Мертвый дом Блин, ну и холодно же. И угораздило меня двинуться в путь ночью, еще и одному. Хорошо, хоть оружие не забыл прихватить, если можно назвать оружием 10-миллиметровый пистолет со всего одной запасной обоймой. Что ж, как говорится, поспешишь… Но не будем об этом.Иду уже, наверное, часа 3. Холод пробирает до самых костей. Хорошо, хоть успел зарядить нормально плеер, теперь могу вести эту запись. Не знаю, зачем я вообще этим занимаюсь, но почему бы и нет. По крайней мере, так гораздо удобнее, чем записывать все на бумагу… Эх, хоть бы дом какой-то встретился. Ура, мечты сбываются! Впереди видно какое-то здание. Судя по всему, довольно высокое. Что ж, направляюсь туда. Здание имеет высоту около 5-ти этажей. Не ожидал увидеть такое прямо посреди пустошей. Но, возможно, раньше здесь был какой-то городок, но ядерные бомбы уничтожили его и уцелел лишь этот дом. И такое могло случиться. Не знаю, сколько времени я уже сижу в этой комнате, но меня все больше одолевают сомнения о правильности своего решения насчет такого укрытия. Кажется, здесь еще холоднее, чем снаружи. Ну, хоть какая-то защита от ночных тварей. Я пробовал растопить камин, но без толку, гореть и не думало. Черт, я уже минут пять слышу какие-то шаги за дверью, ведущей в коридор. Видно, какая-то тварь пробралась внутрь здания. Ну ладно, пистолет у меня наготове, а судя по шагам, тварь всего одна. Посмотрим, что будет дальше. Утром я уйду отсюда. Я увидел эту тварь. Совсем мельком, но этого хватило. Она стояла у двери и напоминала человека, но кожу имела ссохшуюся, желтого цвета, а глаза были совсем белые, без зрачков. Давно я не испытывал такого ужаса. Не уверен, что сумел бы достать пистолет, если бы она решила напасть, однако мне повезло. Существо скрылось в недрах коридора так же внезапно, как и появилось. Наверное, это был зомби, один из обитателей старых домов и подземелий. Я слышал о них, но не мог и предположить, что они могут вселять такой ужас. Утро совсем близко, уже начинает светлеть. Но что за?!! Господи, оно опять в комнате… Проклятие, не уверен, что смогу теперь вообще двигаться в ближайшее время. Эта дрянь успела хорошенько укусить меня за ногу, прежде чем я убил ее. Как же больно-то… Если бы кто-то проходил мимо… Я поздно вспомнил, что рядом нету никаких поселений, да и караваны этим путем не ходят. О нет, зомби был не один. Они лезут в комнату! Я выстрелял все патроны, теперь просто сижу в комнате, забаррикадировавшись. Я не уверен, что долго продержусь. Если кто-то найдет мой плеер и прослушает запись, умоляю его – беги отсюда сразу! Не повторяй моей ошибки! Треск, рычание и ужасающий крик… Шипение…

Существа Это произошло в середине 70-х годов 20 века с моим отцом и его другом, и записана с его (отца) слов. Итак, друзья возвращались поздно ночью с танцев, которые проводились тогда в доме Офицеров. Шли, шутили, веселились, оба слегка поддатые. При подходе к 3-ей школе начал опускаться туман. Через некоторое время он стал такой плотный, что на расстоянии пары шагов ни зги не было видно. Шли и ориентировались на свет прожектора, установленного на здании школы - улицы тогда были освещены плохо. Вдруг рядом из тумана начали раздаваться непонятные звуки, замелькали странные тени - смех, неразборчивая речь, на отца обрушились два неслабых удара, он пытался ответить, но никого не достал, тогда стало понятно, что имеет дело с чем-то сверхъестественным - отец КМС по боксу, и увернуться противник вряд ли успел. Тогда друзья, отхватив еще по паре ударов и понимая, что имеют дело не с людьми, достали ножи и начали энергично ими махать, пробивая себе дорогу. Нож временами что-то задевал и проходил словно через густое масло, при этом доносилось рычание и другие леденящие кровь звуки. Не выдержав, отец с другом бросились бежать и вскоре добежали до своего двора. Их там увидали мужики, сидевшие на лавке и квасившие. Парни, разбегайтесь по домам, тут рядом ментовской патруль бродит, а у вас все шмотки в крови. Друзья рванули по домам. Подходя к своим квартирам, обнаружили, что одежда таинственным образом оказалась абсолютно чистой.

Эксперимент - Так, сюда его, – двое мужчин грубо швырнули связанного Артема в угол и закрыли дверь камеры, после чего покинули помещение. Послышался звук поворачивающегося ключа. Артем с трудом мог шевелиться и не понимал, что происходит, как и не помнил ничего. Он возвращался с колледжа и вдруг почувствовал удар по затылку. Дальше – темнота, которая закончилась вот так. Кто эти люди, чего им надо? Как тут догадаешься?.. Камера была тесной, площадью где-то два на два метра. Внутри пусто, никаких нар или хотя бы стула. Артем попытался освободиться, но у него ничего не получилось – веревка держала слишком крепко. Тогда он просто оперся спиной об стену и стал ждать, что будет дальше. Долго ему ждать не пришлось. Уже через полчаса один из похитителей зашел внутрь и, открыв, камеру, положил на пол тарелку с чем-то густым. Выходя обратно, он бросил Артему нож и, подмигнув, направился к выходу. Уже закрывая дверь, он сказал. - Поешь хорошенько, силы тебе очень пригодятся,– и, захохотав, вышел. Артем зубами подобрал нож и после нескольких попыток сумел освободить руки. Потом было уже легче, и вскоре он полностью освободился от веревки. Подошел к двери камеры и попробовал открыть ее. Неожиданно она поддалась. Артем, даже не обратив внимания на тарелку, пошел сразу к выходу. И вновь, проблем с открытием двери не возникло. Удивительно! За дверью оказалась какая-то лаборатория. Несколько пустых хирургических столов, возле них стоят капельницы. По углам какие-то стеклянные цилиндры, наполненные жидкостью. Но в одном из них была не только