Нас приучили ломать себя Я знаю одну ловушку, в которую попадают все люди, решившие изменить себя. Она лежит на поверхности, но так хитро устроена, что мимо нее никто из нас не пройдет – обязательно наступим и запутаемся. Сама по себе идея «изменить себя» или «изменить свою жизнь» прямиком ведет нас к этой ловушке. Упускается из виду важнейшее звено, без которого все усилия пойдут прахом и мы в итоге можем оказаться в еще худшем положении, чем были. Желая изменить себя или жизнь, мы забываем задуматься над тем, как мы взаимодействуем с собой или с миром. А от того, как мы это делаем, и зависит то, что будет происходить. Для многих из нас главный способ взаимодействия с собой – насилие. С самого детства нас приучали, что себя нужно ломать, чтобы получить нужный результат. Воля, самодисциплина, никаких послаблений. И что бы мы ни предложили такому человеку для развития, он применит насилие. Йога? Я так замучаю себя йогой, игнорируя все сигналы организма, что потом неделю не буду вставать. Нужно ставить цели и достигать их? Загоню себя в болезнь, сражаясь за реализацию сразу пяти целей. Детей нужно воспитывать лаской? Заласкаем детей до истерики и при этом будем давить собственные потребности и раздражение на детей – не место ему в дивном новом мире! Насилие как способ контакта – непрерывная война с собой и с другими. Мы становимся похожи на человека, который осваивает разные инструменты, умея только одно: забивать гвозди. Он и молотком будет бить, и микроскопом, и книгой, и кастрюлей. Потому что ничего, кроме забивания гвоздей, не знает. Если что-то будет не получаться, он начнет забивать «гвозди» в себя... А еще есть послушание – одна из разновидностей насилия над собой. Оно заключается в том, что главное в жизни – это добросовестное выполнение инструкций. Унаследованное детское послушание, только вместо родителей теперь – бизнес-гуру, психологи, политики, журналисты… Слова психолога о том, как важно прояснять в общении свои чувства, будут при таком способе взаимодействия восприняты как приказ. Не «важно прояснять», а «всегда проясняй». И, обливаясь потом, игнорируя собственный ужас, мы пойдем объясняться со всеми, с кем раньше боялись. Не обнаружив в себе еще никаких опор, никакой поддержки, только на энергии послушания – и в итоге сваливаясь в депрессию, разрушая и себя, и отношения. И наказывая за провалы себя: «Мне же сказали, как правильно – а я не смог!» Инфантильно? Да. И безжалостно к себе. Очень редко проявляется в нас другой способ взаимоотношений с собой – забота. Когда ты внимательно изучаешь себя, обнаруживаешь сильные и слабые стороны, учишься с ними обходиться. Учишься самоподдержке, а не «самоподгонке». Бережно, не торопясь – и ловя себя за руку, когда привычное насилие над собой рванется вперед. А то ведь можно с таким остервенением начать о себе заботиться, что никому не поздоровится. И кстати: с появлением заботы нередко исчезает желание себя изменить. Илья Латыпов

Право на печаль У нас не любят печальных. В нашем обществе не принято грустить. Что только люди ни делают, лишь бы рядом никто не тосковал, не унывал. «Да забей, - говорят. - Оно того не стоит». Или хуже того: «Будь позитивным! Верь в лучшее!». И в конце контрольный «Надо радоваться!». Они и сами в это верят и убеждают, что с ними «все в порядке». «Я не грущу, не грущу». Или «Это не я тоскую, это не я». А то и «Это не печаль, не печаль». Люди так крепко к этому привыкли, что уже не сознают, что с ними происходит. Просто какой-то дискомфорт, который мешает работать, достигать и соответствовать. Его как-то можно убрать, и люди всячески пытаются его убрать. Отвлечься помогают сигареты, наркотики, работа, еда и многие прочие способы не встретиться с грустью. Потом люди отчаянно пытаются узнать, почему у них прокрастинация, болезни, лишний вес и неуспехи. А ведь что такое печаль? Эмоция, которая помогает пережить утрату и заполнить пустоту. Без нее пережить потерю никак. Странно было бы, если бы человек, лишившийся руки, остался бы равнодушным, а то и радовался бы. И тот, кто потерял близкого. И тот, кто потерял отношения или надежду. Что-то, что было важным и ценным, что как-то наполняло жизнь. Те же иллюзии. Чем ребенок, узнавший, что Деда Мороза нет, отличается от топ-менеджера, понявшего, что на самом деле всю жизнь хотел играть на скрипке? Если человек живет, то постоянно чего-то лишается. Перешел в школу – лишился детского сада. Сделал уборку – лишился старых вещей. Женился – прежней свободы, развелся – отношений. Если это не было важным и ценным, то никакой печали не будет – быстро вычеркнул из памяти и пошел дальше. Человек склонен жить в своих представлениях о реальности, и они тоже часто уходят. Старые смыслы сменяются новыми. Если человек развивается, то постоянно теряет старые жизненные опоры чтобы найти более адекватные. Да, печаль – это показатель того, что что-то в жизни человека было ценным. Кто совсем не печалится, тот пустой человек. Кто может обойтись с утратой одной к ней благодарностью – тот почти святой. Если естественному процессу мешать, он никуда не исчезнет, а вызовет длительное напряжение. Так перекрывают реки, чтобы из них получить энергию: для помола муки либо для электричества. Если не дать печали естественно течь, то тоже будет энергия. Но она пойдет в тревожность или блокирование других процессов. И тогда привет, апатия и депрессия! Но если процесс поддержать, то он быстро проходит. Посмотрите на детей. Ребенок, еще не умеющий себя сдерживать, быстро начинает плакать, лишившись любимой игрушки. Если сказать, что да, он имеет право реветь, то ребенок порыдает минуту, от силы – две. И когда отрыдает, то успокоится, утихнет. Вытрет слезы, оглянется и найдет себе новую игрушку. Ему снова интересно, он снова увлечен процессом и поглощен игрой. И в этот момент он и удовлетворен, и достигает своего пусть детского, но успеха – счастья от того, что занимается любимым делом. Увы, многие с самого детства были вынуждены не печалиться, не плакать, не грустить. За это их родители стыдили, винили, наказывали. И тогда человек вырастает и не знает, что такое грусть. Он даже не может распознать ее признаки – его тело забыло этот опыт. А когда кто-то рядом печалится, то сам он боится, будто что-то страшное произойдет. И тогда он делает, что только может, лишь бы рядом никто не тосковал, не унывал. Он говорит «Да забей, оно того не стоит», «Будь позитивным! Верь в лучшее!». И в конце контрольный «Надо радоваться!». А потом тщетно пытается понять, откуда у него прокрастинация, болезни, лишний вес и неуспехи. Виталий Жданов

Не ваша обязанность - делать счастливой маму В современной психологии принято считать, что многие наши проблемы родом из детства, из наших отношений с мамой. Как разобраться, кто виноват, и что с этим делать, рассказывает психолог Людмила Петрановская. МАМА КАК БОГ Довольны ли мы своими отношениями с мамой? Довольны ли своей самооценкой, которая сформировалась в детстве? Не мама ли говорила: не крась так губы, тебе не идет? Или: ты слишком стеснительная, мальчики на таких внимания не обращают? Или: для танцев у тебя не хватит пластики? Еще один вопрос: а сегодня мама мной, взрослой женщиной, довольна? И почему меня все еще это волнует? Людмила Петрановская: «Мама – очень важный в жизни любого человека персонаж. Для маленького ребенка мама – его вселенная, его божество. Как у греков боги двигали облака, насылали потопы или, наоборот, радугу, примерно в такой степени властвует и мать над ребенком. Пока он маленький, для него эта власть абсолютна, он ее не может подвергнуть критике или отстраниться от нее. И в этих отношениях закладывается многое: как он видит и будет видеть себя, мир, отношения между людьми. Если мама давала нам много любви, принятия, уважения, то мы получили много ресурсов, чтобы разобраться со своим взглядом на мир и на себя. А ЕСЛИ НЕТ? Даже в тридцать лет мы не всегда можем сопротивляться маминым оценкам. Внутри нас все еще живут эти дети: трехлетний, пятилетний, десятилетний, которым мамина критика