Соседка Доброго времени суток, друзья мои. Хочу сразу отметить, что раньше я был абсолютным атеистом. До определённого момента. Родился я в Новосибирске, а после окончания школы уехал учиться в Санкт-Петербург и остался там жить. Родители остались там же, в Новосибирске. Мама очень дружила с нашей соседкой Машей. Маша очень много проводила времени у нас и соответственно регулярно общалась и со мной. Скажу больше, она была от меня без ума, поскольку своих детей по разным причинам не имела. Так вот. Вернёмся в настоящее. На праздники я всегда приезжаю к родителям и мы вместе проводим каникулы. Но вот то, что случилось в тот уикенд, чётко отпечаталось в моей голове страшным и необъяснимым воспоминанием. Я как обычно приехал к родителям на майские праздники. Живут мама с папой хоть и в Сибири, но май там довольно тёплый. Приехал, забросил сумку с кое-какими вещами первой необходимости на пол и сколько бы меня не ругала за это мама, прямо в верхней одежде завалился на диван. Отдохнув немного, я разобрал свою сумку и направился в комнату к родителям, которые всё это время изучали мои старые детские фотографии и рассуждали на тему того, каким хорошим мальчуганом я был и куда всё это делось. Я, пообщавшись с ними, решил навестить своего старого друга детства, с которым мы, как говорится, прошли огонь и воду. Родители тоже куда-то засобирались, как потом выяснилось, к моей тётке, маминой сестре, так как та их уже давно звала к себе посидеть, попить чаю или чего покрепче. Жил мой друг недалеко от дома мамы с папой, поэтому добрался я туда минут за 10 медленного шага. Мы с ним повспоминали детство, поговорили о нынешних делах и, договорившись встретиться на следующий день, разошлись по домам, так как дело было к вечеру. По дороге домой я много размышлял о чём-то и поэтому совсем не заметил сидевшую возле нашего дома соседку тётю Машу. -Чего это ты, Никитка, не здороваешься? Я стала такая старая, что ты меня и узнавать перестал? -расстроенным голосом спросила тётя Маша. -Да что вы, тёть Маш, вы всё так же отлично выглядите! -заверил я соседку, взяв во внимание тот факт, что та с момента моего последнего приезда совсем не изменилась. Проболтали мы с ней около часа. С тало совсем смеркаться и я засобирался домой, но тётя Маша совершенно не хотела меня отпускать, мотивируя это тем, что давно не видела меня-сорванца. Даже потом на чай пригласила, я отказался, но соседка была неумолима и настаивала на своём с какой-то странной настырностью. Я нехотя поплёлся в квартиру тёти Маши. Обстановка её квартиры всегда была уютной и домашней и я, будучи маленьким, любил у неё гостить. В доме пахло свежей выпечкой. Тётя Маша последовала на кухню и там угостила меня своими фирменными ватрушками с вареньем. Нигде я не ел таких ватрушек, как у неё! Она угостила меня чаем и предложила пройти в гостиную. Там мы продолжили болтать и я, сам того не заметив, заснул на её диване. Очнулся я у своей тётки. Дальше со слов отца: "От твоей тётки мы с мамой выехали около полуночи. Подъезжая к дому, мы увидели много пожарных машин, кучи зевак. Подъехав ближе, я увидел, что горит наша квартира. Я боялся, что ты был внутри, так как на улице тебя нигде не было. Я быстро побежал в квартиру, но пожарные, тушившие её, остановили меня и спросили, что мне нужно в горящей квартире. Я сообщил им, что там может быть мой сын и он может пострадать, на что мне ответили, что никаких людей там нет. Я был в смятении! Я побежал из подъезда, чтобы сообщить обо всём жене, случайно бросил взгляд на дверь одной из квартир. Она была открыта. Дело в том, что это была дверь умершей пару месяцев назад соседки тёти Маши и она просто не могла быть открыта.Но факт есть факт. Я приоткрыл дверь и увидел тебя в гостиной, лежащего на полу. Мебели там не было, потому что родственники Маши её оттуда вывезли, а квартира была выставлена на продажу. Я быстро подбежал к тебе, начал трясти за плечи, сначала ты просто что-то неразборчиво мычал, а после пришёл в себя. Я вывел тебя на улицу к матери, которая всё это время не находила себе места, и сказал ей, чтобы ехала вместе с тобой назад к тётке, а я останусь на месте пожара". Рассказ отца я выслушивал с недоумением. Потом подробно, в деталях изложил ему то, что произошло со мной вечером. Отец побледнел, явно испугался, но видано подал и ответил, что это Машка спасла своего любимого Никитку от смерти, так как в тот день в родительской квартире взорвался баллон с газом. Мама рассказала мне, что за пару месяцев до моего приезда, Маша умерла. Своей смертью. Прошёл год. Родители купили новую квартиру. А я всё это время не мог понять, что же произошло со мной тем вечером и как такое возможно? Но с тех пор я стал пристальнее присматриваться ко всему в этом мире. Сверхъестественное существует. Вы, друзья мои, можете не верить всему, что я здесь написал, но это действительно произошло в моей жизни. И всё, что я могу теперь сказать, это спасибо, тёть Маш!

Туман Осень в этом году выдалась ранняя, хмурая. Каждый день над городом плотной пеленой висел туман. Он зарождался над рекой, окутывал паутиной весь город и нехотя уходил в свое логово только к обеду. Люди уже привыкли к нему: автомобилисты снижали скорость, пешеходы внимательнее смотрели под ноги и по сторонам. Тем не менее, это не спасало от не очень приятных столкновений и падений. Люди, чертыхаясь, двигались в этой вуали природы, каждый в свою сторону, по своим делам. В семь утра я вышла из дома. Шла почти наощупь, потому что сегодня туман был настолько плотным, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Ориентируясь на знакомые кусты вдоль домов, я медленно брела в сторону работы. Конечно, вчера я легла спать очень поздно (или сегодня очень рано, как сказали бы некоторые мои знакомые). Поэтому спать хотелось жутко. Ежеминутно зевая, я рассеянно думала о том, как хорошо, что я вышла пораньше. "Ау-у... ням. В таком тумане добираться дольше, да и если собьюсь с курса, придется..." Вот тут на меня и накатило. Я встала как вкопанная, сон пропал мгновенно. Озираясь по сторонам, я пыталась понять, куда же меня занесло? Слева угадывается какое-то низкое строение, вместо кустов едва виднелись очертания высоких деревьев. Раньше я по этой дороге не ходила, явно. "Так, без паники. Нужно вспомнить, где ты не там свернула" - пыталась я успокоить саму себя. В голове крутились обрывки недавних событий, какие-то фразы и ни одной путной мысли. Тряхнув головой, я попыталась сосредоточиться. Вспомнила: нужно повернуть назад и тогда я выйду туда, откуда пришла. Разворот на 180 градусов... и я уперлась в стену. Ну, это была не совсем стена. Прямо перед глазами ничего, кроме тумана не было. Я поднесла руку к глазам и увидела ее. Я видела руку, а стену - нет. Так, осторожно вытянув одну руку вперед, я стала ощупывать пространство впереди себя. В высоту это "строение" было выше меня как минимум на длину руки. То есть до верхней кромки я не дотянулась, даже встав на цыпочки. Теперь вправо, результат нулевой. Влево. Опять пустышка. Ни звука, ни света. Только молочный туман. Мне стало страшно. Как всегда, когда я нервничаю, мышцы живота скрутились в тугой узел. Я повернула вправо и пошла. Где-нибудь должна же эта стена закончиться! Шаг, два, десять... Я кралась вдоль этой стены, слегка касаясь ее пальцами, чтобы не сбиться. Страх разрастался и шел двумя волнами - из центра живота и из грудной клетки. Когда две волны сталкивались, рождался всхлип, а волосы на затылке вставали дыбом. Я уже почти бежала, пот начал скапливаться на лбу и стекать маленькими ручейками. Когда я запнулась и упала, то завыла, потому что больше не контролировала свой голос. Ужас выплескивался из меня, вырывался криком, пока я стояла на четвереньках, загребая пальцами влажную рыхлую землю. Крик замер на моих губах, когда я услышала, что кто-то зовет меня по имени. Резко поднявшись на ноги, я собралась бежать на этот голос и тут поняла, что я не знаю, откуда он исходит. Казалось, он был вокруг меня. Да и кто в таком тумане знает, что тут Я? Паника захлестнула меня с новой силой, я бросилась бежать... и наткнулась на стену. Развернулась и опять побежала, но через десяток шагов - стена. Я стала бросаться на нее в пароксизме страха, стучать по ней кулаками в тщетной надежде разбить. Сквозь мой собственный истошный крик я улавливала звук, похожий на писк комара среди ночи. Только этот звук поднимался и поднимался, пока не зазвучал на невероятно высокой ноте. И снова - голос, который меня зовет. Я бегала от одной стены к другой, по диагонали и наперерез, но всюду было одно и то же. Голос обретал силу, он приближался, подкрадывался и я даже не хотела думать о том, что, может через мгновение, его обладатель будет рядом со мной, сможет коснуться меня... Развернувшись в очередной раз вокруг своей оси, я наткнулась на стену сразу же, не успев сделать и двух шагов, а голос зазвучал прямо над головой: "Ма-рии-нааа..." Но тут же, словно отразившись эхом от миллиона скал, разбился и, повторенный многократно, заметался в узком пространстве "туманного колодца". Теперь голос звучал как набат (так громко, как если бы я стояла на колокольне), от него закружилась голова и затошнило. Я заткнула уши руками и попыталась убежать от этого голоса... и разбила нос в кровь, наткнувшись на стену. От неожиданности резко упав на спину, я успела увидеть только тьму, которая навалилась на меня сверху, как бетонная плита, после чего я потеряла сознание. Очнулась. Долго лежала, пытаясь понять, где я, смотрела в потолок. Белый, как туман... Воспоминания подкинули меня, словно электрический ток прошелся по всему телу. Слева, где-то в ногах услышала короткий женский вскрик. В поле зрения возникла кучерявая головка молодой девушки и тут же пропала. Услышала, как открылась дверь и человек в белом халате ("Ага, я в больнице") подошел и пощупал мой пульс. Поинтересовался, могу ли я говорить и тут же вышел. На смену ему вошел высокий мужчина в милицейской форме. Стандартные в таком случае вопросы: имя - Марина, фамилия - Быстрова, возраст - 25... Тишина... удивленный взгляд. Уточнил: - 25? Вы уверены? - Конечно, уверена! Он вышел из палаты быстрее, чем вошел. Снова появился доктор, полистал карточку, пощупал мой лоб, измерил давление. Пожал плечами и тоже ретировался. Мысли толкались в моей голове. Чему они удивились? Непонятно. Странно. Неужели я так плохо выгляжу? Что с лицом? Я избита? Нет, кажется, лицо не болит, глаза не затекшие... Что тогда? Вошла давешняя медсестра с подносом, закрытым марлей. - Дайте, пожалуйста, зеркало. - Я мельком отметила про себя, что голос у меня какой-то странный, как будто и не мой вовсе. Шелестящий, как при сильной ангине. Но горло-то у меня тоже не болит! Когда сестра, наконец, принесла мне зеркало (которое мне пришлось долго выпрашивать), я испытала такой шок, что первые секунды могла только хватать ртом воздух. Потом слезы потекли по моим щекам. Лицо не было больше смуглым, как раньше. Оно стало молочно-белым, как... туман. Каждая жилка просвечивала сквозь фарфоровую кожу, которая из-за глубоких морщин выглядела так, словно мне не 25 лет, а как минимум 70... Через несколько дней меня перевезли в сумасшедший дом. Я, 25-летняя, числилась пропавшей без вести. Никто из моих знакомых не опознал во мне, теперешней, меня прежнюю. Никто не поверил моим словам, а в итоге - дурка. Палата, обитая мягким войлоком, была рассчитана на одного, поэтому все свободное время я тупо лежала и думала - что теперь? Что делать? Провести здесь остаток дней? О Боже, тогда я действительно рехнусь! На третий вечер, лежа как обычно без сна, я краем глаза уловила движение в углу. Туман! Он был тут! На мой крик приковыляла грузная тетка с ручищами, какие не у всякого мужика бывают. Ловкой подножкой она увалила меня пол, вкатила укол и держала, пока я не перестала трепыхаться. Когда утром пришел врач, я просила, я умоляла его выпустить меня. - Пожалуйста! Ну, пожалуйста! Мне нужно, понимаете, нужно уйти отсюда, иначе он меня убьет! Пожалуйста-а-а-а! - мои просьбы перешли в истерику. - Пожалуйста-а-а-а! Аха-аааааааааа... Аааа! Укол успокоил меня до вечера. До того момента, когда по палате стал бродить туман, постепенно проникая в каждую клеточку меня. Он шептал, нашептывал мое имя, а я в панике металась все всей палате, кидалась на стены и умоляла, чтобы меня выпустили. Мои крики в ту ночь никого не обеспокоили, как, впрочем и в последующие, такие немногочисленные, ночи. Неделя. Мне была отпущена всего неделя. Но какая это была неделя! Бесплодные мольбы о помощи по утрам, дурманный сон днем и чудовищные страдания с сумерек до рассвета. Страх - вот что стало моей сущностью. Животный страх в наступающей тьме и бесконечная агония паники ночи напролет. Наверное, я действительно сошла с ума в последние дни своей жизни - от страха. Туман выпил меня медленно, как через соломинку. Я состарилась и истаяла, как тростинка на ветру. В день, когда я умерла, на улице с утра стоял плотный туман, но я об этом не знала и потому не боялась…

Хранитель дома О том, как складывались отношения между хозяевами квартиры и поселившимся в ней «духом» пишет Трохин Геннадий Александрович из г. Новокузнецка. Всё, что здесь написано, произошло несколько лет назад со мной и членами моей семьи в нашей квартире в одной из девятиэтажек на Кузнецкотроевском проспекте.Началось это пять лет назад. Зимой я взял отпуск и уехал на курорт. А когда вернулся, жена за ужином и сообщила мне о странных событиях, начавшихся во время моего отсутствия. …Было уже за полночь, когда она закончила уборку. Прилегла на кровать перевести дух — еще предстояло помыться и накрутить волосы на бигуди. Из комнаты приглушённо доносилась музыка… И тут пришло ощущение, что в комнате кто-то есть! Тусклый свет ночника высвечивал стены. Вдруг в углу, у лоджии, она увидела его: сердце, казалось, вот-вот остановится! Жуткий страх мгновенно парализовал тело. Огромные глаза смотрели на неё из-за спинки кровати. Нет! Это не было наваждением — она отчётливо слышала музыку из комнаты сына. Почему не позвала его? Не хотела пугать. Фигура, словно сотканная из воздуха, возвышалась над кроватью, поднимаясь всё выше и выше, и вскоре зависла под самым потолком. Жена отчётливо различала плечи, руки, скрещённые на груди, и эти жуткие без зрачков глаза. «Сгинь! Сгинь!» — не крикнула, а, скорее, прошептала она и лихорадочно стала накладывать кресты на лоб, на живот, на правое плечо, потом левое, потом опять лоб и так… без перерыва. А губы сами вспомнили молитву: «Отче наш, на небеси! Помоги рабе Божьей Тамаре…». Когда она снова посмотрела в угол, там уже никого не было. Последнее, что успела запомнить перед тем, как от страха закрыла глаза — это взгляд: чужой, но не злобный, нет! А, скорее, полный сожаления… Спала она в ту ночь на диване в зале. И потом, вплоть до моего приезда, ночью не гасила свет… Прошло время. Сын весьма успешно сдал экзамены в институт, и жена в награду за этот «подвиг» увезла его на месяц погостить к своей сестре в Великие Луки. Так что остался я один в пустой квартире. Тут ещё запустили кабельное телевидение: поначалу шла откровенная порнуха, за ней ужасы… Началось это на следующую ночь после их отъезда… Далеко за полночь услышал в коридоре шаги. Сплю я чутко. «Как лесной зверь,» — часто удивлялась моя жена. Я вскочил, прислушался: половицы скрипели протяжно и жутко. Я зажмурил глаза от ожидания: вот сейчас сожмётся от страха сердце… Чувство — знакомое с детства: когда родители оставляют тебя одного в тёмной комнате, и тебе кажется, что кто-то смотрит из темноты, таинственной и недобрый. Но страх не приходил. Я отчётливо слышал чьи-то шаги — размеренные и тяжёлые, но странное спокойствие не покидало меня. Минут через пятнадцать я уснул. На следующую ночь всё повторилось снова, а дня через три я уже привык к ночному «посетителю», и, не страшась, ходил в туалет, на кухню. Только однажды, проходя в дверь, ведущую из комнаты в коридор, почувствовал, как что-то мягкое осторожно коснулось моих плеч. Ощущение было такое, что ты задел голыми плечами высохшее бельё, развешанное на дверях после стирки. Я так и подумал. Проходя обратно, приостановился — на двери ничего не сохло. И опять — словно сверху кто-то был. Я уже не мог заснуть, когда не слышал шагов. Ощущение чьего-то присутствия в квартире не покидало меня. Словно кто-то охранял квартиру и меня в ней. А за день до приезда жены с сыном я старательно и долго занимался уборкой и закончил это дело в час ночи. Шаги опять раздались рядом. «Кто же ты, братец?» — мысленно задал я вопрос. Тишина. Только странное тепло осторожно коснулось затылка. «Если слышишь меня, дай знать! — бросил я в темноту немой вопрос. — Ты хороший и добрый дух. Спасибо тебе за заботу — ты ведь охранял меня?» Голова внезапно закружилась от прилива невероятно приятного тепла, оно заструилось по жилам, разнося по всему телу невиданную до сих пор лёгкость и пьянящую сердце радость. Ещё немного — и я бы взлетел. Спал я в эту ночь крепким и счастливым сном и не слышал ни шагов, ни грозы, пронесшейся над городом. Утром приехали жена и сын. На следующую же ночь что-то заставило меня проснуться. Жена привидением маячила рядом. — Ты чего? — Х-ходит, — прошептала она. Мы много говорили на эту тему. Жена рассказала то, чего я не знал раньше. Оказывается, сын когда готовился к экзаменам, часто просыпался от ощущения присутствия кого-то рядом. Даже слышал его дыхание. А однажды в мае после изнурительной зубрёжки прилёг на кровать отдохнуть. Вскочил от того, что кто-то рядом под самое ухо отчётливо и весело сказал: «Гуд!» Окно было закрыто, магнитофон выключен… Прошло это всё внезапно… В сентябре нам подарили месячного котёнка. А через несколько недель, когда он подрос, заметили за ним некую странность в поведении. Играя, он вдруг целенаправленно начинал за кем-то гоняться из комнаты в комнату, шерсть при этом дыбилась и хвост пушился, как у белки. Или в страхе начинал от кого-то пятиться, пятиться, не сводя взгляда с какой-то ему одному известной точки… Но всё вскоре прошло: шаги, вздохи у кровати, странное поведение котёнка… И только ощущение ожидания чего-то необычного не покидает меня до сегодняшнего дня.

