ШЕСТОЙ ПАЛЕЦ | Последняя из двух частей В течение последнего часа Тоум дышал поверхностно, а на его спине разрастался бесформенный кусок плоти. Доенфол замерил температуру: оказалось, что в наросте она на четыре градуса выше, чем в организме самого Тоума. Вначале нарост походил на опухоль, но Доенфол беспрерывно изучал его, щупал его, делал тесты, снимал на камеру, брал образцы. Внутри сформировалось нечто вроде скелета, пока плавающих костей, без суставов. Пульс Тоума не падал ниже 120 ударов в минуту. Юлка сидела поодаль и грызла ногти. Часам к шести утра стало понятно, что процесс стабильно идет, и уже не требует столь тщательного наблюдения. Вдвоем с помощником Окли, доктор перенес Тоума во второй корпус поликлиники, на четвертый этаж, который уже не использовали и иногда сдавали в аренду начинающим предпринимателям, как мобильные офисы. Окли сходил в столовую в первый корпус - приготовил завтрак из всего съедобного , что нашел на кухне. Принес тарелку себе, Доенфолу и Юлке: овсянку, по два куска пшеничного хлеба и кубик сливочного масла. Разлил по стаканам вчерашний компот. Тоуму он отставил отдельную кастрюлю, куда он бухнул целый килограмм овсянки, шесть ложек сахара и полложки соли. Они разместили Тоума, сдвинув два стола. Сами поели за офисным, наблюдая Тоума и его болезненное сопение - он вымотался, и погрузился в сон. Лежал без рубашки, в одних штанах, на спине выступила испарина. - Отличное утро субботы, - посмеялся Доенфол и достал из портфеля коньяк. - Пьете? Он налил в одноразовые стаканчики себе и помощнику, Юлка отказалась. Окли сказал Доенфолу, что главврач искал его, и Окли соврал, что Доенфол взял отгул. Тот удовлетворенно кивнул. Каждые полчаса Тоума подкармливали кашами с тушенкой или курятиной. Если он не мог есть – кололи внутривенно. В районе обеда Доенфол отлучился пройти пару кругов по периметру больницы, чтобы размяться. Юлка гладила Тоума по голове, вытирала ему лоб. В основном, Тоум пребывал в бреду, но иногда спрашивал «Когда всё закончится?». Опухоль за его спиной обрела человеческие очертания и достигала уже полтора метра в длину. Пожалуй, «это» можно было уже называть человеком (Доенфол уже выбрал ему имя – Перварог), но глаз у существа почему-то пока не было, ресниц – тоже; рот держался сомкнутым, как будто спаянным, и нос, уши, в принципе все отверстия пока находились в закрытом виде. Какого пола формируется существо еще нельзя было сказать. Доенфол в своих тетрадках описывал кожу, как бледную, «пигмент отсутствует», «родинок не наблюдается». Часам к пяти вечера носовые пазухи существа впали и туда хлынул воздух. Перварог вдохнул и заорал. Поток воздуха ударился в сомкнутые губы, в которых, видимо, шло небольшое нарушение роста. С полминуты Юлка, Доенфол и Окли стояли в ужасе и замешательстве. Казалось, существо задыхается. Но вдруг губы порвались ровно посередине, и комнату заполнил взрослый мужской крик. «Сформировавшиеся голосовые связки» - чиркнул доктор, взял тряпичную салфетку и подбежал к Перварогу, чтобы вытереть кровь с его губ. Потом он присыпал слизистые Перварога ксероформом. Перварог соединялся теперь с Тоумом всего лишь плечом, предплечьем, задней частью правой руки. Можно было бы теперь назвать их сиамскими братьями-близнецами, но Перворог был шире в костях, вообще больше по росту, и весу. Он ворочался словно во сне, беспорядочно двигал руками и ногами. Доенфол прошелся по комнате, раскидывая мыслями. - Что будем делать? – Окли все еще стоял застывшим за одним из столов, словно отгораживался от Перварога. - Сейчас я вернусь, - сказал Доенфол. Он вышел. Его каблуки застучали по коридору, все тише. Как вдруг все услышали треск разбивающегося стекла. Грохот. Доенфол влетел в комнату с красным лицом,и таким же красным пожарным топором наперевес. В одно мгновение он подскочил к Тоуму и Перварогу, и со всего размаху ударил по центру их предплечий. Они оба закричали. «Держите их» - рявкнул Доенфол и сделал еще два четких удара вдоль костей по заливаемой кровью плоти, уже толком не разбирая, где чья рука. Окли и Юлка взялись за Тоума с существом по разные стороны стола и растащили их, сбросив на пол. Окли невразумительно ругался, но поскольку был застенчивым молодым стажером, вместо мата он исторгал какие-то междометия «твою ж…», «да..», «ё..» и тому подобное. Доенфол вытер пот со лба и проветрил рубашку на себе, взявшись за верхнюю пуговицу. Юлка склонилась над лежащим Тоумом. Окли занимался оказанием первой помощи, Юлка помогала бинтовать. Боковую сторону предплечья Тоума разворотило. Что-то удалось сшить, но Окли предположил что с поддержкой мертвых сил Тоум теперь будет быстро восстанавливать поврежденные ткани. "По крайней мере, так считает доктор Доенфол" - говорил Окли. Наступила ночь. На Тоуме успешно зарождался "второй образец" - на этот раз прямо над седьмым шейным позвонком. Доенфол дремал, сопел в унисон с Перварогом; Окли куда-то вышел. Юлка заперла дверь и тихо перебралась ближе к Тоуму. - Тоум, - шепотом позвала она. Тоум спал: издал болезненный стон, но не проснулся. Юлка вытащила таблетку и засунула Тоуму в рот. Он проснулся, секунду смотрел в ее глаза. Проглотил. Поморщился, тут его затрясло, изо рта пошла пена. И он резко отключился. Юлка подняла на стол свой рюкзак и достала оттуда скальпель, перекись водорода, нашатырь, две копии документов, ручку. Доенфол всхрапнул. Как будто присвистнул от чего-то, что видел только он один в своем сне. Продолжил сопеть. Юлка вложила в обмякшую кисть Тоума ручку и подписала распечатку в трех местах его рукой. Затем расставила вокруг бумаги маленькие свечи, в алюминиевых гильзах, зажгла все. Тут же в воздухе снова поднялась ручка вопреки гравитации и подписала договор - за сторону "мертвых". В течение пяти минут с тела Тоума сошли все порезы, наросты, бугры, все вмешательства темных сил последней недели. К его лицу вернулся розоватый оттенок. Тоум открыл глаза, как бывало субботним утром, в более удачную пору его жизни. - Все хорошо, - сказала Юлка сквозь слезы, - она обняла Тоума и поцеловала в уголок губ. Тоум приподнялся на локтях и тут же упал обратно от слабости. Он увидел поднявшегося из кресла Доенфола (когда он проснулся?). Он подбежал к молодым: - Блин! - Доенфол обследовал Тоума, - Блин! Блин! Дети... чтоб вас, дети! Тут он увидел разворот нового договора на столе. В запертую дверь забарабанил Окли, с наружной стороны. Доенфол не отреагировал. - Ой, какие вы дурные, кто ж так делает... - он краснел все сильнее, начиная от ушей и, в конце концов, уже не находил слов, и скрипел. Юлка уже знала, что означает этот цвет лица психиатра и среагировала быстрее, чем он взялся за скальпель, лежащий на столе. - Стой! - закричала Юлка, взяла подвернувшийся стул и обрушила на спину опешившему доктору. Тот согнулся, упал. Она еще раз обрушила на доктора стул, на голову. Побежала к его сумке, достала шприц и что-то ему вколола. Тоум отполз подальше, к стене, пока не наткнулся на спящего Перварога. Отдернулся от него, как от чумного. Юлка перевернула доктора на спину, расстегнула его рубашку и скальпелем нацарапала знак: круг, два уголка-галочки, врывающихся в центр круга, и четыре точки - две вне круга, две внутри (в получившихся треугольниках). Заложила ему копию второго договора за шиворот. Юлка помогла Тоуму подняться на ноги,и они вместе пару минут понаблюдали за доктором. Его лицо отекло, и на лбу и шее появились вспучивания, кожа натянулась. На щеке, между ртом и ухом, лезло что-то вроде пальца. - Что хочешь сделать с Перварогом? - спросил Тоум. - Пусть Окли решает. Перварог как будто уже стал откликаться на свое имя, перевернулся на живот и один раз подтянулся вдоль пола в их направлении. Он хоть и напоминал человека, но также и мешок с костями - его следовало поместить в санаторий, разрабатывать мышцы, непропорционально слабые по отношению к мощным костям. Юлка, наконец, открыла дверь. Окли рассеянно встал в проеме. - Если ты ничего не сделаешь нам, то мы ничего не сделаем тебе, - предупредила Юлка. Окли проверил состояние Перварога. Потом позвонил в первый корпус и пригласил всех ночных дежурных - засвидетельствовать обстановку. Доенфола отправили на исследования, где он провел остаток своей жизни, так как ни Юлка, ни Тоум не захотели иметь никаких контактов с ним. О так и не узнал, как расторгнуть договор с бестелесными, и служил им бедной, слабой, но плантацией для взращивания новых мутантов. Доенфол дал жизнь ста семидесяти пяти относительно-сознательным (неисследовано) образцам материи, которых ассоциация ученых отказалась признавать полноценными людьми. Кто-то брал "новорожденных" в качестве детей с ограниченными возможностями, и пытался их поднять, обустроить в жизни. Образец №97, например, устроился кассиром в местном овощном магазине, но, в конечном счете, его уволили, потому что из-за его страшной ромбообразной лысой головы и третьей руки, произрастающей из солнечного сплетения, посетители реже заходили, теряли всякий аппетит, и, бывало заходили, если только чтобы поглазеть; продажи магазина упали. Тайна Юлки сохранилась благодаря правильно выбранному адвокату и всеобщему пониманию со стороны общества. Она раскрыла причину своей осведомленности только Тоуму, за которого вышла замуж. - Я полукровка, - объясняла ему девушка, переписывая конспект по информатике (сущности сущностями, а учебу никто не отменял) , - Мой дед был женат на бестелесной. Сегодня я не буду вдаваться в подробности, прими как факт. Так что я на одну четвертую мертвая, - усмехнулась она, - Когда-нибудь я тебе все расскажу. О мертвых. Об их законах, о границах их существования. Где они сидят, чем питаются... Расскажу всё, о чем мне рассказывала моя бабушка. - Бестелесная бабушка? - Именно, - загадочно улыбнулась Юлка и продолжила рисовать схему в большой тетради. авторский паблик: Черные сказки.