жидкость. Артем подошел ближе и отшатнулся – на него смотрело широко открытыми глазами жуткое лицо, покрытое черной шерстью и с двумя несимметричными дырками на месте носа. Остальное тело напоминало человеческое, однако «руки» были чрезвычайно длинными и доставали до колен совсем коротких «ног». Тварь не двигалась, возможно, была мертва. Артем медленно отошел назад. Послышался звук открывающейся двери. Артем быстро нырнул под один из столов и затаился. Ему было видно только ноги, направляющиеся к цилиндру с монстром. Артем осторожно высунул голову наружу и увидел мужчину в белом халате, который записывал что-то в блокнот. Закончив, он сунул блокнот в карман халата и. так и не заметив Артема, вышел из лаборатории. Артем выбрался из-под стола и пошел за ним. Он не сумел обнаружить в углу лаборатории камеру, следящую за ним… *** - Что ж, теперь он знает. И в чем же ваш план? – офицер отошел от монитора и взглянул на доктора, сидящего на кровати и держащего в руках блокнот. Тот улыбнулся. - Пусть. – ответил он. – Из него может получиться хороший охотник. – Он закрыл блокнот и подошел к монитору. – Переключите-ка на коридор. Посмотрим, что он будет делать дальше… *** Артем шел по длинному освещенному коридору. Пару раз ему попадались двери, но он не рисковал заходить в них. Из-за некоторых слышалась какая-то возня или рычание, что заставляло его ускоряться. Через некоторое время коридор повернул влево и уперся в железную дверь. У Артема не было иного выхода и он зашел внутрь. Еще одна лаборатория. Но теперь один из цилиндров был пустой. Артем подошел к нему. Стенка была разбита… Внезапно прозвучала сигнализация и дверь захлопнулась. Артем бросился к ней, дергал за ручку, пинал, но без толку. Звук шагов заставил его обернуться. Тварь, которая, судя по всему, пряталась в тени, надвигалась прямо на него. Он отпрыгнул в сторону, избежав атаки, и схватил из стола скальпель. Тварь бросилась на него и попыталась вцепиться зубами в горло, но он подставил руку ей под челюсть, успев отметить, что она явно уступает человеку в силе. После нескольких секунд борьбы он высвободил руку со скальпелем и вонзил его твари прямо в глаз. Та завизжала и сползла на пол. Артем взял ее за голову, уже не чувствуя страха, и перерезал ей шею. Дверь открылась. Артем сунул скальпель в карман и вышел оттуда. Но он не успел пройти и шагу, как яркая вспышка ослепила его… *** - Ну что? – спросил доктор, как всегда, записывая что-то в блокнот. - Все в порядке. – ассистент отошел от цилиндра, некоторое время вглядываясь в лицо Артема. – Когда он очнется, то ничего не будет помнить. Мы ввели ему фальшивые воспоминания. Он будет думать, что отдыхал с друзьями в лесу, когда появились чудовища. - Отлично! – доктор сунул блокнот в нагрудный карман. – Только вместо скальпеля подкинете ему нож. И, кстати, как его теперь зовут? - Егор. Его новое имя – Егор…

Пропавшая невеста Несколько лет назад, один молодой парень и его невеста отправилась в Париж, в медовый месяц. Когда счастливая пара бродила по городу, рассматривая достопримечательности, они решили пройтись по магазинам. Жена зашла в модный магазин одежды, и примерила несколько платьев, а муж ждал снаружи раздевалки. Довольно много времени прошло, а жена так и не вышла, муж начал задаваться вопросом, почему она так долго возится. Он попросил одну из сотрудниц магазина поторопить его жену. Сотрудница, выйдя из раздевалки, сказала, что его жены там нет. Не поверив, он сам проверил раздевалку, но она оказалась совершенно пустой. Они обыскали весь магазин, но так и не нашли её следов. Муж подумал, что его жена, должно быть, разыграла его, поэтому он вернулся в свою гостиницу, и стал ждать её там. Но его жена так и не появилась. Он всё больше и больше тревожился. Когда она не вернулась на следующее утро, он был растерян, и связался с полицией Парижа. В течение 48 часов, все парижские власти искали пропавшую без вести американскую невесту. Они опубликовали её приметы на радиостанции и телеканале. Она была описана, как высокая женщина, 24 лет, с родинкой на левой щеке. Казалось, весь Париж поднялся на поиски пропавшей женщины, но безрезультатно. Никто не видел ее. Было похоже, как будто она растворилась в воздухе. Полиция делала всё от неё зависящее, но через три недели они прекратили поиски. Муж стал подозревать, что его жена имела другие представления о браке, она просто убежала, и бросила его. Шесть месяцев спустя, измученный и подавленный, он, наконец, покинул Париж, и вернулся в США. Месяцы сменялись годами, и мужчина прекратил поиски его красивой жены, но его жизнь полностью разладилась. Он был настолько поглощён горем, что не смог нормально работать и продолжать спокойно жить. Он переезжал бесцельно с места на место, из страны в страну, куда закидывала его судьба. Двумя годами позже, он оказался на Филиппинах, во время карнавала. Он остановился перед паноптикумом в потертой старой палатке. Вывеска над входом гласила “Дом Странностей”. Заинтересовавшись, он вошёл внутрь, и был ошарашен тем, что увидел. Он увидел коллекцию ужасных обезображенных уродцев, помещённых в клетки. Странные уродцы были ужасающими примерами человеческих страданий. В последней грязной клетке, он с ужасом заметил признаки привлекательности. Сгорбленная, покрытая шрамами, искалеченная женщина, покачиваясь взад и вперед, и стонала, издавая странные звериные звуки. Табличка на её клетке гласила “Женщина-Червь”. У нее не было рук и ног. Они были отрублены. Ее лицо было покрыто шрамами от швов, оставшихся после ужасной операции, и ее рот был сшит. Когда она взглянула на него своими грустными глазами, он закричал, узнав родинку на её щеке.

