Сестрица А. и братец И. Русский народный протокол По крутой извилистой дороге шли в город на ярмарку сестрица Алёнушка и братец Иванушка. Алёнушке пить не хотелось, но Иванушка утром ел таранку и солёные огурцы с перцем и теперь удручался изжогой. Впереди блеснула лужица от козьего копыта. С воплем кинулся Иванушка к этой луже, но сестра крепко схватила его за ворот: — Не пей, козёл будешь. Иванушка вздохнул, но сестры убоялся, и они пошли дальше. Солнце припекало. За глоток воды Иванушка отдал бы место в парламенте. А сестрица, казалось, была бетонная. Даже серьги в её ушах начали плавиться, а ей было хоть бы хны. Следующий след принадлежал лошади, и Иванушка тоже кинулся к нему, но сестра, ухватив его за шиворот, сказала: — Жеребцом давно не был? Горестно взвыл Иван, но сестру свою боялся сильнее, чем высохнуть заживо, и, собрав всю силу воли, пошёл рядом с Алёнушкой. Потом они увидели воду в коровьем следу, но сестрица опять не дала ему напиться, сказавши: — Ты и так телок. ...Когда на горизонте возникла колея, Иванушка потерял над собой контроль. Одним прыжком он очутился у лужи, на дне которой чётко просматривались протекторы. — Не пей, Ваня, сникерс куплю! — завопила сестрица. — Ха! — крикнул Ваня и погрузил голову в колею. Сестрица в отчаянии села на пенёк и бормотала: «Только б не в запорожец, только б не в запорожец»... Вскоре она услышала звонкое гуденье сигнала и бодрый скрип тормозов. Иванушке повезло, он превратился в отличный новенький «Фольксваген» и радостно блестел на солнце. Поохав, сестрица вытерла ноги о траву и — что делать? — залезла в Иванушку, хлопнув дверцей. Иванушка газанул, и они скрылись за поворотом.
Другие записи сообщества
Зодиак Уржастиков. Рак
Зодиак Уржастиков. Стрелец
Зодиак Уржастиков. Овен
Зодак Уржастиков. Водолей
Зодиак Уржастиков. Козерог
Красная Шапочка-ушаночка Однажды маменька напекла пирожков с морской капустой и велела дочке отнести их в тюрьму бабушке. Красная Шапочка снялась с табуретки и пошла. Её красная шапка мелькала за километр, и вскоре это увидел волк. Волки не различают цвета, но этот волк был дальтоник. Решив сделать Шапочке сюрприз, волк выскочил из-за куста с воплем: «А вот и мы!» Красная Шапочка взвизгнула и рассыпала пирожки. Волк загоготал. — Куда это ты идешь? — спросил он, пока она собирала пирожки и обтирала их от пыли. Подумав, Шапочка раскололась насчет загремевшей бабушки. — А с чем это у тебя пирожки? — не отставал волк. — С морской капустой, — хитро прищурившись, ответила Шапочка. Маменька не велела ей говорить, что в пирожках ножовка по металлу. — Ага, — сказал волк и хихикнул, потирая лапы. На этом они ненадолго расстались. У волка было четыре ноги, а у Шапочки две, да и те на каблуках, поэтому волк гораздо раньше попал туда, где его не ждали. Съев Олимпиаду Харлампиевну, волк нацепил на свой мохнатый нос пенсне и сел на хвост в ожидании Красной Шапочки. Та не замедлила себя ждать. Набросив плащик на ограждение из колючей проволоки, Шапочка пробралась прямо к зарешеченному окошку. Просунув голову в одну из ячеек, она увидела волка в очках и в чепчике. Подлое животное притворялось бабушкой. — Здравствуй, бабушка! — сказала Шапочка. — А почему у тебя изо рта торчит твоя левая нога? — А это, внученька, чтобы лучше... — волк не нашёлся, что сказать. Он чувствовал себя неловко, тем более что непрестанно икал с бабки. Шапочка меж тем так застряла в решётке, что ей стало не до расспросов. ...Целый час волк выпиливал Красную Шапочку, пыхтя и сквозь зубы ругаясь. Рядом скромно стояла помятая и жёваная Олимпиада Харлампиевна, которую пришлось временно выплюнуть, чтобы спокойно работать. Процесс переваривания уже тронул её тапки и зонтик, и они потеряли вид. Когда последний прут был сломлен, в двери повернулся ключ охранника. Мгновенно оценив ситуацию, волк скакнул в освобождённое отверстие и выпихнул Красную Шапочку. Бабушка автоматически вывалилась за ними, тащимая недовыплюнутой завязкой передника. Часовой успел заметить, как три проворные тени: одна худая, другая жирная, третья с хвостом, — это были соответственно голодный волк, Красная Шапочка и бабушка, у которой оторвавшийся карман создавал впечатление хвоста, — дружно сиганули через колючую проволоку и скрылись. Больше их никто не видел.
Беспокойная ночь Сципион сложил журналы на торшере и выключил свет, собираясь заснуть. Но тут в квартире что-то зашуршало. «Мыши», — подумал Сципион и бросил в угол журналом. Шуршание прекратилось, но спустя некоторое время началось опять и уже в другом углу. Сципион бросил ещё один журнал, потом ещё, и так он разбросал все журналы. Но шуршание продолжалось. Теперь шуршало во всех углах одновременно. «Нет, наверное, это не мыши», — подумал Сципион и включил торшер, чтобы посмотреть, что это шуршит, но торшер почему-то не включался. Тогда Сципион решил включить люстру, но едва он спустил с кровати одну ногу, как из-под кровати её кто-то схватил. Сципион быстро спрятал ногу под одеяло, а потом ещё раз попытался её спустить, но её снова кто-то схватил. Сципион стал обдумывать своё положение, как вдруг под столом заблестели два кружочка. Сципион сразу понял, что это глаза. Они медленно приближались к Сципиону. Сципион хотел кинуть в них чем-нибудь, но журналы он уже раскидал, а до тапок было не добраться, потому что под кроватью кто-то сидел. Но тут Сципион подумал, что если на всё обращать внимание, то не выспишься, повернулся на другой бок и захрапел.
Чёрный юмор по пьятницам.
Поэзия Уржастиков. Пи100лет Онисим Авдеич Поддёвкин Купил на толпе пистолет. В словах этих нету издёвки, Иронии тоже в них нет. И тёмная ночь наступила, И ветер холодный подул, И вышел на дело громила, Которого звали Федул. В квартиру Авдеича влез он, Желая украсть патефон, И был бы Авдеич прирезан, Каб не был бы вооружён. И, вперив в разбойника дуло, Онисим ноль-два набирал, И мигом забрали Федула, Чтоб он патефоны не крал. А старый Онисим Авдеич Отныне спокойно живёт. Он понял, что всё это мелочь, И надо купить пулемет.
В соцсетях есть добрый обычай с утра постить натюрморт с чашечкой кофе. А вот вечерний кофейный натюрморт от уржастиков.