ШЕСТОЙ ПАЛЕЦ | Первая из двух частей Юлка и Тоум сидели в кинотеатре на соседних креслах, держали друг друга за руки. Экран светился; проектор проигрывал ужастик. Зрители сидели тихо. А музыка становилась все более напряженной. Юлка перебирала пальцы Тоума и решила их пересчитать. - Один, два, три, - считала Юлка в уме, - четыре, пять, шесть! Она пересчитала десять раз, и десять раз у нее выходило, что на правой руке парня - шесть пальцев. Юлка медленно достала плоскогубцы из сумочки, нашла шестой палец парня (следующий за мизинцем) и резко оторвала его плоскогубцами: отвинчивающим движением. Тоум заорал на весь кинозал. Кровь залила джинсовую юбку Юлки и спинки кресел. Парень зарыдал, скрючился в кресле. Сеанс остановили через минуту, включили свет. Люди с соседних рядов подняли Тоума и повели на выход. Юлку схватили под локти, она все повторяла: - Я спасла его, я спасла! Я в своем уме! Потом шла череда расследований. Полиция. Больница. Психиатр. Анализы. Нотации родителей. Осуждающие взгляды. - Пересчитайте его чертовы пальцы! - кричала Юлка. В пятницу, когда прошло три дня с происшествия, суматоха спала. Из поликлиники, где лежал Тоум, позвонили и сообщили: - Мы действительно насчитали у парня шесть пальцев. - Хорошо, - кивнул психиатр Доенфол и что-то записал. Он организовал встречу с Юлкой. - Разные бывают мутации, девочка. Признайся, что ты просто не обращала внимания на особенность своего молодого человека. Его родители знали о шестом пальце, и все близкие друзья Тоума. - Нет! - поперхнулась Юлка. - Хорошо, я вру. Но я позвоню им, чтобы убедиться. Доктор сделал тройку звонков вне кабинета. Вернулся. Глубоко вдохнул и выдохнул: - Они не знали про шестой палец. - Я же говорила! - Откуда этот палец вылез? - Его не было в начале сеанса. Он вырос, пока мы смотрели фильм. - А плоскогубцы? - Я ношу их на всякий случай. Доенфол поднял бровь. - Я сейчас объясню. Дело в том, что если разозлить мёртвых, они начинают наращивать плоть на телах живых. Если бы я оставила этот палец, потом появилась бы рука... там, нога. Ну, вы понимаете? Потом отпочковалось бы целое тело. Они паразитируют на нас. Они бы вырастили полноценное тело на нем, как гриб на дереве. И на этом бы не остановились. Устроили бы целую плантацию, производство! К концу ее рассказа доктор улыбался, сложил руки домиком и лег на них подбородком: - Любопытно. - Что любопытно? - Это совершенно другое дело. Мы должны немедленно, - доктор провел языком под нижней и затем верхней губой, - Я бы сказал, немедленно доставить сюда твоего Тоума и провести ряд экспериментов. - Что вы такое говорите? Его надо защитить, он сейчас очень уязвим к вторжению. - Замечательно, - перебил доктор, и Юлка заметила в его взгляде азарт. Он вышел. Ее отвели в спальную палату и заперли. *** Разбудили Юлку среди ночи. Она слышала, как у здания больницы припарковался автомобиль. Вели ее по темным коридорам. Посадили за стол в кабинете Доенфола. Доенфол убрал бумаги, папки, книги с кушетки, и медбрат, помощник психиатра, ввел в комнату Тоума, посадил на кушетку. Тоум казался сонным и уставшим. Вряд ли он понимал, что происходит. - Итак, Юлка, что мы сейчас делаем. Доенфол попросил Юлку спровоцировать "мертвых", если онные существуют. - Мне нужно, чтобы у Тоума что-нибудь выросло. Под нашим бдительным наблюдением. Не бойся, в этой комнате мы контролируем ситуацию. За его спиной послышался тихий всхлип парня, он громко воскликнул: - Вы что, смеетесь? Доенфол проигнорировал Тоума, продолжая буравить взглядом девушку. Она кивнула: - Хорошо, Но... мне нужен компьютер. И принтер. Доенфон расхохотался и посадил ее за свой стол. Полчаса Юлка набирала текст в ворде, сверялась с заметками в своем смартфоне, скриншотами, работала с поисковиком. Включился принтер. Пших-пших. Пших-пших. Он вывел два листа бумаги. Юлка вместе с листками подсела к Тоуму, спиной к Доенфолу и его помощнику. - Тоум, ты мне доверяешь? - Я не уверен. - Тоум, три дня назад у тебя меньше чем за час вырос лишний палец. Лишняя крючковидная и пястная кость, лишние проксимальная, средняя и дистальная фаланги вместе с мышцами и кожей. Из ниоткуда. Тоум рассматривал Юлку с настороженностью. Его правая рука была перебинтована и фиксировалась у груди. - Ты как- то связана с мутацией? Я верил, что ты работаешь в ремонтном у отца. - Верно, я тебе лгала. - Так как же мне тебе доверять? - усмехнулся он горько. - У тебя нет выбора, но, знай, я на твоей стороне. Юлка оглянулась на Доенфола. Протянула Тоуму распечатку и попросила его подписать документ. "Договор о передаче тела бестелесным сущностям. Я, Тоум Андрам Волькорт, разрешаю использовать мое физическое тело как производство новых полноценных самодостаточных физических тел в зонах живота, верхней и средней части спины, передней задней поверхности бедер. Обязуюсь поддерживать хорошую жизнедеятельность, правильно питаться, соблюдая установленный калораж в пределах 5000-8000 калорий в день, чтобы выпускать 1-2 физических тела в день...." Тоум прервал чтение и подождал, когда пройдет звон в ушах и темнота в глазах. Продолжил: "Обязуюсь носить обширную одежду "oversize" во имя сохранения таинства нашей сделки, не разглашать происходящее третьим лицам, до последнего защищать информацию, факты и улики. Предоставляю право на ключи к моему гипоталамусу, спинному мозгу и всем ключевым гормональным узлам, которые позволят генерировать необходимые составляющие для выпуска. Даю доступ ко всем жизненно важным органам, которые будут задействованы при взращивании новых организмов. Сохраняю за собой право на двухнедельный отпуск и 10 выходных в течение каждого года, при условии, что все дни будут взяты отдельно, а не друг за другом. Во время выходных и отпуска вторая сторона полностью прекращает свою деятельность. В это время имею право расторгнуть договор при несоблюдении второй стороной установленных рамок." Дальше шла еще целая страница в том же духе, и Тоуму вдруг стало легко, он как-то почувствовал, взглянув на Юлку, что ему все эти вещи не грозят. Он поставил подпись и мгновенно почувствовал, что его охватил озноб и зуд под лопаткой. Юлка обняла его ободряюще и отошла. Она пустила к Тоуму доктора и шепнула Тоуму, чтобы тот был на чеку. Доенфолу сказала: - Принесите ему калорийную порцию еды, а лучше три. Ему понадобится много сил в течение следующих суток. Доенфол послал помощника в столовую. [конец первой из двух частей] авторский паблик: Черные сказки.

