Помню, в детстве папа приносил мне конфеты и рассказывал, что встретил зайчика, а он ему говорит: "Я знаю, что у тебя есть хорошая девочка, отнеси ей от меня гостинец". А я так гордилась, что обо мне знают зайчики!

Если ваш ребенок натворил что-то, — да если и не ребенок, любой близкий человек! — вам обязательно про это расскажут. Нажалуются, призовут к действиям, постараются побудить вас выразить свое мнение. Особенно часто такое случается с детьми. При ребенке учитель, воспитатель, соседка могут рассказать о его проступках. Вот такой он у вас. Вот такое он сделал! Или не сделал. И можно тоже присоединиться к хору обвинителей. Или к тому, кто соло обвиняет и рассказывает. Охать, ахать и говорить своему ребенку: «да как ты посмел дерзить? Да как ты мог плохо написать контрольную! Ты прогулял урок, как это мерзко и плохо!», — можно. Но лучше не надо. Есть одна фраза, которая позволит избежать маленького предательства. Ведь публичное присоединение к обвинителям и нападающим — это предательство. Предают беззащитного в руки врага. Это определение предательства. Вот это самое и происходит, хотя выглядит невинно и справедливо. Вроде бы. Можно выслушать. Нужно принять к сведению. А потом надо сказать защитную фразу: «мы поговорим об этом дома». И дома, действительно поговорить. Но не здесь, не при посторонних, в сущности, людях. И применить меры тоже необходимо. Но чужим знать об этом не обязательно: какие именно слова вы скажете своему близкому и какие меры примете. Мы поговорим об этом дома. У нас есть наш дом и наши отношения. И это — мой родной человек. Мы придем в наш дом, закроем двери и будем обсуждать происшедшее. Если это не чудовищное преступление против общества. А просто конфликт к учителем, ссора, прогул или несделанное задание. Ошибка, промах, неправильный поступок или подобное, — мы это обсудим дома. Обязательно. И это хорошие слова. Правильные. Их надо запомнить, в жизни нередко придется их применять. Когда чужие критикуют вроде бы правильно наших близких. Или то, что нам дорого. Мы поговорим об этом дома. Выясним все. Выскажем свое мнение. Примем меры. Но дома. Чтобы не совершить маленькое предательство, которое гораздо хуже, чем проступок или ошибка… Анна Кирьянова

Мужчина должен быть ответственным за свою семью. В этом его сила.

Нужно учить ребенка уважать не только окружающих, но и себя. И вежливое отстаивание своих прав — не равно хамству. Потому что всегда найдется кто-то более сильный, наглый и внушительный. Кто-то, кто с удовольствием и не тушуясь оттеснит нас на задний план ради своих интересов, и в нужный момент надо уметь четко сказать: извините, но вы за мной.

ПРОЩАЯСЬ, ПРОЩАЙТЕСЬ! Месяц назад от Левочки неожиданно ушла няня. Она отправила мне формальную смску, а с Левочкой не нашла в себе смелости ни объясниться, ни попрощаться. Она была с ним с года (то есть в его восприятии была всегда) — и я прекрасно понимаю, как грустно и тяжело сообщать четырехлетнему ребенку, который к тебе очень привязан, что ты больше не придешь. Но все же я не понимаю, как взрослый человек, искренне убежденный в том, что он этого ребенка любит, — как человек может так безответственно поступить. Особенно с Левочкой, у которого один любимый и значимый взрослый уже исчез навсегда — и он до сих пор не может это переварить. В течение месяца после ее ухода Лева впадал во все большую тревогу. Я наплела ему, что няне пришлось срочно уехать на родину, но это не помогло. Сначала он интересовался, встретится ли няня в Армении с его папой. Уверена ли я, что няня уехала именно в Армению, а не «на далекую звезду», как это сделал папа (после долгих безуспешных попыток объяснить Леве, что такое смерть, мне пришлось прибегнуть к этому приему со звездой, хотя он считается неверным). Вернутся ли они оба. Я заверяла его, что няня, в отличие от папы, жива и здорова, но честно говорила, что никто из них к нам не вернется. У меня была идея позвонить няне и уговорить ее все-таки найти способ с ним попрощаться хотя бы по скайпу, но я не стала: не было никаких гарантий, что она не сделает еще хуже, например, она могла сказать, что обязательно скоро к нему вернется (такая типа «ложь во благо») — а он упорный чувак, он бы ждал ее месяцами, хорошо, если не годами. Папу он до сих пор ждет. Спустя пару недель он перестал задавать вопросы и вообще упоминать ее имя, как будто ее никогда и не было. Зато стал бояться, что я уйду из дома и не вернусь. Конечно, ведь у него есть эмпирический опыт: самые близкие люди исчезают из его жизни, не попрощавшись — и не возвращаются никогда. Еще спустя неделю у него появились симптомы, которые мне не понравились (и главное, я их узнала, потому что сама была в детстве склонна к неврозам такого типа). Он стал следить за тем, как он дышит, жует и глотает — и прямо на этом циклиться («А я только что глотал пряник и при этом дышал, от этого можно подавиться, а когда давишься, умираешь»; «а я проглотил крошку, не прожевав» и т. д. и т. п.). Мы обратились к психологу, которая сказала, что Лева находится в состоянии сильнейшей тревоги — вероятнее всего, в связи с внезапным исчезновением няни и страхом, что я исчезну в ту же космическую дыру, просто выйдя в магазин за хлебом и йогуртами. И что необходимо, чтобы прощание с няней все-таки состоялось — причем для этого вовсе не нужна сама няня. У меня достаточно развит талант стилизатора, чтобы написать письмо от ее имени. И достаточно денег, чтобы купить прощальный подарок — так называемый «переходный объект», который ребенок будет воспринимать как частицу ушедшего. Сегодня я написала и прочла ребенку прощальное письмо от имени няни (она его очень любит, но вынуждена уехать и не сможет вернуться) и подарила «от нее» дурацкого песика из «Щенячьего патруля». Мне кажется, его это успокоило. Он много раз показал щенка сестре и гостям и каждый раз подчеркивал, что игрушку подарила именно няня. Он снова стал произносить ее имя. Потом он попросил показать ему фотографии папы и включить его голос. Он этого очень давно не просил, а сама я не предлагала — для меня это отдельное испытание. — Так все-таки, мам, когда наш папа вернется с далекой звезды? — Ведь ты уже спрашивал, Лева. Ты помнишь, что я тебе отвечала? — Что он никогда не вернется. — Да, он никогда не вернется. Мне от этого тоже ужасно грустно. — А ты не грусти! Я вырасту, стану космонавтом, полечу на ракете, найду звезду, где мой папа, и вылечу его своим набором доктора, который ты мне подарила. Короче. Не малодушничайте, не делайте так, прощайтесь. Со взрослыми, кстати, тоже. Я сама любитель тихо сливаться и заканчивать взрослые отношения молча и «без разборок», но это дико неправильно. Прежде чем ваша тыква исчезнет, напишите принцу чертово письмо сами, чтобы он вас больше не ждал. Аня Старобинец