Лена 08:56 Я проснулась, но вставать не торопилась. Зачем? Мне сегодня не надо никуда. Я полежала в кровати минут 10, а потом поняла, что хочу есть. Я встала на холодный пол, по коже прошли мурашки. Брр! Я взяла с кровати одеяло и замоталась нём как в кимоно. Я вышла в кухню, родители уехали к тёте. Моя младшая сестра ещё спала в своей комнате, а я поставила чайник. Сделав себе кофе, я достала пирожное из шкафчика, откусила его, но тут я услышала голос моей сестры из её комнаты. Она с кем-то поздоровалась. Странно, ведь она просыпается часов в 10. 10:07 Я сидела на диване и играла в планшет. У меня из ушей торчали наушники-капельки, но даже, блин, через них было слышно это "тра-ля-ля" Вероники! Сколько можно болтать с этими воображаемыми друзьями? Я сидела со злым лицом, чуть ли не пробивала пальцами экран планшета. Она меня выбесила и я пошла на неё поорать! Я подошла к её комнате, потянула за ручку двери и обожглась. Обожглась? Что? 11:00 Она меня задолбала, я сидела под её дверью, слушала болтовню с её, как она её называет, Леной. Ну всё, я пнула дверь в комнату Вероники, дверь открылась, аж вмятина осталась. Что-то чёрное мелькнуло в воздухе и испарилось. Вероника дотронулась до черноты пальчиком, посмотрела на меня и завизжала. Я села рядом с ней, ударила её ладошкой по лицу и стала успокаивать. Вероника попросилась покушать и я ей дала яичницу. 13:59 Я включила компьютер. Надпись "Добро пожаловать" и крик Вероники: - Свееетааа! Я хочу гулять! Я подозвала Веронику к себе, взяла за руку и сказала: - Подожди, блин, я только села поиграть и ты орёшь! - Я хочу гуляяяяять! Вероника опять заревела, я кинула в неё подушку и Вероника уткнула в неё нос. Через 5 минут Вероника снова убежала в свою комнату и стала с кем-то разговаривать. 16:47 Мама и папа приехали домой. Вероника не выходила из спальни, а я побежала в обнимку к родителям. Мама обняла меня, а папа уже успел сходить в комнату сестры. Он спросил: - А ты что, Вероничку к бабушке отвела? - Ммм, да. - Ясно, сходи, забери её. Я вам подарки купил. - Ок. Я оделась и вышла во двор. 18:38 Я сидела за гаражами, ревела и думала, куда могла пропасть сестра. Я не собиралась домой, я не вернусь! Мне не хочется получить за то, что моя младшая сестрёнка, моя любимая девочка умерла! Я резко стала любить сестёр, искренне! Больше никогда не буду её мучить! И вдруг меня осенило! У соседки есть камера наблюдения выходящая в окно Вероникиной комнаты. Я пошла в её квартиру и она подключила камеру к компу. Мы стали просматривать заснятое... Вероника играла в своей комнате (помехи). Появилась некая чёрная сущность, вся ободранная, как при пожаре обугленная. Она дотронулась до плеча Вероники, Вероника резко одёрнулась, зрачки увеличились, она быстро-быстро заговорила. Я спросила у соседки: - Вы перематываете? - Нет, смотри. Мы продолжили просмотр. Сущность отпустила Веронику и она стала говорить медленней, не как робот, как ребёнок. Стала использовать жесты, разную мимику. Сущность воткнула палец в сердце Вероники, та скрючилась от боли и стала молить пощаду. Я заплакала. Потом сущность отпустила Веронику, потом, когда она уже умерла... Вероника лежала на полу, застывшая в одном выражении лица, выражение говора. Сущность обернулась в камеру, взяла двумя пальчиками Веронику, отпустила в окно и Вероника полетела вниз. Когда уже раздался звук разбивающегося мяса и растекающейся крови, сущность расставила руки, начала цокать и испарилась, мееедленно... И больше я не игнорировала детей…

Призарачное кафе Этот случай произошёл со мной на работе в ночную смену, около десяти лет назад. Уже давным-давно забылось это всё. И я бы даже сейчас не вспомнил, если бы не история Pump. Так что отдельное спасибо автору рассказа «Сон с широко открытыми глазами», который пробудил мои воспоминания. Тогда я работал в цехе по производству напитков. Цех состоял из двух участков, соединённых между собой тридцатиметровым коридором. Вдоль коридора в начале и сбоку располагались восьмиметровой высоты танки-отстойники для раствора каустика (2%) и раствора азотной кислоты (5%). И в конце, тоже сбоку, горизонтальные огромные бочки с концентрированной щёлочью, которые впоследствии были замурованы в стены с четырёх сторон, так что в коридоре образовалось дополнительное помещение ради безопасности проходящих рядом людей. На момент случая этих ограничивающих стен не было ещё. За несколько лет работы в этом цехе я заметил, что, проходя вблизи танков-отстойников, испытываешь лёгкую беспричинную тревогу, этот фон в эмоциональном состоянии продолжался около 10 метров пути по коридору, а затем проходил без следа. И причём тревога исчезала вблизи ёмкостей с концентрированным каустиком, где, по идее, было наиболее опасно. Казалось бы, что должно быть наоборот, а ведь нет. Ещё приметил, что рабочие, проходя эти десять метров пути, молчали в большинстве случаев. Хотя молчание людей - это, конечно, не факт, может, просто им не хотелось разговаривать друг с другом. Но почему именно молчали на этих десяти метрах, где я ощущал тревогу? Были подмечены мною эти вещи постепенно, скажем так, за несколько лет. Меня особо состояния тревоги и страха лет с тридцати не трогают, поэтому та лёгкая тревога была «по барабану». После двухдневного простоя оборудования, необходимо было заранее выходить для подготовки машин к производству. Мы выходили по одному человеку из бригады по очереди. В ту ночь была моя очередь. Я вышел в смену. Работал я один на весь цех, разве что ещё в цехе находился мастер, в качестве дежурного. Моя задача была подготовить две линии к 8 утра. Я запустил с компьютера процессы, проконтролировал состояние оборудования и запустил. Пошёл к мастеру, отметился. В дальнейшем ходил и смотрел за процессами. Устранял некоторые поломки, корректировал и контролировал температуру. Одна линия располагалась на одном участке, а другая – на втором, так что мне приходилось время от времени проходить по сумрачному коридору. В три часа ночи меня начало клонить ко сну. Я уж давно в ночных сменах. Три часа ночи – это для моего организма некий биоритм для сна. Знаю об этом, поэтому особенно в эти часы не допускаю себе не то чтобы прилечь или присесть, а даже глаза не закрываю дольше, чем требуется на обычное моргание. Ведь если заснёшь, то может чёрт-те-что случиться с оборудованием. А если линии к восьми утра не будут готовы, то можно лишиться премиальных процентов к зарплате. Короче, с трёх часов ночи я усиленно ходил между линиями и с троекратным вниманием следил за технологическими процессами. Не садился, не лежал, даже глаза не закрывал. И вот я иду по участку, с намерением пройти через мрачный коридор. Иду. Не сижу, не лежу, а именно иду! И глаза мои открыты! Поворачиваю в коридор, и... как только вхожу в эту «тревожную зону» мрачного коридора, как вдруг всё наполняется светом, танки с каустиком исчезают, а я оказываюсь в кафе. Причём всё случается мгновенно. И я в этом кафе тоже иду. Постепенно останавливаюсь в недоумении. Обнаруживаю себя одетым в совершенно другую одежду. На мне не роба с поношенными ботинками, а новая блестящая обувь, чёрные брюки и светлая рубашка с коротким рукавом. Я с удивлением осматриваю и ощупываю себя. Смотрю на людей, которые сидят за столиками и пьют пиво или водку. Блестят стеклянные графины и металлические предметы. Звучит тихая музыка и слышен говор посетителей. Я недоумеваю, а куда это делись танки-отстойники? Смотрю, за одним из столиков меня заметили. Со стульев встают трое мужчин и дружелюбно подходят ко мне, здороваются, словно меня знают. Причём, чувствую их руки во время рукопожатия. И я как будто знаю одного из них. Это муж сестры моего напарника по работе. Я опять в недоумении: я ведь этого мужчину ни разу в жизни не видел! А вот в этом кафе он мне знаком. Мужчины любопытствуют, как у меня дела, и мы обсуждаем какую-то новость. Внезапно на фоне этого зала и троих моих «друзей» вырисовывается фигура нашего мастера-женщины, она проявляется постепенно.… И зал кафе исчезает, появляется коридор с танками. Я стою перед мастером, которая у меня спрашивает, успею ли я подготовить линии к началу смены. Отвечаю в задумчивости, что успею. Оглядываюсь, смотрю, что преодолел, не понятно как, 15 метров по коридору. Иду дальше, а мастер идёт к себе. Дальше смена проходит как обычно. Утром сдаю линии и ухожу домой. Сон дома без проблем, дальнейшая жизнь тоже без проблем. Потом, спустя неделю, я рассказал всё напарнику. Он отнёсся серьёзно к моему повествованию и даже на следующую смену принёс фотку свояка (мужа сестры) - это был точно человек из кафе. Но в реальной жизни я его никогда не видел…