Бессонница Этой ночью мне не спалось. Была тихая лунная ночь. Я волновался перед завтрашней важной встречей с инвесторами. Я лежал и прокручивал в голове сотни вариантов нашего диалога во всех мельчайших подробностях. Я много вертелся в кровати. И так, снова перевернувшись я заметил маленького котёнка. Он сидел в пару метрах от меня по середине комнаты. Я решил его позвать, но он испугался и убежал в кухню. Я приподнялся с кровати, как вдруг услышал из соседней комнаты: - Пушок, кис-кис-кис. Иди ко мне. Я замер. Котёнок выбежал из кухни, но затем остановился на середине моей комнаты, развернулся ко мне спиной и стал умываться. Я встал с кровати, и сразу почувствовал сильную усталость. Мои ноги подкосились и я упал на колени возле котенка. Котёнок не шевельнулся. По моему телу побежали мурашки. Мне стало холодно. Котёнок вдруг стал линять. Его шерсть, словно ручей, стекла по его спине вниз. Котёнок никак на это не реагировал и продолжал умываться, шкорябая жёстким языком нежную кожу лапки. Но затем он остановился, и повернул свою голову на 180 градусов ко мне. Его лицо было обезображено. Замутневшие и заплывшие кошачьи глаза пристально наблюдали за мной, но я не мог даже пошевелиться. Я не чувствовал рук и ног, моя голова стала кружиться, а в глазах мутнеть. Я ослеп. Невидимая сила оторвала меня от земли и я упал на потолок. Моё тело не слушалось меня. Я слышал как все вещи в моей квартире летали из стороны в сторону, бились о стены, рассыпались на мелкие кусочки. Из всего этого акустического хаоса выделялось лишь тихое жалобное мяуканье котёнка. Затем всё успокоилось. Котёнок замолчал. Я по прежнему не мог двигаться и видеть. Я почувствовал, что возле меня кто то стоит. Я не слышал его дыхания, как и не слышал своего. В комнате стояла полная тишина. Нечто нагнулось ко мне. Под ним заскрипели половицы. Я чувствовал его раскрытую ладонь над своим лицом. Вдруг меня охватила истерика. Собрав все силы, я пытался подняться. Тело было очень тяжёлым и неподъёмным. Мне казалось, что я пытался встать целую вечность. Голова стала кружиться, руки и ноги сводить судорогой, а тело всё сжималось и болело. Существо возле меня злобно замычало и загрохотало. Стены затряслись и в комнате поднялся дикий грохот. Я продолжал сопротивляться, хоть и силы были на исходе. Дыхания не хватало, сердце отчаянно колошматилось в груди, монстр всё продолжал свирепеть, а затем я вскочил с кровати и всё вокруг сменилось обычным ранним солнечным утром. Неужели сон? Все вещи в моей комнате были на месте, на мне не было никаких ссадин и синяков. Чувствовал я себя отлично. Я заметил, что немного проспал и, быстро собравшись, вышел на лестничную клетку. Вокруг были толпы врачей. На трёх этажах не проснулись люди.

Не кладите трубку Автор: Никита Фирс Я лежала у себя дома и все бы ничего, если бы не звонок телефона. На часах было около 2-х часов ночи, я погрузилась в глубокий сон, но его нарушил звонок, это была местная полиция: — Мэм, срочно слушайте меня и выполняйте мои приказы, без всяких вопросов. Я была в остолбенении и не понимала, что происходит, но все таки спросила у мужчины в чем дело, на что он мне ответил: — Мэм, прошу вас покинуть дом как можно скорее. Разумеется у меня началась паранойя, потому что в доме, а он у нас частный, в своей комнате спала моя маленькая дочь, которой всего 9 лет, и я решила уведомить об этом сотрудника полиции: — Там , в другой комнате, спит моя дочь, я хочу посмотреть как она. — Нет, в вашем доме находится опасный преступник, ещё раз повторяю, покиньте помещение! Тут у меня начался неистовый шок, по телу прошли мурашки и я вся пустилась в холодный пот, не зная, что делать. — Что мне делать?! — с ужасом спрашивала я у полицейского, на что тот отвечал: — Мы позаботимся о вашей дочери, а вы просто постарайтесь выйти из дома. Около него целый наряд, мы сделаем все, что нам по силам. Прошло около 10 минут, я все также сидела в комнате, и плакала, из-за того чувствовала некую беспомощность, моя дочь была в опасности, ведь по словам полиции в моем доме находился чужак. Я была одинокой матерью, в доме не было мужчины, что защитил бы семью. Я начала задавать вопросы мужчине: — Как вы узнали, что в моем доме чужак? — Не важно. — Что значит не важно?! Откуда мне знать, что вы не какой-нибудь мошенник?! — Мэм, доверьтесь мне, ваша дочь позвонила в 911 со словами, что в её комнате кто-то есть. Я снова погрузилась в панику, дверь, которую я закрыла на замок, выбила и пустилась в комнату своей дочки. Войдя в неё, я увидела свою дочь, на что она мне начала кричать: — Отстань, отстань от меня, не трогай меня! — Ты звонила в 911? — Нет, отстань, умоляю! — Говори только правду, я не буду ругать тебя, ты сказала им, что видела какого-то чужака у себя в комнате. — Я ничего не говорила. Моя дочь заплакала от моего давления на неё, она видимо была в шоке от всего происходящего, у неё бывали приступы агрессии, паранойи, и мои материнские инстинкты убедились, что она не врет. Я отправилась осматривать дом, а ей сказала остаться здесь и никуда не выходить. Пройдя по всему дому, я никого не заметила, сплошная тишина. По моему возвращению в комнату дочери, её уже там не было, я сильно напугалась, и мой телефон снова зазвонил: — Мэм, немедленно выйдете на улицу с поднятыми руками, немедленно! Во дворе меня ждали легавые, их было много и все их оружия были направлены на меня, после чего меня вырубили электрошокером. И теперь я здесь, сижу и рассказываю это вам. — Миссис Смит, вы же понимаете, что проникли в чужой дом, в котором была девочка, совсем одна. "Дженнифер Смит — психически не здоровая девушка, с 1991 по 1997 проходила психотерапии, и в 1993 сбежала из психлечебницы, её нашли через несколько дней в доме Волдбергов, семья не надолго оставила дочь отправившись наведать свою мать, которая срочно вызвала их. Дженнифер Смит проникла в дом и , поскольку была психически не здорова, не осознанно вжилась в роль матери чужого ребенка. Этой же ночью была поймана полицией в этом же доме, сотрудники были осведомлены о невменяемости девушки и то, что к ней нужен особый подход, они выжили её из дома разумным способом, даже не врываясь в помещение. Сейчас Смит прошла психотерапию и официально заявлено, что она вменяема и прошла лечение". 2010 год, Нью-Йорк, звонок в 911: — Тетенька, в моем доме какая-то чужая женщина.…