въелась в саму печень, в нутро – еще в то время, когда они не могли ничего ей противопоставить. Если мама говорила: «Вечно все с тобой не слава богу!» – значит, так оно и было. Сегодня мы головой понимаем, что, пожалуй, мама загибает насчет того, что со мной вечно все не так. Мы даже напоминаем себе в качестве аргументов о своей должности, образовании, количестве детей. Но внутри нас, на уровне чувств, сидит все тот же маленький ребенок, для которого мама всегда права: посуда у нас не так помыта, постель не так заправлена, стрижка опять не удалась. И мы испытываем внутренний конфликт между осознанием, что мама ошибается, и бессознательным детским принятием маминых слов как истины в последней инстанции. ПРОЩАТЬ ИЛИ НЕ ПРОЩАТЬ На самом деле, когда внутренний конфликт есть, значит, с ним можно работать, что-то пытаться сделать. Опаснее, когда его нет. Ведь можно так и остаться навсегда в пятилетнем состоянии, считая, что мама всегда права, и оправдываться, обижаться, просить прощения или надеяться как-то постараться и так показать себя хорошо, что мама вдруг на самом деле увидит, какая я прекрасная. Сегодня популярна идея «прости и отпусти». Прости родителей за то, что они как-то не так с тобой обходились в детстве, и тебе сразу полегчает... Эта идея не дает никакого освобождения. Что можно и нужно сделать – это погрустить по поводу того ребенка (вас в детстве), пожалеть его и посочувствовать маме, потому что сочувствия заслуживают все. И сочувствие – гораздо более здоровое начало, чем высокомерное прощение. Попробовать не простить, но понять: мама была в ситуации, о которой мы ничего не знаем, и, наверное, она делала только то, что могла. А мы могли сделать ошибочные выводы: «Со мной всегда все не слава богу», «Меня не за что любить» или «Меня можно любить только тогда, когда я полезен другим людям». Такие решения, которые принимаются в детстве, потом могут незаметно влиять на всю жизнь человека, и смысл в том, чтобы понять: это была неправда. ИХ ДЕТСТВО Сейчас время более теплых отношений между родителями и детьми. А наших мам в их детстве почти всех отдавали в ясли, а многих и на пятидневку. Это была обычная практика, так откуда они могли научиться теплу и близкому контакту? Пятьдесят лет назад в ясли отдавали в два месяца, потому что заканчивался декретный отпуск, и если женщина не работала, это считалось тунеядством. Да, кому-то везло, была бабушка рядом, но в основном это были городские жители в первом поколении, их родители оставались далеко в деревнях. А на нянь не было денег, и не было культуры наемных работников… Выхода не было – и в два-три месяца ребенок отправлялся в ясли: двадцать пять кроваток в ряд, между ними одна нянечка, которая раз в четыре часа давала бутылку. И все, и весь контакт ребенка с миром. В лучшем случае, если мама работала не посменно на заводе и могла забирать его каждый вечер домой, ребенок хотя бы вечером получал маму, но предельно измотанную работой. И ей еще нужно было справиться с советским бытом – приготовить еду, добыть продукты в очередях, постирать белье в тазике. Это материнская депривация (лишение), когда ребенок вообще не имел доступа к матери либо имел, когда она думала не о том, чтобы ему улыбаться и за пузо щекотать, а о том, как же она устала. У детей с таким опытом нет умения радоваться своему ребенку, общаться с ним, быть в контакте. Все эти модели берутся из своего детства. Когда в детстве тебя целуют, держат на руках, разговаривают, тебе радуются, с тобой занимаются какими-то глупостями, играми, ты это впитываешь и потом бессознательно воспроизводишь со своими детьми. А если воспроизводить нечего? У многих тридцатилетних сейчас воспоминания о своем детстве как о том, что мама все время жалуется, как ей тяжело: обуза, ответственность, себе не принадлежишь... Их мамы вынесли это из своего детства – в материнстве нет радости, ты должен вырастить достойного гражданина, которым была бы довольна школа, комсомольская организация. Сегодняшним мамам приходится восстанавливать утраченные программы нормального родительского поведения, когда ты получаешь от детей радость, и для тебя родительство при всех его издержках компенсируется огромным удовольствием от ребенка. ВЕРНУТЬ СВОЮ РОЛЬ Есть еще один аспект. Наши мамы, не получившие в своем детстве от своих мам достаточно защиты и заботы, не смогли полностью удовлетворить собственные детские потребности. И в каком-то смысле не смогли повзрослеть. Они получали профессию, работали, могли занимать руководящие должности, создавали семьи... Но тот ребенок, который внутри них, он оказывался голодным – на любовь, на внимание. Поэтому, когда у них появлялись свои дети и чуть-чуть подрастали, становились более разумными, то часто возникало такое явление, как перевернутая парантификация. Это когда родители и дети по сути меняются ролями. Когда твоему ребенку шесть лет и он хочет о тебе заботиться, он любит тебя, очень легко на это «подсесть» – как на источник той самой любви, которой ты был лишен. Наши мамы выросли с ощущением, что их недостаточно любят (если бы любили – не отдавали бы в ясли, не орали бы). И тут в их распоряжении оказывается человечек, который готов любить их всем сердцем, безо всяких условий, абсолютно полностью принадлежать ему. Это такая «сбыча мечт», такое искушение, перед которым трудно устоять. И многие не смогли устоять, и вступали со своими детьми в эти перевернутые отношения, когда психологически ребенок как бы «усыновлял» родителей. На социальном уровне они продолжали быть главными, они могли запрещать, наказывать, они содержали ребенка. А на психологическом уровне дети начинали отвечать за психологическое благополучие родителей – «Не расстраивай мамочку!». Детям рассказывали про свои неприятности на работе, про то, что не хватает денег, детям могли жаловаться на мужа-козла или на жену-истеричку. Начиналось вовлечение детей в качестве домашних терапевтов и «жилеток» в эмоциональную жизнь родителей. И от этого очень трудно отказаться: родители как были недолюбленными детьми, так и остались, потому что ребенок, хоть он в лепешку расшибись, не может им этого додать. И когда сын или дочь вырастают и начинают отделяться, заводят свою семью, свою жизнь, родители испытывают чувство, которое испытывает брошенный ребенок, чьи мама и папа уехали в длительную командировку. И естественно, это обида, претензии, желание быть в этой жизни, вмешиваться в нее, присутствовать в ней. Поведение маленького ребенка, который требует внимания, требует, чтобы его любили. А взрослые дети, которые прожили большую часть своего детства в родительской роли, чувствуют вину и ответственность и часто чувствуют себя сволочами, которые недостаточно любят своего родителя-«ребенка», бросили его. При этом другая их часть, взрослая, им говорит: у тебя своя семья, свои планы. Получается сложный конгломерат вины и раздражения в адрес этих родителей… А у родителей – сильная обида. КОГДА МАМА ОБИЖЕНА Прежде всего напоминайте себе, что это обиды не на вас, а на их собственных родителей, и вы ничего не можете с этим сделать. Очень часто это обиды тоже необоснованные, несправедливые: не в том дело, что они не любили, а в том, что были в очень сложной ситуации. И мне кажется, что здесь важно не продолжать взаимодействовать с этой детской частью своих родителей, а все-таки общаться со взрослой. У каждого родителя, даже самого обиженного, все равно есть что-то, что они вам могут дать, и что-то, чем могут помочь. Чем обслуживать мамину обиду, гораздо лучше, например, просить ее вас побаловать, приготовить еду, которую вы с детства любите, провести с вами время. Это обращение к ее правильной части личности, к родительской. И для любого родителя приятно, что ты можешь, например, накормить своего ребенка так вкусно, как ни в одном ресторане не накормят, можешь ему приготовить то, что он любил в детстве. И человек уже чувствует себя не маленьким обиженным ребенком, а взрослым, который может что-то давать. Можно расспрашивать маму про ее детство – потому что доступ к тому