый на плотную толстовку. Ноги, облепленные подмокшими зауженными брюками в шотландскую клетку, были обуты в кроссовки на толстой рифленой подошве. - Эй, эй, дедуль! – мужчина аккуратно похлопал пальцами по впалым, покрытым седой щетиной щекам пострадавшего, - дед, очнись! Спасенный негромко застонал, повернул голову, закашлялся. Антон тут же перевернул старика на бок, постучал ему по спине. Дед захрипел, выплюнул из рта воду и, наконец, поднял взгляд на спасителя. Его белесые, выцветшие глаза отразились в покрытых мелкими каплями очках Антона. - Кх, кх! – прочистил горло старик. - Какой я тебе дед?! Мне только вчера тридцать стукнуло! Сам что ли... кха-кха, - тут он снова возмущенно закашлялся и уняв приступ, сипло продолжил, - сильно моложе меня? Антон перехватил старика поудобнее, поднял на руки и медленно понес его в отель. Мокрый снег и ледяной ветер подгоняли скорее войти в тепло, но спаситель уж очень боялся поскользнуться и уронить свою бесценную ношу. Дед прислонил голову к могучему плечу Антона и закрыл усталые глаза. В холле отеля Антона встретили встревоженные охранник и бармен. Следуя за ними, гость отнес старика в подсобку за стойкой ресепшена и осторожно уложил старика на диван. Охранник приложил пару пальцев к старческой шее и обменялся с барменом встревоженными взглядами. Тот схватил тоненькую сухую руку, сдвинул рукав пуховика и попытался нащупать пульс. - Дела-а, - выдохнул бармен и повернулся к Антону, - не дошёл дедушка! Антон побледнел. Как же так?! Ещё несколько секунд назад старик дышал и говорил… Мужчина медленно поправил на старике куртку, поаккуратнее уложил руки, раскиданные концы шарфа. Он хотел было пригладить редкие прядки волос на голове покойника, но вдруг замер в недоумении. - Друг, давай-ка вернемся в бар, - потряс Антона за плечо бармен, - тут дальше пусть скорая разбирается. Паш, - обратился парень к охраннику, - проведешь врачей? - Ага! – кивнул шкафообразный бритоголовый Паша, - пусть сами время смерти констатируют! Я их к вам пошлю, если спрашивать будут. А вы, молодой человек, шли бы выпили! - Да, иду, - тихо ответил Антон, рассматривая седую прядку. Её конец был странно ссохшимся и потемневшим, будто опаленным жаром. Мужчина потер прядку между пальцами – кончик прядки рассыпался, на подушечке осталось темное пятно. Странно… Его мягко потянули за плечо. Антон повиновался и покорно побрел за барменом, так и продолжая удивленно поглядывать на грязноватые пальцы. - Чертовщина какая-то… - выдохнул гость, усаживаясь на высокую табуретку за стойкой и залпом допивая остатки пива. - Самое то слово! – вздохнул бармен, возвращаясь на рабочее место. Он указал на бокал Антона, - подлить? - Да! Спасибо, э-э, - гость сощурился, пытаясь разглядеть имя бармена на бейджике. - Евгений, - улыбнулся бармен, передавая бокал. Гость приподнял сосуд, словно провозглашая тост в честь знакомства: - Антон. - Такой себе повод для знакомства, да, Тох? – бармен осмотрелся, будто ожидал, что кто-то войдёт. Повинуясь стадному инстинкту, Антон тоже закрутил головой. Никого. Мужчина опустил взгляд и увидел перед собой чистую пепельницу. - Мысли читаешь, Женёк! – гость достал из карманов трубку и целлофановый сверток. Бармен уважительно продемонстрировал два больших пальца, глядя, как Антон обстоятельно набивает трубку и прогревает табак от зажигалки. - М-да, - выдохнул собеседник крепко пахнущий вишней табачный дым, - всякое у меня бывало, но чтоб на руках кто умирал – впервые! - Привыкай, - уселся с другой стороны стоки на высокий стул Женёк, - это ж Пешков! Сам же сказал – дьявольщина! - Чертей больше, чем людей, - хмыкнул Антон и ещё раз выпустил дым. Бармен понимающе закивал. Кольца закружились в воздухе, - я вырос тут! В командировку приехал, хотел родителей, друзей навестить… Тех, что не уехали отсюда… - И как? – бармен повернулся к зеркалу за спиной и поправил ворот клетчатой рубашки. Отражение толстяка за спиной махнуло рукой. - Как сквозь землю все решили провалиться! Одни сорвались, на свадьбу уехали, у других – кошки и дети заболеть решили, родители вообще к телефону не подходят, - Антон раздраженно застучал трубкой об край пепельницы, вытряхивая сгоревший табак, - вот и досиживаю тут ночь. Думал, без приключений – как же! - У нас тут без приключений не обходится, - не оборачиваясь ответил бармен. В зеркале отразился его нахмурившийся профиль, - ты в проклятья веришь? - Верю, - Антон посмотрел в окно, где несколько минут назад лежало тело деда-модника, - я начинаю верить, что весь этот город проклятый какой-то… Весь день всё наперекосяк! - Не просто так отсюда все уезжают, - со вздохом повернулся Женёк и заглянул прямо Антону в глаза, - пока возраст не догнал! Хочется самому свои молодые годы потратить, а не чертям Пешкова отдать! - Буквально чертям? – улыбнулся было Антон, но тут же спрятал ухмылку – выражение лица бармена было непроницаемым. - Знаешь, друг, - подпер ладонями подбородок Женёк, - увидишь такого разок – сбежишь первым поездом. Рога эти, копыта… Бармен протянул руку за бутылкой виски, достал из-под стойки бокал, щедро плеснул себе коричневатой жидкости и, поморщившись, выпил залпом. Антон удивленно поднял брови. - Женёк, а ты тогда, ну, - развел руками гость, подбирая слова, чтобы не обидеть, - ты-то чего тут молодость чертям отдаёшь? - Ничего я им своего не отдаю, - неожиданно злобно выплюнул Евгений и плеснул себе в стакан ещё порцию, - я договариваться умею! - Думаешь, я – нет? – Антон с любопытством посмотрел на плеснувший в бутылке виски, раздумывая. Не будет ли лишним глоток, если до этого он выпил четыре пинты пива почти подряд? - Вряд ли, - Женёк поймал взгляд Антона и достал ещё один стакан для виски, - людям с такой душой, как у тебя, чёрта не уговорить! - Будто ты меня знаешь! – рассмеялся тот в ответ и залпом выпил стакан виски. Рука Антона поставила опустевший стакан на подставку и тут же её накрыла холодная ладонь Женька. Тот придвинулся к лицу собеседника так близко, что от его дыхание оседало быстро тающей испариной на очках гостя. - Ты не найдёшь тут ни родителей, ни друзей, Тох, - неожиданно серьезно произнес парень, глядя Антону в глаза, - все, кто поумней, да жить хочет – свалили в такую поганую ночь из города! Антон сглотнул, почувствовав, как моментально протрезвел. Бармен глянул куда-то гостю за плечо, вздохнул и продолжил: - Я бы и тебе советовал свалить, но … - Н-но? – запинаясь переспросил Антон. Женёк панибратски положил ему ладонь на затылок и улыбнулся. - Но поздно. Рука бармена отпустила голову Антона и тут же в неё вцепились чьи-то крепкие пальцы. Цепким хватом вырвали несколько прядок волос. Гость взревел, закрутился на табуретке, наугад махнул назад кулаком – костяшки стукнулись обо что-то мягкое за спиной. Следом над ухом раздался злобный рык и тут же голову пронзила боль с другой стороны – в волосы вцепились второй рукой. Антон схватил напавшего за кисти, пытаясь отцепить, увидел в зеркале себя и противника и закричал не своим голосом. За пару мгновений он постарел на десятки лет, и в отражении был не тридцатилетний толстяк – грузный мужчина в глубоких летах кричал в зеркале, вцепившись в чьи-то покрытые коротким коричневым мехом руки. Седеющие, истлевающие волосы стареющего на глазах Антона дождём сыпались на пол. Казалось силы покидали его вместе с каждым выпавшим волосом. Посетитель рухнул на стойку, очки слетели с посеревшего носа и треснули, ударившись о столешницу. Последним, что увидел Антон, прежде чем испустить дух, были алые глаза напавшего, нос свиным пятачком, да пара острых коротких рогов. Чёрт отнял руки от облысевшей жирной головы, брезгливо отряхнул ладони от свисавших с пальцев паутинками седых волос. Женёк обернул салфеткой дужку разбитых очков и бросил их в мусорную корзину за барной стойкой.

