1960 г. Великие!

Самуилу Маршаку истинная любовь была подарена свыше. Он встретил Софью Мильвидскую на пароходе, который плыл к Святой земле. Молодые люди сразу стали общаться, как старые знакомые. Один из пассажиров сказал о них: «Я вижу, эту пару создал сам Бог». Пассажир оказался прав: пара прожила, не расставаясь, больше сорока лет. 15-летним подростком Сёма Маршак впервые попал в Петербург. На одном из литературных вечеров он блеснул своими стихами. «Да это второй Пушкин!», — решил кто-то из гостей и рассказал о Сёме критику Стасову. Тот принял участие в молодом даровании. Сёма поступил в привилегированную гимназию. О нём заботились, опекали. Когда юноша стал подозрительно кашлять, его отправили в Ялту, где он год прожил на даче Горького. Но умер Стасов, а Горький решал личные проблемы. И оказалось, что до Сёмы никому нет дела. Чтобы прокормить себя, Маршак устроился работать в газету. И скоро отправился корреспондентом на Ближний Восток. Это был подарок судьбы. Из путешествия он привёз не только новые стихи, но и невесту. Вернувшись в Петербург, они уже знали, что жить будут вместе. Соня — девушка редкой красоты — была хорошо образована. Она училась на химическом факультете женских курсов. Корреспондент Маршак ездил в командировки, так что целый год жених и невеста прожили, часто разлучаясь. Выручали письма. Маршак в них просил: «Верь мне всегда. Пусть у тебя не будет недоверчивости и, не дай Бог, подозрений. Жизнь не без облаков, не без туманов. Но ты будешь свято верить, что наше солнце всё-таки выглянет». Софья верила. Она чувствовала, что Самуил — её судьба. Они поженились. Планы были грандиозными: свадебное путешествие в Англию на два года. Супругов пригласили на учёбу в Лондонский университет. По возвращении у Маршаков родилась дочь Натанель. Родители любили её бесконечно. Самуил записывал: «Девочка спит в своей корзинке, тихонько посапывает носиком. Я ей немного утром поплясал. Дитя — радость». Но родительское счастье длилось всего полтора года. Натанель опрокинула на себя кипящий самовар. Спасти её не удалось. В те чёрные дни Самуил писал: «Сейчас мне и бедной Софье Михайловне хотелось бы одного: отдаться всей душой какой-нибудь интенсивной работе. Делу помощи несчастным и обездоленным. Больше всего мы желали бы помочь детям». Когда у супругов родился сын Иммануэль, они не спускали с него глаз. Но мальчик заболел скарлатиной. Врачи были бессильны. Маршакам оставалось только молиться. И сын поправился. В Гражданскую войну вся семья оказалась в Екатеринодаре. В городе царила разруха. По улицам бродили осиротевшие дети. Маршаки не могли пройти мимо. Они стали спасать ребят. Организовали детский городок с жильём, столовой и театром. Самуил писал для него пьесы. Так на свет появился детский писатель Маршак. Молодой стране нужна была новая детская литература. И о Самуиле вспомнил Горький. Он предложил ему организовать детское издательство. В семье Маршаков уже было двое сыновей, и Софья Михайловна добровольно забыла о своём призвании химика. Благополучие семьи стало её главным делом. Софья Михайловна была необыкновенно умна. Она понимала, насколько талантлив супруг и знала, что именно на ней лежит ответственность за его судьбу. Поэтому Самуил всю жизнь понятия не имел, что такое хозяйственные хлопоты и бытовые проблемы. В годы репрессий Маршака не тронули. Он и сам не понимал, почему забрали почти всю редакцию Детгиза, а он не только уцелел, но и был обласкан властью. Его наградили орденом, дали четыре сталинских премии, квартиру, дачу и личный автомобиль. Говорили, что Маршак умел адаптироваться к любым обстоятельствам. Это умение помогло ему спасти семью. Помогло не погибнуть, как десяткам друзей, за которых он, кстати, не боялся хлопотать в кабинетах высоких начальников. Маршак продолжал творить. Его радостную поэзию любила вся страна. А на семью обрушилась новая трагедия. Умер младший сын — 20-летний Яша. Маршак пережил это горе только благодаря переводам шекспировских сонетов. Ему казалось, что они написаны о Яше. А Софья Михайловна страшного удара судьбы вынести не смогла. Она тяжело заболела. Когда её не стало, один из друзей семьи сказал о ней: «Тем, что Маршак осуществился Маршаком, мы обязаны Софье Михайловне». БЕДА _______ — Есть женщина в мире одна. Мне больше, чем все, она нравится. Весь мир бы пленила она, Да замужем эта красавица. — А в мужа она влюблена? — Как в чёрта, — скажу я уверенно. — Ну, ежели так, старина, Надежда твоя не потеряна! Пускай поспешит развестись, Пока её жизнь не загублена. А ты, если холост, женись И будь неразлучен с возлюбленной. — Ах, братец, на месте твоём И я бы сказал то же самое… Но, знаешь, беда моя в том, Что эта злодейка — жена моя. ________________________________ С.Я. Маршак Оставшись без жены, Самуил Яковлевич с головой ушёл в работу. Мир детства, в который погрузился Маршак, надёжно защищал его от отчаяния. А результатом стала непревзойдённая литература, которой до сих пор зачитывается ребятня всего мира.