Фобия Меня пытаются убедить в том, что всё нижеописанное — моя фантазия, и что ничего этого не было и быть не могло. Что все мои шрамы — следствие моего же припадка и что мой рассудок сильно пострадал от детских травм, оттого-то я и выдумал эту историю. Однако моя память слишком отчётливо рисует события того дня, чтобы я принял их за плод воображения. Если переложить историю моей жизни в стихи, получится отличная ода одиночеству. С самого детства мне казалось, что о моём существовании другие дети вспоминали лишь в тех случаях, когда возникала острая необходимость дружно над кем-то посмеяться, потыкать в кого-нибудь пальцем или кого-то побить. Понятное дело, что такое травмоопасное для души начало жизни не могло остаться без последствий. Я стал бояться людей. Мне всегда было неловко в небольшой компании — а что происходило со мной в толпе! В каждом лице я чувствовал общий укор, общее презрение и общую же насмешку (сам не понимаю, как во мне умещалась такая палитра чувств). Мне казалось, что люди вокруг вот-вот прыснут со смеху или разом отвернутся с таким видом, с каким обычно отворачиваются от немытого бомжа. Я понимал, что всё это выдумано мною, что людям нет до меня никакого дела, и это понимание не раз спасало меня от панического бегства из людных мест. Несмотря на эти фобии, которые сильно мешали мне жить, меня нельзя было назвать несчастным человеком. У меня были богатые любящие родители. Причём богаты были оба. А поскольку они развелись (без лишней драмы, криков и слёз, за что я им благодарен), то подарки, деньги и внимание я получал в удвоенном количестве: и от матери, и от отца. К сожалению, люди они очень похожие и фантазией, хоть оба уверены в обратном, не отличаются совершенно. Так что подарком ко дню окончания института и от того, и от другого оказалась квартира. Одну из них я решил продать. Продажа квартиры — дело долгое. Куча документов неясного предназначения, множество одинаково безобразных и хамоватых тёток, эти документы перекладывающих (предназначение этих тёток, мне, к слову, тоже неясно). В общем, я проклял тот день, когда решил избавиться от лишней жилплощади, уже часам к двенадцати, и было за что: помимо нашей бюрократии, заставившей меня ездить из одного конца города в другой, в столице нашей Родины царила невыносимая жара. Солнце заливало всё нестерпимо ярким цветом, горячий воздух был пропитан гарью, а единственным спасением была ванна с холодной водой. И как же я жалею сейчас, что не остался лежать в ней тогда! Из-за моих фобий в метро мне особенно неуютно. Замкнутое пространство с кучей людей — что может быть для меня хуже? Однако, мужественно превозмогая свои нелепые детские страхи, я раз за разом заставлял себя спускаться туда. Моё состояние в тот день было вполне обычным: снова эти мнимые насмешки, гримасы, снова мнимый укор. Но позже какое-то новое чувство начало подкрадываться ко мне. Сначала я не замечал его вовсе, но со временем оно росло, пока, наконец, не сжало мне сердце. Страх. Животный страх, обычно дремлющий, просыпающийся лишь тогда, когда человеку угрожает серьёзная опасность и со словами «сейчас всё будет» заставляющий того бежать так, как тот никогда не бегал, прыгать так, как тот никогда не прыгал, лазить туда, куда в здравом уме не полезет никто, терпеть боль, от которой обычно помер бы, и соображать со скоростью, которой позавидуют многие хищники. Я увидел в этом неуместном пробуждении безусловно полезного, но не сейчас, инстинкта логическое продолжение моих фобий и попытался с ним бороться, но тщетно: несколько раз я всё же выбегал из вагона в поисках более уединённых мест. К концу дня страх полностью завладел мной, и мне пришлось приложить титанические усилия воли, чтобы заставить себя последний раз спуститься в метро. В вагоне пока было немного людей, но даже этого количества хватило, чтобы страх выбил из моей головы всякую мысль. Я с тоской посматривал на закрытые двери, на медленно ползущие провода в тоннеле, принятые моим воспалённым сознанием за гигантских змей, и на полупустой вагон, который на следующей станции перестанет быть таковым. Я задыхался, меня била становившаяся всё сильнее дрожь. На станции я хотел было выйти, но страх сковал моё тело, и мне пришлось покорно смотреть на вваливающуюся толпу. Я вжался в дверь между вагонами и пристально глядел на свою обувь, пока не осознал один очень неприятный факт — состав остановился. После довольно долгого ожидания я решил оторваться от созидания своих кроссовок и поднял глаза. Слабым криком вырвался из моей груди воздух: все люди в вагоне смотрели на меня. Десятки пар широко раскрытых, не моргающих и не выражающих ровно никаких эмоций, глаз не отрываясь смотрели на меня! В глазах потемнело. Ноги отказались меня слушаться. Сердце, забыв о своих обязанностях, перестало биться. И, когда огромная рука рослого мужика потянулась ко мне, сознание не выдержал и покинуло меня. То, что происходило дальше, я помню смутно, отрывками, и допускаю, что некоторые из этих отрывков — плод моего воображения. Во всяком случае, мне самому хочется так думать. Я помню тоннели с идеально гладким полом. Не могу сказать ничего ни об их форме, ни об их размерах: своды и края терялись в глубинах мрака. Помню ненормальной формы фонари, служившие скорее маяками, нежели полноценным освещением: слишком далеко они отстояли друг от друга, и слишком слаб был источаемый ими густой и тусклый бирюзовый свет. Помню тащившую меня за голень огромную руку. Помню множество тёмных силуэтов. Помню, наконец, фантастических размеров помещение с чем-то наподобие алтаря в центре. Его контуры были обозначены всё теми же фонарями, и те из них, что были наверху, я принял бы за звёзды, если бы не слишком правильное их расположение. Конечно, я могу воскресить в памяти и другие картины, но, как уже было сказано, я не до конца уверен в их достоверности. К тому же есть то, о чём человек не хочет вспоминать вообще... Когда сознание вновь вернулось ко мне, я обнаружил себя в одном из московских парков на берегу мелкой речушки. Усталость одолевала меня. На всём теле было нацарапано огромное количество непонятных символов самых причудливых и пугающих форм. Одежда моя превратилась в лоскуты. К тому же я был абсолютно лыс: ни единого волоска ни на теле, ни на голове. Не было даже ресниц и бровей. Как оказалось потом, я пропал на три дня. Сколько из них я пролежал в парке, а сколько пробыл в тоннелях, мне неизвестно. Мне неизвестно и то, что это за тоннели и что со мной сделали. Загадкой остаётся для меня предназначение того огромного помещения и природа его происхождения. Но больше всего меня интересует другой вопрос: было ли это помешательство вызвано какими-то неведомыми мне силами, или же это истинное лицо тех людей?