эмоциональному состоянию, которое сформировало ее нынешнюю, всегда помогает. Если она вспоминает тяжелые моменты детства – мы можем посочувствовать, пожалеть ее (того ребенка), тогда она и сама сможет его пожалеть. А возможно, она вспомнит, что не все в ее детстве так было плохо, и хотя были тяжелые обстоятельства, но были и хорошие времена, хорошие, радостные воспоминания. Говорить с родителями об их детстве полезно – вы узнаете и понимаете их лучше, это то, в чем они нуждаются. ПЕРЕНЯНЧИТЬ СЕБЯ Да, бывают тяжелые случаи, когда мама хочет только контролировать, но никак не взаимодействовать. Значит, придется увеличивать дистанцию, понять, что, как ни грустно, но у вас не будет хороших, близких отношений. Вы не можете сделать вашу маму счастливой, это не ваша обязанность. Важно осознать, что дети не могут «усыновить» родителей, сколько бы они ни старались. Так это устроено: родители дают детям, а обратно не получается. Мы с вами родителям можем дать конкретную помощь в ситуациях, когда они объективно не справляются. Но мы не можем помочь им повзрослеть и преодолеть свои психологические травмы. Нет смысла даже пытаться: вы можете сказать им, что есть такая вещь, как психотерапия, но дальше они уже сами. Собственно говоря, у нас есть всего два способа вырасти (и обычно люди их комбинируют). Первый – это получить все, что нам нужно, от родителей. И второй – погрустить про то, что мы этого не получили, поплакать, пожалеть себя, посочувствовать себе. И жить дальше. Потому что у нас большой запас прочности в этом отношении. А есть и плохой способ – это всю жизнь носиться с векселем «мне не додали» и при любом удобном случае тыкать его маме – реальной или виртуальной, в своей голове. И надеяться, что когда-нибудь она, наконец, поймет, осознает и по этому векселю с процентами расплатится. Но правда в том, что она не может этого сделать. Даже если она сейчас вдруг волшебным образом изменится и станет самой зрелой, мудрой и любящей мамой на свете. Туда, в прошлое, где вы были ребенком, доступ есть только у вас, и «перенянчить» своего внутреннего ребенка можем только мы сами". Людмила Петрановская

Интерпретация молитвы гештальтиста Я - это я. Ты - это ты. Я пришел в этот мир не для того, чтобы оправдать твои ожидания, и знаю, ты пришел в этот мир не для того, чтобы оправдать мои. Потому что я - это я, ты - это ты. Когда мы с тобой встретимся, это будет прекрасно. А если, встретившись, мы не встретимся, что ж, ничего не поделаешь. Спасибо! Спасибо и прощай... Я ответственен за то, чтобы отойти от того, что меня ранит. Я ответственен за то, чтобы защититься от тех, кто причиняет мне вред. Я ответственен за то, чтобы обращать внимание на то, что со мной происходит, и оценивать свою долю участия в происходящем. Я должен осознать тот резонанс, который имеет мой поступок. Чтобы со мной происходило то, что происходит, я должен делать то, что я делаю. Я не говорю, будто я могу управлять всем происходящим со мной, - нет, но я ответственен за все, что со мной происходит, потому что в чем-то, пусть в какой-нибудь мелочи, я поспособствовал этому. Я не могу контролировать мнение всех окружающих, но могу контролировать свое. Я могу свободно распоряжаться своими поступками. Мне следует решить, как я буду действовать. С моими ограничениями, с моими бедами, с моим невежеством, со всем, что я выучил и что знаю. Принимая во внимание все это, я должен решить, как поступить наилучшим образом. И мне следует поступить именно так. Мне следует познать себя лучше, чтобы знать свои ресурсы. Мне следует полюбить себя настолько, чтобы наделить себя привилегиями, и знать, что это мое решение. Тогда я приобрету нечто, что приходит с автономией и является обратной стороной свободы: отвагу. У меня будет отвага, чтобы действовать, как мне диктует мое сознание, и платить за это. Тогда я буду свободным, даже если другим это не понравится. И если ты не любишь меня таким, какой я есть; И если ты покинешь меня такого, какой я есть; И если в самую длинную и холодную зимнюю ночь… ты оставишь меня одного и уйдешь… Закрой дверь, слышишь? Потому что мне дует. Закрой дверь. Если таково твое решение, закрой дверь. Я не буду просить тебя задержаться ни на минуту вопреки твоему желанию. Я прошу тебя: закрой дверь, потому что я здесь живу, а на улице холодно. И это будет моим решением. Это превращает меня в личность, не подверженную манипуляциям. Потому что независимым человеком невозможно манипулировать, и мы знаем, что никто не может им управлять. Потому что независимым человеком можно руководить, лишь если он сам этого захочет, так как он неуправляем, вы не распоряжаетесь им. Это он руководит ситуацией, он управляет самим собой. Это означает огромный шаг вперед в вашей личной истории и в вашем развитии, это подразумевает совсем другой образ жизни и, возможно, более глубокое познание других людей. Если вы по-настоящему независимы, если вы не даете собой манипулировать даже самую малость, то вероятно, что некоторые люди уйдут из вашей жизни… Может быть, кто-то не захочет остаться. Ну что же, придется согласиться и на эту цену. Цену, которая будет заключаться в расставании с некоторыми лицами из нашего близкого окружения. И в подготовке к празднованию прибытия новых лиц (возможно…). ...Когда мы принимаем решение чем-то заняться с другим человеком – чем–то важным, вроде секса, или менее важным, вроде прогулки по площади (а может быть, столь важным, как прогулка по площади, и столь не незначительным, как секс), мы должны осознавать, что это добровольное решение, задуманное как совместное действие с другим человеком, но не «ради» него, а «с» ним. Важно начать осознавать, что наши отношения с миром, с окружающими, с близкими в действительности заключаются в действиях «с» ними. И что это решение автономно и зависит от нашего свободного выбора. Что я не делаю ничего ради другого и поэтому он мне ничего не должен. Что он ничего не делает ради меня и поэтому я ему ничего не должен. Что мы просто делаем некоторые вещи вместе. И рады этому. В этом случае я не попаду в зависимость от него и не попытаюсь вызвать ее в нем. Я не уроню своего достоинства, пытаясь заставить его бояться. Я откажусь от потребности вызвать его ненависть. Я отвергну позицию жертвы, чтобы ему никогда не было меня жалко. Я не буду пытаться стать для него незаменимым. Я буду довольствоваться его любовью или нелюбовью. Как бы то не было, если он меня не любит, пусть не переживает за меня, всегда найдется кто-то способный меня полюбить. Хорхе Букай

Любовная зависимость: стадия ломки Это состояние, когда часть мостов уже сожжена, и вы решили расстаться. Но внутри вас сотрясают конвульсии отверженного ребенка, готового отдать все за капельку душевного тепла. В этот период женщину мотает на качелях ярости и почти что смертельной тоски. Тоски от одиночества, которое вдруг снова обрушивается на нее с новой силой. И хочется не наступить снова на старые грабли и разомкнуть порочный круг тревожных отношений. И почти невозможно устоять перед тем, чтобы снова не ткнуть пальцем в знакомый номер.. 1. АДРЕСНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ. Выражение себя, своих мыслей, своей обиды (через «я»-высказывание) в адрес мужчины обычно приносит облегчение, да и последний может порой дать искреннюю обратную связь. Однако это возможно, когда женщина уже не боится потерять мужчину, и честность в отношениях становится для нее правилом номер один. Трудно это потому, что любовный аддикт часто считает высказывание своих чувств чем-то унизительным и предпочитает находиться в состоянии выжидательной позиции обиженной жертвы. Психологический механизм обиды: «Я – обижен! Я чего-то хочу! Догадайся чего я хочу, и дай это мне!» Любовный аддикт может так никогда не вылечится, поскольку не переживает свое желание близости до конца. Он не признается в любви, не говорит, что человек ему нужен. Он стремится убежать, чтобы сохранить лицо. В подсознании он избегает близости, а не стремится к ней. Для облегчения самовыражения клиенту предлагается научиться пользоваться фразами «Сейчас я чувствую.. одиночество/грусть/злость..» - для выражения своих эмоций и «Я хотела бы, чтобы ты…» - для выражения своих потребностей. Поначалу это можно тренировать на консультациях, проговаривать вслух одной, записывать в формате дневника. На практике же бывает и так, что вы высказались, а человек с первого раза вас не услышал, отреагировал формально или совсем никак. Попробуйте не ставить крест на откровенности сразу же. Дайте мужчине, как в сказке, 3 шанса (4-й – контрольный) проявить понимание к вашему состоянию и дать вам честный ответ. Если вам нужна любовь – дайте любовь, если вам нужно внимание – дайте внимание. Отдача может быть несоразмерна вложениям, но, во-первых, у вас есть формальное правило 3-х попыток, и во-вторых, так вы сами выходите из роли обиженной выжидающей жертвы, и ваше душевное состояние улучшается. 