Дом иллюзий Когда мне было 16 лет, мы компанией друзей ходили в лес зимой. Ходили, когда было уже прилично темно, чтобы просто получить экстрима и попугать друг друга. Однажды мы с другом решили пойти вдвоем, чтобы получить еще больше острых ощущений. Мы зашли достаточно далеко в лес, было жутковато, мало ли что в лесу ночью… Думаем, ну хватит, пойдем обратно, развернулись и тут я обратил внимание на дерево: его было прекрасно видно, оно было светло-желтого цвета и на нем было клеймо с надписью: «Не ищите дороги обратно, ведь ее все равно нет». Мы посмеялись и пошли дальше: ну надпись и надпись, мало ли кто ее написал. Шли мы минут 10, а то и больше. Вдруг заметили: в далеке как будто кто-то стоял, облокотившись на дерево, высокий метра 2, может, и выше. Я сказал другу: - Смотри, кто это? Он даже не обернулся, от испуга побежал вперед - я за ним. Бежали долго, пока я не потерял его из виду. Я звал его, кричал так громко, как только мог, но я не слышал даже самого себя; не знаю что это было: шок или что-то другое. Помню только, что шел прямо, дорогу освещали звезды, было видно снег и деревья, временами были вспышки света, как будто кто-то включает фонарик. Я шел уже минут 20 и прекрасно понимал, что мы не могли уйти так далеко в лес; друга все не было видно, я звал его, но ничего не слышал в ответ. Прошло около часа, на телефоне зарядки осталось одно деление, сети не было, да и сам он все время выключался, будто зажимали кнопку выключения на телефоне. Прошло еще минут 10, как вдруг я наткнулся на маленький сарай. Он был полу разбитый и, очевидно, никому не принадлежал; я зашел туда, думая, что мой друг тоже забрел сюда, или хотя бы в надежде встретить кого-либо из людей, но у сарая не было даже крыши. На полу валялись какие-то кости, не человеческие, как будто погрызенные собакой. Я стал всматриваться в темноту: вдруг тут собака? Не хочется, чтобы она еще и покусала меня, мало ли что с ней. Я все проверил, но никакой собаки не обнаружил. Уже развернулся, чтобы выйти, и увидел сквозь расщелины в двери, что на улице уже день. Мне стало жутко, подумал, что от шока у меня галлюцинации. Я смотрел на это все и видел себя и своего друга: это был этот день, когда мы собрались пойти в лес, наши разговоры и планы; очень странно наблюдать себя со стороны: я был шокирован, хотел, чтобы это скорее прошло. Когда я посмотрел на своего друга, он улыбнулся и посмотрел прямо мне в глаза, а рядом стоял я и показывал пальцем налево. Когда я обернулся, то увидел того… не знаю, кто это был: человек или, может, это было всего лишь пугало. Но когда я присмотрелся, то не поверил своим глазам: это был НЕ человек с голубыми глазами и с черными губами; он смотрел прямо мне в глаза и шептал слова: - Нет пути назад, не ищи его, нет, нет пути назад… От увиденного я упал назад, резко вскочил и побежал прямо от него, но когда обернулся, его уже не было. Я бежал, и ветки отскакивали в лицо; я бежал со всех своих сил, которые у меня еще остались, и наткнулся на этот проклятый дом: он был целый, ни единой поломки. Мне было уже все равно, куда я попал, ничего не соображал от шока: просто забежал в дом и закрыл двери. Прошло около часа, я сидел и ждал, может хоть кто-нибудь появится и поможет мне. Все ждал и молился, чтобы это произошло. С каждой минутой надежды таяли. Я часто смотрел на стол: там стоял подсвечник, на нем была всего одна свеча. Но когда я посмотрел на него спустя час, там уже было 2 свечи; прошло еще минут 10 и зажглась первая свеча, но пламя было неестественное, огонь замер будто на картинке. Я с опаской подошел, чтобы посмотреть на это, дотронулся до свечи и обжег палец об замерший огонь. От боли я закричал, и тут началось самое страшное. Через окно снова пробивался дневной свет; я обрадовался, побежал открывать дверь, но когда я отпер ее, там было темно и мрачно. Я снова посмотрел в окно, но там было светло, было невозможно поверить во все это. По коже бегали и бегали мурашки не переставая, в душе был страх, это просто непередаваемые чувства. Все прекратилось после того, как в очередной раз пробили часы: он звонили уже 3 раза и каждый раз по 5 ударов, но в этот раз удар был всего 1. Я уже ничего не понимал, может и правда нет пути обратно. Было страшно и невозможно уже все это выносить, пока вдруг не увидел за окном лицо старухи: она просто смотрела прямо на меня, это было нереально страшно. Я испугался, вскочил, но ее уже не было. Я повернулся и снова увидел ее: она стояла, со страшной улыбкой смотрела на меня уже через другое окно, которое было в одном шаге от меня. Я бросился бежать, хотел куда-нибудь спрятаться, как вдруг увидел дверь: она была новая, как будто только установленная. Я забежал туда и понял, что нахожусь у себя дома и сижу на своей кровати, солнце светит и в колонках играет тихая непонятная музыка. Я обрадовался, закрыл глаза и с облегчением подумал, что это всего лишь сон, но все было не так просто. Открыв глаза я понял, что нахожусь в том же доме, только все стало еще хуже. Появился стол, на нем 3 предмета: нож, вилка и тарелка, как будто скоро подадут ужин, только все эти предметы нереальны, они выглядят не так, как обычные столовые приборы. «Все они мертвы и нет жизни тут» - эта надпись было сделана ногтями на стене. Снова начали бить часы; они били, не переставая, каждую секунду. Удары были настолько сильные, что я закрыл уши, но они становились все громче и громче, пока не появился он, хозяин игры, тот, кто затеял весь этот круг, из которого нет выхода. Появились все, кто попал в его ловушку, и все они мертвы, они окружили меня и просто пристально смотрели на меня как на нового игрока в этом адском круге. Прошел день, может больше. Мне было уже все равно, может меня уже и нет. Этот дом – иллюзия, и я в нем лишь тень. ОНИ пытаются сломать меня, но им это не удастся. Каждый раз бьют эти проклятые часы, по 21 удару, и каждый раз появляются все новые и новые лица в окнах, они смотрят на меня и шепчут только одну фразу: «Ты уже среди нас, и нет пути обратно…» И сейчас я пишу эту историю в надежде, что ее кто-нибудь найдет.