Спиритический сеанс - Это случилось перед выпускными экзаменами? – спросила пожилая женщина у Вали. – Рассказывай, как мы договорились, с самого начала, со всеми подробностями. - В мае, как раз после праздников, - ответила девушка. - Хотя эта история не имеет никакого отношения к учёбе. Просто так получилось, что все в школе узнали об этом. Да мы с девчонками и не пытались ничего скрывать, а скорее, наоборот, многим рассказывали, но, видно, зря - нам так никто и не поверил. Сначала жалели, а потом пошли насмешки. Наверное, даже хорошо, что мы окончили уже школу. - Неужели всё так серьёзно? - Сейчас, кажется, не очень, а вот тогда… - девушка сделала небольшую паузу и продолжила. – С Ольгой, Лариской и Светкой я училась в одном классе. Мы в то время дружили и часто свободное время после школы проводили вместе. Всю затею со спиритическим сеансом подсказала Ольга. Она узнала о нём из какой-то брошюры, хотя, по правде сказать, не любила читать. Не знаю, может, просто обратила внимание на красивую обложку книжки. Вообще она любительница красивых картинок. Когда я была у неё в гостях, то обратила внимание, что стена над кроватью, где спала моя подруга, увешана разными плакатами. Короче говоря, Ольга рассказала нам подробно об этом сеансе, и мы загорелись желанием его провести, да только всё не получалось. Как-то раз у Светки родители уехали на дачу, и квартира на выходные осталась свободной. Мы страшно обрадовались этой новости, ведь давно хотели собраться с девчонками у кого-то из нас дома, но без родителей. Наши мамы и папы вряд ли разрешили бы нам сделать то, что мы задумали, а тут такой случай подвернулся. Одним словом, в субботу, ближе к обеду, вся наша компания собралась в квартире у Светки. Правда, Ольга бубнила о том, что такие сеансы не проводятся в обеденное время, нужно собраться вечером, но мы тогда даже слышать об этом не хотели, нам было невтерпёж. Шторы на окнах всё же немного пропускали солнечный свет, поэтому для создания темноты пришлось дополнительно повесить на гардины одеяла. Посреди комнаты поставили небольшой журнальный столик, а по его краям четыре табуретки. На столик положили шахматную доску, в белых квадратиках которой Светка заранее нарисовала карандашом буквы алфавита; не забыли также приготовить и свечи. Как я уже говорила раньше, именно с подачи Ольги мы заинтересовались спиритическим сеансом, но она стала вести себя как-то странно, во всяком случае, начала придираться к нам. По её словам, мы относились к сеансу дурашливо. Ей не понравились свечи, которые обязательно должны быть восковые, а не парафиновые. Доска тоже, по мнению Ольги, совершенно не годилась для вызова духа, так как на ней не хватало одной буквы. Но Светка объяснила, что в магазине, куда она заходила, восковых свечей не оказалось, а твёрдый знак совсем необязательно рисовать, мол, всё равно имена большинства духов можно написать и без него. Я стала твердить недовольной подруге о придирчивости к мелочам, а Лариска даже предложила ей вовсе уйти, если нет желания проводить сеанс. В конце концов, Ольга махнула рукой и на какое-то время перестала роптать. Мы зажгли свечи, предварительно расставив их по всей комнате, выключили свет в помещении и сели за столик. На доске лежал небольшой пластмассовый указатель, на который каждая из нас положила свой указательный палец. Заранее договорились, что произносить имя духа будет Ольга, так как лучше всех разбирается в этом. Она задала нужный вопрос потустороннему миру, но указатель, который должен перемещаться по доске, так и не сдвинулся с места. Минут двадцать мы сидели при свечах, пытаясь вызвать кого-нибудь из духов, но напрасно - никто из загробного мира с нами общаться так и не пожелал. За это время мы чуть не переругались из-за Лариски, которая своим рукавом случайно стёрла несколько букв с доски. Больше всего по этому поводу возмущалась, конечно, Ольга. От неё досталось и Светке за нарисованные карандашом буквы. Я тоже согласилась с тем, что буквы действительно нужно было нанести краской, чтобы те не стёрлись. Вскоре Ольга заявила, что ничего у нас не выйдет, и она больше не хочет вызывать духов. Мы не стали упрашивать подругу продолжать сеанс, посчитав, что сами справимся, а Светка указала ей на выход. Ольга вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью, но через несколько секунд послышался её истошный крик. Все быстро вскочили из-за столика и бросились в прихожую, где увидели нашу подругу, указывающую на стену. Сперва мы не поняли, что, собственно, случилось, но через несколько секунд до нас дошло: входной двери не было! Дверь, через которую мы зашли в квартиру где-то полчаса назад исчезла, а на её месте стояла обычная стена. На какое-то время все замерли, теряясь в догадках. Затем Светка подбежала к тому месту, где должна находиться дверь, и стала в истерике стучать кулаками о стену, а Ольга стала причитать, закрыв лицо руками. В этот момент мне очень стало плохо, голова закружилась, и я на какое-то время потеряла сознание. Позже выяснилось, что не только со мной это случилось. Я очнулась на диване от холодной воды - мне её брызнула мне в лицо Ольга. Рядом лежала Лариска, которую Светка безуспешно пыталась привести в чувство. Уже потом я узнала, что девочки меня с Лариской перетащили в зал и уложили на огромный разложенный диван. Я хоть и пришла в сознание, но довольно долго плохо соображала, что вокруг происходит. Скорую помощь вызвала по телефону Светка. Впрочем, она дозвонилась и своим родителям. Они вернулись домой достаточно быстро, благо дело, квартира находилась в двадцати минутах езды от дачи. Ольга рассказывала, что, пока я была в отключке, она пробовала открыть окна, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Только окна не открывались, их невозможно было даже разбить. Стёкла оказались на удивление прочными, как сталь. Да, вот ещё что: в квартире исчезла лишь входная дверь, а все внутренние остались на месте. Лариску удалось привести в сознание только врачам. Когда приехала скорая помощь, исчезнувшая дверь непонятным образом появилась. Конечно, мы рассказали и врачам, и родителям, а потом и друзьям в школе о случившемся, но, как я уже говорила, никто этому не поверил. А в школе после этой истории меня с девчонками даже стали дразнить. Многие считали нас дурами, накурившимися какой-то дряни. Я уже не говорю, что от родителей нам порядком досталось. Ну вот, пожалуй, и вся история. Валя опустила голову, слегка отвернувшись от собеседницы. - Да, деточка моя, - сказала женщина, - если бы я тебя хорошо не знала, то, наверняка, решила, что эта история - чистой воды сказка.