2. МЕТОД РАСШИРЕНИЯ. В тот момент, когда вы переживаете острую обиду, перенесите все ваше внимание на это чувство. Увидьте, где оно сосредоточено в теле, как оно проживается телом, может быть, вы сможете определить его размеры, цвет, вибрацию. Отнеситесь к этому чувству доброжелательно и с любопытством исследователя (так, как будто вы обнаруживаете это чувство в себе в первый раз): похоже ли оно на то, каким было до этого, появились ли какие-то новые ощущения. Если бегут слезы – позвольте слезам выйти. Если вы чувствуете гнев – выразите его: побейте подушку, потопайте ногами, крикните. После этого обратите внимание на дыхание и вообразите, как оно проходит через это чувство, обволакивает его со всех сторон. Теперь внутри вас достаточно места для дыхания и для этого чувства – внутреннее пространство расширилось. Продолжайте расширять зону своего восприятия. Ощутите, что кроме этого острого переживания, вы также ощущаете и что-то еще: контакт стоп с землей, ощущение своего тела в пространстве, тепла или холода, запахи, звуки. Как вы чувствуете себя в этот момент? 3. ФОКУС НА ГРУДНОЙ КЛЕТКЕ. Для проживания болезненных переживаний рекомендуется дыхание ртом и выполнение таких упражнений, как арка Лоуэна. Однако, если вас «накрывает» посреди рабочего дня, вы можете успокоить себя простым переносом фокуса внимания на центр груди. Делается это с помощью наблюдения за дыханием и ощущениями в этой области тела. Если в этот момент вы сильно скучаете по бывшему, можете мысленно поместить его в свое сердце и нежно обнять, убаюкать. Это поможет вам унять тоску и почувствовать внутри себя мягкие, согревающие, материнские качества. Ничего не предпринимайте вовне, просто согревайтесь через контакт со своим сердечным центром. Спите ночью, прижав к груди большого плюшевого медведя. 4. УКОРЕНЯЙТЕСЬ В ТЕЛЕ. В период любовной ломки вам может казаться, что вы.. исчезли. Нет вас, вашей личности, вашего тела. А есть лишь одно саднящее чувство пустоты, утраты и тоски по недоступному мужчине. Поэтому даже напоминание себе о том, что «у меня есть рука», «у меня есть ноги», «у меня есть спина» с поочередным вниманием к частям тела может помочь. Подойдут любые физические упражнения, и иногда именно групповые тренировки, на которых у вас не будет времени для прокручивания в голове навязчивых мыслей о бывшем. 5. ОТПУСКАЙТЕ. «Да будет воля Твоя!» - эта фраза однажды спасла мне жизнь, когда эмоции захлестывали, и не было никаких внутренних опор. Я повторяла ее многократно, как мантру или молитву, давая себе понять, что я не в силах заставить другого человека, его душу любить меня. Если бы его душа выбрала меня, то мы были бы вместе. Если нет – значит, наши дороги идут в разные стороны. И я не могу на это повлиять. Я сдаюсь. Я понимаю, что этот человек просто не влюблен в меня. Просто не чувствует того, что чувствую я. И он никак не может изменить это. Это понятно, поскольку ведь и я не раз оказывалась в ситуациях, когда не могла ответить другому взаимностью. Просто не была влюблена. 6. ВОЗДЕРЖИВАЙТЕСЬ ОТ КОНТАКТА. Этот пункт отделен от пункта 1 временным интервалом. Когда вы выговорились, прояснили для себя позицию мужчины, и решение расстаться принято, не пытайтесь сразу стать друзьями. Хотя временами вам будет казаться, что это легко и просто, и вовсе незачем терять близкого человека. Захочется ли вам на самом деле иметь такого друга, выяснится сразу, как только ваше сердце отболит, и вы встретите новую любовь. Как правило, былая «дружба» сразу теряет привлекательность. Ведь хотели вы, на самом деле, внимания и ощущения себя нужной, а не дружбы как таковой. Воздерживайтесь от контакта в тренировочном режиме: смогли продержаться день - замахнитесь на неделю. Ничего не инициируйте сами, если бывший напишет вам сам - ответьте, но сдержанно и немногословно. И возвращайтесь к собственной жизни. 7. УКРЕПЛЯЙТЕ ЧУВСТВО СОБСТВЕННОГО ДОСТОИНСТВА. Достойны ли вы таких отношений, в которых вам достается только редкий секс и мизерные знаки внимания? Или же вы достойны: - настоящих полноценных отношений, в которых есть взаимный интерес, - внимания мужчины: его заботы, времени, подарков и ухаживаний, - ощущения себя любимой и дорогой для мужчины? Часто в сознание любовного аддикта вообще не встроено, что любовь можно принимать, и не нужно «добывать» ее из мужчины, как золотую жилу из пустой породы. Это состояние «я любима» можно практиковать на психологических консультациях или в личных практиках. Еще из душевного дефицита можно выходить сознательным усилием, учась распознавать изобилие и любовь мира в каждой точке пространства. Любовь этого мира изливается на нас по утрам горячим душем, она – в чашке ароматного утреннего кофе, в мурлыканье кота, в звонке от вашего друга… Жить с благодарностью и любить то, что уже есть в вашей жизни – хорошая профилактика любовной зависимости. Ирина Федоськина

Кожа, в которой я живу На примере отношений с собственным телом становятся видны глубинные и малоосознанные сценарии поведения человека по отношению к себе и к окружающим. Почему-то с человеком, далёким от психологии, вести разговор о теле всегда непросто. Такое ощущение, что люди живут вне собственного тела, не зная, что с ним происходит — ни прямо сейчас, ни вообще. Я спрашиваю мужчину со вздёрнутыми плечами и хронической морщиной в межбровье: «Почему ты такой напряжённый, что случилось?» А он мне отвечает «Я не напряжённый, я, наоборот, расслабился, потому что рабочий день закончился и скоро выходные». Я спрашиваю у прямо сидящей, аккуратно подобравшей под себя ноги девушки: «Ты для чего так себя контролируешь?» А она удивлённо смотрит на меня и говорит, что именно сейчас ничего не контролирует, потому что пришла к специалисту и ждёт контроля от меня. Это странно: как будто человек ведёт со мной разговор об одном, а его тело — о другом. Эти два витка разговора то сплетаются воедино, то начинают сильно отличаться друг от друга. Молодой парень сетует на свои навязчивые страхи, вальяжно развалившись на диване. Пожилая женщина жалуется на свою инфантильность, аккуратно всё записывая и поправляя дорогое колье ухоженными руками. Со мной всегда говорят двое, а то и трое, или даже больше — и как же непросто услышать всех! Отношения с собственным телом — вещь тонкая. Человек прячет тело или выставляет его напоказ, ухаживает за ним или презирает. Люди не всегда сознают, что их отношение к телу — это отношение к самому себе: ведь моё тело — это Я, а Я — это в том числе моё тело. При этом мы обладаем одним и тем же набором стереотипов — как о себе, так и о других. Тот, кто требователен к себе, будет требователен к окружающим, а толерантный и терпимый к своим недостаткам больше способен на прощение и понимание. У того, кто считает весь мир алчным и грязным, обязательно найдутся такие чувства по отношению к себе самому. Так мужчина, благосклонный к женщинам, принимает свои женские черты и умеет быть с ними в гармонии, а женоненавистник отрицает и борется в себе с этими чертами, потому что те кажутся ему недостойными. Этот эффект ярко проявляется, например, в психотерапевтических группах, куда люди приходят исследовать