Байка про женское коварство Знаменитая советская актриса Любовь Орлова была женой не менее знаменитого кинорежиссера Александрова. Жили они в любви и согласии, что не мешало Александрову иметь периодические романы на стороне. Богемное общество, сами понимаете, и Орлова относилась к этим романам философски. Но однажды... Любовь Орлова узнала, что ее муж пригласил любовницу, тоже актрису кино, к себе на день рождения. И та опрометчиво согласилась. А зря. Философскому терпению Орловой пришел конец, и она решила отомстить. Но как!!! В те времена все элитные работники культуры обслуживались в специальных комбинатах бытового обслуживания. Поэтому Орловой не стоило большого труда пойти к общему с соперницей портному и, как бы невзначай узнать КАКОЕ нарядное платье портной шьет для мужниной любовницы. Этого было достаточно. И вот в тот самый день рождения к Орловым приходит та самая актриса и в том самом платье. Лучше бы она не приходила. Потому что в доме Орловых-Александровых недавно - ко дню рождения - сменили всю обивку на всех креслах и диванах и даже стульях. И была та обивка сделана почему-то именно из той ткани, из которой сшила себе платье незадачливая соперница! А из остатков обивки Любовь Орлова сама сшила коврик для вытирания ног... Визит соперницы был очень короток, ибо ни стоять среди всего этого великолепия, ни, тем более, присесть на любой из предметов мебели она не могла... Страшная ЖЕНСКАЯ месть. Браво!!!

Иван Иванович Шишкин "Дождь в дубовом лесу" 1891 г., Государственная Третьяковская галерея. «Дождь в дубовом лесу» – не просто один из пейзажей Шишкина. Эта картина стоит особняком в его творчестве. Она – доказательство того, что Шишкин тонко улавливал современные ему настроения и веяния, умел чувствовать, «куда ветер дует» и при этом оставаться верным себе и своему живописному дару (вопреки заявлениям о его старомодности). Также «Дождь» является ответом критикам, утверждающим, что рисовальщик из Шишкина отличный, а вот колоритом, дескать, владеет слабовато. Ответом, для которого не нужны слова. Искусствовед Игорь Долгополов называет «Дождь в дубовом лесу» «данью великолепному владению палитрой, колоритом», и мы склонны с ним согласиться. В этой картине Шишкин избрал максимально сложную задачу. Показать свежесть умытого мира после дождя? Легко! Сгустившийся воздух, замерший перед грозой? Тоже не новость. Шишкин же пишет сам дождь, так сказать, процесс дождя – и делает это великолепно. Кстати, мотив дождя – один из любимых импрессионистами. Заигрывает ли Иван Иванович с импрессионизмом? Отнюдь. Он отвечает вызову времени, в котором передвижники перестали быть самым острым и передовым художественным явлением. Он слышит и видит увлеченность новых художников цветом и оперированием цветовыми массами, улавливает тягу к лирическому началу в противовес реалистической объективности. Улавливает, но остается верен себе.

Александр Розенбаум на Невском проспекте 1986 год.

"20 лет на такой ездил. И сейчас многие ездят. Кстати, первую машину FIAT124 (ВАЗ2101) увидел именно в Ленинграде около Исаакиевского собора в 1970 г." © из комментариев к снимку Продукция Волжского автомобильного завода у канала Грибоедова в Лениграде. 1986 год.