Призрачный душитель Эта история случилась с моими родителями в 1939 году. Отец работал в городе Сольцы - ныне Новгородской, а в ту пору - Ленинградской области, в линейно-технической конторе связи. Незадолго до описываемых событий родители получили комнату прямо в здании, где располагалась контора. Они, конечно, были очень довольны. Комната отличная, и отец работает практически за стенкой, не нужно тратить время на дорогу. Дело было зимой. Я, совсем еще малыш, тихо спал в своей кроватке. Горел ночник. Мать, сидя на кушетке, ждала с работы задерживающегося отца. Глаза у нее слипались, очень хотелось спать. Но стоило матери опустить голову на подушку и задремать, как кто-то на нее навалился и начал душить. Мать была верующей и, как потом рассказывала, мысленно стала молить Бога, чтобы он спас ей жизнь. Она уже начала задыхаться, как вдруг распахнулась дверь - это вернулся отец. Мать почувствовала, что душитель отпустил ее. Она открыла глаза. В комнате никого не было! Вскоре действительно вернулся отец. Мать, которой уже было не до сна, сразу спросила его, не встретил ли он кого у двери. Мол, кто-то только что заходил в комнату и душил ее. - Нет, - ответил тот. - Да и кто там может быть? Видимо, уснула, вот тебе и приснилось. Мать утверждала, что она не спала, и кто-то ее душил. Отец же лишь смеялся, уверяя, что ей все это снилось. И в самом деле, куда мог деться этот душитель? Да и в комнате не было никаких следов борьбы или панического бегства напуганного возвращением отца преступника. Некоторое время они спорили, но отцу удалось убедить мать, что это был лишь дурной сон. И все же ей было не по себе, и она решила выйти на улицу подышать воздухом. Я по-прежнему тихо спал в своей кроватке. Отец прилег на кушетку с газетой. Его стал одолевать сон, газета упала на пол, глаза закрылись... Вдруг он почувствовал, что кто-то навалился на него, крепко схватил за шею и стал душить. Сопротивляться не было никакой возможности - нападавший оказался весьма сильным, а отца словно парализовало. Он даже глаза открыть не мог. Отец уже начал задыхаться, как вдруг его отпустили. Послышался шум, похожий на завывание ветра. Отец с трудом открыл глаза. В комнату входила мать. Автор рассказа со своим отцом Этот случай так напугал отца, что он сразу же пошел к начальнику. Хотя его, конечно, терзали сильные сомнения, поверит ли тот в чертовщину, о которой придется рассказывать. Начальник внимательно выслушал его и спросил, как он вообще оказался в этой комнате. Отец сказал, что его с семьей вселили сюда по решению отдела кадров, как только он приехал в Сольцы. - Странно, - удивился начальник, - Вообще, насколько я знаю, было принято решение в эту комнату больше никого не селить. Потому что душили не только тебя с женой, а всех, кто въезжал туда в последние годы, после того, как несколько лет назад там повесился ее прежний жилец. И месяца не проходило, как новые жильцы сталкивались с невидимым душителем. В общем, это какая-то ошибка, я разберусь! Буквально через пару дней отец получил новое жилье. А комнату, где обитало привидение-душитель, отвели под складское помещение.

Я еще живой На электронных часах показывало без пятнадцати семь, за окном подвывал ветер, и редкие снежинки кружили в вальсе, падая на белое покрывало земли, чтобы через какое-то время растаять и уйти в небытие. Снежинки чем-то напоминали мне людей: мы так же рождались, чтобы через какое-то время растаять и уйти в неизвестность. Старая квартира времен перестройки. Облупившаяся краска потолка; пожелтевшие обои; пустые бутылки на полу; старый деревянный стол, на котором стояла бутылка водки; три пластмассовых стаканчика; пепельница, забитая бычками. И на газетке лежала селедка. В это время в квартире находилось три человека. Я, меня, кстати, звали Антон, Сергей, имевший квадратную форму головы, густые рыжие волосы, сломанный нос и такую же рыжую бороду, а также Алексей с лысой головой и уродливым шрамом на лице. Вторую неделю мы собирались на дело, в наших планах было ограбить небольшой, но прибыльный магазин в паре кварталов отсюда. Владелец магазина был странным человеком и почему-то всегда забирал выручку только в воскресение, в десять-одиннадцать вечера. Я взглянул на часы: у нас оставалось до его появления часа три - должны были успеть. Аккуратно дочистив «Макаров», и не спеша собрав его, передернув затвор - обойма лежала у меня на коленках - нажал на курок, раздался характерный щелчок. Взяв со стола шапку-маску, достав из кармана пачку сигарет и закурив, я спросил: — Ну что, ребят, выдвигаемся? Они почти одновременно кивнули головами, подтверждая, что готовы на дело. Когда мы вышли из квартиры, по нашим ноздрям ударил холодный запах свежего воздуха. На улице царствовал мрак, лишь изредка разрезаемый светом фонарных столбов, да и сиянием из окон жилых домов. Я устремил свой взгляд вверх, на темном небе висела красная луна. Мы прошли пару кварталов в полном молчании, лишь изредка поглядывая друг на друга. В моей голове снова вспыхнула идея о том, чтобы уйти на покой. Я уже четко решил для себя, что надо со всем этим завязывать. Я уже не подросток. Это раньше казалось, что это все весело, теперь уже нет: появляются другие принципы, стереотипы, теперь моим кумиром не являются прожжённые бандиты и воры в законе, теперь мне ближе примерный семьянин или что-то в таком роде. Мне давно перевалило за тридцать и уже нужно найти себе жену, завести детей и спокойно умереть в старости в мягкой уютной кровати, а не в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом на радость дворовым мальчишкам, которые впервые увидят труп. Все, это точно мое последнее дело и я соскакиваю со всего этого. Подойдя к магазину, единственное, что я произнес было: — Ну что, заходим? Сергей и Алексей, не говоря ни слова, словно по команде натянули на лица маски, достали пистолеты, сняли с предохранителей. — Ну, с богом! — я мощным пинком открыл дверь и резко влетел в помещение, нацелив пистолет на продавщицу. — Всем на пол, никому не двигаться, а тебе стоять, — я навел пистолет на кассиршу. Только сейчас я обнаружил, что в помещении, кроме нее и нас, никого не было. Ребята без слов пробежались по магазину в поисках кого-либо, никого не обнаружив, они вернулись обратно. - Где охранник, падла? — крикнул Алексей и ткнул пистолетом ей в лицо. - Он, он ушел, — дрожащим голосом сказала продавщица. Ее лицо и фигура были очень хороши. Она была чертовски