ДОГОВАРИВАТЬСЯ ИЛИ НАКАЗЫВАТЬ "До него не доходит, пока не заорешь!" С детьми есть всего два пути: договариваться или наказывать. Наказывать как угодно – физически, морально, словесно, нравоучениями, чтениями долгих лекций – как ни назови, все равно наказания. Договариваться невыносимо трудно. Иногда ужасно бесит. Часто ты просто устал, и проще заорать. - Договариваться работает не каждый раз. А еще учит этих "маленьких нахалов" самостоятельности и умению возражать в ответ. Чем больше договариваешься, тем чаще приходится это повторять. - Наказывать – это рявкнуть или припугнуть, чтобы слушался мгновенно. Работает безотказно до определённого возраста. А потом ребенок просто ускользает и не работает больше ничего. Начинается война. Ненависть в глазах и осыпающаяся штукатурка. "Я не просил меня рожать. Как вы достали". Договариваться – это каждый день работать и вкладываться, чтобы в какой-то момент начать получать море любви и благодарности в ответ. Совсем не сразу. И не всегда так много, как тратишь сил. Но это отношения близких и равных людей. Дети растут медленно. Они учатся. В том числе уважать себя и других, слышать просьбы, помогать, сочувствовать, любить. Им нужно на это время. А нам силы. Воспитание – это процесс с очень сильно отложенным результатом. Стоит это понять, и требования снижаются. Силы возвращаются. Любовь приходит в дом. Но вместо "рот закрой", придется сказать "я вижу, что ты злишься, но не понимаю почему". "Я очень хочу тебе помочь. Давай попробуем понять, почему ты злишься." Вместо "иди и убери быстро" – "кажется тебе пока трудно справляться с уборкой. Помочь тебе составить план как убирать?". Вместо "да сколько тебя ждать!" – "Малыш, мне очень неудобно стоять в одежде и ждать, пока ты оденешься. Давай подумаем, как тебе помочь собираться быстрее?". Очень много слов, очень много уважения и любви к человеку. И человек это запомнит.

В семье не должно быть любимчиков! Среди детей существует жесткая конкуренция за право быть самым любимым – этого быть не должно. Необходимо соблюдать правило: «Старший заботится о младшем, младший помогает старшему». С. Серебряков

С каждым шагом все прочнее ноги, С каждым днем заманчивей дороги, С каждым годом все теснее дома, Неизбежно это и знакомо. А пока… и я смотрю на кроху, Нам для счастья нужно так немного, Молоко, игрушки, папа с мамой, Не спеши расти, мой самый-самый.

Дело не в том, сколько времени Вы проводите с детьми, а в том, сколько любви и внимания уделяете им во время совместного пребывания.

Главная фраза мамы и папы: "Сын, у тебя все будет в порядке. И что бы ни случилось в этом мире, тебе есть, куда прийти и есть, где этот груз оставить!" Вот главный посыл. Руслан Нарушевич