Сладости Я слышу, как они смеются. Чистый невинный смех в сопровождении звона колокольчиков. Привстав из кресла, я вижу за окном детей. Их четверо. Они идут по моей дорожке, а позади ковыляет бородатый мужчина. Они одеты по традиции: пират, принцесса, привидение с простыней на голове и клоун. Клоун носит колокольчики на своем шутовском колпаке. Все они улыбаются – красивые молодые улыбки на жирных, уродливых лицах. Ненавижу их. Я хватаю миску с конфетами и смотрю на дверь. Жду. Зернистая поверхность двери выглядит как скопление дьявольских лиц, которые пялятся на меня и рычат. Я готов смотреть на них весь день, пока не открою дверь и не увижу маленьких засранцев у себя на крыльце. Но я знаю, что делать. - Угощение или розыгрыш! – раздается крик. - Как насчет и того, и другого? – так и хочется им так ответить. Я немедленно встаю и распахиваю дверь. Клоун, возглавляющий шайку, носит маску. Его настоящая улыбка, наверно, еще отвратительнее. Дырки для глаз сделаны так, что видна только бездушная чернота. Я достаю красный леденец, завернутый в прозрачный целлофан, и бросаю его в ведерко в форме тыквы. Красный начинается с К, с нее же начинается Крысиный яд. Прыщавый маленький пират и привидение под простыней – в этом костюме толстячок похож скорее на дирижабль, выставляют свои ведерки. Дам им обоим по синей. Синий начинается с С, так же, как и Стрихнин! Принцесса смотрит на меня с радостью в глазах, окруженных тенями гангренозного цвета. Дам ей розовую конфетку. Розовый начинается с Р, как и Разбитое стекло! Они разбегаются или, скорее, раскатываются. За ними идет взрослый, он даже не смотрит мне в глаза. Наслаждайтесь конфетками, детишки. Надеюсь, вы ими подавитесь. Вам же от этого будет лучше. Я закрываю дверь и слышу, как скрипит стул. За кухонным столом сидит Сэмми с маникюрным набором своей матери, от которого я так и не успел избавиться. Его зад прямо таки свисает с краев стула. Он самый старший из троих, но и он еще достаточно молод для прогулок в Хэллоуин. Сегодня он сказал сестрам, что хочет остаться дома. Какая разница. У меня и для него конфета найдется. Пока я сажусь в кресло с миской в руках, он открывает коробочку. щелк Он делает себе маникюр. Мой десятилетний сын делает себе маникюр. Я так горжусь. Наверно, я куплю ему платьице. - Угощение или розыгрыш! Эту группу я сразу не заметил. Я быстро открываю чертову дверь. На этот раз их двое, с ними худой мужчина, который выглядит как труп. У него жирные, непричесанные волосы, похоже, он не брился уже две недели. Он стоит на краю крыльца, опустив глаза. Его дети – из-за масок и жирности не разобрать, мальчики они или девочки, носят комбинезоны. Один белый, другой черный. Из под них торчат водолазки. На ногах – тенниски, на руках – перчатки, а на головах – кепки с пропеллерами. Оба носят маски в виде кукольных лиц с красными пятнами на щеках. Они выглядят как Труляля и Траляля в представлении режиссера японских фильмов ужасов. Дам-ка я им, хм, посмотрим… малиновую. Малиновый начинается с М, как и Мышьяк! Они дают мешки своему папаше, он механически берет их в руки и бредет за своим потомством. Я закрываю дверь. щелк Похоже, с одной рукой он закончил. Он даже не замечает, что я за ним смотрю. А, может быть, и замечает. Я думаю о том папаше. О парне, который сдался. Дети его просто извели. Я помогаю таким, как он. Я помогаю всем. Нашим детям скучно. Оно и понятно, они же дети. Они попросили, чтобы в этот Хэллоуин я сделал для них конфеты. Они жирные и ленивые, я дал им посмотреть часть этого процесса. Ну и хорошо: я только и ждал такой возможности. Мы посмотрели в Интернете, как делать карамельки – на одном из немногих сайтов, куда я мог зайти с нашего заблокированного детьми компьютера – и распечатали рецепт. Я не мог положить яд в почти законченный продукт. Пришлось отравить некоторые свежие ингредиенты. Я сумел выбрать время, когда никто из детей точно не смотрел. щелк И он закончил. Поверить не могу, что когда-то я любил его. Всех их. Я думал, что в какой-то момент они изменились, но я не помню, что именно их изменило. В один прекрасный день они пошли в школу, а потом вернулись, или, может быть, они изменились еще с утра. Не помню. Главное – то, что сейчас. Он кладет пилку для ногтей в сторону. Мой десятилетний сын делает себе маникюр маминым набором для ногтей. Я скучаю по Мэри. Она умерла… много Хэллоуинов назад. По меньшей мере, пять месяцев назад, если время еще что-то значит. Она пыталась контролировать детей в Хэллоуин, каждый Хэллоуин, за это они и убили её. Теперь, когда её нет, они едят еще больше конфет. Кажется, мой сын устал от этого. Да и остальные тоже. Поэтому они и попросили сделать конфет. Скука. А я все надеялся, что им скоро надоест Хэллоуин, и они захотят устраивать каждый день Рождество. По-моему, именно эта мысль укрепила мое желание убить их. Интересно, может быть, они уже перешли на Рождество где-нибудь в другом месте? Если, конечно, все это происходит и в других местах. Если, конечно, вообще есть другие места. Никакого телевидения. Дети каким-то образом заблокировали его вместе с Интернетом. Когда-то я просыпался от взрывов вдалеке, но это давно уже прекратилось. - Угощение или розыгрыш! И снова первым в глаза бросается взрослый. Веселый толстячок. Подручный или марионетка. Все остальные истощали от подачек, которые они раз в неделю находят на пороге. Этому его дети, похоже, дают конфеты. Первому ребенку, переодетому в трансформера, я дал оранжевую карамельку. Оранжевый начинается с О, как и Отбеливатель! Его сестру в костюме пони с размазанной по меху грязью я угощу желтенькой. Желтый начинается с Ж, но я дам тебе цианистый калий, потому что ничего на Ж я не придумал. Отец пускает слюни, после чего они разворачиваются и уходят. Значит, марионетка. Очевидно, они и на это способны. Просто взглядом выжечь серое вещество. Хотя я думаю, им это не нравится. С нами веселее, когда мы можем соображать. Вслед за ними приходят Смиты. Я знаком с этой семьей. Мы с ними ни разу друг другу не представлялись, но они были в моем доме не меньше 130 раз, так что я назвал их Смитами. Маленькая толстуха Тина Смит, как я её называю, переодета в привидение с простыней на голове. Мистер Смит выглядит ужасно. Мертвые глаза. Мокрые мертвые глаза. Он плакал. Где миссис Смит. Она мне нравилась. В ней было что-то от того, кто не смирится со всем этим. Такого, как я. Я дал Тине конфетку с битым стеклом и увидел, что она носит не простынь. На простынях не бывает столько швов. А еще на них не бывает бровей и шрамов от кесарева сечения. Я рад, что с Мэри этого не случилось. Они просто окружили её и смотрели на нее, пока она не перестала дышать. Я дал Тине еще четыре конфетки напоследок. Я не успеваю закрыть дверь, как появляется еще одна группа. Во главе стоит мальчишка, одетый в грязный, но дорогой костюм. Своими заплывшими жиром пальцами он держит ручку красной тележки с картонной коробкой, грубо разрисованной под гроб. Он подтаскивает тележку к крыльцу. Двое других мальчишек, изображающих похоронную процессию, стоят в стороне. Я даю ему три конфеты, по одной для каждого. - Еще одну? – спрашивает он. – Для папы? Он подходит к коробке. К гробу. - Конечно, - спокойно отвечаю я и даю ему еще одну. - Спасибо. Он весело спускается вниз, раздает конфеты своим подручным, которые раскидывают их по мешкам. Гробовщик занимает свое место перед тележкой, которая, как я вижу, полна конфет. Потом он делает жест одному из подручных. Мальчик поднимает крышку гроба, но так чтобы я не видел, что внутри. - Вот тебе, папа! – говорит могильщик с веселой улыбкой и бросает внутрь конфету. Ящик немного колышется, раздается стон, и крышку снова закрывают. Могильщик одевает свой цилиндр, и трио убирается с моей дорожки. Интересно, что они с ним сделали. Та коробка была не больше метра. Прошел час, и у меня закончились конфеты, остались только три для моих детей. Они желтые – я хочу быть уверенным. Я волнуюсь так, что хочется поскорее лечь спать и наутро убедиться, что с ними покончено. Иногда дети ложатся спать так поздно. Я помню, прошлая ночь длилась неделю, пока солнце снова не взошло. Я встаю из кресла и прохожу мимо сына, который любуется своими ногтями. Я на него не смотрю. Потом я застываю на месте, увидев моих девочек на дорожке. Я не очень хочу быть с ними в одной комнате. Одна из них – фея, которая, согласно законам аэродинамики, не оторвалась бы от земли ни на дюйм. Другая одета в одно из любимых платьев её матери, растянутое и порванное, чтобы подходило к её фигуре. Она сказала мне, что переоделась под невесту-зомби, и при этом громко смеялась. Они заходят, о чем-то болтая. Их мешки переполнены. К утру они все равно опустеют. Не говоря ни слова, они выходят в середину комнаты и вываливают свою добычу. После этого они обычно спрашивают, не осталось ли у меня чего-нибудь для них. Я уже сжимаю желтые конфеты. Но они ничего не говорят. Они начинают сортировать свои конфеты. Моя жуткая феечка вынимает отдельный мешочек из большого мешка и высыпает все наружу. Красная, синяя, розовая, малиновая, оранжевая, желтая. Завернутые в прозрачный целлофан. Их много. Они все здесь. О, нет. О, нет. Я ошибся. Так ошибся. Девочки смотрят на меня с невинными улыбками. Дети – глупые детишки – распределили еду для всего города? Я чувствую боль в руке и оборачиваюсь. В нее вцепился мой сын. Он заточил свои ногти в острые когти. Чем бы они ни были, это не дети. Они никогда не соскучатся. Моя голова невольно поворачивается, и я смотрю прямо в глаза одной из девочек. Они просто придумают себе новые игры. - Папа, иди сюда, помоги нам съесть наши конфеты! – говорит моя фея, держа в руках розовую конфету. Я хочу закричать, чувствуя, как мои ноги двигаются сами по себе.