привлекательной и молодой девушкой. Словно она была последней работой великого мастера по лепке фигур: ее контуры лица были идеальными, ее волосы завораживали на месте и манили к себе, тело соответствовало стандартам красоты, будто сделана по шаблону супер-модели, хотя и модели она бы дала сто очков вперед. Так и хотелось предложить ей встретиться, но вместо этого я крикнул: — Куда ушел? — Он, он сказал, что ему срочно домой надо. — Через сколько он вернется? — Я… я… не знаю. — Она посмотрела на меня своими красивыми глазами, они были настолько красивы и очаровательны, что им просто нельзя было не верить. Смотря в ее глаза, я словно смотрел на черное море, бьющее неистовыми волнами, которые так хотелось взять и обнять. Но, я опять выкрикнул… — Доставай все деньги из кассы, живо! Спереди, ближе к Алексею, послышался скрип двери, мы навели пистолеты и стали ждать. Из нее вышел стройный мужчина в синей рубашке и черных штанах, в ушах торчали черненькие капсулы: мы сразу сообразили, что он слушал музыку на плеере. Алексей резко навел на него пистолет. Раздалось три хлопка. Тело охранника медленно скатилось на пол по двери и забилось в конвульсиях. — Тварь, ты же сказала, что он ушел. — Гневно прокричал Алексей и быстро подбежал к свежему трупу, сделав контрольный выстрел в голову. Из-за охранника мы не заметили, как девушка достала пистолет и навела его на Алексея. Только когда я посмотрел на нее, она произвела выстрел. Алексей резко пал на пол и закричал от боли: — Черт! Мое плечо! Раздались выстрелы из наших пистолетов. Я видел, как ее тело набивается свинцом, видел, как пуля прошибла ей глаз, как кровь заливает лицо, как ее красивое тело падает на пол - так нами была уничтожена последняя работа великого мастера. Я стоял несколько секунд как вкопанный. В голове крутилась мысль, что это точно мое последнее дело. Из ступора меня вывел крик Алексея: — Черт! Плечо! Тварь! Она прострелила мое плечо! Больно! — Алексей прижался спиной к стенке. — Тварь, а-а-а, мразь. Кровь? Черт, да здесь повсюду моя кровь! Тварь, гадина! Они меня выследят, черт, что делать? Дайте мне хотя бы тряпку, я все здесь затру, иначе нам конец. — Вскрывай кассу, я помогу Алексу. — Тихо сказал я Сергею. Он безропотно меня послушался и убежал взламывать кассу. А я тем временем направился уверенной походкой в сторону Лехи, крепко сжимая в руках пистолет. Его взгляд был устремлен на потолок, губы почти беззвучно шевелились, из рта доносились какие-то слова, которые я не мог разобрать, пока не подошел к нему почти в упор и, наведя пистолет на его лицо, я разобрал, что он шептал молитву. Он понял, что живым отсюда не уйдет. Он так и не посмотрел на меня, за спиной раздавались удары огнетушителем по кассе. Чуть дальше завывал ветер, еще сильнее, чем тогда, когда мы выходили из подъезда. Я спустил пусковой крючок. Обернувшись, посмотрел в сторону Сергея, он держал в поднятых руках деньги, на лице была улыбка, все его лицо сияло и светилось, его даже не омрачало то, что я только что убил Алексея. В кого же мы превратились. — Пошли отсюда, скоро менты припрутся, — сказал я и застыл от увиденного: за спиной Алексея резко возникла та самая продавщица, только лицо у нее было совсем другое - не то, что было раньше и даже после наших выстрелов. Оно было, словно маска, надетая девчонкой на какую-нибудь тусовку в ночь Хэллоуина и решившая нас напугать. Ее лицо сморщилось, стало какого-то коричневого цвета, голова была лысая, даже отсюда я смог рассмотреть ее желтые зрачки, клыки были необычно длинные, губы приобрели оттенок синего цвета, как у покойника. Она занесла руку для удара. Я ничего не успел крикнуть своему товарищу. Его голова отлетела в мою сторону и шмякнулась о стену в паре метров от меня. Я вскинул свой пистолет и открыл огонь. Злобно крича: — Сдохни, тварь, сдохни! Пули затормаживали ее движение, она немного отходила назад. Когда из пистолетов послышались щелчки, означающие, что патроны кончились, она резким движение накинулась на меня и разорвала мне грудь, после чего сделала кульбит и приземлилась на пол. Я лежал на полу, мой взор был устремлен в потолок. Я еще живой… Передо мной появилась фигура с таким же лицом, как и у продавщицы, только на нем были волосы, и меня осенило - у нее на голове тогда был парик. Я ухмыльнулся - значит, она не последняя работа великого мастера. Бывший охранник взял меня за руки и поволок в дверь, из которой он выходил при нашей первой встрече. Комната выглядела мрачно: серый потолок, по которому ползают мухи, сильный запах сырости, вперемешку с трупным, крови и еще чего-то. Моя голова упала набок. На мясных крюках, подвешенных к потолку, весели труппы - на многих не было кожи, а под ногами стояли металлические тазики, в которые капала кровь, стекающая с тел. Охранник снова посмотрел на меня и похлопал, улыбнувшись, по щекам. После чего ушел заносить остальные трупы. Девушка подошла ко мне, наклонилась, засунула руку в огромную рану у меня на теле и резким движением вырвала сердце. Я видел, как оно еще бьется, видел, как она с наслаждением облизывает его длинным языком. Я еще живой…

Шаг в бездну “В полночь, когда услышишь за спиной ты шорох тьмы – не оглядывайся и не смотри, помни, но не смотри” Такую вот странную записку я обнаружил под дверью нашей квартиры. Кто ее оставил? – я не знаю, но решил, что это чей-то глупый розыгрыш. Листок с предупреждением я все же не стал выбрасывать, положил в левый карман джинсов. Не много за беспокоил тот факт, что сегодня дома ночевать я буду один, потому что родители, как выяснилось, уедут по делам. Сказали, если что обращаться к соседке тете Люде, но на крайний случай звонить прямо им. Я уже не раз оставался один дома, и все было нормально, однако сегодня так складывались обстоятельства: сначала загадочная записка, теперь вот неотложная поездка родителей, что поневоле пробивало на дрожь. Я еще тот фантазер, бывает из самых казалось бы безобидных и обычных ситуаций могу отыскать что-то зловещее. Да, я много чего боюсь, и меня легко напугать, но стараюсь с этим бороться. Пару дней назад я решил воспользоваться советом моего врача и изливать все свои потаенные страхи на бумагу. Он считает, что таким образом можно от них избавиться. Трудно пока что-либо сказать, хотя это занятие мне нравится. Я делюсь своим внутренним кошмаром с другими людьми, благодаря этим историям. Когда я пишу их, мне становится гораздо легче, словно тот страх, что сидит