Мифические существа по вторникам. Наука колоть дрова

Мифические существа по вторникам. Сегодня история про чёрта Ксанаэля, которого угораздило потерять кисточку от хвоста. ХВОСТ КСАНАЭЛЯ Ад состоит из нескольких ярусов. В верхнем, то есть, первом, живут черти. В первом ярусе живет Агиуцэ, здесь же владыка ада Дардарот построил свой дворец. Во втором, считая сверху, ярусе населения нет. Там одни камни и огни. Ещё там встречаются сущности. О том же, что находится в третьем ярусе, до нас доходят смутные легенды. Всего ярусов двенадцать с половиной. И как-то раз дьявол Остороп решил провести во втором ярусе метро. Но его финансов хватило только на то, чтобы построить автоматические перегородки перед лестницей. На саму лестницу денег не хватило. Ксанаэль же, не зная об этом, прогуливался вдоль реки и внезапно провалился в нижний ярус. — Вот те на, — сказал он. Вокруг было темно, и сверкали глазами сущности. Ксанаэль завопил и кинулся бежать. И надо ж было случиться, что путь его лежал как раз между створок. А поскольку у Ксанаэля не было иного пятака, кроме своего собственного, створки злобно закрылись, прищемив Ксанаэлю кончик хвоста. От неожиданности Ксанаэль так рванулся, что кисточка хвоста оторвалась. Осознав потерю, Ксанаэль предался глубочайшей меланхолии. — О, мой, хвост! — причитал он. — Лучший из хвостов, созданных природой. Ужель с тобою мы расстанемся навеки? Ксанаэль подобрал кисточку и пошел наверх. Дома он попытался приклеить её «моментом», но ничего не получалось. Ксанаэль попробовал пристрочить кисточку на машинке, но тут же взвыл от боли. Делать было нечего. Вопя и причитая, Ксанаэль понёс кисточку в сад закапывать. Закопав, полил самогоном и ушёл в кабак, чтобы с горя напиться. На девятый день кисточка взошла. Ксанаэль тупо глядел на два пучка серой шерсти. — Дьявольщина, что из неё может вырасти? — в недоумении спросил Ксанаэль. Гробовое молчание было ему ответом. На следующий день стало ясно, что из земли торчат уши. Тут уж Ксанаэль промолчал. Он продолжал поливать и окучивать странное явление, проклиная тот день и час, когда закопал кисточку. «Надо было её сжечь или засушить на память», — рассуждал Ксанаэль. Через три дня из земли вылезла зверячья голова с необычайно ехидной физиономией. Когда Ксанаэль ходил по двору, наглые красные глаза следили за ним повсюду, а зубастая пасть отпускала язвительные реплики по поводу внешности Ксанаэля и других его качеств. Ксанаэлю бы размозжить копытом эту наглую голову, но нога не поднималась: как-никак, это взошло из своей родной кисточки. С каждым днём явление росло, и чем дальше, тем оно было наглее. Внешне оно было среднее между чертом и двухвостом. Когда животное выросло полностью, Ксанаэль хотел его выгнать. Но оно потребовало, чтобы сначала Ксанаэль нарёк ему имя. И до того извёл проклятый двухвост Ксанаэля, что тот решил дать ему имя, ужасное на слух и непроизносимое в обществе. — Поди сюда, я тебе на ухо скажу, — позвал Ксанаэль. Двухвост, услышав своё имя, взмолился. — Назови меня как-нибудь иначе! — завопил он. — Неужели в человеческом языке нет более приличных слов? — Убирайся! — приказал Ксанаэль. — Двухвосту с таким именем нечего делать на моей территории. И двухвост, устыдившись, ушёл прочь. А у Ксанаэля отросла новая кисточка. (картина постным маслом: "Агиуцэ, дрессирующий кота")