7 июля 1807 года состоялась историческая встреча лидеров двух воюющих держав - Александра I и Наполеона. Посреди реки Неман, разделявшей две армии, был сооружен огромный устойчивый плот (чтобы российскому императору не нужно было переправляться на завоеванный французами берег) с двумя павильонами. Ровно в 11 часов от противоположных берегов отчалили две лодки, пристали к плоту. Наполеон вышел первым и отправился встречать Александра. Француз тепло обнял российского государя, и они ушли в павильон, где два часа вели беседу тет-а-тет. В результате этой и последующих встреч между Россией и Францией был заключен договор, получивший название Тильзитский мир, по которому Россия признавала все завоевания Франции в Европе.

Письмо Танкиста. 1941 год. Спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой был найден вросший в землю танк «БТ» с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияла пробоина. Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете — карта, фотография любимой девушки и неотправленные письма : 25 октября 1941 г. Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока.Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.Вот так из трех танкистов остался один.В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась, и на душе тихо. Очень обидно, что мы не всё сделали. Но мы сделали всё, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов.У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов

Иди и смотри. Алексей Кравченко. Лучший фильм о войне, две серии как два удара наотмашь в лицо зрителя И это ещё не вся правда о войне, Климов говорил, что если бы он снял всё, что знал, фильм бы не вышел на экран

Иван Иванович Шишкин "Дождь в дубовом лесу" 1891 г., Государственная Третьяковская галерея. «Дождь в дубовом лесу» – не просто один из пейзажей Шишкина. Эта картина стоит особняком в его творчестве. Она – доказательство того, что Шишкин тонко улавливал современные ему настроения и веяния, умел чувствовать, «куда ветер дует» и при этом оставаться верным себе и своему живописному дару (вопреки заявлениям о его старомодности). Также «Дождь» является ответом критикам, утверждающим, что рисовальщик из Шишкина отличный, а вот колоритом, дескать, владеет слабовато. Ответом, для которого не нужны слова. Искусствовед Игорь Долгополов называет «Дождь в дубовом лесу» «данью великолепному владению палитрой, колоритом», и мы склонны с ним согласиться. В этой картине Шишкин избрал максимально сложную задачу. Показать свежесть умытого мира после дождя? Легко! Сгустившийся воздух, замерший перед грозой? Тоже не новость. Шишкин же пишет сам дождь, так сказать, процесс дождя – и делает это великолепно. Кстати, мотив дождя – один из любимых импрессионистами. Заигрывает ли Иван Иванович с импрессионизмом? Отнюдь. Он отвечает вызову времени, в котором передвижники перестали быть самым острым и передовым художественным явлением. Он слышит и видит увлеченность новых художников цветом и оперированием цветовыми массами, улавливает тягу к лирическому началу в противовес реалистической объективности. Улавливает, но остается верен себе.

Александр Розенбаум на Невском проспекте 1986 год.

"20 лет на такой ездил. И сейчас многие ездят. Кстати, первую машину FIAT124 (ВАЗ2101) увидел именно в Ленинграде около Исаакиевского собора в 1970 г." © из комментариев к снимку Продукция Волжского автомобильного завода у канала Грибоедова в Лениграде. 1986 год.