СЕРГЕЙ МАКОВЕЦКИЙ: «ПРАВИЛА ЖИЗНИ» • Беда России в том, что у нас нет среднего уровня. Чуть что — гениально, звезда! А вот если бы существовал крепкий средний уровень, было бы легко понять, что выше этого уровня, а что ниже. Что действительно произведение искусства, а что — просто так. • Я отлично дою коров. У нас в деревне была корова Музя, которая всегда ждала, когда я встану спину размять, чтобы задней ногой полное ведро молока выбить. Но это она не со зла — просто немного вредная была. • Меня не приняли в пионеры, потому что в тот день мы с мамой поехали в деревню на Пасху. Директриса сказала: «Если вы уедете, мы не примем Сергея в пионеры», а мама сказала: «Ну и хорошо». А вот в комсомол меня заставили поступить. Я пришел, и меня спросили, что значит быть коммунистом. Я выдал цитату из Ленина, и был принят единогласно. • Сейчас можно бить себя в грудь и говорить, что был диссидентом. Но я диссидентом не был. Я читал Ленина и хорошо знал историю КПСС. • Радоваться за другого — сложнее, чем его жалеть. • Я понял, что стал взрослым человеком, только тогда, когда не стало мамы. • Когда мама впервые пришла на мой «Старинный русский водевиль», она весь спектакль проплакала. Я говорю: «Мамочка, что же вы плакали? Это же водевиль». А она говорит: «Очень смешно было, вот я и плакала». • К маме надо обращаться на «вы». • Десять лет назад, когда мама еще была жива, мы поехали вместе в нашу деревню под Киевом. Подошла к нам моя старая подружка Тамара и говорит: «Шановний Сергей Васильевич, просим не отказать нам и выступить перед жителями». Я страшно растерялся, пришел в клуб, а там — вся деревня. Я рассказывал что-то, читал, пел, и все смеялись, аплодировали. А потом они говорили моей маме: «Уважил нас Сережка. Не побрезговал». • Хотел бы я сейчас жить загородом? Я прекрасно себя чувствую в деревне. Но одно дело туризм, а другое — эмиграция. • Жизнь стала очень быстрой, и люди стали очень громко разговаривать. • Жизнь у меня такая: приехал, поменял пиджак и снова уехал. И я так к этому привык, что, когда наступает время отпуска, даже не могу сообразить, чем себя занять. • Однажды я чуть было не купил мотороллер. Но меня дружок отговорил. Говорит: «Зачем он тебе нужен?» Я говорю: «Представь себе: кругом пробки, а я спокойно еду в театр». А он говорит: «Ага, а вся Москва кричит: посмотрите — вон Маковецкий в театр поехал». • Последний раз я был в метро год назад. Я страшно торопился на спектакль, а в городе была сумасшедшая пробка. Я тогда подумал: «Хорошо было бы, если б в метро звучала легкая музыка». Просто в метро все слишком мрачно. Когда люди заходят в подземелье, у них и лица становятся подземельные. • Ненавижу опаздывать. Заставлять людей тебя ждать — это глупость и неуважение. Прежде всего к самому себе. • Не понимаю, как молодой актер может выйти на сцену с брюшком. • Когда я на сцене, я вижу всю публику. В молодости я думал, что надо пытаться пробить всех, но теперь понимаю, это ошибка. Того, кому жена сказала «пошли в театр, все уплочено», никогда не пробить. • Актер всегда получает от спектакля больше, чем зрители. • Когда актер говорит, что устал от известности, — он врет. Как известность может досаждать? • Мне не все равно как я одет. Но актерам гораздо проще, чем актрисам. Если у актера есть один хороший смокинг — у него все в порядке. А у актрис все платья — одноразовые. И чем платье более запоминающееся, тем сложнее надеть его второй раз. • Была у меня любимая шапка — я ее называл «амнистия», потому что она была очень похожа на арестантскую. Очень я ее любил. Она приобретала на голове те формы, которые ей хотелось. Я снялся в ней в фильме Йоса Стеллинга «Душка». А после съемок ко мне подошла помощница Стеллинга и говорит: «Простите, Сережа, но Йос спрашивает, не отдадите ли вы эту шапку в его музей?» В общем, пришлось шапку отдать. • Ручная работа не может стоить дешево. • Поменять лампочку я могу. Я знаю, что такое физический труд. • Я умею готовить вкусную шарлотку — в ней много яблок и мало теста. И курицу умею запекать: обмазываешь горчицей, кладешь на решетку, под решетку ставишь противень с крупно нарезанной картошкой — и в духовку. Отличное блюдо, если к вам пришли гости. • У актеров не бывает пенсии. Не представляю, чтобы я сидел на берегу Адриатического моря, грел ножки и смотрел на чаек. • Недавно меня сняли для одного журнала, и, видимо, чтобы сделать комплимент, убрали в Фотошопе все морщины. Лицо получилось натянутым, глаза узкие. Когда журнал вышел, друзья боялись мне звонить. Думали, что я сошел с ума и сделал пластическую операцию. • Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать. • Я всегда давал списывать. • Соседей не выбирают. Сергей Маковецкий (Из интервью)

Алфёров Жорес Иванович - лауреат Нобелевской премии по физике. "... Моего брата звали Маркс. Он погиб в последние дни Корсунь-Шевченковской битвы в деревне Хильки. Он прошёл самые тяжёлые битвы Великой Отечественной: Сталинград, Курскую дугу и, наконец, Корсунь-Шевченковское побоище. Эта битва закончилась 17 февраля 1944 года, а накануне - 15 февраля - Марксик погиб. Как он погиб, мы не знаем. Была просто похоронка, потом пришло письмо, где ещё раз подтверждалось, что он пал в боях за Родину, поскольку мама продолжала посылать запросы, всё ещё на что-то надеясь. Ответы повторялись с одним стандартным текстом: погиб в боях за социалистическую Родину... В 1956 году я решил поехать в Хильки вместе с Борисом Петровичем Захарченей, моим товарищем по Физтеху. Хильки - небольшая деревня. В её центре - большая братская могила. Возвышается стандартная фигура солдата-автоматчика, белая, гипсовая. Пока мы осматривались, пришли бабушки, мы с ними поговорили, и они рассказали, какая жуткая здесь была битва, как они прятались по подпольям. Только в одной этой деревне были сожжены десятки немецких танков. А ещё рядом, говорили они, есть деревня Комаровка - Комаривка, как они произносят. Между этими двумя деревнями лежит большое поле, оно называется Бойково поле. Нам сказали, что на нём погибли пять тысяч немцев и три тысячи наших. Потом, уже вдвоём, мы молча долго стояли у могилы..".