Ели мясо мужики Посвящается Михаилу Горшеневу Автор: Дмитрий Стаин Лето в этом году выдалось жаркое. Я проснулся еще до первых петухов, ведь сегодня нужно было сделать много всего. Позавтракав, я пошел в поле. В конюшне кончалось сено, и я решил привести немного. Я конюх, и мне не привыкать. В поле сидели мужики и о чем-то бурно спорили. Я не обратил на это внимание, и стал закидывать сено в телегу. Прислушавшись немного к разговору, я понял, что обсуждают меня. Хотел бы я вмешаться, но не охота портить отношения со всеми. Прикатив телегу с сеном к конюшне, я накормил лошадей. Делать пока что было нечего и я поднялся на холм. Тут я недавно соорудил скамеечку, чтобы спокойно смотреть, как пасутся мои скакуны и заниматься своими делами. Вилы совсем притупились, и я решил их наточить. Воздух был приятный и еще не прогревшийся. С холма открывался прекрасный вид на нашу деревню. Сегодня нужно было убраться в конюшне, сходить на поле, наколоть дров. Еще много дел, но я постарался об этом не думать, по крайней мере сейчас. Было еще тихо, но слышно, как поют в поле мужики. Вдруг я услышал, как хлопнула калитка моего дома. Дом находится на окраине, и только моя калитка так громко закрывается со скрипом. Я повернул голову и увидел, как моя красавица-жена с кувшином в руках направилась в сторону поля. Она была действительно красавица. Густые, золотистого цвета волосы были собраны в аккуратную, длинную и толстую косу. Льняное платье с ситцевыми красными рукавами и подолом подчеркивало ее фигуру. Гордая походка, холодный взгляд. За меня она вышла по расчету. Правда детей нам Господь не дал, да и Марья сама не очень любит меня. Мне стало интересно, зачем она идет в поле. Ведь обычно я в это время в конюшне. Если, конечно, она вообще ко мне идет… Моя Марьюшка, подошла к плетеному забору и, облокотившись на него, что-то крикнула. Мужики её дружно и радостно поприветствовали. Марья развернулась и пошла к небольшому сараю, где мужики оставляли лопаты и вилы. Прошло несколько минут. Я не понимал, что она там так долго делает, пока мужики не стали по одному заходить к ней, выстраиваясь в очередь. Мне стало обидно. Очень обидно. Я знал, что она мне изменяет, но ничего не мог с этим поделать. Перебрались мы сюда недавно, однако моя женушка уже успела стать первой красавицей в деревне. А я вот всего лишь простой мужик, который теперь работает конюхом. Зарабатываю я немного, но этого хватает на то, чтобы покупать корм животным, содержать огород и тратиться на подарочки для Марьюшки. Я насчитал уже шестерых, побывавших с ней за час. Мне не хотелось мучить себя, и я отправился домой. Загнав лошадей в стойло, я ушел домой. Жены еще не было дома. Я сам разогрел себе борщ в чугунке и пообедал. Прошло еще около часа, и вдруг я услышал, как хлопнула калитка. Вид у Марьи был уже не тот: волосы распущены и спутаны, платье местами сорвано. Она зашла в дом и окинула меня презрительным и холодным взглядом, словно я и не мужем ей прихожусь. Говорить с ней не было смысла, все это было впустую. Я зашел в свою комнату и присел на старую пружинную кровать, вспоминая, куда я положил точило. Мы с Марьей спим отдельно, потому что она так хочет. Я любил ее и не хотел ей перечить. Она зашла ко мне в комнату и закричала: - Чего это ты расселся? Иди заколи поросенка, сегодня мужики придут на ужин! - Марьюшка, - возразил я. - Но нельзя пока свиней трогать, подрасти им надо. Что мы зимой будем кушать? - С таким работником как ты действительно нечего есть будет скоро! Вот Степка – это мужик. Он и в поле, и дома – всюду! А ты, увалень, целый день сидишь тут и ничего не делаешь! - А как же лошади? Поле? Огород? Наш дом, в конце концов? Я все это содержу! - Экое богатство! Это есть у всех. Вон и у Васьки с того конца деревни. У него жена вообще ничего не делает! А я и убери, и помой, и принеси… – возмутилась она. – И Иван быка вчера заколол, а ты… С этими словами она ушла. Я был разозлен. Я не любил, когда меня сравнивают с другими мужиками. Я вышел на кухню, взял напильник и нож. Пока я затачивал лезвие, Марья опять начала мне рассказывать о том, какие мужики молодцы, и какой дурак – я. - Зачем я вообще за тебя замуж вышла? Надо было за Ваньку идти. Он целое поле в порядке держит. Я хотел возразить. В моем “владении” были поле, дом, конюшня, свинарник… Наш участок вообще считался самым богатым в деревне. Во мне вскипела злость, и от греха подальше я вышел на улицу. Свежий воздух успокоил нервы, но осадок еще оставался. Я достал бутылку самогона и сделал пару больших глотков, закусив яблоком. Яблоки вкусные в этом году… Я подумал, что мужики еще, чего доброго, вздумают колотить меня или Марьюшку, если я не приготовлю чего-нибудь на стол. Поэтому я отправился в свинарник. В грязи лежали и барахтались поросята. Мне жалко было их резать сейчас. Слишком уж малы – мяса не очень-то и много. Я выпил еще из бутылки, которую все еще держал в руках. … Через несколько часов пришли мужики. Все пятнадцать человек. Они бесцеремонно ввалились в дом и принялись рассаживаться за столом. Я подготовился на славу: и окрошка, и вяленая рыба, и пиво – все было сегодня здесь. Мужикам понравилось угощение. Я был рад, ведь очень старался все это приготовить. Хотя я сидел вместе с ними, меня не замечали. Я вспомнил о мясе в печи и отправился на кухню посмотреть, как там оно. Получилось мяса на удивление много. Значит, пир пойдет на славу. Я выложил большие куски на поднос с картошкой и украсил все петрушкой и укропом. У меня был еще сушеный имбирь, и я добавил его сверху. Мужики ели мясо, похваливали, запивали его пивом, громко смеялись и спорили. Они были совсем пьяны, а я еще понимал, что происходит. Через несколько минут один упал со скамейки, и все засмеялись, мол, нажрался, с него хватит. - Митрич, а где Марьюшка? – крикнул кто-то. Я налил кружку пива и встал из-за стола. - Друзья, - гаркнул я на всю комнату. – Я знаю, что вы с моей бабою встречались. Все начали вдруг оспаривать мои слова, стараясь убедить, что я не прав. Поднялся шум, и я попробовал перекричать их. - В этом не ваша вина, а моя… - перебил я их. – Но, скажите, правда, вкусная она? После этих слов повисло молчание. Осушив стакан с пивом до дна, я сел на свое место. Один из них вскочил и выбежал на улицу, еще одного стошнило прямо в тарелку. Мне было весело, ведь я заправил мясо не только имбирем и зеленью, но и крысиным ядом, причем я совсем не пожалел этого яства. Тот, что упал несколько минут назад, наверняка уж помер. Я встал из-за стола и ушел на кухню. Тут все было в крови. Я собрал остатки мяса в ведро и решил отнести это поросятам, ведь им нужно располнеть к зиме. На скамейке за столом остались только двое. Один лежал лицом в тарелке, другой облокотился на него, запрокинув голову назад. Эти двое уже все. Осталось еще двенадцать. Пятеро валялись кучей прямо на крыльце. Остальные, видимо успевшие выбежать, лежали уже на земле. Я собрал, что мог и уехал из деревни. Плевать на поросят.