свои отношения с миром и в результате неизбежно сталкиваются со своим отношением к себе. Наиболее ярко это видно по отношениям человека с собственным телом. Тело как метафора У тела сложная структура, которой мы сознательно не управляем. Биохимические процессы, регенеративные функции — всё это не относится напрямую к центральной нервной системе. В этих процессах большую роль играет наше бессознательное, разговаривающее на языке метафор. Тело как метафора — это конкретное и осознанное телесное ощущение, которое одновременно является отражением нашего психического состояния и ситуации, в которой мы находимся. Например, есть места, где нам постоянно холодно или где у нас часто болит голова. Бессознательное с помощью тела передаёт информацию о том, что нам в них не комфортно или страшно, заставляя сознание решать эту проблему кардинально — например, начав избегать таких мест. В психологии телесные симптомы рассматриваются как метафора жизненных ситуаций, в которых человек оказывается. Здесь важен смысл симптома, то, к чему он приводит, так как в этом и будет состоять его задача. Мы все с опытом начинаем понимать, что ОРВИ даёт нам возможность отдохнуть от работы или снизить требования к себе, пищевое отравление после застолья у свекрови даёт право отказываться от пищи, а мигрень может гарантировать спокойный сон и заботу со стороны близких тогда, когда просить прямо об этом не получается. Тело, давая нам метафору происходящего через телесный симптом, не решает проблему, а лишь указывает, в чём она заключается на самом деле. Циститы или грибок дают возможность отказываться от близости, но не учат нас по-новому выстраивать отношения. Астматик с помощью приступа получает свою долю одиночества, но не меняет ситуацию, которая к приступу привела. Так что нам стоит быть внимательными к метафорам собственного тела: слушая свои ощущения, мы можем понять, что именно в нашей жизни нуждается в улучшениях, и изменить ситуацию по-настоящему, избавившись от необходимости всё время болеть. Тело как картинка В современном мире к нашему телу предъявляется множество требований: как мы должны выглядеть, как мы должны пахнуть и даже какими мы должны быть на ощупь. Старания маркетологов диктуют моду и стиль жизни. В тренажёрных залах и салонах красоты мы стремимся сделать себя привлекательными, иногда — до неврозов и серьёзных зависимостей. Но тело в качестве внешней картинки мы используем не только поэтому. Довольно рано, ещё в детстве, мы понимаем, что давление на нас снижается, если с помощью тела мы посылаем в мир правильную и ожидаемую другими информацию о себе. Например, дети, родители которых не выдерживали их гнева, быстро учатся скрывать проявления агрессивности. Все эти ухоженные и спокойные маленькие девочки, чистые и послушные маленькие мальчики — из таких детей, работающих картинками на службе идеального родительства их отцов и матерей, вырастают «мудрые женщины» и «хорошие парни», скрывающие за социально одобряемыми масками истинные чувства. Людей вокруг обмануть несложно. Достаточно правильно выглядеть, правильно двигаться, правильно говорить. Тело как картинка (на языке психологии это называется «Персона», внешняя часть личности, которую человек демонстрирует окружающим) позволяет избежать ненужных чужих реакций: обиды, гнева, жалости, презрения. Не показывать слабость — такой фетиш даже сильнее, чем демонстрация мускулов. И мы выпрямляемся, надеваем социально удобную маску и идём в мир. Тело при этом не радуется. Любая попытка быть тем, кем мы не являемся, чревата борьбой нашего бессознательного с чужеродными для него частями. Грубо говоря, мы намного больше сил тратим на Персону, а не на Самость, поддерживаем не самих себя, а образ, иллюзию. Это приводит к тому, что у человека появляется как бы две личности: та, которой он хочет казаться, и та, которой он действительно является. А так как силы и психическая энергия тратятся на первую, вторая остаётся в зачаточном состоянии, лишая нас ресурсов, которыми можно было бы располагать, будь мы сами собой. Тело для других В таком расщеплении, как описано выше, тело становится инструментом для удовлетворения не столько своих, сколько чужих потребностей. Теперь мы склонны использовать собственное тело, чтобы радовать других. Это имеет отношение как к внешней привлекательности (например, женщина по требованию мужа может одеваться более сексуально, чем ей самой хотелось бы), так и к тому, что мы теряем ощущение собственных границ и теперь не знаем, что с нами можно и чего с нами нельзя. Довольно частая история: в паре с женщиной, не чувствующей своих границ, мужчина начинает воспринимать её тело как продолжение своего. Он не знает, а она не может настоять на том, что у прикосновений к её телу должны быть свои правила и ограничения. Ей может не нравиться, когда он проявляет свои желания публично, или его дурашливость выходит за рамки и игра превращается в побои. Сделав из своего тела инструмент для удовлетворения его потребностей, она не может его остановить и не даёт сигналов, которые помогли бы ему остановиться. Она, например, может испытывать страх, но не отстраняется, может испытывать отвращение, но не сбрасывает его руку. Подавленные рефлексы могут приводить к тому, что она действительно не понимает: нравится ей это или нет? Хочет она, чтобы это продолжалось, или происходящее нужно остановить? У людей, не знающих своих телесных границ, есть интересный феномен: они как будто не знают, где их тело заканчивается. Это люди — бытовые катастрофы: те, которые годами бьются мизинцем на ноге об один и тот же угол в комнате, режут пальцы при приготовлении еды, обжигаются. Невозможность установить правила по отношению к собственному телу мешает заботиться о нём и уберегать от травм. Заботиться о теле нужно и необходимо — это часть нашей заботы о самих себе. Научите себя быть внимательнее и осторожнее хотя бы по отношению к телу. Анастасия Долганова

Формирование созависимости в детстве Каждый ребенок обладает пятью неотъемлемыми характеристиками: он ценный, он ранимый, он несовершенный, он зависимый, он незрелый (характеристики по концепции Mellody P., Miller A.W., 1989). Никто не выбирает эти характеристики, ими обладает абсолютно каждый ребенок от рождения. Он такой в силу своего возраста. Не все родители способны признать право своего ребенка на эти характеристики и если родители не совсем умело обращаются с ними, то они могут искажаться и превращаться в признаки созависимости. Ценный Ценность ребенка определяется самим фактом его рождения и существования. Он ценен, потому что он есть. Он ценен абсолютно любой: слабый и сильный, здоровый и больной, смелый и пугливый, умный и глупый, спокойный и шумный, и др. Ценность ребенка не определяется его способностями, его успехами, выгодой, которую получают родители от его рождения. Эта характеристика позволяет ребенку БЫТЬ: быть таким, какой он есть (со своим темпом развития, со своими способностями и умениями) и быть просто живым и принадлежащим (в плане принадлежности, а не вещественной характеристики) родителям. Бережное обращение с ценностью ребенка формирует во взрослом возрасте самоуважение, которое имеет внутренний источник и естественно вытекает изнутри. В отличие от него, у созависимого взрослого самооценка часто зависит от внешних обстоятельств. Безусловно, самооценка – это динамичная система, однако в данном случае единственный определяющий ее ориентир находится вовне. Т.