Колькин секрет Мой бывший одноклассник - Колька - был всегда неряхой, двоечником и отстающим везде. Однажды его посадили за мою парту в надежде, что прилежная ученица сможет кое-как подтянуть лентяя. Поведением плохим, тем не менее, он не отличался, я не замечала в нём задиристости и агрессии и поэтому мы нашли общий язык. Колька был немного замкнутым и всегда чем-то озадаченным. Но тем не менее собеседником был интересным, и поэтому я начала понемногу узнавать о нём. Оказывается, жили они вдвоём с матерью, отец спился и помер, мать всё время работала, чтобы обеспечить Кольке более-менее приличное существование. Но отчего-то мальчуган, как оказалось, не глупый и здоровый, постоянно отставал в школе, был неопрятным и частенько приходил с фингалами и синяками. За школьными драками я его почти не наблюдала, и когда поинтересовалась, кто его так дубасит, он невнятно ответил: "Есть один..." Зимой нас "обрадовали" важной контрольной. Я предложила Коле помочь подготовится, и он охотно согласился. На это у нас была неделя, и мы исправно ходили ко мне после школы. Но однажды мои ключи остались забытыми утром дома. Мама приходила только через 2 часа и сидеть под дверью не хотелось. Коля как-то странно замялся и, только из вежливости, промямлил: "Тогда к нам" и, похоже, огорчился этому факту. Квартира у него была большая, какая-то мрачная и пустая. Раньше там жило много народу, родители матери, которые умерли, тётя и дядя, переехавшие потом с детьми, остались они вдвоём с матерью. Коля как-то поник, как будто чего-то его угнетало. Я заметила это и сказала, чтобы он не стеснялся своего дома. Заперев входную дверь, мы сели за большой старый стол и, разложив учебники, стали готовится. Вдруг на кухне раздался звук, как будто что-то лопнуло. Коля дёрнулся, помрачнел, но не придал этому значения. Я подумала, что соседи. Но не прошло и 5 минут, как в одной из комнат что-то с сильным грохотом обвалилось. Я предложила посмотреть, но Коля сказал, что лучше сидеть тут и не высовываться. Комната всё равно закрыта на ключ, и мы туда не попадём. У меня уже мысли поплыли далеко не в сторону контрольной. Я сидела, как на иголках, и прислушивалась к каждому шороху. В той комнате по-соседству, которая оказалась запертой, как будто шалил непослушный ребёнок. Я не выдержала и направилась поглядеть, но Коля с мольбой в глазах попросил не ходить туда, а то "оно" зайдёт и к нам. Я тогда вообще ничего не понимала, кто такое "оно", и почему оно зайдёт, как "оно" попало в закрытую комнату, и зачем там балагурит. Грустный Коля сказал, что можем час погулять и дождаться мою маму, чтобы продолжить учёбу у меня. Мы быстро собрались и выскочили из комнаты. Наши куртки лежали на полу, я не придала этому значения, мне была интересна тайна той комнаты и Колина тайна. 10 минут мы шли по улице молча, но потом я не выдержала и спросила у него, что за секреты он хранит. Коля взял обещание, что я ни с кем делится не стану и рассказал такую историю. Однажды, когда он был ещё дошкольником, он проснулся от ужасного стука во входную дверь. Перепугались все, повскакивали с кроватей и повыходили из комнат. Дедушка с дядей и папой подошли к двери и громко спросили: "Кто?" В ответ тишина. Только они развернулись, как снова услышали 3 сильных настойчивых удара. Папа Коли такое "хамство" терпеть не стал и быстрым движением открыл дверь, чтобы увидеть стучащего нахала, но за дверью никого не было. Её закрыли и, списав события на пьяного соседского подростка, все разошлись по комнатам. А с утра бабушка Коли обнаружила на кухне беспорядок: в хлебнице лежали грязные ботинки Колиного дяди, сам хлеб был искромсан и закинут между рамами окна кухни, а дверь холодильника была открыта и все продукты высыпаны на пол. Это то, что помнит Коля, на деле там было намного больше результатов неизвестного шалопая. Все подумали на Колькиного двоюродного брата, наказали его и забыли. Но однажды летом, когда детей отправили в лагерь, у них там случилось ещё что-то, взрослые детям не рассказывали, только поняли, что в квартире как-то нечисто. Колин отец стал много пить, а потом неожиданно умер, родители матери вскоре тоже поумирали, а остальные уехали, кто куда, но тут оставаться не пожелали. Колина мать была стальной женщиной и очень радовалась, что есть своя крыша над головой, работа, а остальное - мелочи, у кого нет проблем... Но про глобальность проблем она и не догадывалась. В общем, Колька иногда просыпался по ночам из-за того, что его кто-то больно щипает. Когда ни с того ни с сего на него полетит какая-нибудь вещь, для него уже не в диковинку, главное увернуться. Всегда чистую и выглаженную одежду по утрам кто-то рвёт и пачкает, а однажды она и вовсе загорелась. Соседи жаловались, что у них иногда по ночам бегает десятка 2 человек, но приходя к ним ругаться, убеждаются, что дома кроме Коли и его мамы никого нет. Однажды те самые соседи снизу посоветовали маме Коли какого-то мужика, он приехал с аппаратурой, с какими-то прутиками, датчиками и начал медленно ходить по квартире, ища активность, нашёл её в той самой комнате, которая закрыта, посоветовал сложить туда ненужные вещи, и запереть. Непонятностей вроде бы стало меньше, но сам источник, похоже, уходить не собирался. В комнате частенько слышался шум и разные запахи из-за дверей, однажды ночью там заиграл старый-престарый дедушкин патефон, который стоял у них как реликвия и давно не работал. Его тоже закрыли в ту комнату. Мать понимала, что ребёнок в опасности, но с другой стороны Коля был самостоятельным и уже не маленьким мальчиком, и сидеть бояться под маминой юбкой она его отучила. Просто сказала: "Если видишь что-то странное, старайся не обращать внимания, делай вид, что не замечаешь и не бойся". С годами Коля научился не бояться и не обращать внимания. Было даже странно, когда "оно" долго молчало и в квартире было тихо. Синяки и испачканную одежду он потом просто перестал замечать. После школы он поступил в другой город и наши пути разошлись. Но недавно, на днях, я встретила его с молодой женой. Коля сказал, что его мать умерла от болезни, а он продаёт эту странную квартиру, но пока что никто не хочет её покупать. Чувствуют, что что-то там не так…

Дом для нечисти Рыбалка удалась. Рюкзак, полный окуньков и щук, приятно давил плечи. По совету местных я решил выйти к электричке, пройдя через улицу довольно крупного села. Обогнав стадо коров с пастухами, я присел на скамейке возле забора небольшого дома и закурил. Через дорогу, во дворе двухэтажного дома деловито стучал по усохшему дереву дятел, наполняя округу монотонными звуками, похожими на выстрелы детского автомата. Дом казался странным. В такой приятный летний вечер его окна были закрыты, нескошенная трава в человеческий рост лохматыми космами пробивалась через штакетник забора. Ворота возле скамейки со скрипом распахнулись, и из них появилась сухонькая старушка в цветастой косынке и с палкой в руке. Она с интересом посмотрела на меня, поздоровалась и присела на край скамейки. — Зараз корову прыведуть, — пояснила старушка. По всему было видно, ей хотелось поговорить с незнакомым человеком. Времени до электрички было достаточно, и я спросил у пожилой женщины, кивнув прямо: — Странный дом. Большой, но какой-то запущенный. В нем никто не живет? — У тебя мать жива, аль похоронил? Часто к ней ходишь? — неожиданно спросила женщина. — Мама жива. Навещаю, но мог бы и чаще, — виновато ответил я, сжав пустую сигаретную пачку. — Катря тут жила с семьею, да все уж в землю легли. А в доме только бесы хороводы водят. Я приподнял брови и внимательно посмотрел в лицо старухи, молча прося продолжения. Бабка покосилась в сторону улицы, откуда должно появиться стадо, уселась поудобнее и не спеша начала рассказ. «Давно это было. Где-то в начале шестидесятых потянулись в наше село люди из Курской области. Говорили, что на Украине жилось лучше. Приезжали семьями и поодиночке. Переселенцам совхоз выделял участки под строительство, кое-какие деньги, стройматериалы и корма выписывал. Так у нас появилась Катерина. Очень скоро и сестра к ней приехала. Девки быстро замуж вышли, и молодые семьи начали строиться. Работали в совхозе, держали большое хозяйство, постепенно приходил достаток. А с ним и запросы. Решила Катря двухэтажный дом построить. Первый такой на селе. Но денег на строительство не хватало. Написала она матери в курскую деревню, к себе жить приглашала. Мать продала дом и приехала к дочери с котомкой и вырученными деньгами. Пока молодые строились, Поликарповна четверых внуков нянчила, куховарила, хозяйство вела, по стройке помогала. Хороший дом получился. Высокий, с большими окнами, под шифером, просторными кирпичными сараями для скотины и птицы. И про гараж не забыли. Не маленький — для мотоцикла с коляской, а под будущую машину. Гордо ходила Катря по селу, на новоселье все совхозное начальство пригласила. Только мать не посадила за стол. Принесла ей тарелку холодца и рюмочку в ее комнатушку. Через полгода вышла я за ворота, а навстречу Поликарповна с котомкой идет. Вот такими слезами плачет (старуха прислонила большой палец к