Василий Зайцев, известный как Вася, был советским снайпером во время Второй мировой войны. Он родился в крестьянской семье в небольшом селе, расположенном в глубине Уральских гор. Первым его трофеем был волк, которого Вася застрелил сам из однозарядной «берданки», когда ему было двенадцать. С одного выстрела. Когда началась Вторая мировая война, Васю зачислили начальником финансового отдела Тихоокеанского флота. Зайцев, как и многие его товарищи, добровольно пошел на фронт. Меткость Зайцева естественным образом привела к тому, что он стал снайпером. Он прятался в разных местах – например, на возвышенности, под завалами или в водопроводных трубах. После нескольких убийств он быстро менял позицию. Обычная тактика Зайцева состояла в том, чтобы прикрывать один большой участок с трех позиций, по два человека в каждой точке – снайпер и разведчик. Эта тактика, известная как "шестерки", все еще используется сегодня. В период с 10 ноября 1942 года по 17 декабря 1942 года во время Сталинградской битвы он убил 225 солдат противника, в том числе 11 снайперов. После войны Зайцев стал директором текстильной фабрики в Киеве. Он умер 15 декабря 1991 года в возрасте 76 лет, за одиннадцать дней до распада Советского Союза. Его жизнь и военная карьера были предметом нескольких книг и фильмов, в том числе: «Враг у ворот», с Джудом Лоу, игравшем Зайцева. Исторический роман Дэвида Л. Роббинса "Война крыс" 1991 года.

— Всё шутите? — Давно бросил. Врачи запрещают. — Говорят, ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает — Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. © Григорий Горин, "Тот самый Мюнхаузен".

На картинке изображен урядник и казаки, которые едут изымать спрятанный хлеб в деревне, во время голода в царской России. Гравюра из "The illustrated London News", No 2750, January 2, 1892.

Памятник Ленину в США.

Тут тебе не Париж...за два часа не пройдёшь (с)

Война еще идет, но Третий Рейх обречен. Немецкие гренадеры в Венгрии. 5 января 1945 года.

1941 год. Полковой комиссар в немецком плену. Он не снял знаки различия и по этой тоже причине скоро был уничтожен. Жаль его. Жаль его отца. Сколько отцов и матерей потеряли своих детей в ту войну.

Игра знакомая многим.

Отличный результат!

УБЕЙ ЕГО! 18 июля 1942 года в газете «Красная звезда» было опубликовано стихотворение военного корреспондента Константина Симонова «Убей его». На следующий день стихотворение было перепечатано газетой «Комсомольская правда», а 20 июля опубликовано в «Окнах ТАСС». В течение Великой Отечественной войны это стихотворение, выражаясь современным языком, стало бестселлером: Если дорог тебе твой дом, Где ты русским выкормлен был, Под бревенчатым потолком, Где ты, в люльке качаясь, плыл; Если дороги в доме том Тебе стены, печь и углы, Дедом, прадедом и отцом В нем исхоженные полы; Если мил тебе бедный сад С майским цветом, с жужжаньем пчел И под липой сто лет назад В землю вкопанный дедом стол; Если ты не хочешь, чтоб пол В твоем доме немец топтал, Чтоб он сел за дедовский стол И деревья в саду сломал... Если мать тебе дорога — Тебя выкормившая грудь, Где давно уже нет молока, Только можно щекой прильнуть; Если вынести нету сил, Чтоб немец, к ней постоем став, По щекам морщинистым бил, Косы на руку намотав; Чтобы те же руки ее, Что несли тебя в колыбель, Мыли гаду его белье И стелили ему постель... Если ты отца не забыл, Что качал тебя на руках, Что хорошим солдатом был И пропал в карпатских снегах, Что погиб за Волгу, за Дон, За отчизны твоей судьбу; Если ты не хочешь, чтоб он Перевертывался в гробу, Чтоб солдатский портрет в крестах Немец взял и на пол сорвал И у матери на глазах На лицо ему наступал... Если ты не хочешь отдать Ту, с которой вдвоем ходил, Ту, что долго поцеловать Ты не смел,— так ее любил,— Чтобы немцы ее живьем Взяли силой, зажав в углу, И распяли ее втроем, Обнаженную, на полу; Чтоб досталось трем этим псам В стонах, в ненависти, в крови Все, что свято берег ты сам Всею силой мужской любви... Если ты не хочешь Навек отдать немцу с черным его ружьём Дом, где жил ты, жену и мать, Все, что родиной мы зовем,— Знай: никто ее не спасет, Если ты ее не спасешь; Знай: никто его не убьет, Если ты его не убьешь. И пока его не убил, Ты молчи о своей любви, Край, где рос ты, и дом, где жил, Своей родиной не зови. Если немца убил твой брат, Если немца убил сосед,— Это брат и сосед твой мстят, А тебе оправданья нет. За чужой спиной не сидят, Из чужой винтовки не мстят. Если немца убил твой брат,— Это он, а не ты солдат. Так убей же немца, чтоб он, А не ты на земле лежал, Не в твоем дому чтобы стон, А в его по мертвым стоял. Так хотел он, его вина,— Пусть горит его дом, а не твой, И пускай не твоя жена, А его пусть будет вдовой. Пусть исплачется не твоя, А его родившая мать, Не твоя, а его семья Понапрасну пусть будет ждать. Так убей же хоть одного! Так убей же его скорей! Сколько раз увидишь его, Столько раз его и убей! После окончании Второй Мировой войны Константин Симонов решил сделать стихотворение более политкорректным. Вместо названия «Убей его!», стало использоваться название «Если дорог тебе твой дом…», по первой строчке стихотворения. В тексте исчезли немцы, вместо которых появились фашисты. Но для военного времени все первоначальные трактовки были нужными и правильными, поскольку текст был адресован солдатам на фронте.