е. не имея возможности самому определить свой внешний вид, например, от такого человека часто можно услышать «Я красивый (ая)?», «Я толстый (ая)?» и др. Такой человек является зависимым от окружения. Ранимый Ребенок нежный и ранимый. Он не способен еще в полной мере защитить себя. В этой ранимости ему нужен сильный и стабильный взрослый, способный обезопасить его маленький мир. Ранимый ребенок часто становиться жертвой (родителя или другого взрослого), не имеющей возможности защитить себя. Более того, он и не должен выполнять эту функцию, это функция взрослого человека. Ранимость проявляется как в физическом плане (ребенок слабее и много не может), так и в психологическом, и эмоциональном. Ребенок, который мог оставаться ранимым в детстве, во взрослом состоянии так же обладает этой характеристикой, однако он уже имеет возможности защитить себя. Созависимый взрослый испытывает трудности в установлении границ защиты. Они могут быть либо чрезмерно зыбкими, либо чрезмерно жесткими. Зыбкие границы проявляются в невозможности защитить себя (физически и психологически) и в невозможности вообще увидеть факт их нарушения (это чаще всего проявляется эмоционально: злостью и напряжением). Жесткие границы имеют ту же причину, однако проявляются немного иначе: либо заведомо агрессивным поведением (защита вступает даже в неадекватных и не опасных ситуациях), либо абсолютной не чувствительностью (само анестезией). Несовершенный Нет совершенных людей и нет совершенных детей. Совершенство придумывают взрослые и навязывают детям в виде правил и требований («Мальки не плачут», «Девочки должны играть с куклами» и пр.). Ребенок не может всего достичь сам без помощи взрослого. Прежде чем что-то требовать, взрослый ДОЛЖЕН научить – это его задача. Задача ребенка – пройти свой путь. Этот путь будет зависеть от его возможностей и желаний. Совершенство – это фикция, оно не приносит счастья и удовольствия. Единственное, что оно дает – это нервное напряжение и усталость. Ребенок, от которого не требовали быть совершенным, во взрослом состоянии способен спокойно воспринимать свое несовершенство. Кроме того, именно из своего несовершенства он способен просить о помощи. Для созависимого взрослого очень трудно смириться с реальностью. Ему сложно признать, что он чего-то не может или что-то не умеет. Такому взрослому очень сложно просить о помощи. Он все должен делать сам. Вся его жизнь – долженствование. Он должен быть совершенен во всем и требует этого же от окружающих. Зависимый Зависимость ребенка от взрослого безусловна. Он не способен сам себя накормить, обеспечить, согреть, защитить и пр. Эта характеристика отражается в неспособности ребенка делать что-то (в силу возрастной невозможности). Однако зависимость ребенка не дает привилегию родителю распоряжаться им. Кормление, защита, обучение и пр. являются функциями родителей и дети им за это ничего не должны. Скорее родители должны детям до определенного возраста и в рамках разумного, конечно. Ребенок не должен выполнять функции взрослого, его задачи должны быть соразмерны возрасту. Характеристика зависимости из детского возраста во взрослое состояние переходит в форму взаимозависимости. Абсолютно независимых людей нет, мы всегда от чего-то зависим в той или иной мере. В данном случае человек способен быть зависимым там, где ему необходимо и полезно, и свободным, когда он этого захочет. Созависимый взрослый испытывает трудности в том, чтобы самому заботиться о себе, удовлетворять свои желания и потребности. Такому взрослому всегда нужен кто-то, кто будет защищать его, любить его, обеспечивать его. Незрелый Эта характеристика означает соответствие требований, возможностей и обязанностей возрасту ребенка. От ребенка нельзя требовать то, что он еще не может или не умеет. От ребенка нельзя требовать быть взрослым или поступать как взрослый. Если требования соразмерны возможностям в детском возрасте, то во взрослом состоянии такой человек будет проявлять зрелость, соответствующую его годам. У созависимого взрослого будут возникать трудности в том, как он справляется с реальностью на уровне своего возраста. Здесь можно увидеть женщину, проявляющую себя как девочка, или мужчину до сих пор в своих поступках соответствующего возрасту гораздо младше реального. Автор не найден

Медитация – работа с детской травмой Установление границ и поддержки Если когда-то в детстве нас обижали, причиняли боль, травмировали тем или иным образом, наносили глубокое оскорбление или просто не принимали нашу любовь - во взрослой жизни мы можем закрыться и перестать доверять, рисковать, идти вперед к новым целям, впускать в сердце людей. Как быть с прошлыми событиями, тормозящими нас сейчас? Можно поработать со своим внутренним травмированным ребенком, которому требуется поддержка. Итак, Расслабьтесь, закройте глаза, выдохните и представьте коридор – длинный, уходящий в Ваше прошлое. По обеим сторонам двери. За ними разные события, происходившие в Вашей жизни. Вы идете к последней двери, замыкающей коридор. Вы знаете, что за этой дверью стоит самое большое оскорбление Вашей жизни. Там Вы, пострадавший от чего-то, там Вы маленький, которому плохо. Вы открываете дверь и попадаете сначала в туман, который потом рассеивается, и затем видите малыша. Сколько Вам лет? Этот ребенок ужасно травмирован. Мысленно постройте ему убежище, где он будет в безопасности (многие дети строят себе шалашики, домики). Это место – его границы, оно защищает его от тех, кто будет грубо вторгаться в его детский прекрасный мир. Положите туда любимую книжку, игрушку. Утешьте малыша, приласкайте, погладьте, прижмите, расскажите о том, что Вы пришли из будущего, что у Вас все хорошо получилось, Вы многого добились и преодолели. У вас сейчас есть то, чего не было у этого малыша в его детстве. Ласкайте его до тех пор, пока улыбка не просияет на его лице. Покажите ему засов на двери, через которую Вы к нему зашли, и скажите, что раньше любой человек мог зайти сюда без спроса и обидеть его. Теперь он - хозяин своего пространства и может впускать туда только тех, кого захочет, и тогда, когда захочет. Даже если Вы опять придете из будущего, он сам выберет – впускать Вас взрослого или нет. Помашите рукой ребенку и выйдите по коридору в будущее. Открывайте глаза. Галина Носкова

Родительская депривация, синдром недолюбленности Депривация (лат. deprivatio — потеря, лишение) — психическое состояние, вызванное лишением самых необходимых жизненных потребностей (таких как сон, пища, жилище, общение ребёнка с отцом или матерью, и т. п.) либо лишением благ, к которым человек был привычен долгое время. В данной статье речь пойдёт именно о депривации родительской, выражающейся в недостаточном воспитании, заботе, эмоционально тёплого и близкого общения, Любви и ласки (гипоопека) либо гиперопеки над ребёнком, либо отсутствия единого воспитательного стиля у родителей (всё это в авторской интерпретации - синдром «недолюбленности»). Спектр психических, психосоматических расстройств, тесно связанных с родительской депривацией, очень широк. В литературе сложилось единодушное мнение о важности родительского (прежде всего материнского) воспитания ребенка особенно в периоде до 3-х лет. По мнению J. Bowlby, 1952, у ребенка, находящегося в условиях недостаточности эмоциональной теплоты и не привязанного к матери, развиваются существенные нарушения психического здоровья, тесно связанные со стойкостью и длительностью материнской депривации. В Международной классификации психических расстройств (МКБ-10) они выделены в отдельную рубрику как "расстройства привязанности" (F93). Синдром недолюбленности может быть сформирован у ребёнка начиная с внутриутробного периода и заканчивая старшим подростковым возрастом (а может быть и чуть позже). В общем, до тех пор, пока психика ребёнка ещё не окрепла и не сформировалась. Дети, у которых наблюдается синдром недолюбленности, в анамнезе имеют диагнозы перинатальной энцефалопатии (ПЭП), резидуальной энцефалопатии (РЭП), минимальные мозговые дисфункции (ММД), синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), задержка психического развития (ЗПР), логопедические диагнозы (в основном общее недоразвитие речи, дислалия, дизартрия). В эмоциональной сфере наблюдается непонимание (и нарушения) ребёнком социальных норм и правил поведения, невротические реакции, неврозоподобные состояния; истерические реакции на неудовлетворение их желаний; повышенная эмоциональность, раздражительность, возбудимость, при бедности эмоциональных реакций; повышенный или пониженный эмоциональный фон. В поведении таких детей можно выделить Реактивный