основанию мизинца). Выгнала ее Катря из дома. Мешать она стала. Дети выросли. Лишний рот, да и уход ей нужен. Промолчали зятья, промолчала и младшая дочь. Даже на дорогу денег не дали. Я предложила у нас пока пожить, может все и угомонится. Вдруг дочерям стыдно станет, образумятся. Видимое ли дело, мать из дому выгонять. Ни разу в селе такого не было. Но Поликарповна не согласилась. Зла на дочерей не держала, но обида грудь жгла. Ох, как жгла! Сказала Поликарповна, что в домах дочерей бесы богатства поселились. Жадными они стали, только о деньгах и разговоры. Стыдно ей было в свою деревню возвращаться, но деваться некуда. Дала я ей денег на дорогу, харчей в котомку положила. Через время слух по селу прошёл, что председатель колхоза домик ей выделил. Дровами и углем помогал, соседи старуху присматривали. Через пять лет Поликарповна умерла. Никто из родных на похороны не приехал, колхоз ее хоронил. Но дом, из которого выгнали мать, всегда для лиха открыт. А оно замков не знает. Купила Катря для единственного сына машину. Первую на селе. Даже у председателя своей машины не было. В тот год суровая зима выдалась. Поехал Мыкола с ветерком в город к невесте, а оттуда его мертвым на полуторке привезли. Разбился в дороге насмерть. Поседела в тот день Катря. На землю кидалась, разбитые ноги сыну целовала. Но не открыл смерзшиеся веки сынок, не обнял мать. А через полгода Катрин муж погиб. На совхозном тракторе приехал на обед и, когда еще не остывший трактор заводил, он дернулся, покатился и придавил Володьку к сараю. В Харьков его отвезли, операцию знаменитый профессор делал, но через неделю Володьку холодного в дом привезли. Черной с тех пор Катерина сделалась. Словно пеплом посыпали. А тут еще дочь в шестнадцать лет замуж выскочила. Уехала с мужем на Север. И ни одной весточки до сегодняшнего дня. Говорят, что она на курскую могилу бабушки приезжала, большие деньги соседям по уходу за могилкой заплатила. Никто больше у нас ее не видел. А лет десять назад и Катрю в нашем озере нашли. Несчастный случай или сама утопилась — один Бог знает. Хотя все понимали, за что Катре такое наказание выпало. Дурная слава о доме пошла. Никто не хочет в нем жить. Даже ласточки гнезд не вьют. Только ветер под крышей воет, а может то бесы поют. Когда младшая сестра дочь замуж выдавала, гостей под сто человек пригласили. В «кахфе» тогда свадеб не играли, решили не в балагане, а в Катрином доме свадьбу устроить. Что ему без дела стоять. Но, как часто бывает с пьяных глаз, заспорили родственники, кто больше подарков и денег дал молодым. Скандал, драка. Жених и невеста так и не ночевали вместе. Через месяц на развод подали. После этого решила Катрина сестра дом освятить. Святой водой проклятие смыть. Батюшку с певчими из Харькова привезли. Запели певчие, открыли перед батюшкой ворота. Окунул священник кропило в ведерце с водой, закинул руку, чтобы во двор брызнуть, но так и застыл в оцепенении. Развернулся и говорит: «Это мертвый дом. Освящать его не буду». Сколько ни сулили денег, так и увезли батюшку ни с чем. Что такое мертвый дом — до сих пор не знаем. Вскоре от младшей сестры муж ушел. Часть дома Катерины принадлежала ему. Вот и решил он пожить в пустом доме. Пить начал, а через год умер по неизвестной причине. С тех пор в этом доме никто не живет. Покупателей не нашли. Придут люди, плечами пожмут, поспрашивают соседей и уезжают восвояси. Никому он не нужен. Обычно на второй год в заброшенных домах начинают дверные ручки откручивать, на третий стекла и двери, а потом шифер снимать. А этот целехонький стоит, но пустой. Боятся люди беду накликать». Два пастуха, громко хлопая кнутами, гнали стадо. Раздутые вымя коров со шнурами выпученных вен мерно покачивались над дорогой. — А вот и Зорька! — бабка палкой подстегнула корову, остановившуюся у ворот, и повернулась ко мне. — Чаще проведывай мать, сынку. Никогда не забывай ее здесь и там, — старуха подняла палку к верху, — и все у тебя будет хорошо. Материнские молитвы зло не пробивает. Ворота закрылись, через пыльные стекла заброшенного дома я пытался рассмотреть его обстановку, но ничего не увидел. Окна отсвечивали отблесками красных пятен, напоминая глаза каких-то мифических животных.

Шепчущие голоса Привет. Я прочел историю про телефон доверия (Телефон доверия), и, так как я и сам много лет проработал сначала в одной такой службе, а затем в другой, уже на специализированной линии детской психологической помощи, в голове сразу всплыло несколько случаев, имевших место за время моего волонтёрства. Сперва краткая предыстория. Автор того рассказа описал все в целом верно. Я называю свой опыт волонтёрством, потому что так оно, по сути, и было. Психологом на телефоне я зарабатывал в месяц столько, сколько можно просадить за два похода в кафе. У меня был и остается основной источник дохода, поэтому на телефоне я сидел с начала нулевых только из желания приносить людям пользу. Мой стаж - около семи лет, после чего я позорно сбежал и больше к телефонам доверия никакого отношения не имею, и иметь не желаю. Более того, приобрел стойкое отвращение к телефонным разговорам в принципе, как это бывает у некоторых социофобов. Эта работа выматывает, очень. Иногда даже сильнее, чем обычная психологическая консультация. Если вы склонны идеализировать людей хотя бы немного - лучше не пытайтесь послужить обществу таким образом, потому что очень многие свои взгляды придется радикально пересмотреть. Я знал людей, которые в результате столкновения с темной стороной жизни, вещающей им из динамика трубки на разные голоса, со временем опускались едва ли не до мизантропии. Я их не виню, и вам тоже не следует. Но сам я сбежал не поэтому: хотя я слышал достаточно дерьма и раньше, после перевода на «детскую» линию я просто сорвался. Ниже я коротко расскажу о нескольких звонках, без хронологии, в том порядке, в котором вспоминаю. Они приходили в разное время суток, не обязательно ночью. Они составляют крошечное количество от всех, простых и сложных, но понятных человеческих драм, что мне довелось услышать. Но они были, и они будут. И прямо сейчас, наверное, какой-нибудь волонтер, поджимая пальцы ног и со вспотевшим лбом, позабыв зафиксировать в программе тему входящего звонка, слушает негромкий шепот в наушниках. Возможно, прочитав это, вы меня поймете. Моей жене плохо Начав работать консультантом, я узнал несколько несложных правил. О себе ничего сообщать нельзя. Ты начинаешь разговор с человеком, дозвонившимся на телефон доверия, с того, что обманываешь его, представляясь фальшивым именем. Ты работаешь один - нет огромного колл-центра, есть маленькая душная комната без окон (надо признать, в дальнейшем условия улучшались). Кушетка для сна, стол с облупившимся лаком перед тобой, на столе телефон, китайский электронный будильник и журнал для фиксации звонков. Звонят все. Проблемы разные. В тот вечер позвонил, судя по голосу, глубокий старик. Тогда я еще был студентом старших курсов, но диагностировать очевидную деменцию было несложно. Мужчина назвался Олегом Геннадьевичем и сообщил, что его супруге стало плохо, а сам он прикован к инвалидному креслу и ничего не может поделать. Глубоко интеллигентная манера речи, словно у старого профессора филологии. И полнейшая дезориентация. Исходя из услышанного, я понял, что жена старика умерла, а сам себя он обслуживать, по всем признакам, не может. Я не смог узнать у него адрес, Олег Геннадьевич отвлекся на что-то в квартире и положил трубку. Конфиденциальность - важный аспект нашей работы, но в случаях вроде этого мы вправе обратиться в органы. Был шанс, что через коммутатор милиции удастся отследить звонок. Мы написали заявление, и я сходил в отдел для дачи показаний. К сожалению, поиски слишком затянулись. А Олег Геннадьевич позвонил на следующий день. И на следующий. Растерянный старик повторял, что его супруге плохо, в квартире стоит неприятный запах (пенял на газ) и предельно вежливо, но все более слабеющим голосом, просил нас "принять меры". От бессилия мне хотелось плакать. Он охотно вдавался в воспоминания о юности и расспрашивал меня о моей девушке. Дядя и в самом деле оказался бывшим профессором, очень приятным человеком. Но разум его был серьезно поврежден, и мы не смогли добиться от него точного адреса. Через несколько дней звонки прекратились. А потом звонившего нашли. Нашла не милиция, а соцработница, посещавшая эту престарелую чету раз в неделю. Окончание истории мне известно со слов фельдшера, вместе с которым нас вызвали, чтобы еще раз зафиксировать показания. Женщина лежала на кухне, прижавшись лицом к батарее центрального отопления. Топили в ту зиму сурово, так что... Вдобавок, в тепле она быстро начала разлагаться. Мужчину обнаружили в прихожей на полу. Ослабнув, он выпал из кресла-каталки и лежал на линолеуме, сжимая в руке трубку дискового телефона, из которой продолжали доноситься короткие гудки. Через сутки я вышел в ночную смену, и где-то ближе к утру, в очередной раз подняв к уху трубку, я услышал до боли знакомое: "Молодой человек, извините, что беспокою в столь неурочный час, но дело в том, что моей