Встреча со смертью История эта произошла с моим знакомым. На момент нашего разговора, ему было примерно 84 года. Прожил он тяжелую жизнь, прошёл всю войну, голод и трудные послевоенные годы. Поднимал, как все, страну из разрухи, работал, и вырастил двух замечательных сыновей. Человек он был добрый, не озлобленный на людей, не смотря на свою нелёгкую судьбу. Мы его звали просто - дед Юра. Как-то в разговоре я спросила его: «Деда Юра, а ты в Бога веришь?», а он так посмотрел на меня, многозначительно и произнёс: «Не знаю, девонька, вроде верю, но я его не видел, а вот то, что видел, до сих пор толком объяснить не могу» - и с тяжелым вздохом, он начал свой рассказ: "Мне только исполнилось 18 лет, когда началась война, меня сразу призвали, и я был одним из первых, кто увидел этот ужас своими глазами. Мы мальчишки молодые, были храбрецами. Тогда нам казалось, что мы быстро победим врага, ведь наша великая страна может постоять за себя. На фронт добирались весело, даже с азартом каким-то. В общем, дурачьё – мальчишки сопливые! Но оказалось всё не так, как мы думали. Мы по-настоящему узнали, что такое война. Смерть, окопы, грязь и вши, сон по два часа в сутки на мокрой холодной земле, каша, хлеб и бой, мне тогда казалось, что он не прекращался. Немец пёр так, что мы только успевали отступать, сверкая пятками. Из тех ребят, с которыми я успел сдружиться, в первые же дни почти никого в живых не осталось, все полегли. У меня тогда в голове это не умещалось, как же так, был человек и нету. В первый же мой месяц на фронте мы попали в окружение, положение наше было ни к чёрту. Командир наш лейтенант, чуть старше нас, такой же мальчишка, но смотрели мы на него как на Бога. А он, растерялся совсем. Ему же надо решение принимать, а что он знает-то. Единственный наш выход был по болотам, а кругом немцы и носа не высунуть. Был у нас мужичок один, якут вроде, да имя у него было заковыристое, поэтому так мы и звали его – Якут, а он не возражал. Говорил, что он охотник и много раз сам ходил по болоту, и если мы его слушать будем, то проведёт. А что делать, выхода у нас другого не было, либо под пули, либо в плен, что по нашему воспитанию было хуже смерти. Выбирались мы долго, тяжело, болотом прошли за сутки, а потом лесом, почти неделю шли к своим. Но добрались. Вышли наконец-то, оголодавшие, оборванные. Но счастью нашему не было границ. А затем опять бои, отступления. Мне до этого везло как-то, живой, даже ни разу не оцарапало. В этот бой не обошло и меня. Ранение было не тяжелым в плечо, а вот Якута хорошо покромсало, ногу всю разворотило, я раненый тащил его, окровавленного и без сознания, на себе с поля боя. Попали мы с ним в разные госпитали и там-то всё и началось. Сплю я - и вдруг у меня в ушах звон, да такой противный, что аж зубы свело, прям не звон, а писк какой-то. Проснулся, за голову схватился, а у самого аж слёзы из глаз от звона этого. И вижу, перед койкой моего соседа напротив, стоит женщина. Да красивая такая, молодая, в длинном платье, белом, и волосы русые расплетены, да по пояс длинные. Она наклонилась к парню и поцеловала его в лоб, рукой так по щеке погладила, как пожалела. И пошла к выходу. Утром я проснулся и, вспомнив ночное видение, подумал, что это был сон. Посмотрел на койку соседа, а кровать заправлена и нет его. Спросил тогда у мужиков: «Где товарищ-то?». - а мне говорят: «Да помер ночью, утром только заметили». А через пару ночей опять повторилось, снова проснулся я от этого звона в ушах и снова она стоит, совсем рядом перед моим соседом справа, он тяжелый был, лежал почти всё время без сознания. Смотрю я на неё, а она красоты неописуемой и черты все какие-то милые, родные прям. Снова она наклонилась, поцеловала его в лоб, развернулась и пошла к выходу, и тут я понял, что не слышу её шагов, пол деревянный, даже слышно было, как мыши бегают, а тут тихо, только сопение да храп. С меня как наваждение спало, вскочил с кровати, пошел за ней, даже окликнуть хотел, а она прям на моих глазах растворилась в воздухе, как и не было её тут. Стою я, и глазам своим не верю. Головой потряс, может, думаю, привиделось мне, даже по щеке себя похлопал. Вышел на улицу, постоял, папироску закурил, ну всё думаю, тронулся умом-то. А на утро выяснилось, что сосед мой, которого красавица эта поцеловала, тоже помер. После госпиталя вернулся в расположение своё и той же ночью опять она пришла, и все, кого она поцеловала в ту ночь, в следующем бою погибли. В общем, понял я тогда, что смерть это была, и как-то мне от этой мысли не по себе стало, я комсомолец, боец красной армии, а тут чертовщина какая-то. Рассказывать никому и не думал, а что я скажу, и сам-то себе не верил, а уж другим рассказывать, так вообще засмеют. Но вот одной ночью проснулся от звона и в ужасе понимаю, что опять её увижу, глаза открываю, а она прям надо мной стоит и смотрит на меня, и взгляд у неё такой нежный, теплый прям как у мамы. Я сказать ей что-то хочу, а язык меня не слушается и рта не открыть. Ну, всё думаю, каюк тебе Юра, раз эта пришла. И так мне тоскливо стало, вспомнил я девушку свою любимую, любил я очень одноклассницу свою Люсеньку, даже сказать ей об этом не смог до войны, маму и отца вспомнил и сестрёнку младшую, слёзы из глаз покатились, да так мне себя жалко стало, что не увижу их больше никогда. Стоит эта красавица и всё смотрит на меня, а мне кажется, что целая вечность прошла. Вдруг слышу, откуда-то издалека пение какое-то как мычание и стук барабанный, глазами то вожу, увидеть пытаюсь. Смотрю, а за гостьей этой Якут наш стоит и мычит что-то нараспев да в бубен бьет, а наряд на нём занятный такой с верёвочками какими-то да перьями и бубен этот странный, мне тогда показалось, что он на индейца похож, как их в книжках рисуют. Красавица та в лице поменялась, хмурая такая стала, глаза серьёзные, черты лица стали острыми какими-то. Она развернулась к нему и растаяла в воздухе вместе с Якутом. А с меня оцепенение спало, да понять ничего не могу, почему она меня-то не поцеловала, откуда Якут тут взялся, он же в госпитале, и что за наряд был на нём, неужто помер товарищ мой? Так и просидел всю ночь в раздумьях своих, да письма родным писал, думал в последний раз. В следующий бой шел с полной уверенностью, что убьют меня. Да нет, не забрала почему-то меня краса эта. И дальше воевал, без ранений даже. И не видел больше её. Уже стал посмеиваться над собой. Дескать, ранение сказалось, вот и привиделось, а я тут напридумывал себе ерунды всякой, как бабка суеверная. Но свела опять судьба меня с Якутом, выздоровел он и нога на месте, только прихрамывал малёхо. Мы когда с ним повстречались, я обрадовался очень, да на радостях и рассказал про тот случай, когда с бубном-то его видел, рассказал да посмеялся, говорю: «Привидится же такое. Я уж думал, помер ты в госпитале». А Якут сидит, смотрит на меня как-то хитро да с прищуром, улыбнулся одними глазами и говорит: «Тебе жить надо, сыновей растить, а за то, что спас меня тогда раненного, вытащил на себе, я твой должник». Уж и не помню, сколько времени прошло с нашего разговора, однажды опять разбудил меня звон. Открываю я глаза и вижу, стоит опять она, да улыбается, а за руку держит Люсеньку, любимую мою. Я кинуться хотел к ней, закричал что-то, а они пропали, растворились… Потом узнал из письма маминого, что погибла Люсенька в бомбёжку. И стала эта зараза, ночная гостья, всех моих близких мне показывать, кого она к себе прибрала, всех друзей, родственников да одноклассников моих, я ненавидел её всё больше, кричал, плакал как во сне, а она и отца моего привела, и сестрёнку младшую. Выл я тогда как волк раненый, землю грыз от боли такой, а не вернёшь их. Мать от горя чуть с ума не сошла, Галя, сестрёнка моя, от воспаления лёгких в эвакуации умерла, простыла сильно, а какое в войну лечение. Там и похоронила её мать, на чужбине. А отец на фронте погиб, я только в 49-ом могилу его нашел, однополчанина его встретил, тот и рассказал, где отца похоронили. Мать всё время писала потом, чтоб берёг себя, если и меня потеряет, не переживёт. Как я ненавидел тогда эту гостью ночную, а сделать ничего не мог. С Якутом нас судьба развела, и не знаю даже, живой он с войны вернулся или погиб. У кого не спрашивал, не знает никто. Так и не видел его больше. Только потом, спустя много лет, я услышал про шаманов якутских, может, и Якут мой шаманом был? Ведь это он нас из окружения вывел по болотам. И спас тогда ночью меня от смерти за то, что я его раненого вытащил. Не знаю. И про сыновей он мне тогда сказал, а я внимания не обратил на его слова. А сыновья у меня много жизней спасли, они врачи оба. Старший военный хирург, в Афганистане был, сколько жизней он тогда спас и не пересчитать, а младший по его стопам пошёл и тоже хирургом стал. Вот и думаю я сейчас, прожив жизнь свою заковыристую, может, видел тогда это Якут? Может, знал, что сыновья мои много жизней спасут и многим людям помогут? И для этого он тогда меня вытащил из объятий смерти той, красивой. Но она всё равно своё взяла, зараза, отца с сестрой и дедов моих в войну, а уж потом и мать забрала." Р.S. Дед Юра умер в 89 лет, тихой, спокойной смертью во сне в своем доме. До последних дней он находился в ясном уме и твердой памяти. У него пятеро внуков, трое стали врачами. Земля ему пухом.