Невеста палача. Посвящается Михаилу Горшенёву. Автор: Дмитрий Стаин За тридцать лет работы трактирщиком, мне пришлось увидеть немало разных лиц - как местных жителей, так и заморских гостей - и выслушать сотни историй. Были у моего трактира и постоянные посетители, что приходили пропустить кружку хмельного напитка каждый вечер. Один такой завсегдатай, человек не простой – королевский палач, оставил в моей памяти глубокий след. О роде своих занятий он поведал мне по-секрету, ведь перед выходом на эшафот палач неизменно скрывал свое лицо под маской. Работу свою королевский палач любил, он искренне считал, что совершает благое дело, ежедневно избавляя наш мир от преступников законов человеческих и Божьих. Он мог бы ходить в любую другую таверну, но во мне нашел хорошего друга и ему нравилось мое пойло. Еженедельно, каждую пятницу, он приходил ко мне, и мы коротали вечер за разговором. Долгие беседы с этим человеком стали для меня чем-то настолько привычным, что когда он не появился на пороге таверны в очередную пятницу, я это сразу заметил. «Наверное, он устал – этот месяц работой палача не обделил. На эшафоте попрощалась с жизнью масса язычников, ведьм и пиратов, оскверняющих наши земли», - подумал я тогда. Мой знакомый пришел через неделю. Время на часах перевалило за полночь. Глаза его опухли и покраснели от слез. Он сел в самую темную часть трактира, куда совсем не попадал свет. Впервые я видел его таким разбитым. Трактир пустовал и я, прихватив две кружки эля и свечу, подсел к своему приятелю. Он сразу же нахмурил лоб, показывая явное недовольство. - Что случилось, приятель? - Задал я ему вопрос. - Непривычно видеть тебя таким. С ответом палач не спешил – сначала залпом выпил кружку хмельного напитка. А после начал свой рассказ. *** После трудного рабочего дня, я направился к себе домой, чтобы переодеться. В моих руках был мешок с вещами, которые мне нужно было отстирать от крови казненных. В тот день я отрубил с плеч пятнадцать голов, восемь человек выпорол кнутом и сжег трех ведьм. На улице уже стемнело, краем уха я уловил звук чьих-то шагов. Намерено свернув в первый попавшийся переулок, я убедился, что за мной кто-то идет. Спрятавшись за углом, я стал ждать. Шаги приближались. Когда преследователь поравнялся со мной, я схватил его и прижал к стене. Скинув с лица неизвестного капюшон, я обомлел – передо мной оказалась необычайной красоты девушка. В чертах прелестного лица, я узнал свою подругу детства Айлин. - Здравствуй, Ивейн, - сказала она мне, улыбнувшись. - Айлин, ты все-таки вернулась в город, после длительного отсутствия, - ответил я и обнял её. Когда-то я был безответно влюблен в неё. В то время чума охватила целые государства, она и её родители уехали. Айлин случайно увидела меня, когда я покидал королевский двор. Ей негде было остановиться, и я предложил ей пожить у меня. Взяв мешок у неё из рук, я повёл её к себе. Мы разговаривали до глубокой ночи. Уступив ей свою кровать, сам я переместился в комнату для гостей. Для меня было важно, чтобы Айлин было удобно. В какой-то момент я заснул. Спалось мне плохо, наверняка причина этому - моя работа. Проснулся я от того, что в дверь кто-то постучал. Поднявшись со своего ложа, я подошел к двери. Открыв её, перед собой я увидел командира городской стражи в компании двух солдат. - О, привет Ивейн! Так вот, где ты живёшь, - сказал стражник, заглядывая мне за спину. - Чего пришел то? – Спросил я. - Да, семью одну рано утром вырезали, а их ребёнка похитили. Мы тут обходим дома и подвалы, - ответил он. - У меня искать точно нечего, - сказал я не без раздражения в голосе, но в душе мне было очень жаль погибших. Я верю в правосудие - преступник совершивший такое, должен понести наказание. - Ладно, увидимся еще, - попрощался начальник стражи и ушел вместе со своими подчиненными. Я прошел на кухню и поставил варить похлёбку на завтрак. Айлин, видимо, еще не проснулась – из-за плотно закрытой двери в спальню не доносилось ни звука, ни шороха. Спустя полчаса, я накрыл на стол и, устав от ожидания, аккуратно постучал в дверь своей спальни. - Я сейчас выйду, - крикнула мне Айлин. Вернувшись на кухню, я сел за стол. Через несколько минут ко мне присоединилась Айлин – ее волосы были уложены в безупречную прическу, а платье подчеркивало идеальную фигуру. Мы позавтракали вместе, и я стал собираться на работу. На тот день у меня была назначена публичная казнь язычников, схваченных и закованных в кандалы накануне. Айлин проводила меня до порога. Прощаясь, она подарила мне поцелуй - приятный и необычный. На работу я не шел – парил, окрыленный нежданной лаской. Я мечтал о том, чтобы этот день скорее закончился, и я смог вернулся к Айлин. Я решил, что при таком раскладе мы скоро поженимся, и она родит мне детей. Эх, грёзы! Через час, я уже лишил голов трёх дезертиров. Один из них успел плюнуть в лицо священнику, который просил у Бога отпустить ему грехи перед смертью. Скоро у площади стали собираться люди, чтобы посмотреть, как сгорят женщины, которых обвинили в колдовстве. Первой ведьмой была Агнесса Генше, жена ткача. Она одна не испугалась, когда на крестинах черная кошка вскочила на стол. Пока все остальные гости сидели, ни живы, ни мертвы, Агнесса и бровью не повела, продолжая спокойно пить из своей кружки. Какие уж тут сомнения - самая настоящая ведьма! Я верю в правосудие. Она безумно вопила, когда горела заживо, а, значит, душа грешницы очищалась огнем. Вторая ведьма была чертовски привлекательной молодой женщиной копна огненно рыжих волос до пояса и огромные зеленые глаза сводили мужчин с ума. Ее колдовские чары пленили сердца многих достойных мужей. И благодаря доносу, оскорбленных жен, распутница предстала перед справедливым судом. Она верещала от боли, когда огонь забирал её к себе. Да, простит, ей Бог ее грешную душу! Толпа возбужденно кричала - ведьмы одна из самых страшных бед для народа. Я не испытывал к ним жалости, я верю в правосудие. Наконец, из темницы на телеге вывезли последнюю ведьму, приговоренную к сожжению. Пока народ забрасывал её тухлыми овощами и бранью, я развешивал цепи на столбе и обложил его хворостом и соломой. Третьей ведьмой оказалась безобразная старуха, пока я вытаскивал ее за скрюченные руки из телеги, она плевалась и приговаривала что-то омерзительное в сторону клянущей ее толпы. На эшафоте она посмотрела мне прямо в глаза через прорези в маске и скрипучим голосом сказала: - Одурманили тебя! Я промолчал в ответ. - Не сможешь ты меня сжечь, - прошипела она. Я все еще молча делал свою работу, но заковывая руки старухи в цепи, ослабил петли. Мне велел это сделать внутренний голос. Хворост мгновенно вспыхнул, от брошенного мной факела. - Она тебя одурманила! Я помогу тебе! - Кричала, брызжа слюной, старуха. – Сестра, спаси меня! В толпе поселилась паника – люди испуганно перешептывались и оглядывались. Тело ведьмы вспыхнуло столбом пламени, из которого вылетела крупная ворона и исчезла в облаках. Любопытная толпа в панике разбежалась, я остался у эшафота один. Я спокойно дождался, пока огонь полностью прогорит, собрал и развеял прах ведьм над площадью. Ничто больше не напомнит об богохульных делах этих пособниц дьявола. По дороге на рыночную площадь, я встретил мужиков на телегах – они вывозили падший скот. Купив тушку утки и овощей, я направился домой. У одного из домов раздавались стенания и плачь – снова кого-то убили. Стража теперь усилит дозор и введет комендантский час. Наверняка, это всё происки ведьм. Вопреки моим ожиданиям, когда я вошел в дом, Айлин меня не встретила. Дверь в её комнату была плотно закрыта. «Наверняка спит», – подумал я. Занимаясь приготовлением ужина, я предвкушал сладкую ночь с Айлин. Когда все было готово, я подошел к закрытой спальне, но, не успев постучать, обнаружил, что стою в луже крови. Она растекалась из-под двери. Я выбил дверь одним мощным ударом ноги. На стене моей спальни была нарисована пентаграмма, а в ее круге - распято тело ребёнка. Того самого, что искали прошлой ночью городские стражники. Его глаза были вырезаны, живот распорот, потоки крови стекались в кубок, стоящий под телом на полу. Сосуд переполнился, кровь стекала через края, заливая пол. Я бросился вперед, чтобы скорее снять тело несчастного дитя со стены. - Зачем ты сюда пришел? – Я обернулся на знакомый голос. В дверях стояла Айлин, держа травы в руках. - Почему ты…за что? – Пытаясь унять бешеный стук сердца о грудную клетку, спросил я ее. - Эх, Ивейн! Ты бы мог сегодня тихо умереть во сне, от моего яда, но теперь придётся тебя убить иначе, - сказала она и вытянула вперед свою руку. Что-то невидимое вцепилось в моё горло и прижало к стене рядом с распятым ребенком. Из моего носа хлынула кровь, помутилось в глазах, кислород больше не поступал в легкие. Но все внезапно закончилось, и в дом ворвалась стража. Кто-то вовремя донес о месте нахождения ведьмы – не обманула все-таки меня старуха. Не дай я ей возможности улететь, врядли мы бы сейчас говорили. В сырой и темной камере темницы Айлин бросилась мне на шею, но я жестко оттолкнул ее. Моя плеть врезалась в ее оголенные плечи и спину, оставляя страшные кровавые полосы. Она плакала от невыносимой боли, и вместе с ней рыдала моя душа. Всю ночь я просидел у темницы. Айлин клялась мне в вечной любви, и говорила, что она готова нарожать мне детей. Обещала мне счастливую жизнь вдвоем, далеко от этих мест. Я не мог удержать слез, слушая ее сладкие речи. Но вскоре прельстительные обещания сменились гневными ругательствами. Айлин швыряла предметы в дверь, гремела цепями. Дьявольская сила позволила ей скинуть оковы и она, ломая ногти, царапала дубовую дверь темницы. Она оскверняла самыми последними словами меня, людей и весь мир. Потом еще долго кричала что-то на неизвестном мне языке. Утро выдалось хмурым. Я заготовил на королевской площади солому с хворостом. К месту предстоящей казни стекался народ. Празднично одетые, собирались и представители местной власти: епископ, каноники и священники, бургомистр и члены ратуши, судьи и судебные заседатели. Весь город был наслышан о том, что поймали самую агрессивную ведьму. Маска надежно скрывала потоки слез на моих щеках, когда я поспешно заковал руки Айлин в цепи на столбе и поджег под ней хворост. Ее полные боли крики и сейчас еще звучат в моей голове. До сегодняшнего дня я жил в королевском замке, и пил отвратительную брагу до беспамятства. *** Палач замолчал. Я налил ему еще. - Всё пройдет, Ивейн! - Сказал я. - Знаешь, когда я пошел записывать её в список казненных, то обнаружил, что это не первая над ней расправа. Ее уже сжигали дважды! Первый раз, когда ей было двенадцать, а во второй - в шестнадцать. Я казнил ее в двадцать семь, - сказал палач и поднялся со своего места. Осушив остатки эля в кружке, он нетвердой походкой направился к выходу из таверны. На секунду задержавшись в дверях, Ивейн обернулся и добавил: - Видом богиня, сердцем - ведьма. Она обязательно вернётся!