супруге стало плохо...". Я так сильно прижал трубку, что на мочке остался синяк. Не отдавая себе отчета, я протянул дрожащую руку к телефону и опустил рычаг, впервые нарушив одно из главных правил - не завершать разговор, пока этого не сделает клиент. Через пару минут, когда мне уже удалось несколько взять себя в руки, в комнату заглянул дежуривший со мной супервайзер. Я солгал, что кто-то ошибся номером. И не стал вносить пометку в журнал. Непослушная дочь Сквозь помехи на линии донеслись рыдания, и молодой женский голос, срываясь, сказал: "Помогите, моя мама меня убивает". Проклиная плохую связь, я старался успокоить девушку и получить больше информации. Девушка (или, вернее, девочка-подросток) забеременела от некоего Никиты. Когда она звонила на кризисную линию раньше, кто-то из консультантов натолкнул ее на мысль откровенно поговорить об этом с матерью. Чего мы не знали, так это что мать - сильно пьющая и не вполне здоровая психически женщина. Услышав такие новости, она, будучи в подпитии, сходила на кухню за ножом и нанесла несколько колотых ран в живот своей дочери, порезав также и руки, которыми та пыталась себя защитить. После чего затащила истекающую кровью дочь в ванную комнату и заперла ее снаружи, а затем вернулась к бутылке, вероятно, дожидаясь выкидыша. Находившаяся в глубоком шоке девушка сумела продиктовать адрес, мой коллега вызвал по нему милицию, скорую и МЧС. Я же остался говорить с ней, но очень скоро связь стала совсем плохой, из динамика раздавался только белый шум, и линия прервалась. Сотрудник полиции, участвовавший в "штурме", рассказал в курилке у отделения следующее: эмчээсники легко выбили хлипкую дверь и удерживали мать ("натуральная фурия, с*ка"), пока медики и милиция извлекали бессознательную школьницу из ванной, сплошь покрытой кровью и отпечатками рук. Выкидыш, на который надеялась мамочка, все же произошел. Саму девушку удалось спасти. Я видел ее один раз, когда, испытывая смутную вину, пришел к ней в палату с цветами. Совсем ребенок, она спала или была без сознания. Мы не даем прямых советов людям, но именно после общения со специалистом она решила рассказать алкоголичке-матери о своей беременности. Больше я никогда ее не видел и не слышал. Такая кровавая бытовуха случается не каждую неделю, но немногим реже. А к этому случаю я вновь и вновь возвращался в мыслях: шел 2001 год, мобильные телефоны только начали у нас появляться, и, конечно, в этой бедной семье мобильника не имелось. В ванной, где в истерике и рыданиях билась девочка, умоляя маму не убивать ее, не было никакого телефона. Кто стучится в дверь Была тихая ночная смена, большую часть которой я провел за чтением очередной выданной супервайзером методички. Входящий звонок, надеваю наушники и представляюсь. На проводе нервничающая, на грани истерики, женщина средних лет, рассказывает, что соседи ведут себя странно, а она в доме одна и боится. Около трех часов ночи ее разбудил дверной звонок. Заглянула в глазок - ничего не видно, то есть не только лампочка не горит, но и через окошко на площадке никакого света нет, чернота, как если бы глазок залепили жвачкой. За дверью соседка, просит отсыпать немного сахару. Какой сахар в три часа ночи? Обычный, сахар-песок, для компота. Открой дверь. Звонящая подумала немного и дверь открывать справедливо отказалась. Давай, мол, завтра. А соседка не отстает: открой да открой, шумела за дверью минут десять. Клиентка накинула цепочку и пригрозила полицией. На какое-то время все затихло. А затем по двери заколотили что было силы. Мужской голос орет: "Вы нас заливаете, немедленно откройте!" Клиентка позвонила в полицию, где какой-то сонный дежурный сообщил ей, что все наряды на выезде, но он свяжется по рации и к ней подъедут, ждите. Тем временем сосед снизу оставил свои попытки проникнуть в квартиру. Прошло не более пяти минут, как дверной звонок зазвенел вновь. Официальный голос представился сотрудником полиции, сказал, что им поступил вызов. Пять минут, все на выезде! К трезвонящему и угрожающему последствиями в случае недопуска наряда в помещение «сотруднику полиции» добавились голоса соседей. На вопросы не отвечают, осаждают дверь. Клиентка закрылась в комнате и нашла телефон кризисного центра, оставшийся после смерти мужа, так как не знала, куда еще звонить. Я попросил вынести телефон в прихожую, подозревая у звонящей делирий, хотя та и выглядела полностью ориентированной, только очень напуганной. Я услышал грохочущие по железной двери удары и многоголосый хор людей, кричащих на разные лады так, что практически невозможно уже было что-то разобрать. Пока я в некотором шоке слушал это, мне показалось, что к какофонии добавляются все новые и новые голоса, женские и мужские, как если бы все пространство за дверью было заполнено толпой гневных людей. Клиентка начала плакать в трубку и читать Отче наш. Стараясь перекричать хор, я начал спрашивать адрес, снова и снова, но женщина продолжала только плакать и молиться, а на фоне вопили свои истории люди: про сахар-песок, про потоп, коммунальные службы, посылку, полицию... В какой-то момент я, не веря, различил среди шума свой собственный голос, кричащий что-то об обращении в службу социально-психологической помощи и настаивающий на личной беседе. Что-то с другой стороны порога моим голосом обещало помочь и во всем разобраться. Я успел прокричать в гарнитуру, чтобы женщина ни в коем случае не открывала дверь. Шум в наушниках усилился, связь прервалась. Братик Когда я принял вызов, услышал голос заплаканного ребенка. Мальчик рассказал, что никак не может решить домашнее задание по математике, а уже скоро вернется домой папа-военный и сильно побьет, если уроки не будут выучены. Саша (имя изменено) оказался третьеклассником, так что мы довольно быстро справились с элементарными примерами, после чего я завел с ним диалог. Ребенок, обрадованный тем, что сегодня побоев не будет, достаточно быстро раскрылся. Мы обсудили все волнующие его темы: про школу, про друзей и секцию каратэ. Зашла речь даже про красивую и умную девочку из класса. Про родителей Саша говорил неохотно. Мы договорились, что теперь он будет звонить каждую неделю и вообще когда захочет. У ребенка был катастрофический дефицит внимания, в таких случаях часто достаточно просто пообщаться по душам с человеком, которому не безразличны твои мысли и проблемы. Он дозванивался до меня еще трижды, и два раза (я посмотрел в журнале) разговаривал с нашими девчонками, тоже вполне продуктивно. Но я стал его любимцем, да и мне понравился смышленый парень. В семье я единственный ребенок, так что был совсем не против играть роль доброго старшего брата, главное тут не допустить слишком сильного переноса. Собственно, это Саша спросил однажды: "Можно я буду считать тебя братом?". Настоящая его семья, как я уловил по косвенным признакам, состояла из парочки отвратительных муд*ков. Однажды вечером мы проговорили около сорока минут. И папа пришел. Саша уронил трубку и сразу начал реветь, "Братик Антон, помоги мне, братик Антон!" Рычащий мужской голос быстро приблизился: "Ты еще что за х*й? Ты о чем говорил с моим сыном, п*дор?!". Я постарался объяснить ситуацию и снять ответственность с ребенка, безуспешно. Даже через телефон мне показалось, что я улавливаю перегар, исходивший из пасти этого животного. - Я тебе, бл*, покажу доверие, гадёныш, родителям он не доверяет, значит, а какому-то х*ю-педофилу доверяет! - ПАПА НЕ НАДО, А-А-А!.. Короткие гудки. Той ночью я не мог толком уснуть, что случалось все чаще и чаще. Ворочался, сбив в кучу подушки и простыню. Рано или поздно профессиональное выгорание приходит ко всем. В утренней темноте зазвонил телефон, и я, пребывая в болезненном полусне, постарался отключить будильник на ощупь. Это оказался не будильник, а звонок, и я вывел его на громкую связь. В тишине квартиры отчетливо раздались всхлипывания и дребезжащий от боли и обиды Сашин голос: - Братик Антон, почему папа всегда такой сердитый? Вскочив, я сбросил мобильник на пол. Быстро поднял. Во входящих не было никакого звонка. На телефон доверия Саша также больше никогда не звонил, объяснение чему нашлось спустя два месяца на сайте районного суда: непредумышленное убийство, колония общего режима. *** Думаю, этого пока достаточно. От некоторых воспоминаний передергивает. Меня можно назвать ветераном телефонов доверия, но подобные истории вам сможет рассказать всякий, кто проработал на нем хотя бы год. Если захочет. Что вряд ли. Если желаете знать мое мнение, мир - достаточно дерьмовое место, куда более темное, чем может показаться на первый взгляд. Сейчас я работаю в службе поиска пропавших "Лиза Алерт", хотя уже и не так активно (а еще недолгое время занимался посещениями недееспособных граждан). Я координатор, и не принимаю обращения по телефону, этим занимаются другие ребята. Но странных и пугающих вещей хватает и здесь, поверьте. Кажется, скоро я окончательно брошу любую соцработу. Да, мне удается помочь некоторым, и это очень важно для меня. Но иногда цена слишком, чрезмерно высока для одного человека. И к черту благие намерения. Простите.

