Петербургское небо в необычных ракурсах

На Парнасе появилась «урна для пустых обид». Ее установил местный художник Loketski. Ребята, самое время бросить туда весь ненужный мусор из головы!

Дом на куриных ножках на Ваське

Интересные поселки недалеко от Петербурга Под Петербургом немало деревень и поселков, с которыми связаны большие события российской истории и где жили основные ее участники. ККобрино Поселок в Гатчинском районе, где находится домик няни Пушкина. Домик родственников Арины Родионовны к середине XX века находился в крайне плачевном состоянии, его выкупила в 1951 году учительница местной школы Наталья Ныркова, которая еще полтора десятилетия всеми силами старалась сохранить здание. Домиком Яковлевых заинтересовались в Музее Пушкина и в 1974 году открыли тут постоянную экспозицию. До 2006 года дом был филиалом Музея «Дом станционного смотрителя», который тоже находится в Гатчинском районе. ВВыра Еще один поселок в Гатчинском районе, связанный с биографией солнца Александра Сергеевича. Считается, что именно в почтовой станции в Выре происходили события повести Пушкина «Станционный смотритель». Поэт был там больше 20 раз. После смерти великого русского поэта ее перенесли на несколько километров к югу по Белорусскому тракту. Воссоздать обстановку почтовых станций тех времен по мотивам пушкинской повести задумали в 1960-е. Музей был открыт в 1972-м, сейчас там почти 4 тысячи разнообразных экспонатов. В основном предметы быта мелких государственных служащих первой половины и середины XIX века, а также элементы тогдашнего дорожного хозяйства (столбы, упряжка для лошадей и т.п.). ТТайцы И еще один поселок в Гатчинском районе. Здесь находится знаменитая усадьба Демидовых. Построена архитектором Старовым, расположена рядом с красочным ландшафтным парком, появившимся в 1770-е годы. Там же расположены «готические ворота». Ходят слухи, что в свое время бывший хозяин усадьбы, купец Демидов, потерял здешние владения вследствие чего лишился рассудка, поэтому его призрак до сих пор донимает посетителей усадьбы. Дом, как и парк с воротами, находится в крайне плачевном состоянии. ЛЛопухинка Поселок в Ломоносовском районе знаменит благодаря полуразрушенной графской усадьбе. История дома на берегу реки Рудицы берет свое начало в XVIII веке и напрямую связана с советником императора Никитой Лопухиным. Именно в его честь названо имение и деревня, а в свое время даже переименована речка. Увы, после того, как последние постояльцы (местная школа) покинули здание, оно начало медленно разрушаться. Теперь от Лопухинской усадьбы остались только стены, и некогда богатый барский дом доживает своей век в полном забвении. ТТоросово Деревенька в Волосовском районе прославилась благодаря знаменитой усадьбе барона Врангеля. Дом был выстроен под «английскую готику» в 1870 году, а имя архитектора, увы, не дошло до наших дней. Даже в нынешнем ужасающем виде особняк кажется нарядным. Крепкая кирпичная кладка и архитектурное решение говорят об основательности и вкусе его владельца — барона Михаила Георгиевича Врангеля, Лифляндского генерал-губернатора и дяди белого генерала. Усадебный парк целиком рукотворный. Тщательно продумана организация отдельных его участков. Раскидистые кроны лип, лиственниц, дубов, ясеней, вязов чередовались с четкими силуэтами елей и пихт. ЛЛахденпохья Небольшой городок на северном побережье Ладоги был известен с незапамятных времен. Тут есть остатки поселений 2000 до нашей эры. Потом он в течение XIII-XVIII веков постоянно переходил от Швеции к России и обратно. От старинных построек, к сожалению, вообще ничего не осталось. Зато есть руины красочной шведской лютеранской церкви и новая часовня, красочно обнесенная булыжником. Кстати, совсем недалеко находится Валаам. РРощино Поселок в Выборгском районе. Бывшее финское селение Райвола, несколько раз бывшее на линии фронта: сперва во время Гражданской войны в Финляндии, потом в Зимнюю войну, а затем — и в Великую отечественную. Современное имя поселок получил только в конце 1940-х годов. Здесь находятся парк и могила знаментой финско-шведской писательницы Эдит Седергран, одной из первых принесших литературный модернизм в Скандинавию, не понятой современниками и умершей в нищете. Рядом находится огромная каменная гряда, являющая собой живое напоминание о Ледниковом периоде (максимальная высота гряды — 97 метров). ККикерино Относительно молодой (основан в 1930 году) поселок на пути между Гатчиной и Волосовым. Знаменит расположенной тут же усадьбой художника-керамиста Петра Ваулина. Усадьба, которая появилась раньше самого поселка, открыта для посещения все дни, кроме понедельника. Именно тут Ваулин (автор, в частности, панно для московской гостиницы «Метрополь») создал облицовку королевского дворца в Сербии и соборной мечети в Петербурге. ИИзвара Старинный поселок (впервые упоминается еще в бумагах начала XVI века), ставший первым домом для великого художника Рериха, а потом — базой для детской исправительной колонии (ныне закрытой). Усадьбу построил еще отец художника в XIX веке, а сам Рерих переехал сюда на рубеже веков. Именно тут он создал серию своих знаменитых картин, посвященных русской мифологии и истории. ААстрача Небольшая деревня в Бокситогорском районе, ставшая местом особо ожесточенных сражений в годы Великой Отечественной. Астрачинский рубеж сыграл решающую роль в самом начале Блокады Ленинграда. Немцы уже заняли Тихвин и перерезали последнюю железную дорогу, связывавшую осажденный город с остальной страной. И только благодаря мужеству солдат, которые возле деревни Астрача неделю сдерживали натиск противника, Тихвин удалось освободить. Экспозиция музея и посвящена тем тяжелым дням: там собраны личные вещи, фотографии, воспоминания участников событий. А расположен музей в чудом уцелевшем в те дни здании начальной школы.

