10 страхов в жизни современного мужчины по мнению Олега Роя Что ж, друзья, о женщинах - их страхах, комплексах и желаниях мы с вами говорим довольно-таки часто, а как насчет мужчин? Вообще-то «мужчина», пусть даже «современный мужчина» — понятие растяжимое. Мы все разные, хотя бы по возрасту. И, разумеется, в двадцать лет у мужчины совсем не такие страхи, как в семьдесят. Однако ж в возрасте, который сейчас принято называть средним, то есть где-то в районе сорока, нам всем отравляет жизнь примерно одно и то же. 1. Страх старости. С каждым днём то, что ехидно показывает зеркало, нравится всё меньше и меньше. И чаще всего нет ни здоровья, ни времени, ни силы воли, чтобы это как-то исправить. Зато у мужчины находится куча отговорок, почему он не занимается собой — и для других, и, в первую очередь, для самого себя. 2. Страх потери здоровья. Всем известно, что болеть мужчины не умеют совершенно, зато необычайно мнительны в этом отношении. А при желании можно найти у себя любые недуги, особенно, если это выгодно твоему врачу. Но, на своё счастье, мужчины боятся врачей ещё больше, чем болезней. 3. Страх импотенции. Ну, с этим всё ясно. Да как же я, альфа-самец, в постели вдруг окажусь нулём без палочки? Страшно до жути. 4. Страх потери работы, краха бизнеса, банкротства. Это ведь не просто потеря источника дохода, это потеря и статуса, и уважения к себе, и интереса женщин. Эмансипация эмансипацией, но до сих пор женщины, особенно молодые (а когда бес в ребро, то только молодые и интересны) выбирают исключительно тех мужчин, которые поведут их по жизни — в смысле, будут содержать. 5. Страх одиночества. Да-да, именно так. Мужчина может сколько угодно перепрыгивать из постели в постель и гордиться длинной своего… Я имел в виду донжуанского списка, а не того, что вы подумали. Но даже при этом он всё равно отчаянно боится остаться без той единственной при многих, которая заменит ему маму, станет верной подругой и будет рядом в старости. 6. Страх быть хуже других. Этот страх мужчина забирает с собой из детства и поносит через всю жизнь. Мужчине нужно быть лучшим во всём, неважно, чего это касается — успеха у женщин, физической формы, должности, марки автомобиля или цифры счёта в банке. 7. Страх показаться смешным. Тоже большой привет детским комплексам. И в десять лет и в сорок пять для мужчины одинаково ужасно, когда его поднимают на смех. Особенно при ней. А уж если она сама… А если ещё и в постели… Нет уж, лучше умереть. 8. Страх быть пойманным с поличным. Когда, пусть и по мелочи, нарушаешь закон, когда берёшь откат, когда привираешь в мужской компании и вдруг натыкаешься на взгляд человека, который может доказать, что ты врёшь… Но самый сильный страх такого рода — это страх быть пойманным на измене. 9. Страх лишних проблем. Как выразился Жванецкий, «наступает возраст, когда согласие пугает женщины больше, чем отказ». И тут речь не только о риске несостоятельности в постели. Любые отношения заставляют напрягаться, а напрягаться мужчины не любят. И чем дальше, тем больше не любят. Когда в ресторане юноше призывно улыбается девушка за соседним столиком, он вскоре подходит к ней. Но когда девушка улыбается мужчине за сорок, то, как бы она ни была хороша и сексуальна, мужчина тут же начинает просчитывать в уме: подарки, ухаживание, квартира для встреч, враньё жене, претензии от жены, претензии от неё… А, не дай Бог, ещё и забеременеет… И в результате просто отворачивается, сделав вид, что не заметил призывной улыбки. 10. Но самый большой страх — это страх показать, что ты чего-то боишься. И поэтому большинство мужчин, прочитав этот пост, презрительно скажут «Фигня!» и промотают ленту новостей дальше. Нужна недюжинная смелость, чтобы признаться в собственных страхах… даже самому себе.? Ваш Олег Рой