Конфета Ребят, хочу вам рассказать одну старую свою историю о том, как исполнилось одно моё маленькое желание. Мне кажется, что мистика тут всё же есть )) По окончании первого класса отправили меня родители в летний детский лагерь. И было мне всего восемь лет. Уже в лагере нас распределили по отрядам, и я, естественно, попала в самый младший. Поначалу в лагере мне нравилось: каждый день с вожатыми то в лес ходили, то на речку, то на экскурсию какую-нибудь выезжали. Но веселье длилось недолго — буквально через несколько дней по всей области был объявлен жесточайший карантин по холере. Нам сказали, что выход за территорию лагеря строго воспрещён и что запрет продлится до окончания нашего пребывания в лагере. Уже к вечеру того же дня наш лагерь был оцеплен по периметру солдатами — так вот неожиданно и серьёзно всё обернулось. Действовал приказ: «никого не впускать и не выпускать и ничего не ввозить». Ну, полный форс-мажор. Грустно, но что поделаешь. Вожатые развлекали нас как могли: разными олимпиадами, конкурсами, эстафетами, кострами и ежевечерними дискотеками. И однажды им в голову пришла, казалось бы, неплохая идея: навешать на какое-нибудь небольшое деревце на территории лагеря разные конфеты, фрукты, орешки и угощать нас за стишок, песенку или танец. (Ребята, не забываем, что времена были советские, что мы были в лагере, а там, да ещё в сложившейся ситуации, сладкое не каждый день перепадало.) Задумано — сделано. Нам, помнится, рассказали какую-то придуманную на ходу сказку, и ряженая Баба-Яга привела нас к «чудо-дереву». Посадили нас вокруг дерева прямо на траву. В первом ряду круга — мы, малышня, за нами — старшие. И Баба-Яга шутками-прибаутками стала предлагать нам с чем-нибудь выступить. Я выступать не собиралась, поскольку была стеснительной, а просто сидела и рассматривала деревце. Оно совсем невысокое, но вполне пушистенькое. На нём разные конфеты, орехи в фольге, яблоки и груши на ниточках развешены. Ну, интересно, конечно. И тут мой взгляд нашарил на деревце мою любимую конфету — леденец "Рыбка на палочке". О, я обожала эти леденцы! Их тогда можно было купить в магазине и поштучно, и на вес. И так мне захотелось эту конфету, что караул! А ребята меж тем начали выступать: кто стих расскажет, кто песенку споёт... И им Баба-Яга каждый раз срезала ножницами что-нибудь из сладостей с деревца. Я просто впилась глазами в ту веточку с "Рыбкой на палочке". Конфета висела примерно сантиметрах в восьмидесяти от земли, и через прозрачную обёртку просвечивала жёлтым. Наверное, с лимонным вкусом была)) А недалеко от неё, на той же веточке, висело небольшое яблоко с румяным бочком. Веточка та была тонкой и под весом сладостей слегка прогнулась даже. И чем больше я на эту конфету смотрела, тем сильнее мне её хотелось. Но ведь просто так не дадут. И тут Баба-Яга, чтобы срезать что-нибудь вкусное очередному выступившему, подходит к "моей" веточке. У меня перехватило дыхание... Но, слава Богу, срезала она где-то рядом что-то другое. Я выдохнула с облегчением, но, похоже, это пережитое волнение за конфету послужило толчком. Я решилась-таки поднять руку, чтобы тоже выступить! А как иначе? Ведь, только выступив, я могла бы получить заветный леденец. Меня вызвали сразу, и я, преодолевая жуткое смущение, станцевала какой-то танец, который разучили ещё зимой в школе. Мне громко аплодировали как самой мелкой выступающей, но... увы! Баба-Яга дала мне не то, о чём я так мечтала! Это было совсем маленькое зелёное яблочко. Я взяла его, конечно, сказала спасибо и собиралась уже сесть на своё место, но... Уж и не знаю, где я набралась столько храбрости, а может наглости, что попросила поменять моё яблоко на "Рыбку на палочке"! Но Баба-Яга резко ответила мне, что я поступаю невежливо и надо радоваться тому, что дали. Я, пунцовая и готовая от стыда провалиться сквозь землю, кое-как добралась до своего места. И вот тут-то всё и случилось. Кто-то из старших крикнул, что, мол, можно было бы и поменять мелкой, то есть мне, яблоко на конфету. "У малышни и так вон автобус с родителями от самых лагерных ворот развернули, не дали даже увидеться, а теперь ещё и конфетку жалко дать!" — возмутился другой. И эти слова стали как бы толчком к дальнейшим событиям. Старшие ребята вдруг все разом, как по команде, рванулись к дереву, перепрыгивая через нас, малышей. Меня нечаянно кто-то задел из перепрыгивающих, и я упала вперёд на живот, наблюдая меж тем, как взрослые ребята срывают сладости с дерева. Баба-Яга пыталась навести порядок, но где там... Я боялась, что на меня кто-нибудь наступит, но, слава Богу, этого не случилось. За считанные секунды деревце было оборвано. Старшие убежали, а малышня была в несказанном потрясении. Но ещё больший шок ожидал меня, когда я поднялась и увидела прямо под собой ту самую ветку с привязанной "Рыбкой на палочке" и яблоком с румяным бочком. Мне вообще вся эта история кажется дикой. Объяснения ей я не нахожу до сих пор. А уж каким образом ветка с конфетой ко мне попала — и тем более не знаю. Дерево было от нас метрах в пяти, и старшие, прыгая через нас, свалили меня. И, получается, ветка прилетела ко мне до того, как я на неё упала, так что ли? Для меня это до сих пор остаётся загадкой.

Порча Началась эта история с того, что примерно два года назад, в самый разгар зимы, в моем доме стали неожиданно и беспричинно появляться рои огромных черных мух и так же неожиданно исчезать. Ни строительная, ни санитарная комиссии причин такого "милого сюрприза" выявить не смогли. Дальше - больше: портились абсолютно свежие продукты, прямо в холодильнике, скисал сваренный 20 минут назад суп, хлеб покрывался плесенью через 3 часа после покупки. Перед самым Новым годом от меня ушел муж, да еще и к моей подруге. Ребенок постоянно болел, на работе начались проблемы, собственное здоровье и психическое состояние пошатнулись. 31 декабря от петарды, попавшей в наш двор, сгорел сарай со свиньями, которые кричали почти как люди, пока я пыталась открыть заклинившую дверь. Это стало последней каплей. Я отправила дочь к бабушке в другой город. Первого января было решено пойти за помощью к бабушке, славившейся в нашем небольшом городке своими мистическими способностями. На удивление бабушка выглядела совершенно посредственно: еще не старая, а скорее пожилая, приятная и опрятная, она не вызвала у меня доверия, но только до тех пор, пока не заговорила. "Вижу порчу на тебе, Мария", - сказала моя тезка. Я была ошарашена. Далее последовала продолжительная беседа, в ходе, которой я узнала, что порча очень сильная, а навел на меня ее прежде близкий мне человек, скорее всего, женщина. Проведя некоторые обряды, бабушка отпустила меня, дав инструкции о проведении еще двух обрядов, которые нужно осуществлять дома самостоятельно. Один был призван привести обидчика в мой дом на следующий день, другой - направить порчу против него. Я пришла домой, сделала все, как сказала мне Мария и легла спать. Здесь необходимо сделать маленькое отступление и сказать, что с этого момента что-то пошло не так. В чем причина, я не знаю, не хочу думать, что бабушка специально как-то не так меня проинструктировала. Лучше верить, что все произошедшее позже, связано с моей или ее ошибкой, но то, что случилось после проведения обрядов (специально не буду их описывать), нельзя назвать ни ужасом, ни кошмаром, это гораздо хуже... Никто не пришел ко мне ни утром, ни днем, ни через неделю. Однако странности и неудачи, преследовавшие меня каждый день, тоже отступили, жизнь вроде стала налаживаться, но обрадовалась я слишком рано. Девятого января я собираюсь ложиться спать. Время - примерно 11 вечера. Слышу стук в дверь - странно, собака не лаяла. Подхожу, смотрю в глазок, а за дверью та самая подруга, которая увела у меня мужа. Желания открывать ей дверь не было, да и вид у нее был какой-то странный. - Чего ты хочешь? Уходи, - сказала я. В ответ она широко открыла рот и завыла, как голодная собака, после чего начала скрести дверь ногтями. Не буду описывать свое состояние, я просто забежала в спальню, забилась в угол и плакала всю ночь, а она ходила вокруг дома, стучала в окна и выла. Добраться до телефона и вызвать полицию у меня не было даже в мыслях, т.к. телефон лежал на тумбочке рядом с дверью. С первыми лучами солнца она ушла. Я позвонила бывшему мужу, дабы он повлиял на свою чокнутую любовницу. То, что сказал мне муж, меня не слишком удивило, в глубине души я это знала: Людмила умерла 9 дней назад, 1 января, в то время, когда я проводила обряды. Та бабулька, к которой я ходила, умерла между 1 и 9 января. Когда именно, не знаю, дальше мне помогала уже церковь. Там мне объяснили, что то, что я сделала, делать нельзя - все проблемы надо решать при помощи молитв. Так я и поступала вплоть до десятого января. Покойная подруга приходила ко мне каждую ночь, а я молилась. Иногда она уходила сразу, иногда оставалась на всю ночь. В итоге все закончилось - ушла она, ушли проблемы. Но осталась совершенно седая голова и страх, что до конца жизни я не смогу искупить свой грех.