В итальянской часовне Капелла Сан-Северо, в историческом центре Неаполя куда не глянь - всюду скульптуры удивительной красоты. Поражает их реалистичность и детальность. На данный момент такая тонкая работа стала реальной благодаря 3д принтеру и станку с ЧПУ. Но каким образом это делали в 18 веке и почему разучились? Таких скульптур очень много по всему миру, ведь это не уникальные объекты для той эпохи. Но в книгах всё как обычно - зубило с молотком и 7 лет работы...

В 1927 году была проведена серия очень любопытных экспериментов, результат которых сейчас не часто вспоминают. А зря. Результаты этих опытов остались в психологии под названием «эффект Рингельмана». Эксперименты заключались в следующем. Брали самых обычных людей и предлагали им поднимать тяжести. Для каждого – фиксировали максимальный вес, который он «потянул». После чего людей объединяли в группы, сначала – по двое, потом – четыре человека, восемь. Ожидания были понятны: если один человек может поднять – условно – 100 кг, то двое должны вместе поднять либо 200, либо – еще больше. Ведь мифическое представление о том, что групповая работа позволяет достичь большего, что ее результат превосходит сумму отдельных результатов членов группы, уже существовало. И до сих пор существует и активно поддерживается. Но – увы! Двое людей поднимали лишь 93% от суммы их индивидуальных показателей. А восемь уже лишь 49%. Проверили результаты на других заданиях. Например – на перетягивании каната. И опять – тот же результат. Увеличивали численность групп – процент только падал. Причина – ясна. Когда я рассчитываю сам на себя, я прилагаю максимум усилий. А в группе можно и сэкономить силы: никто ж не заметит, как в истории о жителях деревни, которые решили на праздник налить себе бочку водки. С каждого двора – по ведру. При разливе обнаружилось, что бочка полна чистейшей водой: каждый принес ведро воды, рассчитывая, что в общей массе водки его хитрость не будет замечена. При чем тут пассивность? А при том, что, когда я действую, я волей-неволей свои усилия запоминаю и фиксирую для себя. В дальнейшем прикладываю именно столько или еще меньше. Формируя пассивное отношение к делу, в которое вовлечен вместе с другими сам. Соответственно – в случае социальной пассивности мы можем сказать, что мы отлично понимаем ее происхождение и то, что она приводит в итоге к падению результатов до нуля. Не сразу – инерция великая вещь. Но – все же. Нужно сразу сказать: никакие социальные технологии пока не позволили преодолеть эффект Рингельмана. Можно обчитаться заклинаниями от «гуру командной работы», но чем больше группа, тем большую пассивность свойственно проявлять человеку.

При СССР люди из сельской местности мотали их без проблем, так как их еще учили этому измальства. По приходу в армию сразу было видать кто жил в городе а кто в селе. Городские пока не усвоили этот урок ходили с натертыми ногами. В армии портянки носили не оттого что носков не хватало, а от того что в носках можно грибок подхватить, ведь не каждый способен свои носки стирать ежедневно. А портянку меняли каждую пятницу на свежестираную. Ну где то так.

Чтобы сыграть польско-еврейского музыканта Эдриен Броуди был вынужден сесть на жёсткую диету – актёр похудел на 15 килограммов всего за один месяц. Но на этом дело не кончилось. Чтобы как можно глубже погрузиться в роль, Броуди порвал все социальные связи: он перестал общаться с родными и даже расстался со своей девушкой. Он отключил сотовый телефон и закрылся в квартире вместе с роялем, на котором играл по четыре часа в сутки. При поддержке режиссёра Романа Полански Броуди на протяжении шести месяцев вёл совершенно аскетичный образ жизни, отказываясь от общения с людьми и любых материальных благ. В возрасте 29 лет Эдриен Броуди стал самым молодым обладателем Оскара за главную мужскую роль в фильме "Пианист". Именно эта роль принесла ему мировую известность.