Рассвет в Северной столице

Осень в Кингесеппе 

Все течет... Все меняется...  Но загорающие зимой и летом у Петропавловской крепости были, есть и будут всегда

Рекордно длинную морковь удалось вырастить садоводу из Ленобласти Мужчина вырастил морковь японского сорта Манпукуджи в особых условиях – длинной гофрированной трубе с землей. И это сработало: овощ вырос до 105 см, хотя обычно длина этого сорта составляет максимум 80 см. В итоге самой длинной морковь стала не только в России, но и в мире – огородное достижение зафиксировали в Международной книге рекордов.

Буквально в двух шагах от Лахта-центра

История «Астории» Всякий, кто бывал в Петербурге, неизбежно попадал на Исаакиевскую площадь. Всякий, на нее попавший, задирал нос кверху, разглядывая огромный Исаакиевский собор, давший имя площади. Насмотревшись же, принимался вертеть головой по сторонам, и неизбежно упирался взглядом в шоколадное здание с ярко-красными маркизами на окнах первого этажа. Словом, упирался в «Асторию». Здание это, при всей своей относительной молодости (Петербург — город сам по себе не старый, и потому здесь всё относительно), прочно вписалось в архитектурный ландшафт и стало неотъемлемой частью ансамбля Исаакиевской площади. «Астория» получила свое звучное имя в честь знаменитой нью-йоркской гостиницы «Уолдорф-Астория» — основатели петербургской явственно заявляли свои претензии на то, что роскошь и удобство их отеля ни в чем не будут уступать заокеанскому. Возведение здания было поручено русско-шведскому архитектору Федору Ивановичу Лидвалю. К 1908 году, когда началось строительство на месте прежде стоявшего здесь особняка князя Львова, Лидваль был уже вполне состоявшимся зодчим, успевшим украсить Петербург не одним зданием в стиле модерн. Однако «Асторию» он строит в неоклассическом стиле — не забывая, правда, про элементы своего любимого модерна. Шестиэтажное здание разделено по вертикали на три яруса: два нижних этажа облицованы гранитом, следующие три оштукатурены «под камень», а последний, шестой этаж отделен от прочих карнизом и украшен декоративными вазами. Отличительной особенностью здания стал скошенный угол между фасадами по Большой Морской улице и Вознесенским проспектом: аккуратно закругленный внутрь, он был сделан таким не по досужей прихоти создателя, а ради цельности восприятия площади. Сделай его Лидваль обычным, гостиница бы закрывала собой вид на собор, а допустить такое было решительно нельзя. Впрочем, именно благодаря этому «Астория» обрела свою особую, неповторимую изюминку. Здание было построено не за год (как планировалось) и не за два — работы растянулись нещадно, и торжественное открытие состоялось лишь 23 декабря 1912 года. Для своего времени это был ультрасовременный отель со всеми возможными удобствами и чуть ли не излишествами. Издание «Зодчий» рапортовало о проекте Лидваля еще до постройки гостиницы: «Здание отеля задумано целиком огнестойким, и будет оборудовано новейшими системами отопления, вентиляции, водоснабжении, канализации, лифтами, холодильниками и т. п. Оно будет заключать в себе около 250 жилых комнат, несколько больших зал, в том числе один со сценой и зимним садом, и пр.; подвальные этажи и пространство под дворами будут водонепроницаемыми и предназначаются для