Садовник Автор: Дмитрий Стаин История посвящается Михаилу Горшеневу. «- Ну ты не жмотись давай, чо ты, лей по полной. - Ага, мы сейчас по полной, а потом хер без масла наяривать будем? - Чё кипишуешь? И половины ещё не обошли, три доверху наберём! - Думаешь, мы после этой куда-то пойти сможем? - А Нинка с Зинкой на что? Пусть тоже на общее благо потрудятся. - Ага, потрудятся. На хибаре квасят с остальными, наверное. Ладно, наливай. Сладко забулькало из горлышко, и тошнотворная смесь дорогих и копеечных водок, самогона и других обладающих градусом, прозрачных жидкостей, полилась в пластиковые стаканчики. Пётр и Егор опрокинули в себя горючее и закусили конфетами. - Хорошо пошла! - Ага. Урожайная нынче пасха выдалась! Не то, что в прошлый. Слыш, а Семёныч на каком промышляет? - На Жуковском, поди. - Чего он туда-то попёрся? - Да чёрт его знает. Вроде как туда только бабки ездют, говорил, самогон оставляют, не может он палёную с городского пить. - Да не, мне кажется, палёной нынче не было. Ну, давай ещё по одной и пойдём добирать, а то баб наших не дождёмся. Кусты за оградками зашуршали, и на облюбованный выпивохами пятачок, пошатываясь, выплыли побитые жизнью и бомжами дамы. - Кого это вы тут не дождётесь? Мужики пригнули головы, едва услышав повелительный тон новоприбывших. - Вас, Зинаида Степанна, не дождёмся. Уж с полчаса как сидим, полночь скоро, - заискивающе начал оправдываться Егор. Дамы присели к расстеленной газетке и оглядели добычу. - Ну, наливайте, что ли и пойдём промышлять. Допив бутылку, маргиналы свернули закуску и разобрав пустую тару, отправились бродить по кладбищу, выискивая наполненные стаканчики и сливая их в бутылки. Светлая южная ночь окутала мир полумраком, превращая в тёмные силуэты всё, что поднималось выше оградок. Обход оставшихся могил занял ещё около часа, и уже за полночь, чертыхаясь, то и дело забираясь в заросли кустов, компания вновь собралась на пятачке, ещё пьянее, чем когда выходили на промысел. На четверых вышло три с половиной литра сборной солянки, вдобавок, почти ото всех разило вином, которое выпивалось прямо на месте (не оставлять же добро). Пётр расстелил газетку обратно и начал вываливать на неё содержимое карманов: многочисленные конфеты, варёные вкрутую яйца и даже пару сосисок, с прилипшей к ним сухой листвой. - Ну что, выпьем за всех, кого ненароком потревожили? Егор уже наполнял стаканчики. - Спасибо им за угощение и пусть простят, если что. Воздав почести местным обитателям, разогретая компания развалилась прямо на жухлой листве и покуривая замусоленные бычки, начала обмениваться сплетнями. - А что там за история с Синим и Анжелой его? – спросил Пётр. - Ды поцапались опять, – Егор вытащил из-под задницы острый камешек и отбросил подальше. – Он ей дублёнку подогнал, новую почти, откопал на помойке, а карманы проверить забыл. А в них мышь дохлая лежала. Ну Анжелка-то руку сунула и как завизжит. После дрыну от забора оторвала и давай Синего лупить, почём зря, ухо ему раскровила. Теперь не разговаривают. По трезвой, по крайней мере. - А-а. То я думаю, что у него башка замотана. Ну, сам хорош, с Анжелкой связываться. Я бы от такой бабы подальше держался, помнишь, как она Серёге промеж глаз зарядила, когда он её пощупать пытался? - Конечно! Анжелка – женщина страшная. Не то, что наши-то, а? – Егор подмигнул собутыльнику. – Ну ты давай, разливай. Следующий тост – за наших дам! Едва они подняли стаканчики, о чём-то раздумывающая Зинаида вдруг прищурилась и посмотрела на своего маргинала. - Слыш, романтик! А мне ты что на восьмое марта дарил? Я вот чё-то припомнить не могу ни черта. И сдаётся мне, что не помню, потому что не было ничего! Нинка поддержала подругу, возмущённо пихнув в бок Петра. - И ты не вздумай молчать! Даже цветов от тебя не дождёшься, хоть бы ромашек насобирал! Мужчины растерянно посмотрели друг на друга. - Какие цветы, женщины, окститесь!? Апрель на дворе! Нинка кое-как уселась на пятую точку и показательно начала ёжиться. - Вот именно! С хибары вас выгнали, вы нам тут пикник решили обустроить, так хоть бы костёр развели! Мёрзнем сидим. Только и знаете, что пить да жрать! - Совесть бы имели! – поддержала её подруга, - В общем, как хотите, но чтобы через пять минут нам было тепло и радостно! Нет хуже человека, чем пьяная недовольная баба. Эта мысль одновременно пришла в голову обоим бомжам, при этом, Егор ещё добавил «и сильная». Уйдя подальше от женского гнева, они раскурили прихваченные бычки и стали думать, как быть. - И где мы тут дрова достанем? - Может с мусорной кучи чего надыбать? - Да я шуровал там, херня одна, гореть не будет. - Лавку какую разобрать… - Где ты тут лавки видел? Егор задумчиво почесал подбородок. - Знаешь, а видел, наверное. Только не лавку, а крест. Там могилка свежая, в неё временный воткнули. Продравшись сквозь алкогольные пары, совесть Петра напомнила о своём наличии: - Нехорошо это как-то. Что ж мы, нехристи какие? - Я тебе говорю - в-р-е-м-е-н-н-ы-й, - по буквам повторил Егор, - за место них потом плиты ставят и всё такое, что там ещё полагается. Его завтра уже уберут, а мы с тобой что, мёрзнуть будем? - Ну знаешь, последнее дело – могилки вандалить. - А по шее, от наших получить – не последнее дело? Ты Синего вспомни и подумай хорошенько, прежде чем обратно с пустыми руками возвращаться! Пётр представил кулак Зинаиды, летящий ему в лицо и содрогнулся. Совесть нехотя убралась восвояси. - Ладно, уговорил. Только давай его как-то там поломаем, чтобы бабёнки наши не видели, из чего костерок разводить будем. А то я видел, как Нинка крестилась однажды, не одобрит. Они побрели по кладбищу, пытаясь впотьмах найти нужное захоронение. Вконец заплутав и отчаявшись, уже собрались было просто сбежать, как Егор радостно подскочил. - Вон, вон он! Видишь, белеет! Наконец-то, пойдём! Через минуту они стояли у свежей могилы, разглядывая двухметровый деревянный крест. Всё пространство перед оградой было уставлено корзинами с живыми цветами, в которых утопала большая рамка с фотографией – улыбающийся дедуля в соломенной шляпе, с секатором в руках, сидел около розового куста. - Эвон как, садовником был… - присвистнул Пётр, - всю оранжерею с ним похоронить собрались, что ли? - Дурак ты. Это нам сколько счастья-то привалило. – Егор радостно потирал руки, - щас мы нашим бабонькам пару корзинок притащим, они и оттают . - И то верно. - Тогда давай не медлить. А то без нас всё выпьют, или прольют, как пить дать. Кое как справившись с деревяшкой, они вытянули её из земли и прислонив к оградке, принялись по очереди прыгать по ней, силясь сломать. Затея удалась с трудом – влажное дерево едва поддавалось и на всё про всё ушло минут пятнадцать. Запыхавшись, они начали кое-как собирать доски, как вдруг услышали вдалеке пьяное пение заскучавших женщин. Егор засуетился. - Так, Петро, хватай дрова и бегом, костёр разводить. Чую, они вторую бутылку докушали. А я пока что получше тут выберу и за тобой. Немного протрезвевший от ходьбы и работы, Пётр взял обломки креста под обе руки и пошёл на голоса. Неверно выбрав тропинку между оградками, он забрёл в тупик и думая, как бы ему перебраться, чтобы не делать крюк, огляделся