10 самых страшных музеев мира 1. Музей Смерти (Лос-Анджелес, штат Калифорния, США) Музей смерти в Лос-Анджелесе — это огромная коллекция произведений искусства, созданных серийными убийцами, которая заставит содрогнуться даже человека с железными нервами. На стенах музея можно увидеть множество фотографий шокирующих сцен преступлений и последовавших за ними вскрытий несчастных жертв, а фотографии ужасных ДТП могут стать причиной того, что вы больше никогда не захотите сесть за руль автомобиля. Также в музее есть комнаты, наполненные похоронными атрибутами и предметами для бальзамирования, фотографиями всевозможных экзекуций и экспонатами, воссоздающими сцены убийств. Есть и комната, посвящённая исключительно самоубийствам. Вам до сих пор не страшно, даже если вы осмотрели всё это? Тогда попробуйте посмотреть видео, в котором показаны различные смерти абсолютно реальных людей, или обратите внимание на отсечённую голову Синей Бороды из Парижа. 2. Музей чревовещателей (Форт Митчелл, штат Кентукки, США) Манекены-чревовещатели могут казаться устаревшими. Кроме того, такие предметы часто воспринимаются как низкопробная продукция, возвращающая нас в старинные водевили или карнавалы. Но присмотритесь — и испугаетесь. Конечно, то, что куклы жалуются на жизнь и даже как будто обладают индивидуальностью, — всего лишь ловкий трюк, но всё же в этих «искусственных людях» есть нечто жуткое. Они рассказывают анекдоты, закатывают глаза и, кажется, на всё имеют собственное мнение. Отбросьте критический взгляд — и вам покажется, что каждый манекен таит злой умысел. Если даже одна такая кукла уже страшна, то представьте впечатление от 700 таких экспонатов — все куклы сидят в креслах и смотрят на вас застывшими пустыми глазами. Музей чревовещателей в Форте Митчелл — единственный подобный музей в мире. Здесь вы найдёте бесконечные ряды деревянных манекенов, чьи глаза словно будут следить за каждым вашим движением, будто в попытке загипнотизировать вас и подчинить своей воле. Совет один: сохраняйте спокойствие и постарайтесь не закричать. 3. Музей мумий (Гуанахуато, Мексика) Крайне необычный и западающий в память музей можно посетить в мексиканском городе Гуанахуато. Экспонатами служат 111 мумифицированных тел мужчин, женщин и детей — многие из них раскрыли рты в вечном крике, поскольку были похоронены заживо. Все тела были захоронены во время эпидемии холеры в 1833-м году. Постепенно, в период с 1865-го по 1958-й год, их извлекали из последнего места захоронения, поскольку оставшиеся в живых родственники не могли платить налог за место на кладбище. Так и появился музей мумий — туристы давали работникам кладбища несколько песо за то, чтобы посмотреть на хранившиеся в одной из кладбищенских построек трупы. Во время просмотра этой жуткой коллекции вы сможете увидеть самую маленькую мумию в мире — плод беременной женщины, ставшей жертвой холеры. Многие мумии будут одеты в ту же одежду, которая была на них во время похорон, в то время как другие будут голыми или в одной только обуви. Вот такая интерпретация жизни после смерти — не до смеха, что и говорить. 4. Музей Дюпюитрена (Париж, Франция) Экспонатами этого парижского музея служат реальные примеры различных отклонений в медицине. Музей Дюпюитрена был открыт в 1835-м году знаменитым парижским анатомом и хирургом, собравшим коллекцию не родившихся младенцев с врождёнными болезнями и уродствами, скелетов и человеческих органов. Ужасная выставка содержит более шести тысяч экспонатов, включая баночки с деформированными частями человеческих тел, сиамскими близнецами и младенцами, родившимися с открытыми внутренними органами. Также в музее выставлены восковые модели человеческих голов с причудливыми наростами, заячьими губами и врождёнными дефектами, которые невозможно классифицировать. Разумеется, есть и множество стеклянных банок, в которых плавают мозги афазических пациентов — надо сказать, в спирте они сохранились превосходно. Этот музей, безусловно, не оставит равнодушным даже самого чёрствого человека. 5. Психиатрический музей Глор (Сент-Джозеф, штат Миссури, США) При входе в Психиатрический музей Глор в вас тут же проснётся чувство настороженности и опасности. Музей был открыт в 1968-м году в психиатрической больнице, уже в 1874-м году бывшей Государственным психиатрическим домом № 2. В коридорах этого здания царит отчаяние. Быть может, это давно стихшие крики тех, кто жил в этих стенах и часто подвергался необычным и зачастую болезненным процедурам для лечения своего «сумасшествия». Представьте, что кого-то заключали в гигантское колесо — увеличенную копию того колеса, которое часто есть в клетках у хомяков: пациенты были вынуждены бегать в таком колесе по 48 часов подряд — это нужно было, чтобы утомить их. Другим пациентам был прописан «стул-транквилизатор», на котором на их телах делали надрезы для кровопускания. Иногда люди ежедневно подвергались такой процедуре на протяжении шести месяцев, поскольку врачи верили, что причиной сумасшествия является избыточное поступление крови к мозгу. Третьих же окунали в чаны с ледяной водой, чтобы вызвать шок — в лечебных целях, разумеется. Во время посещения музея можно увидеть всё это и многое другое: варварские методы, применявшиеся ранее в психиатрии, инструменты и оборудование для лечения душевнобольных, а также трёхмерные дисплеи, воссоздающие творившееся здесь ранее безумие, и манекены с блуждающими улыбками. Помимо этого в число экспонатов входят страшные образцы искусства, созданные пациентами, и сложная экспозиция предметов, извлечённых из желудка одного сумасшедшего: 453 гвоздя, 105 заколок для волос, 115 булавок и бесчисленное множество разных гвоздей, шурупов, пуговиц, крючков, кнопок и игл. Знаете, как бы ни трудна была ваша жизнь, после посещения этого музея начинает казаться, что воровать посты с Как я встретил столбняк это не самая лучшая идея. 6. «Материнский» музей (Филадельфия, штат Пенсильвания, США) В «Материнском» музее хранятся образцы медицинских патологий и аномалий. Музей открыл двери для посетителей в 1858-м году. Среди его экспонатов — настоящие мозги убийц и эпилептиков, стены из черепов, на каждом из которых висит табличка с описанием смерти бывшего владельца, гипсовый слепок печально известных сиамских близнецов Чанга и Энга и их заспиртованная печень — одна на двоих, а также скелет гиганта 7,6 метра ростом. Как и в парижском музее Дюпюитрена, здесь есть банки с плавающими в них существами, которые хоть и были фактически людьми, но выглядят, как инопланетяне из фильмов ужасов, а также фотографии несчастных с самыми необычными заболеваниями и телесными деформациями. Попробуйте не испытать тошноту при виде 2,7-метровой толстой кишки человека, в которой на момент удаления из тела содержалось более 18-ти кг фекалий, — орган принадлежал актёру, выступавшему под псевдонимом Великий Воздушный Шар. Такое впечатление, что в «Материнском» музее собраны самые тошнотворные экспонаты со всего мира — да так оно и есть. 7. Музей криминальной антропологии Ломброзо (Турин, Италия) В итальянском музее антропологии, основанном в 1898-м году уголовным физиономистом Чезаре Ломброзо (Cesare Lombroso), выставлено для просмотра более 400 человеческих черепов. Ломброзо был одержим идеей, что девиантное поведение и криминальные наклонности связаны с формой и размерами черепа. Он собрал и классифицировал черепа солдат, гражданских лиц, преступников и сумасшедших. Коллекция Ломброзо содержит также полноразмерные скелеты, мозги, изображения вскрытий, антикварные инструменты и оружие, использовавшееся в реальных преступлениях. Воздух этого места напоен страхом. А если вам этого мало, «познакомьтесь» с головой доктора Ломброзо собственной персоной — она прекрасно сохранилась в стеклянной камере. 