Олег Рой. ? Прости (отрывок из романа) ... — Айрис Келли, девятнадцатилетняя ирландская скрипачка, покорила аудиторию своей трактовкой знаменитой вариации Генриха Эрнста… — Выключи… — прошептала Олеся. Зачем ей знать, кто победил на конкурсе имени Яна Кубелика? Зачем ей теперь вообще музыкальные новости? Она вцепилась зубами в правое запястье, словно хотела отгрызть проклятую руку! Как угодивший в капкан зверь отгрызает лапу — и убегает! Хромой, но свободный. Хороша свобода на трех лапах… Должно быть, она застонала вслух. Бабушка тут же подскочила, захлопотала, заохала: — Лесенька, ну что ты! Все еще наладится. И Алексей Давыдович говорит, что надо упражнения делать, разрабатывать… И рука правая все-таки, не левая. И запястье уцелело... — Больно… — стоило лишь подумать о том, как рука ложится на смычок — и запястье (уцелело оно, ага!) простреливало болью, а пальцы скрючивались, как у дохлой курицы. — Лесенька, ну а как спортсмены после травм восстанавливаются? Конечно, больно, но ведь… Она отвернулась к стенке. Спортсмены! Бабушка за спиной продолжала что-то бормотать. С кем она? Карина, что ли, явилась? — Хоть ты бы на нее повлияла, со следователем так ведь и отказывается разговаривать. — Следователем? — Каринин голос звучал нехорошо, саркастически как будто. Впрочем, подруга права — что тут следователь сделает? Руку новую ей отрастит? — Ну с дознавателем, но это ж все равно, — приговаривала бабушка. — Пусть его посадят. — Таисия Николаевна, никто его не посадит. Хоть десять следователей притащите. Да и дела-то нет никакого. Несчастный случай, и все. — Да как же… — Сто раз уже обсуждали. Герман, по его словам, обнаружил ее на полу, без сознания, сам привез в больницу. Вот и решили: закружилась голова, падая, уцепилась за косяк, а дверь захлопнулась. Ну какое тут «посадят»? — Но нельзя же… Ах да, в больницу. Там было холодно и больно. Здесь тоже холодно и больно. Хоть и говорят, что дома и стены помогают. Как же, помогают они! Утыкаясь носом в спинку дивана, она каждый раз надеялась, что все исчезнет. Весь этот ужас окажется страшным сном. Переволновалась, когда Римма Федоровна сказала про Братовник, вот и привиделся кошмар. Но, закрывая глаза, она лишь раз за разом видела одно и то же: белый потолок с монотонно жужжащей трубкой дневного света и ниже — гигантский ворох белых лилий. Полураспустившихся, так что зеленого было больше, чем белого, и от этого букет казался неживым. Похоронным. Ее, Олесю, хоронят. И потому заваливают цветами. И Герман стоит на коленях возле ее гроба: — Прости! Прости, Лесенька! Прости, родная! В гробу было бы лучше. Спокойнее. Она вздрогнула. Прокручивая раз за разом ту сцену в больничной палате, она не замечала главного. Прости! Даже падая перед ней на колени после своих «взрывов», он повторял «извини». А тут — прости. Вроде и невелика разница, ан нет. Пропасть. Бездна. И что с этой пропастью делать? Ведь если он просит прощения, значит, ей нужно как-то… отреагировать? Как-то… простить? Ведь он… понял? Хочет начать все сначала? Ледяная игла, застрявшая, казалось, в правом запястье, вытянулась, выросла, кольнула в самое сердце. Сначала? Здесь он никак не мог бы появиться. Даже бабушка его не впустила бы. Про Карину и говорить нечего. А она, Олеся… ждала? Чтобы ворвался в облезлую ее комнату, упал на колени — как тогда, в больнице — покрыл поцелуями несчастную правую руку… Почему он принес в больницу лилии? Белые, кладбищенские. Почему сказал «прости»? Неужели все еще возможно? Нужно лишь сделать над собой усилие, улыбнуться, открыть глаза, погладить его по склоненной голове… Но почему?! Почему это она должна что-то делать? Почему усилия над собой предписываются ей? Потому что повинную голову меч не сечет? Я же попросил прощения! Как индульгенцию купил. Я же встал на колени, попросил прощения, и теперь ты обязана проявить милосердие. Так? Милосердие? Разве это чертово «прости» накладывает какие-то обязательства? Получается, что так. Но вот вопрос — на кого? Не на того, кто просит прощения — он ведь уже склонился, выразил сожаления, чего вы от него еще хотите? Нет. Тот, кому сказали «прости», теперь, выходит, обязан? Обязан проявить милосердие? Почему милосердие, если тот, кто просит прощения, искренен? Если он действительно жалеет, ну или раскаивается, ну или как это еще назвать? Если «прости» идет из сердца, оно не для того, перед кем ты на коленях стоишь, оно для тебя самого, разве нет? Тебе стыдно — за себя, за свои слова и действия! — и кричишь! Небесам, мирозданию — неважно, слышат ли тебя. Ты просто не можешь этот крик внутри удержать, тебе необходимо его выплеснуть. Очиститься. И при чем тут милосердие? Как будто «прости» требует от «раскаявшегося» неведомо каких усилий. Которые как бы сами по себе уже наказание. Ну да. Он ведь снимает камень со своей души? Ага, точно. И вручает его тому, кого обидел: на, держи, сделай с этим что-нибудь. Теперь это твоя забота. А ведь так и есть. По крайней мере у нее с Германом так оно и было. Правда, он говорил «извини». Извини. Сними с меня вину, возьми ее себе. Хотя на коленях стоял — вроде как раскаивался? Взрывной характер, что тут поделаешь? Разве можно не простить? Чтобы, получив свою индульгенцию, зверь опять бросился? Ну да. Индульгенция — разрешение. Взрывной характер, внутри как будто зверь просыпается, что я могу поделать! Прости! Я же люблю тебя! Я не удержался, и теперь у меня на сердце камень? Да есть ли у тебя оно, сердце-то? Ай, неважно. Важно — передать камень обиженному, пусть теперь это его проблема будет. Зверь, наверное, тоже любит своих жертв. Как иначе, на кого он бросаться-то станет? Нет. Нет, Герман, не приходи. Пожалуйста. Я… не могу. Мне нечем защититься от твоего зверя. Лилии — да, лилии — это правильно. Я умерла, ты принес цветы. И все. Потому что если я еще раз окажусь рядом с тобой — сердце зайдется загнанным зайчонком. Зайдется, завизжит пронзительно и безумно — и остановится. Не приходи. Пожалуйста...