по сторонам. Далеко в темноте что-то привлекло его внимание. Приглядевшись, Пётр разглядел идущий мимо силуэт, несущий в руках корзины. «Эх, обгонит, придёт, будет ворчать, что костра до сих пор нет!» Мужчина решил не дать собутыльнику повода для недовольств и ухнув, кое-как поднял ногу и перекинул её через оградку. Потом вторую и, не выпуская дров, пошёл напрямик через захоронения. *** - Зинка, а ты на мужиков то не сильно давишь? Вон какой стол собрали. - Самое оно! Им только слабину дай…уже плевать на тебя будут, да в харю одну всё выжрут, - Зинка почесала голову. Где-то в её сальных волосах пробежал муравей. Хруст веток заставил девушек дрогнуть от неожиданности. К ним вышел незнакомец в перепачканном от земли фартуке, держа в руках огромную корзинку с букетом цветов. - Ты еще кто такой? – Вопросила Нинка, спешно поднимаясь вместе с Зинкой. Незнакомец, прихрамывая, двинулся к ним, протягивая букет. - Стой там! – Крикнула Зинка. Незнакомец, протянув руки, выронил букет. Среди грамотного сочетания разных видов цветов, из корзинки вывалилась голова Егора с раскрытыми от ужаса глазами. *** Оградки попадались низкие и высокие, как и захоронения – ухоженные и запущенные, в ростках деревьев и сорняков с кустами. В очередной раз вламываясь в заросли, он неудачно перекинул ногу, штанина зацепилась за что-то и, не удержавшись, бомж рухнул лицом в землю, выпустив дрова из рук. Запутавшись в собственной одежде и кустах, он снова и снова предпринимал тщетные попытки подняться, как вдруг до него донёсся истошный женский визг. Замерев и притихнув, он прислушался. Визжали и кричали со стороны их пятачка, при этом звуки удалялись, словно женщины убегали. Секундный прилив отваги помог Петру вырваться из плена зарослей и подхватив самый длинный обломок креста, он помчался на помощь…» - А когда он, короче, туда прибежал, там корзина стояла, а в ней, среди цветов, голова его кореша срезанная, причём разрез ровный был, словно секатором гигантским чикнули, прикиньте. Жук отхлебнул пивка из баклахи и вытерев губы, продолжил: - И, короче, прям там, на месте, мужик свихнулся, добухал оставленную бутылку и побрёл обратно, прощения у того садовника просить. Там его менты и нашли. Всю ночь, говорят, на коленях простоял, ноги отморозил, ему их потом ампутировали. - Да лан те, Жук, чо ты херню буровишь! – Ксюха прижалась к своему парню, недоверчиво поглядывая на сидящего в переходе бездомного. - Не, Жук херни не скажет! Ща, смотри, чо будет. Костян нашарил в карманах мелочь и подойдя к инвалиду, бросил монетки в стаканчик. - Дед, а дед, а спой песенку! Бездомный посмотрел сквозь Костяна куда-то вдаль, потом вдруг словно опомнился, тряхнул головой и достав из вороха тряпья старую, растрескавшуюся гитару без одной струны, загорланил на весь переход: «Целый вечер нет покоя парню от его сестер: Ты сходи, - говорят, - ночной порою за цветами в сад чужой. Тот садовник, что живет у леса, У него ведь сад такой чудесный…»

Белые волки??? Даже не знаю с чего и начать... Верите ли вы в существование оборотней? А может вы слышали про кинокефалов? Или что-то знаете о иных неизвестных публичной зоологии существах? Ибо череда произошедших событий в разное время и с разными людьми не поддаётся адекватному и научно-популярному объяснению... И в иных обстоятельствах подобные истории в моём понимании послужили бы хорошим сюжетом для типичного американского ужастика и не более того. Если бы я сам не стал невольным свидетелем того, что даже спустя 15 лет с момента произошедшего заставляет меня перекреститься и вспомнить Отче Наш... 2004 год, деревня Коневка...Жарким августовским днём, я в мужской компании моего папы и дедушки, а также друга семьи прибыли в нашу деревню, как раз на открытие охоты на утку. Давненько мы не посещали нашу хату, внутри царила приятная после летнего зноя прохлада, лёгкий запах затхлой сырости и печного дыма. Придомовая территория успела сплошняком зарасти дремучим бурьяном выше человеческого роста, посему было принято незамедлительное решение первым делом окосить дом, навести так сказать обжитой порядок. Старшие взялись за косы литовки и как в стародавние времена размашистыми синхронными движениями принялись бороться с коварными зарослями. Меня же как самого младшего подрядили наводить чистоту во внутреннем убранстве хаты - мытьё полов, просушка подушек и одеял и всё в таком духе. Иными словами как в Простоквашино на новоселье спустя несколько часов дом наш преобразился из заросшей избушки во вполне добротную обжитую избу, лишь только с угла дома, у дальнего окна траву косить не стали, мод всё равно окно смотрит на пригорок, там ни дороги, ни какой-либо надобности косить не было. Хата наша, а вернее жилая её часть, представляет из себя кухню с печкой, ну и собственно комнату со спальными местами. Моя кровать волею судеб и располагалась аккурат возле того...дальнего окна... Наступил вечер, вооружившись удочками, мы отправились к протекавшему в ложбинке у дома ручью. Этой весной неподалёку во время половодья сорвало плотину карасиного пруда, и большая часть рыбы ушла в ручей и всё лето исправно там ловилась. Подловив сладких карасиков, мы незамедлительно отправили их на сковородку. Потом вкусно поужинали и до темноты сидели с дедушкой на крыльце. -Ну что, Мишанька, пойдём ка спать, хорошо с тобой погутарить, но завтра утром на карпа итить, надо выспаться - сказал дедушка. И вот я лежу на соломенном матрасе, укрывшись одеялом, и мечтаю о завтрашнем большом карпе, постепенно всё глубже проваливаясь в царство Морфея... Но сон мой был недолог, проснулся я от странного ощущения, ворочался, ворочался,как-то неуютно, поворачиваюсь к окну... Открываю глаза... И вижу это... Сквозь мутное оконное стекло озаренное светом Луны на меня смотрела жуткая морда какого-то существа, отдалённо напоминающая волка или огромную собаку. Его ярко белая шерсть словно светилась в темноте, существо стояло на задних лапах и обладало человекопободными чертами, но не проявляло агрессии... От чего стало ещё страшнее, я разинул рот пытаясь закричать: Пааааа-пааа, но из горла вырвался лишь сдавленным крик.... Жуткая морда прильнула к окну и встретилось со мной своим звериным нечеловеческим взглядом. Его пасть была закрыта, да и вряд ли бы я мог что-то расслышать сквозь оконную раму, но в этот голос отчётливо зазвучал в моей голове, сначала едва различимо, а с каждым разом всё громче, переходя на рык: Впусти меня.... Впусти меня!!!..... ВПУСТИ ИИИИ МЕНЯЯЯЯЯЯЯ!!!! ?????? От ужаса я накрылся одеялом с головой, последнее, что я увидел, это как существо с невероятной скоростью бросилось в сторону входной двери.... Господи, ого сейчас войдёт, оно войдёт, я слышу, как звякнулы дверные петли и протяжно заскрипели старые половые доски в сенях, вот сейчас, сейчас дверь в хату откроется и оно придёт, оно схватит меня за ногу, вытащит из под одеяла и утащит, разорвёт, изгрызет... Тут я вспомнил, что на двери в жилую хату есть засов, нужно только его накинуть, но нет, я не успею, не добегу, оно быстрее, оно свирепее, оно уже здесь.... Эти мысли бурлили в моей голове, маленькое детское сердечко отбивали бешенный ритм, я дрожал под одеялом, каждую секунду ожидая, что существо сейчас схватит меня... Единственная надежда была на то, что в доме взрослые, этакая детская надежда, что взрослые спасут от всего, взрослые защитят, они же ВЗРОСЛЫЕ. Там за печкой дедушка спит, ну ладно, пройдёт оно дедушку, на диване папа, он у меня боксёр, точно кого угодно уложит. Так я лежал в темноте долго, мучительно и бесконечно долго. Спустя вечность рассудок ко мне вернулся и я услышал размеренное папино дыхание, дедушкин храп и больше ничего, ни скрипов, ни шорохов, ничего. В хате царила сонная безмятежная тишина. Не помню как заснул и какие мысли были в моей голове. Разбудил меня дедушка, позавтракав и вооружившись снастями мы отправились ловить долгожданного карпа, и я уже позабыл свой ночной кошмар, дети быстро такое забывают, но вот мы поворачиваем за угол дома, а там... Участок непрокошенного бурьяна, а возле окна примятая крапива...????? - Ты погляди, Алеш, обратился мой дедушка к папе, лазал ктой-то, либо кобель Толиков шастает, черт его знает. Вот может черт и знает...