Палата 40 Эта история пойдет об одной девушке и ее семье. Только девушка эта находилась в психиатрической лечебнице. Я был тогда еще молодым неопытным доктором, когда оказался в этой клинике. Заведующий показывал мне пациентов в комнатах, все они были не очень тяжелыми, поэтому могли передвигаться по клинике, опасности для других они не представляли. - В основном все пациенты нашего отделения замкнуты в себе, на их глазах произошли смерти близких им людей. И они не смогли этого пережить. Вред они способны принести лишь себе. Нужно следить, чтобы у них не оказалось никаких острых предметов. Для них любой предмет может стать оружием самоубийства. - сказал заведующий проводя меня по коридорам отделения. Я остановился возле камеры с девушкой, которая сидела на кровати и что-то рисовала. Я долго смотрел, а потом понял, что хочу работать именно с этой пациенткой. - Что с ней произошло? - спросил я у доктора, не отрывая глаз от нее. - Увидела труп своего брата, когда пришла с учебы домой. Мать нашла ее возле тела сына, когда пришла с работы. Девушка плакала, но при этом ехидно хихикала и иногда это переходило в истерический смех. Она безобидна. Думаю, вы можете с ней поработать - доктор похлопал меня по плечу и дал ее историю болезни. Я вошел в комнату, она была открыта. Девушка сидела на кровати с толстым альбомом. Ее волосы спадали на лицо. Она подняла на меня свои зеленые глаза. Я был поражен ее красотой. Сквозь бледность ее кожи и темные круги под глазами, я видел ее красоту. - Ты выглядишь здоровой! Я вижу, что ты просто мучаешь себя бессонницей! - сказал я девушке и потянулся за альбомом. Но она хлопнула меня по руке и спрятала альбом под подушку. - Вам нечего здесь делать! Убирайтесь! - девушка зло посмотрела на меня, - мне не нужно ваше лечение! Я вышел из комнаты, нервный и какой-то уставший. Я приехал домой, но не мог забыть ее лица. Я взял ее историю болезни и стал изучать. Ее звали Каролина. Ей было 18 лет. В клинике она находилась всего год. Мне казалось, что она полностью здорова, я был просто уверен в этом. Наутро я поехал в клинику, прихватив с собой пару психологических тестов. Ее привели в мой кабинет и усадили на стул. Ничем не привязывали, ничем не кололи. Просто привели и посадили. Я долго смотрел на нее. А она не отрывала взгляда от меня. Когда же мне стало жутко, я передал ей тест. - Я не буду ничего решать! - девушка убрала бумаги. - Тогда ты признаешь себя здоровой? - я усмехнулся! - так давай мы напишем тебе справку и выпустим на "свободу". Я заметил, как она переменилась в лице, взяла ручку и листок. Не обдумывая, она просто ставила галочки. Я видел что ей это неинтересно. я понял, что она просто не хочет выходить из клиники, она вынуждена тут быть... - Ты чего-то боишься! Почему ты боишься, что тебя выпишут? Ты специально не спишь, чтобы казаться больной! А эти порезы на руках? Они не глубокие, а значит, ты не хотела умереть. - я стал подходить к ней. - Доктор, да вы видите меня насквозь, но не думайте что я вот так просто все расскажу вам и кинусь на шею - девушка ехидно улыбнулась и продолжила ставить галочки. Я взял ее за руку и посмотрел в ее пустые глаза: - Расскажи как все было! - я сказал в приказном тоне. - Вы отважный, раз решились услышать мою историю! Я вам расскажу! - она поежилась на стуле и подтянула ноги под себя, - это было начало зимы. Я приехала с учебы. Когда я вошла в комнату, мой брат лежал на полу, под ним была огромная лужа крови! Все кишки были наружу, а его тело превращено в кровавое месиво! Я не знаю кто это сделал! Его не поймали до сих пор. - девушка опустила ноги на пол и мило улыбнулась. - Вижу, ты не очень сожалеешь? - я был ошарашен на столько милым выражением лица Каролины. - Я? Просто так много времени прошло. И мне уже все равно - девушка встала - я пойду в свою комнату. Я, полный тяжелых мыслей, отправился домой. Я долго не мог уснуть, на часах было два часа ночи. Я одел куртку, выбежал из дома. Сел в машину и поехал в клинику. Меня впустил дежурный врач. Я сразу направился на нужный мне этаж, вбежал в ее комнату, но Каролины не оказалось в постели. Я достал телефон и стал освещать комнату, но ее нигде не было. Я не стал медлить и убрал подушку, там лежал тот самый альбом. Я медленно открыл, меня ошарашивали рисунки, повторяющиеся на каждой странице. Комната, лужа крови, лежащий труп, девушка рядом с ножом... Я обернулся, она стояла сзади. Ее глаза горели в лунном свете. - Что это значит? - я проглотил кусок, застрявший в горле. - А что вы думаете, это такое? - она подходила ближе... - Ты... ты... - я отходил назад, но мое тело уперлось в стену. - Да... Я убила своего брата! - она стала смеяться, смех был ужасным! Мурашки побежали по коже. - Я его ненавидела!!! - я схватил ее за руку и хотел вывести из комнаты, но она ловко вывернула тонкое запястье, из-за во второй руки сверкнул нож и она стала им размахивать, медленно подходя ко мне, ее лицо исказила кривая улыбка, делающая ее в лунном свете просто бешеной психопаткой. Мне некуда было отходить, но я ведь был мужиком. Пара ловких движений и я выбил нож из ее руки. Она явно этому не обрадовалась и, немного постояв, Каролина накинулась на меня, обвив меня тонкими ногами, она вцепилась зубами мне в шею и откусила кусок кожи. Я стал громко орать, приложил руку к шее и кинулся из комнаты, я бежал по коридору, не оглядываясь, первый раз в жизни я так боялся. Я завернул за угол и встал немного отдышаться. Я услышал медленные шаги. А потом они затихли. Я слышал сопение, как будто она стоит за моей спиной, но там была стена. Я выглянул за угол, но ее не было видно, я опустил глаза. Эта сука подползала ко мне, я просто замер от страха. Кровь хлестала из моей раны. И тут она подползла, я увидел нож, она со всей силы воткнула его в мой кроссовок. Я упал, стал, кряхтя ползти подальше от этой психопатки. Она встала, ее белая пижама была вся в крови, она слизывала мою кровь со своих рук и продолжала улыбаться. Мои глаза стали закрываться, я видел, как сзади нее подбежали санитары и просто свалили ее на пол, потом я просто отрубился. Прошло несколько месяцев, меня выписали из больницы. Я пока еще ходил с тростью. Было начало лета. И ноги несли меня к этой самой клинике. Я вошел в нее и на душе стало так тяжело. Я поднялся на этот самый этаж, пошел в ее комнату. Открыв двери, я увидел бардак, разбросанные листки альбома с рисунками... - Ее здесь больше нет, Том... - она теперь в отделении для тяжело-больных психопатов... - врач взял меня за плечо. Я вздрогнул. - Отведите меня к ней... - я сам удивился своим словам, но почему-то я хотел ее увидеть. Мы спустились на нижний этаж, прошли в подвал. Там уже были не комнаты, а камеры, с железными решетками и автоматическими замками. Мы прошли к самой дальней. Врач постучал металлической дубинкой по решетке. - Эй! Каролина! К тебе пришли! Изволь поднять свою тушу. - врач злобно посмотрел на девушку, - с ними по другому нельзя! Они не люди! - я кивнул согласившись с доктором. Врач ушел, оставив меня наедине с ней. Я долго смотрел на нее, а она только смотрела на мой большой шрам на шее. Мне показалось, что она сожалеет об этом. Я подошел ближе к решетке: - Каролина... разве ты этого хотела? Хотела оказаться тут? Она накинулась на решетку и стала ее дергать! Я отшатнулся, а она стала орать. Я развернулся и пошел по коридору прочь отсюда, а она все кричала: - Это ты виноват что я здесь! Я убью тебя! Я убью тебя, чертов ублюдок!!! - ее крик был полон ненависти и отчаяния. А я спешил убраться отсюда, казалось, сейчас она окажется за моей спиной и убьет меня, но я лишь осознавал, что ее крик становится тише, по мере того, как я отходил дальше от ее камеры. Я никогда больше не вернусь в это место…