где-то в глубине груди вырывается и отпускает тело, но только на некоторое время, а затем он возвращается, чтобы и дальше меня мучить. Наступил вечер. Родители уехали и в квартире определилась одинокая тишина. Я включил везде свет, дабы подбодрить себя и вселить смелость. На часах было “21_05”. Следующие пару часов я провел за компьютером. Убивал виртуальных злодеев и шатался в интернете, с кем-нибудь переписываясь. За окном уже наступила глухая ночь. Часы показывали “23_57”. Я слегка растерялся, как на зло вспоминая анонимное послание: “В полночь, когда услышишь за спиной ты шорох тьмы – не оглядывайся и не смотри, помни, но не смотри”. Взгляд полностью сконцентрировался на циферблате часов, которые невыносимо медленно растягивали секунды. Сам не знаю, отчего меня прошиб пот. Майка прилипла к спине. Я ждал полночь, словно должно было что-то произойти, а возможно желал поскорее убедиться в напрасности своих переживаний. Смутно помню, как в тот момент, затаив дыхание, ожидал чего-то неминуемого. Наконец стрелка перевалила за двенадцать, и вместе с ударом часов у меня словно рухнуло сердце... ничего не произошло. Это была шутка, всего-навсего розыгрыш. Я вздохнул с облегчением. Внезапно в квартире вырубили свет. Все лампочки одновременно выключились, как по команде, повергнув помещение во тьму. Только экран монитора тускло мерцал, освещая мое перепуганное до смерти лицо. Я буквально задохнулся от нахлынувшего ужаса. А затем услышал за спиной тихий шорох. Кто-то скреб стену и издавал противный скрип, возможно это были игры моего разума. Теряя всякое самообладание, вместо того, чтобы убежать или громко завопить, я принялся печатать по клавиатуре. Буквы складывались в слова, а те в предложения, которые являли собой жуткий смысл. Я пытался бороться и не поддаваться панике, но самое главное, заставить себя не поворачивать голову назад. В комнате ритмично зазвучали удары по клавишам, но шорох кажется постепенно стал пропадать. Вжавшись в стул, я не переставал писать, словно от этого зависела моя жизнь. Я писал о том, как сидел в темном глухом помещении, прислушиваясь к постороннему звуку, совершенно один, наедине со своим страхом. Когда я закончил, лампочки в квартире загорелись, на миг ослепив глаза. Я был, как выжатый лимон: опустошённый, совершенно без сил, но уснуть после этого не сумел. Думаю я был настолько испуган, что боялся закрыть глаза, дабы снова не оказаться во тьме, один на один со своим кошмаром, который вне всяких сомнений посетил меня сегодняшней ночью. На следующий день я поведал о случившемся своему врачу. Тот, в свою очередь, нисколько не удивился, словно его пациенты только с этим и приходят. Он сказал, что я сумел совладать со своим страхом и одержал над ним верх. И хоть слова доктора звучали по детски наивно, что-то в них все-таки было, что отчасти действительно заставило меня взглянуть на мир по иному. Домой я вернулся ближе к вечеру и нашел очередное послание в почтовом ящике, затерявшееся среди груды писем и газет. Оно выскользнуло из моих рук и плавно приземлилось на землю. "В полночь жди беды, но не бойся темноты. Порочная тишина, благословлённая кровавой луной, явит монстра за собой" Невольная дрожь охватила все тело. Я быстро порвал листок на клочки и выкинул в мусорную корзину, пытаясь выбросить из головы бред моего воспаленного разума. Кто слал эти проклятые записки? Зачем они так издеваются надо мной? Розыгрыш зашел слишком далеко, если он когда-либо вообще начинался. Это была последняя ночь, которую я по вынужденным обстоятельствам должен был провести один, а утром, уже ближе к обеду, приехали бы родители. Войдя в квартиру, я закрыл дверь на все замки, включил везде свет и достал из комода фонарик, на случай, если будет короткое замыкания или что-то в этом роде. У меня было непреодолимое желание покинуть свой собственный дом; возможно единственное убежище, где можно укрыться, но даже оно теперь стало небезопасным. Неужто я в конец рехнулся, раз поверил в какого-то невидимого монстра, что приходит с заходом солнца в дома к пугливым суеверным детишкам? Я слишком далеко зашел, заглядывая глубоко во внутрь своего сознания; в те мрачные и неисследованные границы, в которых я надеялся отыскать причину и решение главной проблемы. Кошмар внутри растет быстрее, чем я думал и уже вышел за пределы разума; обрастает плотью, пытаясь стать частью этой реальности. Но на самом деле, все это не иначе, как плод моего воображения. Самовнушение, которое при должном внимание дает внушительный эффект. Главное - это не дать ему завладеть мной. Я контролирую ситуацию и страх не возымеет над телом. За окном уже сгустились сумерки. Солнце уступило место яркой луне, втиснувшейся между двумя унылыми серыми облаками. Я беспокойно обвел взглядом комнату, проверяя обстановку на наличие каких-либо изменений. Но все было, как обычно. Тишина и одиночество. Слова из записки крутились в голове точно голодные коршуны, которых я не мог отогнать. Снаружи донесся собачий лай. Спать вовсе не хотелось, хоть прошлую ночь я и провел бодрствуя. Я решил скоротать время, сидя за компьютером, слушая энергичную музыку и общаясь с другими пользователями сети. В одной группе, как раз обсуждали качество моей истории, произошедшей буквально пару часов назад. Однако встретили ее довольно прохладно, объясняя это нераскрытым сюжетом и пресной фантазией ребенка. Если бы они знали, что меня подвигло написать сей опус и отправить гулять по интернету, у некоторых, позволю предположить, поменялось бы мнение. Лампочка в комнате замигала, как бы привлекая к себе внимание. Под рукой лежал фонарик, однако он способен освещать лишь малую часть помещения, а этого не достаточно против ночного монстра. Мигание усилилось, но, в конце концов, сопротивление было сломлено, и вновь тьма завладела квартирой. Оно не пропускало внешний мир, накладывая на эти стены, словно на решетки тюрьмы, кладбищенскую умиротворённость. Собачий лай прервался так мгновенно, как если бы собака внезапно потеряла голос. Моя решимость пропала, будто ее и не было никогда. Страх охватил тело. Грудная клетка была напряжена настолько, что я не мог выдохнуть воздух. В зале кто-то стоял и наблюдал за мной через дверной проем. Он тихо приблизился и застыл у самого порога, не решаясь войти. Одна из половиц протяжно скрипнула, нарушая тишину. Реакция последовала незамедлительно, и я, захваченный дикой паникой, включил фонарик и направил его на