Иной раз смотришь – и так хочется помочь. Вот прямо искренне, от всей души. Приятель с женой мучается; скандалы едва не ежедневно. У знакомого дети – ну образцы непослушания, и все от издержек воспитания, он же не знает, как правильно. Родственница сидит сиднем на малооплачиваемой работе с самодуром-начальником – почему не уйдет? Одному денег дать в долг и даже без процентов, другому совет дать, третьей найти работу… аж руки чешутся. Да разве плохо? Люди счастливы будут. Опасная это дорога – спасательство. Во-первых, люди часто об этом не просят. У них уже сложившаяся жизнь и система отношений, рушить которую не все, скажем так, хотят. Они привыкли, и если даже не все устраивает, многим проще оставить, как есть. Во-вторых, не у всех хватает ресурсов на изменения. Вы-то придете, разрушите их мир до основанья и уйдете к своим сияющим вершинам, гордый и праведный, а им с этим – жить. Выстраивать заново отношения, искать работу, жилье, пытаться сотворить из обломков что-то, что позволит протянуть хотя бы какое-то время. Потому что строить заново – нет сил. Потому что просто не знают, как. Потому что… да мало ли почему. В-третьих, есть риск посадить человека себе на шею. Ну, один раз вы ему помогли, ну, два… три. А потом он привыкнет и станет требовать большего – а вы сможете тащить его на себе всю жизнь? И наконец, спросите себя: зачем я это делаю? Многие, будем честны, занимаются спасательством для самоутверждения. Для того, чтобы стать хорошим в собственных (или чьих-то еще) глазах. Вот вы сейчас, благодетельствуя, вы почему это делаете? Не потому ли, что вам когда-то внушили, что хороший – только тот, кто помогает другим? Не затем ли, чтобы получить в ответ греющее душу «Что бы мы без тебя делали!»? Нет ли у вас своих нерешенных проблем и вопросов, на которые не хочется отвечать? Но тогда разбирайтесь со своей жизнью сами, не ломая чужие. Впасть в синдром Спасателя легко – выбраться оттуда трудно. Мало того, что есть риск подменить чужой жизнью свою, но так ведь и выгореть недолго. А это, если честно, не самое веселое на свете состояние. Одним словом, друзья, помощь – дело хорошее, но… в меру. И лучше, если вас о ней попросят. Ваш Олег Рой

Порой говорят: «Это друзья его надоумили, если бы не они, то он бы никогда так не поступил!» — но мне всегда интересно, откуда у человека берутся друзья? Разве они появляются сами по себе, а не он их заводит? Разве не он знакомится и общается и с другими людьми, держит после себя тех, с кем ему комфортно и тех, кто разделяет его интересы и взгляды. Мы находим окружение себе под стать. Чтобы понять человека — стоит повнимательнее присмотреть к его друзьям и любимым. Достойный не станет держать рядом с собой подлецов. Они замаскируются и будут скрываться, но всё равно человек не будет прислушиваться к их словам, а со временем (и скорее рано, чем поздно) предпочтёт удалить из своего окружения. Если же кого-то окружают сомнительные и аморальные личности, которые даже не пытаются маскироваться, то не помешает задуматься: что именно их держит рядом? Возможно, они все одинаковы, просто кто-то решил временно набросить маску. Ваш Олег Рой