Я промолчал и не рассказывал никому, а то засмеют ещё мужики. В следующую ночь, я спал с дедушкой за печкой, изредка бросая осторожные взгляды на окно, в котором прошлой ночью явилось это существо. Но оно не пришло ни в эту ночь, ни в последующие 15 лет...Со временем я позабыл об этом ужасе и решил, что это всего лишь детский кошмар... 2019 год, мы отмечаем день рождения папы, июнь, город Мценск, вот гости разъехались, остались мы с папой, сидим и разговариваем, вспоминаем былое, и Коневку в том числе, не знаю почему и что меня дёрнуло вспомнить и рассказать папе о той жуткой ночи 15 летней давности. Но вместо ожидаемого смеха, которого я побоялся в глубоком детстве, папа серьёзно выслушал меня, а затем попросил поподробнее описать это существо.... - Значит и ты их видел.... - Кого их, пап? - Белых волков.... - Я тоже видел их в детстве, мне лет 5 тогда было. Все спали, я просыпаюсь и вижу, как они заходят в комнату, трое волков, стоящих то ли на задних лапах, то ли вовсе обладая телом человека и головой волка, эти существа медленно и беззвучно приближались к моей кровати, скорее даже парили над полом, заглядывая в мои глаза. Я закричал, они оглянусь по сторонам, и яростно ощерившись в ту же секунду скрылись, словно их не было...Пришел дедушка, я кричу, плачу, он давай меня успакаивать, я толком объяснить ничего не могу, он со мной спать лёг, а я лежал и боялся, что они вернутся.... Услышав эту историю, на меня леденящей волной снова накатил ужас той ночи...То, что я долгое время считал сном, вновь приобрело жуткое реальное очертание.... - Ну слушай, Миш, дальше, бабушка рассказывала, тоже кстати недавно узнал. Это ещё во время перестройки было. Деревня жилая была, хат куча. Бабы тогда по большей части на тырле работали за Иван Даниловым. Возвращались иной раз затемно. И как-то ночью вся деревня взбаломутилась от жутких нечеловеческих криков, баба кричала, да так словно её убивают, мужики из хат повылетали кто в чем, и давай бежать к тырлу. А от Коневки до тырла то прилично, это ж как визжать надо было, что аж в деревне услышали. А фонарей то толком и не было тогда, с керосинки побежали, и вот в слабом свете ламп они увидели, как на дереве, почти на самой верхушке сидит деревенская баба Матюшка и истошно визжит... Её давай успокаивать, сама слезть не может, баба была уже в годах, немелкой комплекции. Кое-как её с дерева эвакуировали, а она не переставая бормочет: Белые волки, белые волки, белые волки...????? Уже в те года о волках, да ещё и о белых никто и в помине не слыхал, да и не было тогда ни интернетов, ни фильмов ужасов. Откуда этот образ в голове деревенской бабы? Что заставило немолодую женщину залезть на верхушку дерева? Какой ужас она узрела? Неужели то, что видела она, затем явилось моему папе, а потом и мне? Следует отметить, что в том момент ни я, ни мой папа никогда прежде не слышали историй о белых волках. Но образы которые видели в разное время, разные люди практически идентичны.... И локация тоже одна - эта небольшая деревушка Коневка. Делайте выводы сами. Быть может это просто ночной кошмар, банальное совпадение, или бред сумасшедшего, а быть может и нет, и существа эти реальны. Но мой совет вам, други мои, остерегайтесь ходить по Коневке и её окрестностям в темноте время суток, пока силы зла свирепствуют на свободе, а если уж волею судеб доведётся, Вам, там заночевать, запирайте на ночь двери и окна, целее будете, точно вам говорю...

Договор — Ну что ж, Геннадий Валерьянович, поставьте свою подпись здесь, – указал я пальцем на место в договоре, – и можно считать, что мы все в шоколаде! Мужчина вальяжно, жестом, излучающим власть и уверенность, подписал документ. Я расписался рядом. — Ну, Геннадий Валерьянович, вы только что заключили самую удачную сделку в своей жизни! – рассмеялся я, жестом подзывая официантку, – теперь это нужно отметить. А дальше все идет по уже изученному сценарию – пара рюмок лучшего коньяка, чтобы "обмыть" сделку, еще пара, чтобы закрепить успех и еще пара, чтобы перейти от Геннадия Валерьяновича к Валерьянычу. После этого, конечно же, нужно оставить солидные чаевые официанткам, которые весь вечер терпели шлепки по заднице и похабные шуточки посетителей, так и норовящих заглянуть к ним под юбки, которые, как назло, в этот вечер казались короче, чем обычно. Людочка же, что особо приглянулась Валерьянычу, за обещание очень щедрой платы будет вынуждена обсужить его как особого гостя. Я же в это время прощался с новым партнером, садился в машину и ехал в гостиницу, где мои ночные развлечения уже долгое время успешно скрываются от жены. Только в этот раз все пошло по другому сценарию. Я ехал в очень приподнятом настроении и узнавал у управляющего гостиницой, все ли готово, как вдруг почувствовал серьезный удар. Я кого-то сбил. Я аккуратно вышел из машины. Это был молодой парень, который взялся не пойми откуда. Кажется, в этот момент он уже не дышал. Чертов идиот! Я мигом протрезвел и, не раздумывая ни секунды, быстро сел в машину и вдарил по газам, пока меня никто не заметил. Дальше ничего не помню. Проснулся на следующий день — машины нет. Вечером пришли доблестные ребята в погонах, скрутили и повели в участок. Там мне сказали, что парнишка умер, а мне теперь светит срок, причем немалый. Мальчишка этот был сыном какой-то генеральской шишки, кроме того, не пойми откуда взялся свидетель, который мог меня опознать. Короче, я конкретно попал. Мой адвокат с огромным трудом смог выбить мне выход под залог, который, к слову, составлял целый "лимон" отечественных рубликов, чтобы его покрыть, пришлось заложить квартиру. Затем шла череда судов и слушаний, благодаря которым я узнавал, что задница, в которой я оказался, еще более глубокая и беспросветная, чем я полагал. — Кирилл Семёнович, боюсь, единственное, что мы можем сделать – это признать вину. Я буду настаивать на минимальном сроке, – сказал как-то мой "адвокат" — Признать вину? Минимальный срок? Я нанял тебя, чтобы ты меня отсюда вытащил! Какой минимальный срок, бездарный ты ублюдок?! Сделай что-нибудь, если хочешь и дальше работать! Тогда он ушёл, так и не сумев ничего