тип, Астеничный тип, Ригидный тип. Реактивный тип. Присутствие учителей или родителей не является для таких детей сдерживающим фактором. Они и при взрослых ведут себя так, как остальные ведут себя только в их отсутствие. Попытки сдержать реактивного ребёнка приводят к тому, что он начинает действовать по принципу отпущенной пружины. Именно такие дети доставляют больше всего хлопот и неприятностей родителям, учителям и друзьям, но и сами от этого страдают. Часто лезут со своей инициативой везде и всюду, стремятся завладеть чужим вниманием. Лезут помогать, кому надо и не надо, бывают очень навязчивы. Из-за этого часто бывают отвергаемы сверстниками и родителями. Что вторично пробуждает и усиливает их травму недолюбленности. Из-за этого могут наблюдаться протестное поведение, противопоставление себя сверстникам и взрослым (в частности – учителям). Астеничный тип. Астеничные дети обычно отличаются бедностью сферы представлений. В силу своей ограниченности внутренний опыт этих детей бывает очень специфичным. Поэтому они часто выглядят необычными, кажутся задумчивыми, уходят в себя, нередко дают странные, нестандартные ответы. Некоторые эту специфичность принимают за талантливость. Для астеничных детей характерна эмоциональная инертность, вялость. Лёгкие положительные эмоции оказывают на них энергетизирующее влияние, но сильные – истощают. Ригидный тип. Такие дети часто очень медлительны, долго могут «раскачиваться». Ригидные дети с большей задержкой, чем другие, отвечают на вопросы, долго думают. Помимо этого в младшем и старшем подростковом возрасте у таких детей часто начинают формироваться и проявляться акцентуации характера (нельзя с полной уверенностью сказать, какие конкретно акцентуации являются причиной недолюбленности, но то, что некоторые из них являются следствием именно родительской недолюбленности – это факт, который подтверждается на консультациях с такими детьми и/или их родителями. Выясняя особенности воспитания родителями детей, распутывая клубок непростых отношений между ними и, зная характеристики акцентуаций, приходишь к логическому выводу, что такие проблемы у детей не могли не возникнуть). Именно следствием недолюбленности, в этом возрасте может наблюдаться девиантное, делинквентное поведение. Реакции протестного поведения, противопоставления себя взрослым, демонстративность, негативизм, злобность, вспышки ярости и гнева и другого аффективного и неадекватного поведения могут достигать своего пика. Своим поведением, эти дети как бы говорят своим родителям (и учителям) – любите нас! Дайте нам Любви! Есть и другой вариант проявления синдрома недолюбленности, когда дети очень застенчивы, замкнуты, неконтактны, молчаливы, боязливы, тревожны. Интеллектуальная и познавательная сфера детей с синдромом недолюбленности страдает не всегда. Однако наблюдается большой спектр проблем, среди которых, как уже говорилось, дети с минимальными мозговыми дисфункциями, задержка психического развития, проблемы с кратковременной памятью, неустойчивое внимание и т.д. Что касается Задержки психического развития, то тут из четырёх видов можно выделить следующие [3]: З.П.Р. – психогенного происхождения, следствие не благоприятных условий воспитания. В силу психогенной ситуации, сила зависит от времени воздействия – чем раньше и чем тяжелее интенсивность воздействия, тем тяжелее задержка, тем более вероятно характерное формирование личности. Не благоприятные условия: гиперопека, безнадзорность, в результате которой З.П.Р. может привести к патологическому развитию личности по не устойчивому типу. Проявляется в импульсивности, не способности сдерживать свои эмоции и желания, не сформировано чувство долга и ответственности. Гиперопека формирует эгоцентризм, установки тормозящие развитие воли, жестокое и грубое отношение с ребенком приводит к невротическому развитию личности. З.П.Р. роявляяется в отсутствии инициативы, не самостоятельности и робости. Конституционального происхождения – инфантильная психика сочетается с инфантильным телосложением. Детская пластичность мимики и моторики. Развитие эмоциональной сферы соответствует более раннему возрастному этапу. Эмоции яркие и живые, в поведении преобладают эмоциональные реакции. В деятельности доминирует игровой интерес, отмечается внушаемость и не самостоятельность. Неутомимость в игре, могут играть часами. В игре много элементов творчества и фантазии. В интеллектуальной деятельности быстро наступает пресыщение. Проблемы возникают при поступлении в школу, нет интереса к учебе, не сформированы представления о дисциплине, затрудненно формирование социальной позиции школьника. Эмоциональная незрелость затрудняет адаптацию ребенка в коллективе. Возможно патохарактерологическое формирование личности по не устойчивому типу. З.П.Р. – соматогенного происхождения, эмоциональная незрелость обусловлена длительным хроническим заболеванием, пороками физического развития внутренних органов, после операций, при сахарном диабете, бронхиальной астме, патологии желудочно- кишечного тракта. Физическая и психическая астенизация, формируется робость, боязливость, не уверенность в себе, не способность к самостоятельному принятию решения, зависимость и безынициативность. Этому способствует режим жестких ограничений и контроля, фактор искусственной инфантилизации, гиперопека. Исследования показывают, что у детей с синдромом недолюбленности наблюдается повышенный уровень заболеваемости вирусными, респираторными заболеваниями, хроническими соматическими и психосоматическими заболеваниями, психическими отклонениями. Именно среди таких детей наблюдается повышенный процент самоубийств, саморазрушительного поведения, алкоголизации, наркомании, преступления с особой жестокостью. И естественно, в эмоциональной сфере таких детей наблюдается заниженная самооценка, эгоцентризм, высокомерие, самомнение, ощущение безысходности, фатальности, комплекс мученика и жертвы, непринятие себя и нелюбовь к себе. Так же может наблюдаться непринятие своей половой принадлежности (точнее выразиться – непринятие в себе женщины, для девочек/девушек; непринятие в себе мужчины, для мальчиков/парней). И ещё много, много, много другого… P.S. Дорогие родители! Ребенку нужны и мать, и отец. Мать творит духовный мир, отец – творец материального мира. Родители, которые уже освоились в нынешнем физическом мире, обязаны учить ребенка, чтобы и он освоился, умел оставаться самим собой в любой жизненной ситуации. Ребенок видит мир таким, какова атмосфера в его семье. А детские болезни – это следствие отчуждения между родителями. Любите своих детей! Больше уделяйте им ИСКРЕННЕГО внимания. Чаще говорите им, что вы их Любите. Обнимайте их не менее четырёх раз в день. Разговаривая с ребёнком, смотрите ему прямо в глаза. Помните, что ему (ребёнку) ОЧЕНЬ необходимо эмоционально-тёплое отношение к нему. Он постоянно ждёт от вас Любви, заботы и понимания его души! Игорь Астафьев