Настоящая красота в уникальности. Каждый закат ценный и прекрасный именно потому, что сегодняшний не похож на вчерашний. Так что не стоит равняться на других и расплачиваться своей уникальностью за то, чтобы стать чьей-то копией! ❤ Ваш Олег Рой

Чувства — это пламя, что освещает нам путь. Но пламя способно обжечь и лечить ожоги придётся ещё долгие годы. Нельзя забывать об этом и нельзя бросаться в круговерть эмоций, если не готов к последствиям своих решений. Слова любви или извинения, пусть и сказанные от чистого сердца, не помогут, если будут произнесены в неподходящее время. Поступки, совершённые сгоряча, пусть и тысячу раз верные, могут привести к последствиям, которые сведут на нет всю пользу, которую изначально были призваны принести. Сердце знает, в чём заключается наше счастье, но оно не способно просчитывать детали и оценивать риск. Именно потому кроме сердца каждому человеку дан ещё и разум. Это не значит, что стоит отбросить эмоции и превратиться в бесчувственную ледышку, но важно помнить о балансе между сердцем и разумом. Стремиться к тому, чего жаждешь, но не мчаться очертя голову, не разбирая дороги и сжигая мосты за спиной. Ваш Олег Рой

У кого не бывает темных полос? Но они имеют обыкновение заканчиваться. И начинается что-то светлое, ведь свет всегда вытесняет тьму, стоит ему вспыхнуть. © Олег Рой "Верь в меня"

В жизни случается всякое. Планета Земля - не райский уголок, беды и потери происходят на ней регулярно. Как локальные, так и общемирового размера или скромнее - в масштабах страны. Катастрофы природные, последствия людской халатности, теракты - всего не перечислишь. И реагируют на них все по-разному. Кто-то после первого шока приходит в себя, пожимает плечами и занимается обычной жизнью. Кто-то замирает в ужасе, потом много дней и ночей не спит, рыдает и думать не в состоянии ни о чем, кроме происходящего. Первые не понимают вторых - как можно так долго переживать из-за тех, кого даже не знаешь. Вторые обвиняют первых в бесчувственности и цинизме. Кто же прав? Мне кажется, и те, и другие. Психика у всех разная. Методы справляться со стрессом, перерабатывать тяжелые события, психологические защиты тоже разные. Кто-то переплавляет горе в действие - едет работать волонтером на место катастрофы, переводит деньги попавшим в беду. Кто-то с головой уходит в собственную работу, стараясь так отгородиться от случившегося. Кто-то выливает ужас слезами и отчаянием… Не осуждайте друг друга, друзья. Последнее дело - разбираться, как горевать правильно. Это нельзя и не нужно, ни к чему не приведет. Лучше позаботьтесь о себе. Да-да, забота о себе - лучшее и единственное, что вы можете сделать. Потому что есть у вас ваши близкие. Есть те, кто от вас зависит. Есть те, кому вы можете помочь. Есть долги и обязательства. Если вы впадете в прострацию, то пострадавшим ничем не поможете - но повиснете грузом на плечах уже ваших родных. А им тоже тяжело, так не добавляйте им забот и горя. Вы нужны им. И себе вы нужны тоже. Потому что пока вы живы и твердо стоите на ногах, сможете помочь и тем, кто пострадал. Деньгами или работой, поддержкой моральной или сдачей крови, какая разница. Так помогите. Но для этого будьте живыми. Будьте живыми, друзья мои. Ваш Олег Рой

Очень важно понимать, что плохие мысли не всегда являются отражением действительности. Иногда это смесь страхов и сомнений, которые искажают реальность и заставляют её выглядеть по-другому. Именно эта пугающая действительность лишает нас уверенности в собственных силах и желания заниматься тем, что нам по душе. Меняйте мысли в сторону добра и радости для того, чтобы реальность тоже начала меняться. Ваш Олег Рой

Не нужно пытаться повторить чужую судьбу и уж тем более не стоит завидовать чьему-то успеху. Наоборот, стоит заглянуть внутрь себя и найти силы проложить собственный, уникальный и неповторимый путь к счастью.❤ Ваш Олег Рой