предложить. Однако, к следующей встрече у него появилось возможное решение вопроса. — Есть один мужчина, – нервничая и обливаясь потом, начинал адвокат, – я не знаю, как он это делает, но... говорят, он может помочь. — Каким образом? — Если с ним договориться, он позволит, как бы, ну, переместиться в прошлое, чтобы исправить какую-либо ситуацию, – чем дальше заходил разговор, тем более неуютно чувствовал себя адвокат. — Ты сейчас прикалываешься надо мной? – я все больше выходил из себя. – Ты шутки сюда шутить пришел? А-ха-ха, мать твою, очень смешно! Я на клоуна похож? — Н-нет, конечно. — Тогда что ты мне затираешь, а? Какие мужики? Какие перемещения в прошлое, гребанная ты Долорес?! Давай мне здоровые идеи или вали отсюда нахрен, понял! — Кирилл Семёнович, сожалею, но других вариантов нет, – будто нашарив в кармане своих дорогих брюк пару яиц, сказал адвокат. – Я бы на вашем месте обдумал это предложение. Оно хоть и звучит, как бред, но альтернатива – тюремный срок, от которого я не смогу вас избавить. — Ладно, хрен с ним, – спустя долгие минуты напряженного молчания сдался я, – как связаться с этим мужиком? Оказывается, у этого чудика был номер телефона, как у обычных людей. Адвокат откопал его где-то в "даркнете", понятия не имею, как. В объявлении значилось: "Избавление от любых проблем". В трубке заиграла какая-то дурацкая музыка. Это продолжалось несколько минут, и я не раз порывался бросить трубку, но, вдруг, что-то щелкнуло. Музыка прекратилась, повисла тишина. — Алё? — начал я. — Новая Рижская, 45, – произнес хриплый мужской голос. – Через два дня. Вход с торца здания, дверь в подвал. Там вас встретят. С собой возьмите 25 000 долларов. — Подождите, мне нужно... Звонок оборвался. 25 000 "зеленых"! Чтобы собрать такую сумму в срок, мне пришлось конкретно поднапрячься — продать машину, которая еще находилась в ремонте, и занять денег у тех людей, у которых я бы не хотел находиться в должниках, но, если это сработает, то все это будет и не важно. Через два дня я добрался до нужного места и постучал в подвальную дверь. На пороге показался огромный лысый амбал, как бы шаблонно это ни звучало, грубо меня обыскал и повел в глубь здания. Мы шли по длинному, холодному и полутемному коридору до тех пор, пока не вышли к помещению, в центре которого стоял обычный деревянный стол и два кресла. Над столом висела одна единственная лампочка, вся остальная часть комнаты была погружена во мрак. Амбал указал на стол и приказал садиться, а сам пошел обратно. С каждой секундой эта дебильная затея нравилась мне все меньше и меньше, но я сел - ничего другого мне оставалось. Было темно, холодно и неприятно, я постоянно чувствовал чей-то взгляд на спине, но, поворачиваясь, видел лишь непроницаемую темноту. Вскоре появился тот самый мужик, вернее, старик с худым лицом, острыми скулами и неестественно голубыми, словно молодыми, глазами. Он был одет в довольно дорогой по виду костюм. Бесшумно выплыв из темноты, он сел за стол прямо напротив меня. Разложил какие-то бумаги, затем, наконец, поднял на меня взгляд. — Ну что ж, Кирилл Семёнович, надеюсь, вы принесли деньги? — Откуда вы... — Бросьте, я ведь профессионал, – улыбнувшись произнёс старик. — Показывайте. Я поднял стоящий на полу кейс, положил на стол, открыл. — Отлично. Вы ведь человек части, правда? Поэтому, я вам верю, и пересчитывать не буду. А теперь, прошу, рассказывайте. — Простите, как вас зовут? — Это не имеет никакого значения, – старик не сводил с меня холодных глаз, – рассказывайте, а то мы теряем время. Я коротко рассказал ему свою историю. — Хм... – произнес он, выслушав ее, – занятно. — Вы мне поможете? — Конечно. Это моя работа. — Скажите... А как все это будет происходить. — О, не переживайте. Вам всего лишь нужно будет поставить здесь свою подпись, а со всем остальным я разберусь, - он шелкнул пальцами, из темноты так же бесшумно появился амбал и забрал деньги. Старик подвинул ко мне толстую стопку листов и ручку. — Прошу, ознакомьтесь и распишитесь. Я начал читать. Это был обычный юридический договор о предоставлении услуг, как будто я собрался не прошлое менять, а продавать квартиру. — Что ж, надеюсь вы уже со всем ознакомились, – прервав мое чтение, произнес старик, – тогда не будем терять время. Подумайте о том моменте, который хотели бы изменить, и подписывайте. — Я еще не дочитал. — Вы ведь не думаете, что в работе с судьбами есть место лжи? Так ведь, Кирилл Семёнович? – он буквально сверлил меня взглядом, а от его улыбки мне становилось не по себе. Захотелось все поскорее закончить. — Знаете, я не уверен, что хочу это делать... — Бросьте, Кирилл Семёнович, вы ведь уже отдали мне деньги, осталась лишь формальность. — Оставьте их себе, – я встал со стула. — Вы ведь понимаете, что там, снаружи, вас ждёт серьёзный срок, не так ли? — Что-нибудь придумаю. — О, я сомневаюсь. А вот я точно придумаю, поверьте мне. Вам нужно лишь поставить свою подпись, - он поднялся и ткнул тонким костлявым пальцем в договор, – здесь. Осознав, что терять мне нечего, я поставил роспись и... Вновь оказался в машине. Я был все так же пьян, но сумел побороть желание связаться с управляющим. Когда пацан выскочил на дорогу, я его заметил и резко крутанул руль, чудом избежав аварии. Я рассмеялся... В глаза бил яркий свет, к которому мне с трудом удалось привыкнуть. Я находился в больничной палате. Я хотел осмотреться, но понял, что не могу пошевелиться. Сердце заколотилось. Послышались шаги. К кровати подошел мужчина в халате. Это был тот самый старик с худым лицом и голубыми глазами. — Добрый день, Кирилл Семенович, я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? Я не мог ответить. — Ох, ну конечно, простите пожалуйста. Дело вот в чем. Сожалею, но вы попали в аварию. Доблестно сохранив жизнь парнишке, вы влетели в стену дома. Каким-то чудесным образом вы выжили, но, к сожалению, теперь вы парализованы. Абсолютно и бесповоротно. Я не мог поверить своим ушам. — Наверное, вам интересно, за что вам все это, да? Ведь вы всего лишь хотели спасти жизнь мальчишке. Только вот это не так. Давайте, будем честны. Вы хотели спасти свою жизнь, а на парнишку вам было плевать. Но дело даже не в этом. Если бы вы внимательно читали договор, то на 9 странице узнали бы, что выбрать можно абсолютно любое событие. Вы могли не садиться в машину пьяным, вы могли вообще не пить, в конце концов, но получилось то, что получилось. Жаль. Я был в ужасе. — Я знаю, вам интересно, можно ли воспользоваться моими услугами еще раз. К сожалению, нет. На 11 странице договора говорилось, что изменить можно лишь одно единственное событие. Увы, но таковы правила. Боюсь, вы застряли в этом положении. Мне хотелось поскорей проснуться. — О, уверяю, вас что это не сон. Все это реально, и вам, наверное, будет интересно узнать, что после смерти, которая, я уверен, наступит очень скоро, я заберу вашу душу, Кирилл Семенович. Вернее, то, что от нее осталось. Такова плата за услугу. Сердце бешено колотилось. — Что ж, не смею вас больше отвлекать. Уверен, вам есть, над чем поразмыслить. До встречи, Кирилл Семенович. Старик ушел. И все, что я мог – прокручивать в голове события, приведшие меня сюда...