служебных помещений». Но «Астория» недолго использовалась по прямому назначению. Через полтора года после ее открытия грянула великая Первая мировая война. Многие столичные здания обрели новое назначение, подчиняясь условиям сурового военного времени (например, в Зимнем дворце был открыт лазарет). «Астории» здесь повезло несколько больше: она по-прежнему осталась гостиницей, но несколько сменила свой профиль, став гостиницей для высшего офицерского состава. Зато в революционном 1917 году ей досталось от души: ее даже брали штурмом к немалому ужасу некоторых обитателей. В марте 1917 сюда въехал генерал Деникин, который с негодованием писал: «Странное и тягостное чувство вызывала столица, начиная с разгромленной гостиницы «Астория», где я остановился и где в вестибюле дежурил караул грубых и распущенных гвардейских матросов». После Октябрьской революции в здание въехали большевистские вожди с Лениным во главе. Теперь «Астория» стала «Первым домом Петросовета» — что ж, новое руководство страны знало толк в удовольствиях и не собиралось отказывать себе в комфорте. Вообще же при новой власти здание было национализировано, а спустя несколько лет передано «Интуристу». Под его крылом гостиница исправно функционировала вплоть до Великой Отечественной войны, обслуживая всё новых и новых клиентов (среди которых были люди весьма известные — например, Герберт Уэллс и Михаил Булгаков). Во время войны «Асторию» не бомбили: существует легенда, что Гитлер планировал отмечать взятие Ленинграда именно здесь, и якобы были уже напечатаны пригласительные билеты на банкет, и даже будто бы разосланы адресатам… Но, к счастью, воспользоваться полученными приглашениями немецким офицерам не удалось: благодаря стойкости защитников Ленинграда, город не был взят врагом. Как бы то ни было, но на «Асторию» бомбы в самом деле не сбрасывали, и это позволило разместить в ее стенах военный госпиталь, а вместе с ним и стационар для заслуженных жителей города — писателей, художников, музыкантов. После войны гостиницу на некоторое время перепрофилировали под жилой дом для творческой интеллигенции — а потом вновь отдали «Интуристу». Следующие годы и десятилетия «Астория» работала, как и положено гостинице — принимала въезжающих, провожала отъезжающих. Засветилась она и в кино: Эльдар Рязанов снимал здесь один из эпизодов «Итальянцев в России», а Сергей Соловьев — «Мелодии белой ночи». Уже на излете СССР здание было подвергнуто сильной реконструкции под руководством советских и финских специалистов. Петербургский архитектор Никита Явейн говорил по этому поводу в одном интервью: «Ответьте мне, пожалуйста, когда построена «Астория»? Говорите, северный модерн, Лидваль? А я убежден, что это постройка конца 1970-х, архитектора Прибульского. Ну, при некотором участии Лидваля (смеется). Если практически все конструкции современные, то как можно утверждать, что эту гостиницу возвели до 1917-го?» В любом случае, «Астория» существует до сих пор и продолжает принимать постояльцев. Сейчас это пятизвездочная гостиница в самом сердце Северной столицы — как, в общем-то, и столетие назад. А само здание признано памятником архитектуры федерального значения — и за его сдержанную красоту стоит еще раз поблагодарить его создателя, архитектора Федора Лидваля.