" — Да, наша семья — единственные прямые потомки по мужской линии. Ведь из четырех детей Достоевского и Анны Григорьевны только двое прожили взрослую жизнь — дочь Люба и сын Федор. Вот Федор Федорович — мой дед. Я иногда вожу экскурсии по Музею Достоевского в Петербурге для русских и для иностранцев, они любят спрашивать: а что в вашей семье сохранилось от Федора Михайловича? И не верят, когда я объясняю, что практически ничего. Ведь Достоевские очень тяжело вошли в 1917 год. Анна Григорьевна, вдова писателя, до революции издала 11 полных собраний сочинений и получала хорошие деньги, которые делила между двумя детьми. А национализация наследия Достоевского привела к тому, что она умерла в Ялте от голода. Мой дед закончил жизнь в полной нищете, его могила пропала, ее до сих пор не могут найти. Кстати, сразу после смерти Анны Григорьевны исчезла рабочая рукопись "Братьев Карамазовых", которую она наравне с другими бумагами мужа бережно хранила много лет. Над этой пропажей до сих пор льют слезы исследователи. Дочери Любе повезло больше, чем ее брату, — она уехала за границу и, перестав получать деньги от матери, оказалась в нищете, но ей помогли, организовали пенсию. Моя бабушка, невестка писателя Екатерина Петровна, тоже бедствовала: будучи дворянкой, она не могла устроиться на работу. Во время войны она получила ложное (как потом оказалось) известие, что ее единственный сын — мой отец — погиб на фронте. Оставаться в России ей было небезопасно, в профашистских изданиях появлялись русскоязычные статьи, подписанные именем "Екатерина Достоевская". И хотя моя бабушка была патриотично настроенной женщиной и не могла являться автором статей, НКВД разбираться бы не стал. Поэтому она уехала за границу, умерла во Франции в 1957 году. А мой отец вернулся с фронта, и в 1945 году родился я. Как говаривал мой отец, все наше "достоевское" имущество было отдано большевикам в "добровольно-принудительном" порядке. — Мы очень многое несем от своих предков. В моем случае это хорошо прослеживается, потому что есть исследователи, которые изучают творчество Достоевского через его бытовое окружение, привычки и семью. Выясняется много схожих вещей. Например, я потомственный кофеман. Федор Михайлович очень любил кофе, хотя в то время кофе не был таким популярным напитком, как чай. Еще Достоевские всегда любили сладкое. Я-то вовремя еще умерил свой пыл, а вот мои внучки пошли в своего предка — очень любят конфеты! Не хочется признаваться, но и страсть к курению — тоже в генах. Ведь классик был заядлым курильщиком. Хотя вот уж кому от папирос стоило отказаться! У него же была эмфизема легких, страшная болезнь, которая его и сгубила... Моя жена уверена, что я своей вспыльчивостью (но и отходчивостью) похож на Федора Михайловича. По воспоминаниям прабабушки, он всегда взрывался, если что-то происходило не так, как ему хотелось. Но Анна Григорьевна быстро нашла ключик к тому, как его успокаивать. Она даже писала в письмах, что это можно советовать всем молодым, вступающим в брак: не подбрасывать поленьев в разгорающуюся ссору, а искать в ситуации что-то смешное. Таким образом, у Федора Михайловича не оказывалось новых аргументов в споре, и на глазах Анны Григорьевны он выпускал воздух, как воздушный шар, становясь сразу очень милым — каждый раз Достоевского заедала совесть, что он повысил голос на свою любимую женушку." © Дмитрий Андреевич Достоевский