Дом на поляне Было хорошее утро я как обычно встал где то 7:10 я по пил чай ну и пошёл в школу в школе я договорился с друзьями погулять а так как мы жили в деревне гулять оставалось только в деревне и не где больше  Я пришел из школы перикусил по пил чай потом отправился гулять мы встретились с пацанами около дома моего друга его звали Максим а остальных звали Игорь Костя и Саня  Мы решили пойти на поляну где есть старое высокое дерево там мы обычно и гуляли. По дороге мы заметили какого то мужчину весь чёрный стоял около нашего дерево мы не стали подходить к дереву пока тот мужик не отойдёт подальше  А рядом с поляной мы увидели дом. Дом был 2х этажный он больше смахивал на заброшенный дом но мы подумали что у нас новые соседи. Но я так не думал. Как можно так быстро построить дом? А до этого я не видел не материалов для дома не хозяина поляна была пустая только наше большое дерево. А ещё меня напрягало то что я первый раз вижу того мужика внешность была скрыта под большой шляпой на голове и пальто оно закрывало все остальное Тот мужик так и не отходил от нашего дерево мы пошли гулять в других местах. Максим предложил сходить в зоброшеный дом я сказал: А вдруг там кто то живёт? а Максим сказал мне: -Ты чо засал да? Все пацаны за смеялись Ну я и пошёл с ними чтоб не опозорится  Мы подошли к дому все стекла были выбиты а вить по пути до поляны дом был новый я не стал не чего говорить ведь так я могу потерять своих друзей  Мы вошли в дом дверь была не заперта в доме было все перевернуто вверх ногами мы с друзьями офигели а потом стало страшно на втором этоже что то упало мы все замерли в ужасе но потом все прекратилось костя предложил нам подняться на вверх я отказался подниматся и Максим снова начал говорить что я засал но это было на самом деле я пошёл домой а на другой день стало известно что не кто из моих друзей не вернулся домой а тот заброшенный дом бесследно исчез будто его и не было

Картина вернулась к хозяину Доброго времени суток! Я уже здесь написала несколько небольших историй. По ходу всплывания в памяти случаев из моей жизни или из жизни моих знакомых, я сразу их выкладываю на сайт. Но я помню еще одну историю , которая давно уже сидит у меня в голове, но все не решалась написать ее. Мне тогда было лет 14. У моей лучшей подруги дома висела картина. Картина была старая. На ней был изображен мужчина с бородкой в кресле, одетый по моде того времени, одет хорошо, видимо, кто-то из состоятельных господ. Я помню, когда приходила к ней домой, поскольку дружили мы лет с 8, то всегда падал мой взгляд на эту картину, так как висела она в коридоре. Но я никогда не спрашивала подругу, кто это на картине, откуда она, потому что по понятным причинам у детей в детском возрасте другие заботы, а не искусством интересоваться. Просто она всегда присутствовала и всё. Только, когда достигнув подросткового возраста, уже начинает постепенно появляться элементарный интерес к вещам, мимо которых ты раньше проходил мимо. Поинтересовавшись однажды у подруги про картину, она сказала, что это ее далекий предок, но ее историю посоветовала спросить у ее бабушки (Мне, например, никогда не нравилось держать старые и даже старинные вещи дома, если я не знала их происхождения. У меня эти вещи всегда вызывают чувство беспричинной тревоги почему-то). И ее бабушка рассказала нам удивительную историю про картину, потому что была очень интеллигентной и начитанной женщиной и знала свой род до третьего колена. Далее пишу рассказ от лица бабушки: «Это мой дед по папиной линии. Его портрет написал по его же личному заказу один художник в начале 20 века. Дед был довольно успешным коммерсантом средней руки, и, когда большевики отобрали у него, все, что было ( большой дом и свои 2 магазина в центре столицы), в прямом смысле слова остался только этот портрет, к которому он всегда бережно относился и которым дорожил. Далее, опасаясь преследования со стороны советской власти, он говорил, что временно уезжает в Латинскую Америку, оставляя здесь еще ребенком, моего отца, на попечение родственников (жены у него не было, умерла ранее от инфекционного заболевания), которые его смогли вырастить в итоге. На прощанье сказал, что вскоре обязательно вернется за сыном, и попросил, чтобы сохранили его картину. И никто с тех пор о нем больше ничего не слышал (бабушка сказала, что он был человеком слова и дела по жизни, и не мог бросить своего сына надолго. И, поэтому, родственники предположили, что с ним что-то случилось). Наступили голодные годы. Все имущество родственники постепенно рас продали, чтобы прокормиться, включая картину. Ее продали за какие-то гроши, но и эти гроши имели большое значение. Когда пришли 30-е, мой отец уже вырос, выучился на хирурга, работал, потом женился впоследствии на моей матери, и потом родилась я. Папа всегда помнил своего отца, и помнил, что была картина, которую продали когда-то, потому что эта была единственная память о нем. Однажды папе приснился сон, который он запомнил на всю жизнь, потому что этот сон потом сыграл свою роль: как будто он идет по улице, и среди гуляющих людей в толпе видит со спины своего отца, все такого же молодого, каким он его запомнил в последний раз. Мой папа начинает идти за ним, зовет его, а тот как будто убегает от него все быстрее. Папа видит, как мой дед вбегает в подъезд какого-то дома и побежал за ним. За дверью подъезда папа сразу оказался в большой, светлой, но пустой комнате с огромными окнами. Деда нигде не было. Но на стене он увидел картину, на которой был мой дед. Он узнал сразу этот портрет. И дед улыбался с него спокойной светлой улыбкой. .. Папа впоследствии рассказывал, что он даже заплакал во сне от ощущения грусти и чего-то еще. Вдруг портрет падает со стены и сам собой разлетается на части: полотно отдельно, рама отдельно, и т.д., и из картины вылетает какой-то листок старой желтой бумаги, сложенный пополам. Папа разворачивает, а там написанные чернилами слова «Храни тебя господь…..»… Через три дня к отцу на консультацию в больницу должен был прийти один пожилой мужчина по поводу предстоящей операции. Но за день позвонил и сказал, что прийти не сможет, очень плохо себя чувствует, и попросил отца приехать к нему домой, с тем намеком, что вроде отблагодарит за беспокойство. Отцу очень не хотелось ехать чуть ли ни через весь город, и к тому же его ждали другие пациенты. Но отказать в итоге не смог, надеясь на быстрое возвращение. Этот мужчина был то ли академиком, то ли писателем, потому что у него, как рассказывал отец, была огромная библиотека. И вдруг взгляд отца падает на картину на стене, среди прочих. С картины на его смотрел мой дед….Эта был тот самый портрет, который они продали кому-то в голодовку, это был портрет из его сна. Папа спросил у своего пациента про картину, тот ответил, что ему ее когда-то подарили. И вместо обещанного вознаграждения стал просить академика отдать ему эту картину, в крайнем случае продать за небольшие деньги. Академик не соглашался, но папа понял, что не сможет уйти без картины, и сказал в итоге, что это портрет его отца. Далее, повинуясь какой-то интуиции он попросил на минутку снять ее со стены, сказал, что предоставит доказательства, хотя сам не знал еще, что именно. Вынув картину из рамы, обнаружился листок бумаги внутри со словами примерно следующего содержания: «Моему дорогому и единственному сыну». И стояли фамилия, имя, отчество моего папы, и год его рождения. Академик отдал картину моему отцу, как законному владельцу, ценности у нее все равно не было никакой. И моим родителям удалось ее сохранить даже во время войны». На этом бабушка закончила свой рассказ. А я больше не боялась этой картины, когда приходила к подружке.

Лесной страж Природа велика. И нашему разуму не понять насколько она сильна... Всё начиналось хорошо. Обычный вечер, и вокруг так тихо, что можно было слышать, как течёт кровь по венам. Это меня немного удивило, но не испугало. "Замечательно..." - пронеслось в голове. Давно я не была там, куда собираюсь пойти. Красивое место, очень красивое. Это была на тот момент чудесная опушка среди вечнозелёного многовекового леса. Посередине возвышался старый, погнутый годами и ветрами дуб. У этого дерева я играла в детстве, сюда я прихожу до сих пор, когда выдаётся свободная минутка, и даже пережитое недавно не заставит меня оставить это место. Тем более сейчас. Оно как будто даёт сил. Здесь ты будешь огорождён от всех мировых проблем... Ох, простите, увлеклась. Итак, перейдём к самой истории: Я не спеша шла по густому бору. Густые еловые закрывали ветви мертвенный, но такой манящий свет полной луны, из-за чего дороги практически не было видно. Но я уже чисто интуитивно шла между стволами и минут через пятнадцать пришла на место. Луна освещала уже голые ветки дуба, заливая их серебристым светом.  Я подошла к дереву и, оперевшись спиной на ствол, медленно сползла вниз. Закрыв глаза я ощутила незнакомое городскому человеку спокойствие. Светлые мысли текли ярким, быстрым потоком, однако его оборвал резкий скрипучий звук. Как будто дерево вот-вот упадёт и его ствол издаёт жалобный стон. Открыв глаза я ужаснулась: ветви елей ломались, изгибались и двигались сами собой. Сами деревья превращались в извращённые, ужасно извращённые пародии на животных. Красные глаза - дупла яростно сверкали. Луна скрылась за тучами. Монстры ходили вокруг меня и дуба, ни на секунду не отводя взгляд от нас. Я не могла пошевелиться, ужас сковал меня прочнее цепей. Однако это было только начало. Вы не представляете, как я испугалась, когда ощутила, что дуб, в который я вжалась со всей своей ничтожной силой, тоже начал шевелиться. Древние, крепкие как скала, ветви, оперевшись об землю подняли ещё более древний ствол, и я увидела истинное лицо Леса. От ожившего Лесного Стража веяло безопасностью, рядом с ним не чувствовалось какой либо угрозы. Но, может к счастью, а может и нет, я не выдержала всего этого и в моих глазах всё потемнело. Я упала в обморок. Сквозь тёмную пелену я как будто издали слышала треск ломающихся веток и скрип деревянных стволов.  Когда же я очнулась, было уже утро. Я лежала на помятой траве, мокрой от росы. Полежав немного я встала и осмотрелась: ночные монстры снова стояли в каменных позах, некоторые их ветки были обломаны, дуб тоже был на своём месте. Он опять дарил лучи спокойствия и добра. Подойдя к нему и обняв ствол я искренне поблагодарила его за спасение. Подул тёплый ветер, и молодые ветви дерева тоже "обняли" меня за плечи.  Сняв с шеи кулончик в виде меча я повесила его на ветку этого могучего Стража и, улыбнувшись на прощание, пошла в сторону нашей деревни. Уходя я ещё раз оглянулась. В лучах утреннего солнца он выглядел гордо и невероятно красиво. Изумрудные листья лаского шелестели. Что то доброе, что то нежное... Берегите природу, дорогие мои. Любите её как мать. Не вырубайте леса, не разбрасывайте мусор. Пожалуйста...