Как бороться с хамством, не опускаясь до него? Хамство — это своего рода насилие, вторжение на чужую территорию. И если в обществе на базовом уровне отсутствует уважение к личности, то возникает ощущение, что границ дозволенного по отношению к другому человеку просто не существует. Хамство всегда считалось характерной чертой низших слоев общества. Не зря в словаре Владимира Даля «хамуга» — это прозвище лакея, слуги или холопа. «Хам — это тот, кто обречен находиться между господином и простолюдином, — комментирует Надежда Казаринова. — Перед последним он выглядит почти барином, но при этом барином не является. Хам демонстрирует статус опасной личности, которую можно не уважать, но приходится опасаться — отсюда грубость, насмешки и прочие проявления агрессии. Он враг и тем, кто ниже его по социальной лестнице, и тем, кто выше, и ведет себя соответственно». Итак: Шаг 1: понять «Первая реакция на грубость может быть эмоциональной, но если абстрагируешься, становится чуть ли не жаль этих хамов — это же сколько негатива нужно в себе нести», — делится Андрей, 25 лет. Чтобы выработать оптимальную тактику общения с хамом, необходимо для начала разобраться в причинах его поведения. Мотивы могут быть различными, но они почти всегда говорят о недостатке самоуважения, желании самоутвердиться или доказать другим свою силу. «Хам компенсирует внутреннюю слабость, завоевывает жизненное пространство через столкновение с другими», — объясняет Надежда Казаринова. Или же проверяет границы дозволенного. «Так ведут себя маленькие дети по отношению к родителям: „Так с тобой можно? А вот так?“ На первый взгляд, это демонстрация силы, но исходит она из неуверенности в себе», — утверждает Екатерина Дубовская. В хамство нередко «убегают» от ситуаций дискомфортного общения — уклоняются от выяснения отношений, претензий начальства или неловких моментов. К чему мне понимать хама, вместо того чтобы защищаться от него? В том-то и дело, что понимание во многом защищает нас — и помогает не принимать грубость слишком близко к сердцу: «Нужно помнить, что многие случаи хамства относятся не к вам лично. Тогда, во-первых, зачем огорчаться? А во-вторых, на безличный выпад легче ответить», — объясняет Екатерина Дубовская. Шаг 2: набрать дистанцию «При столкновении с грубостью я всегда чувствую растерянность, не знаю, как ответить на хамство, — рассказывает Валерия, 37 лет. — Понимание, как следовало себя вести, приходят гораздо позже». Подобным образом ощущает себя большинство людей. Oстроумная реплика приходит к нам тогда, когда хам уже скрылся за поворотом. Это болезненный удар по самооценке, однако ответить агрессору во что бы то ни стало не должно быть самоцелью. «Дело в том, что хамство не предполагает диалога, для взаимоотношений оно деструктивно. Грубость свидетельствует об отсутствии контакта между людьми, — предупреждает Екатерина Дубовская. — Два человека, которые пытаются таким способом разрешить конфликт, катятся по параллельным путям». Превентивное лекарство от чужого хамства — воспитание чувства собственного достоинства и в первую очередь уважения к самому себе. Эффективная тактика — верная дистанция. Хама не стоит бояться и тем более показывать ему свой страх. Помните, что его главная цель — вовлечь вас в диалог, построенный по его правилам. Хам потому и чувствует себя безнаказанным, что его «жертва» не может немедленно нарушить эти правила», — комментирует Надежда Казаринова. «Умение выстраивать рамки, которые нарушать нельзя, — важная характеристика взрослого человека», — замечает Екатерина Дубовская. Шаг 3: изменить сценарий Прежде чем «научить» хама хорошему поведению, задумайтесь, чего вы хотите добиться своей реакцией. Показать ему, как омерзительно его поведение? Это включит вас в круговорот грубости. Маловероятно, что чужой человек скажет: «Спасибо, что обратили внимание на мою бестактность. Я больше так не буду». В данном случае главное — отчетливо донести до хама мысль, что он не имеет права вести себя подобным образом по отношению к вам. Конечно, без агрессии и нападок. Психолог Анна Мстиславская предлагает рассмотреть эту ситуацию с точки зрения транзактного анализа: «Согласно транзактному анализу, в каждом из нас есть 3 состояния „Я“ — Родитель, Взрослый, Ребенок. С позиции Родителя нам привычно поучать других, показывать, что хорошо, а что плохо. Но не стоит забывать, что Родитель не только критикует (Критикующий Родитель), он также заботится о других (Заботливый Родитель). Реакцией на хамство с позиции Критикующего Родителя будет: „Что вы себе позволяете? Как вы можете так со мной обращаться?“. Такая реакция не ведет к дальнейшему конструктивному диалогу. Заботливый Родитель хочет помочь другому, пытается понять его потребности. Это более конструктивный подход. Из позиции Заботливого Родителя мы можем сказать: „Я вижу ваше недовольство моим поведением/ моим поступком, мне очень жаль“ или же использовать несколько манипулятивную фразу: „Как я могу вам помочь?“ Так мы показываем свою силу и в то же самое время не опускаемся до грубости». Взрослый при столкновении с хамом, скорее, уклонится от прямого конфликта — промолчит или извинится (в зависимости от ситуации), без оправданий. Находясь во Взрослом состоянии, мы способны понять, что движет человеком, почему он так груб с нами. Из детского состояния (Ребенок) мы вряд ли сможет противостоять хаму: желание защитить себя во что бы то ни стало будет провоцировать нас на агрессию. А это приведет только к эскалации конфликта. Поэтому, если мы хотим показать другому, что нам нельзя хамить, лучше ориентироваться на позиции Взрослого или Заботливого Родителя». Нет сил молчать? В пособии «Как защититься от хамства. 7 простых правил» психолог Владината Петрова описывает вербальные техники самозащиты в общении с хамами. Приведем некоторые из них: «Все ситуации, когда на вас нападают, сходны между собой: агрессор присваивает себе право судить нас и вторгаться в нашу жизнь. Любого агрессора, сколь бы высокое положение он ни занимал, можно поставить на место, указав ему на несоответствие его реального статуса и той роли, которую он себе присвоил: «На каком основании вы задаете мне эти вопросы?», «На каком основании вы меня экзаменуете?»; «Если вам сказали что-то явно неприятное, но вам трудно найти слова, чтобы выразить, что именно вас задело и с чем именно вы не согласны, спросите: „Это вопрос?“, „Это утверждение?“ или „Это указание?“, в зависимости от того, на что больше похожа реплика с неприятным содержанием»; Что делать, если неприятное общение затягивается и агрессор не оставляет вас в покое? «В таком случае следует задать грубияну вопрос с глаголом в страдательном залоге, например: «Что заставляет вас это говорить мне?» («Что заставило вас это сказать (сделать)?«) Этот прием — разновидность метода „Поставьте над агрессором начальника“. Таким вопросом вы покажете нападающему, что он стал игрушкой собственных страстей, которые им управляют»; «Если вы хотите сделать замечание тому, кто вел себя с вами непочтительно, не упрекайте противника в действиях и качествах, которых нельзя представить с помощью зрения или слуха. Если вы скажете: „Не следует повышать на меня голос“, это будет замечание по существу. Или, к примеру: „Прошу вас не говорить обо мне в третьем лице, если я нахожусь в том же помещении“. Если же вы скажете: „Прекратите разговаривать по-хамски“, вы припишете собеседнику действия, визуально не представимые, абстрактные, о реальном содержании которых можно поспорить. То, что ваш обидчик ведет себя „безобразно“ или „по-хамски“, — это только ваше личное мнение». Приоритет — отношения В целом, все наши эксперты сходятся в одном: вербальная агрессия как ответ на хамство — это крайний и не лучший выход. И действует он только в ситуациях, выключенных из жизни. Поставив на место невоспитанную официантку или хама в метро, мы на мгновение можем почувствовать себя удовлетворенными — и больше никогда не увидим обидчика. Но в ситуации длительных отношений — с коллегами или родственниками — подобные методы неконструктивны. Нужно понимать, что конфликтная ситуация всегда означает плохое взаимопонимание. В таком случае нужно на время отойти в сторону, чтобы осознать его причины. «Если вам важно наладить общение, стоит показать человеку, что вы понимаете его, перейдя из Детской (обиженной) позиции во Взрослую (здравомыслящую), — советует Анна Мстиславская. — Вы хотите продемонстрировать партнеру, что так вести себя с вами недопустимо? Но задайте себе вопрос: вы на самом деле хотите, чтобы он изменил свое поведение, или вам просто обидно, что он нагрубил? Если вас захлестывают эмоции, скажите, что обижены, а не „наезжайте“ на человека в ответ». Постарайтесь почувствовать, что именно стоит за этим хамством, почему близкий вам человек так (вдруг) груб. Вероятно, вы раскроете глубинные причины его поведения, которые касаются не просто отдельной ситуации, а отношений в целом. А дальше спросите: «Ты, наверное, знаешь, как я мог бы исправить ситуацию, чтобы тебе не хотелось мне хамить. Скажи, чего ты ждешь от меня?» Таким образом мы сделаем шаг к открытому диалогу. Надежда Казаринова