8. Средневековый музей пыток (Сан-Джиминьяно, Италия) Вам интересно, почему Средневековье часто называют Тёмными Веками? Готовы узнать больше о человеческом садизме и посмотреть, как по-настоящему жестокие люди могут действовать под маской «справедливости»? Посетите музей средневековых пыток в итальянском городке Сан-Джиминьяно — там вы увидите коллекцию из более чем 100 инструментов, созданных для мучений одних людей другими. Музей расположен в Башне Дьявола, построенной ещё в XIII-м веке — вы почти сможете услышать стоны жертв, которых пытали в этом месте много веков назад. Вы увидите гильотину, дьявольские стойки для растягивания тела жертвы, «испанского паука», служащего для отрывания от тела грудей у неверных жён, и «вилку еретика» — приспособление с острыми, как бритва, шипами, которое помещали под подбородком жертвы, чтобы не дать ей заснуть. Также здесь выставлена на обозрение Нюрнбергская Дева — саркофаг с лезвиями на двери, пронзавший ещё живую находившуюся внутри жертву при закрывании саркофага. Этот музей не только показывает истинную тьму Средневековья, но и обнажает бездну тьмы в человеческих душах. 9. Музей паразитологии Мегуро (Мегуро, Япония) У страха нет определённого облика. Несомненно, скелеты и орудия пыток пугают большинство людей, но иногда страшные вещи находятся в непосредственной близости от нас. Аккуратнее: посещение японского музея паразитологии может сделать вас параноиком. Паразиты могут быть в, казалось бы, безобидных вещах: пище, воде или даже воздухе, и нет такого места, где от них можно было бы спрятаться. Этот музей, открытый в 1953-м году, является единственным музеем в мире, посвящённым отвратительным паразитам. Коллекция содержит более 45-ти тысяч паразитов: в стеклянных банках заспиртованы самого зловещего вида жуки, черви и жуткие гусеницы. Если бы вы оказались не в том месте не в то время, то они запросто могли бы вторгнуться в ваше тело. Среди экспонатов — 8,8-метровй солитер, извлечённый из живого человека, сохранившиеся тела животных, части организмов которых были заменены паразитами (например, язык черепахи паразит заменил полностью). Есть и фотографии: например, фото человеческой мошонки, раздувшейся под влиянием паразитов, свисающей почти до лодыжек и размером сравнимой с туловищем этого человека. Некоторые из подобных изображений вы уже никогда не сможете забыть. 10. Катакомбы капуцинов (Палермо, Италия) В Палермо находится одно из самых жутких захоронений — этот музей расположен под одним из старинных зданий при монастырском кладбище. Катакомбы капуцинов — это коллекция из более чем восьми тысяч мумифицированных человеческих тел, и все эти люди умерли в период с XVII-го по XVIII-й век. Тела лежат на полу, висят на стенах в камерах подземного лабиринта того города, где они жили несколько веков назад. Пыльные и серые, трупы одеты в лучшие одежды, которые были у них при жизни. Многие из покойников, будучи живыми, оставили указания, чтобы в определённое время истлевшие одежды заменили на новые. Пустые глазницы и раззявленные в жуткой улыбке рты в тусклом свете катакомб словно насмехаются над посетителями. Мёртвые разделены согласно классу и статусу, занимаемому ими при жизни: мужчины содержатся отдельно от женщин и детей, в то время как священники, монахи, профессора и даже девы имеют свои собственные помещения.

Приходящий ночью Недавно беседовала со свекровью, и она рассказала мне следующую историю: Работает вместе с ней женщина, очень набожная. И однажды она и поведала о том, что привело ей к Богу. Дело было несколько лет назад. Сестра родная этой женщины жила в частном доме, и однажды попросила приехать на пару дней с ночевкой, за детьми присмотреть да скотину покормить (звали сестру Маня), поскольку этой Мане нужно было по делам в город отлучиться. Приехала эта женщина к сестре, все дела сделала, улеглась спать. Часов в 12 ночи скрипнула (запертая!) дверь, и мужской голос спросил: «Маня, ты?» А женщина лежит, не шелохнётся от ужаса, и пикнуть даже боится. Что-то или кто-то тяжелыми шагами подошел к постели и улегся рядом. Тетка эта чуть от страха концы не отдала — особенно, когда это начало храпеть, да так страшно, что волосы дыбом встали. Высунула она одну руку — дотронулась — а оно мохнатое! Так и пролежала до утра, ни живая, ни мертвая от страха. А утром все пропало. Приехала Маня, а женщина эта и спрашивает: «Маня, что это было?! С Кем ты живешь?». А Маня и отвечает: «Ну и что? Ничего плохого он не делает (я так понимаю, сексуальных притязаний не было), а утром, если не успеваю — так и скотину накормит, и кушать наварит, и в избе приберет». Рассказала женщина другим родственникам, что Маня неизвестно с кем живет, и стали они уговаривать какие-то меры принять, чтобы ОНО к Мане не ходило. Долго сопротивлялась Маня, говорила, что уж и привыкла к посетителю — но все таки убедила её родня. Но почему-то обратились за помощью не к батюшке — а к бабку пошли. А бабка объяснила, что это нечистая сила к Мане приходит, и что бы не приходила больше, нужно порог в доме убрать. Приехали в дом, убрали порог. Оно и перестало ходить — но Маня воду в дом внести не может — говорит — как до двери доволоку ведра с водой — а дальше сил не хватает — такие они тяжелые становятся. Мучилась так Маня какое-то время — да и приколотила порог на место. А в тот день в деревне свадьба была. Побежала Маня на гулянку, веселилась до полуночи, а утром нашли Маню дома повешенной. Отомстил, видно.

Болото Отдыхал я как-то у подруги в глухой деревне. В то время я любил послушать разные страшилки, байки и обратил внимание на отношение местных бабок к рассказываемым им страшным историям: старухи рассказывали их с таким спокойствием, будто это случается каждый день: мол, мертвая девка вышла из пруда и забрала парня к себе — будто ведьмы выходят из пруда каждый день на глазах у всех. Однажды, уложив подругу спать, я пошел к старушкам на посиделки. С ними был дед, который в Великой Отечественной войне участвовал и хлестал самогон наравне со мной. Старуха пекла закуску, а я напился с дедом и задал вопрос старухе: а где поблизости, собственно, можно увидеть чертовщину? Бабка заохала, перекрестила меня и сказала, чтобы я больше этого не спрашивал, а то вон старый (дед, то бишь) однажды уже навлек беду. Тут-то мне и помогло хмельное состояние старого вояки. Я спросил его о том, что было, во время перекура на улице. Дед рассказал, что можно посмотреть на местную девку-покойницу, только бегать надо быстро, чтобы до деревни добежать живым. Когда дед убегал от неё в молодости, девка бежала за ним до самой церкви, а потом мор начался среди скота, за что к деду и его бабке в деревне долго относились прохладно. Девка эта закопана под деревом у болота, ибо утопленников на кладбище не хоронят, и она якобы ночами выходит из могилы искать заблудших в лесу. Я немедленно загорелся идеей повторить подвиг деда. Взял фонарь и цифровой фотоаппарат. Не стоит удивляться тому, что я не испугался: в меня уже было влито поллитра ржаной ханки, да и учусь я на физтехе — мировоззрение у меня было строго атеистическое. Дошел я до болота. Заросло там все, я бродил там некоторое время, и внезапно на меня нахлынул острый ужас — я почувствовал себя одиноким и беспомощным. Так страшно мне не было никогда. В какой-то момент я чётко услышал тихие шаги за спиной и бросился наутек... Очнулся в доме. Дед обмазывал меня водкой, попутно ее попивая: — Видел? — спросил он. — Нет, не видел, — слабо ответил я. Бабка спокойно заметила: — Оттого-то и живым нашли...