таинственную фигуру, не раздумывая над последствиями. Луч света озарил ночного гостя. Я удивлено вскрикнул, узнав в нем своего лечащего доктора. Он прикрывал руками глаза, но не пытался войти. -Убери свет! - зло проскрипел он зубами. Я послушно отвел фонарик от его лица, благодаря чему теперь стало видно только большие пуговицы на его чистом белом халате. Неожиданно он скрылся за дверью, после чего последовали неопределенные шумы и шорохи, а затем снова тихо, как в могиле. Я был словно в кошмарном сне, но чувствовал и осознавал все, что со мной происходит, хоть и не верил в это. Какой ужас обуял тело от ощущения неизвестной опасности, ждущей за дверью. Я уже не мог мыслить рационально или контролировать ситуацию. Паранойя или реальность? В голове царил такой перемешанный хаос, живот свело от страха, а внутренний голос предательски шептал: “Сейчас, совсем скоро оно доведет тебя, еще чуть-чуть, ты слышишь? Слышишь, как он скребется? Дверь медленно открывается, слышишь, как оно рвется к тебе? Как желает испробовать твоего наполненного до краев страха. Дождись, и не пропоет петух, но к рассвету ты обязательно потеряешь рассудок”. Я был не в состоянии усидеть на месте. Хотел выскочить в подъезд и попроситься до утра к соседке Тете Люде. Но для этого мне придется пересечь темный зал, где уже кто-то находился; прятался, я знал. Также я абсолютно точно знал, что не вынесу более в пустой, темной, безжизненной квартире и часа. Сойду с ума или умру от разрыва сердца. Я взял со стола мобильник и принялся лихорадочно набирать номер родителей. Шли гудки. -Да, кто это? - раздался из динамиков родной голос отца. - Говорите. -Папа, это я, выслушай меня пожалуйста, - нервно зашептал я. -Кто вы? -Это я, твой сын - Марк. Пап, здесь кто-то есть. В доме кто-то есть! Пожалуйста, помоги мне. Вытащи меня отсюда! -Мальчик, ты, наверное, ошибся номером. Я не твой папа, - перебил меня он. Внутри меня что-то оборвалось, словно последняя ниточка надежды. Дыхание сперло. -Нет, пожалуйста, не клади трубку, я прошу тебя, папа, мне очень страшно. -Вы издеваетесь надо мной? Прекратите звонить, иначе у вас будут крупные неприятности, - рассержено заявил отец. -Папа, это же я - твой сын. Пожалуйста. Он хочет меня убить, я прошу тебя, здесь кто-то есть. Я не могу... что-то происходит... что-то жуткое, пожалуйста, не оставляй меня.. -Молодой человек, мой сын сейчас дома вместе со мной, и жена тоже, повторять не стану... -Я твой сын! Папа, выслушай меня!! - закричал я, сдерживая подступающие слезы, но они сами собой потекли по щекам. -Как ты не понимаешь, я в опасности! Он проник к нам в дом, он уже здесь, умоляю вас приезжайте скорее! Пожалуйста, папа! Пожалуйста... мне страшно.. В трубке повисла пауза, нарушаемая щелчками. -Я уже дома сынок. Иди ко мне. Не бойся. Из динамиков зазвучал жуткий, ледяной хохот, который кажется подхватили и мрачные стены комнаты. Я отбросил мобильный в угол. Не переставая всхлипывать, зажал ладонями уши. Когда смех стих, встал со стула и осторожно приблизился к двери, заглядывая в проем. Убедившись, что никого нет и путь отступления открыт, пулей помчался в коридор, стараясь по дороге не смотреть по сторонам и не задерживаться ни на секунду. Отодвигая щеколду и распахивая входную дверь, я почувствовал его совсем рядом. И нечто неведомое строго приказало мне не поворачивать назад голову, дабы пережить эту ночь. То был внутренний голос. Сложно объяснить, словно каждая клеточка тела ощущала присутствие посторонней личности и трепетала от его непостижимо чудовищного образа, который я по воле Бога не видел, но, несомненно, чувствовал. Это мощная и ужасающая энергия - его настоящий облик - Поглотитель Страха, так я назвал его. И как бы страшно мне в тот момент не было, я хотел повернуться. Любопытство раздирало на части, желая раскрыть для себя преследователя, но сумел бы выдержать мой рассудок? Не знаю. Ведь я до сих пор нахожусь в неведении, лишь в фантазиях способный представить своего кошмарного монстра. Может быть он и был выдумкой. Ворчливая соседка тетя Люда, с руганием и бранью за то, что я разбудил ее посреди ночи, все-таки смилостивилась и пустила к себе. Даже не спрашивая меня, что произошло, отвела на кухню, приготовила чай и легла спать. А я же, так и не сомкнув глаз, сидел в тускло освещённой комнате с чашкой горячего чая в трясущихся руках. Утром приехали родители. Я не стал говорить им о случившемся, да они и не поверят. В квартире все было на месте, ни малейшего признака того, что здесь присутствовал кто-то чужой. Странно, а может никого и не было кроме меня. И все это я выдумал. К врачу я больше не хожу. После того, как увидел его в зале, где он прятался: этот взгляд, зловещее выражение лица и хриплый злостный голос - “Убери свет!” на всю жизнь засели в голове, и теперь я боюсь его. Записка, которую я прежде положил в карман джинсов - пропала, вернее слова на ней исчезли. Я проверил с обеих сторон – чистая, изрядно помятая бумажка, без единой буквы. Тем же днем, просматривая почту, я натолкнулся на листок вырванный из какой-то детской книжки. На обратной его стороне была начертана корявая надпись, сделанная красным карандашом и, судя по почерку, ребенком: "Снова он придет и с собою заберет, и ты сдохнешь, сдохнешь, сдохнешь... смертью не из легких...". Мне стало дурно. По щекам потекли несдержанные слезы. Я моментально скомкал лист бумаги, выкинул куда подальше и поспешил домой. Иногда они приходят ко мне, не слишком часто, но и не дают о себе забывать. Эти послания - я не знаю от кого они. По большей мере стараюсь не обращать на них внимание, но как сложно, особенно, если это твоя самая главная слабость. Может очередные игры? Или нет? Ночью слышны шорохи - без них никак. Они заставляют просыпаться и вздрагивать. Бывает просто ветка скребется в окно или ветер воет на улице; будь то невинный скрип двери или колышущиеся без причины занавески, а дальше уже фантазия рисует картины в мозгу. Однако боюсь, что когда-нибудь наступит такой переломный момент, когда я не смогу объяснить, тот или иной, феномен; и примешать его к игре природы не получится. Тогда разум снова забьет тревогу. Страх мой спутник по жизни, с которым мне не суждено расстаться. Но если он зайдет слишком далеко, если заполнит всю мою сущность, придет Тот кто питается им, Тот кому я дал имя Поглотитель Страха. Монстр, вместе с тем высасывающий и твою душу, пока она не превратится в обезвоженный фрукт.