СЕРГЕЙ МАКОВЕЦКИЙ: «ПРАВИЛА ЖИЗНИ» • Беда России в том, что у нас нет среднего уровня. Чуть что — гениально, звезда! А вот если бы существовал крепкий средний уровень, было бы легко понять, что выше этого уровня, а что ниже. Что действительно произведение искусства, а что — просто так. • Я отлично дою коров. У нас в деревне была корова Музя, которая всегда ждала, когда я встану спину размять, чтобы задней ногой полное ведро молока выбить. Но это она не со зла — просто немного вредная была. • Меня не приняли в пионеры, потому что в тот день мы с мамой поехали в деревню на Пасху. Директриса сказала: «Если вы уедете, мы не примем Сергея в пионеры», а мама сказала: «Ну и хорошо». А вот в комсомол меня заставили поступить. Я пришел, и меня спросили, что значит быть коммунистом. Я выдал цитату из Ленина, и был принят единогласно. • Сейчас можно бить себя в грудь и говорить, что был диссидентом. Но я диссидентом не был. Я читал Ленина и хорошо знал историю КПСС. • Радоваться за другого — сложнее, чем его жалеть. • Я понял, что стал взрослым человеком, только тогда, когда не стало мамы. • Когда мама впервые пришла на мой «Старинный русский водевиль», она весь спектакль проплакала. Я говорю: «Мамочка, что же вы плакали? Это же водевиль». А она говорит: «Очень смешно было, вот я и плакала». • К маме надо обращаться на «вы». • Десять лет назад, когда мама еще была жива, мы поехали вместе в нашу деревню под Киевом. Подошла к нам моя старая подружка Тамара и говорит: «Шановний Сергей Васильевич, просим не отказать нам и выступить перед жителями». Я страшно растерялся, пришел в клуб, а там — вся деревня. Я рассказывал что-то, читал, пел, и все смеялись, аплодировали. А потом они говорили моей маме: «Уважил нас Сережка. Не побрезговал». • Хотел бы я сейчас жить загородом? Я прекрасно себя чувствую в деревне. Но одно дело туризм, а другое — эмиграция. • Жизнь стала очень быстрой, и люди стали очень громко разговаривать. • Жизнь у меня такая: приехал, поменял пиджак и снова уехал. И я так к этому привык, что, когда наступает время отпуска, даже не могу сообразить, чем себя занять. • Однажды я чуть было не купил мотороллер. Но меня дружок отговорил. Говорит: «Зачем он тебе нужен?» Я говорю: «Представь себе: кругом пробки, а я спокойно еду в театр». А он говорит: «Ага, а вся Москва кричит: посмотрите — вон Маковецкий в театр поехал». • Последний раз я был в метро год назад. Я страшно торопился на спектакль, а в городе была сумасшедшая пробка. Я тогда подумал: «Хорошо было бы, если б в метро звучала легкая музыка». Просто в метро все слишком мрачно. Когда люди заходят в подземелье, у них и лица становятся подземельные. • Ненавижу опаздывать. Заставлять людей тебя ждать — это глупость и неуважение. Прежде всего к самому себе. • Не понимаю, как молодой актер может выйти на сцену с брюшком. • Когда я на сцене, я вижу всю публику. В молодости я думал, что надо пытаться пробить всех, но теперь понимаю, это ошибка. Того, кому жена сказала «пошли в театр, все уплочено», никогда не пробить. • Актер всегда получает от спектакля больше, чем зрители. • Когда актер говорит, что устал от известности, — он врет. Как известность может досаждать? • Мне не все равно как я одет. Но актерам гораздо проще, чем актрисам. Если у актера есть один хороший смокинг — у него все в порядке. А у актрис все платья — одноразовые. И чем платье более запоминающееся, тем сложнее надеть его второй раз. • Была у меня любимая шапка — я ее называл «амнистия», потому что она была очень похожа на арестантскую. Очень я ее любил. Она приобретала на голове те формы, которые ей хотелось. Я снялся в ней в фильме Йоса Стеллинга «Душка». А после съемок ко мне подошла помощница Стеллинга и говорит: «Простите, Сережа, но Йос спрашивает, не отдадите ли вы эту шапку в его музей?» В общем, пришлось шапку отдать. • Ручная работа не может стоить дешево. • Поменять лампочку я могу. Я знаю, что такое физический труд. • Я умею готовить вкусную шарлотку — в ней много яблок и мало теста. И курицу умею запекать: обмазываешь горчицей, кладешь на решетку, под решетку ставишь противень с крупно нарезанной картошкой — и в духовку. Отличное блюдо, если к вам пришли гости. • У актеров не бывает пенсии. Не представляю, чтобы я сидел на берегу Адриатического моря, грел ножки и смотрел на чаек. • Недавно меня сняли для одного журнала, и, видимо, чтобы сделать комплимент, убрали в Фотошопе все морщины. Лицо получилось натянутым, глаза узкие. Когда журнал вышел, друзья боялись мне звонить. Думали, что я сошел с ума и сделал пластическую операцию. • Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать. • Я всегда давал списывать. • Соседей не выбирают. Сергей Маковецкий (Из интервью)

"Они сражались за Родину" Сашка Копытовский - Георгий Бурков Второй номер-бронебойщик.