Зодиак Уржастиков. Дева

Зодиак Уржастиков. Рак

Зодиак Уржастиков. Стрелец

Зодак Уржастиков. Водолей

Зодиак Уржастиков. Козерог

Сестрица А. и братец И. Русский народный протокол По крутой извилистой дороге шли в город на ярмарку сестрица Алёнушка и братец Иванушка. Алёнушке пить не хотелось, но Иванушка утром ел таранку и солёные огурцы с перцем и теперь удручался изжогой. Впереди блеснула лужица от козьего копыта. С воплем кинулся Иванушка к этой луже, но сестра крепко схватила его за ворот: — Не пей, козёл будешь. Иванушка вздохнул, но сестры убоялся, и они пошли дальше. Солнце припекало. За глоток воды Иванушка отдал бы место в парламенте. А сестрица, казалось, была бетонная. Даже серьги в её ушах начали плавиться, а ей было хоть бы хны. Следующий след принадлежал лошади, и Иванушка тоже кинулся к нему, но сестра, ухватив его за шиворот, сказала: — Жеребцом давно не был? Горестно взвыл Иван, но сестру свою боялся сильнее, чем высохнуть заживо, и, собрав всю силу воли, пошёл рядом с Алёнушкой. Потом они увидели воду в коровьем следу, но сестрица опять не дала ему напиться, сказавши: — Ты и так телок. ...Когда на горизонте возникла колея, Иванушка потерял над собой контроль. Одним прыжком он очутился у лужи, на дне которой чётко просматривались протекторы. — Не пей, Ваня, сникерс куплю! — завопила сестрица. — Ха! — крикнул Ваня и погрузил голову в колею. Сестрица в отчаянии села на пенёк и бормотала: «Только б не в запорожец, только б не в запорожец»... Вскоре она услышала звонкое гуденье сигнала и бодрый скрип тормозов. Иванушке повезло, он превратился в отличный новенький «Фольксваген» и радостно блестел на солнце. Поохав, сестрица вытерла ноги о траву и — что делать? — залезла в Иванушку, хлопнув дверцей. Иванушка газанул, и они скрылись за поворотом.

Красная Шапочка-ушаночка Однажды маменька напекла пирожков с морской капустой и велела дочке отнести их в тюрьму бабушке. Красная Шапочка снялась с табуретки и пошла. Её красная шапка мелькала за километр, и вскоре это увидел волк. Волки не различают цвета, но этот волк был дальтоник. Решив сделать Шапочке сюрприз, волк выскочил из-за куста с воплем: «А вот и мы!» Красная Шапочка взвизгнула и рассыпала пирожки. Волк загоготал. — Куда это ты идешь? — спросил он, пока она собирала пирожки и обтирала их от пыли. Подумав, Шапочка раскололась насчет загремевшей бабушки. — А с чем это у тебя пирожки? — не отставал волк. — С морской капустой, — хитро прищурившись, ответила Шапочка. Маменька не велела ей говорить, что в пирожках ножовка по металлу. — Ага, — сказал волк и хихикнул, потирая лапы. На этом они ненадолго расстались. У волка было четыре ноги, а у Шапочки две, да и те на каблуках, поэтому волк гораздо раньше попал туда, где его не ждали. Съев Олимпиаду Харлампиевну, волк нацепил на свой мохнатый нос пенсне и сел на хвост в ожидании Красной Шапочки. Та не замедлила себя ждать. Набросив плащик на ограждение из колючей проволоки, Шапочка пробралась прямо к зарешеченному окошку. Просунув голову в одну из ячеек, она увидела волка в очках и в чепчике. Подлое животное притворялось бабушкой. — Здравствуй, бабушка! — сказала Шапочка. — А почему у тебя изо рта торчит твоя левая нога? — А это, внученька, чтобы лучше... — волк не нашёлся, что сказать. Он чувствовал себя неловко, тем более что непрестанно икал с бабки. Шапочка меж тем так застряла в решётке, что ей стало не до расспросов. ...Целый час волк выпиливал Красную Шапочку, пыхтя и сквозь зубы ругаясь. Рядом скромно стояла помятая и жёваная Олимпиада Харлампиевна, которую пришлось временно выплюнуть, чтобы спокойно работать. Процесс переваривания уже тронул её тапки и зонтик, и они потеряли вид. Когда последний прут был сломлен, в двери повернулся ключ охранника. Мгновенно оценив ситуацию, волк скакнул в освобождённое отверстие и выпихнул Красную Шапочку. Бабушка автоматически вывалилась за ними, тащимая недовыплюнутой завязкой передника. Часовой успел заметить, как три проворные тени: одна худая, другая жирная, третья с хвостом, — это были соответственно голодный волк, Красная Шапочка и бабушка, у которой оторвавшийся карман создавал впечатление хвоста, — дружно сиганули через колючую проволоку и скрылись. Больше их никто не видел.

Беспокойная ночь Сципион сложил журналы на торшере и выключил свет, собираясь заснуть. Но тут в квартире что-то зашуршало. «Мыши», — подумал Сципион и бросил в угол журналом. Шуршание прекратилось, но спустя некоторое время началось опять и уже в другом углу. Сципион бросил ещё один журнал, потом ещё, и так он разбросал все журналы. Но шуршание продолжалось. Теперь шуршало во всех углах одновременно. «Нет, наверное, это не мыши», — подумал Сципион и включил торшер, чтобы посмотреть, что это шуршит, но торшер почему-то не включался. Тогда Сципион решил включить люстру, но едва он спустил с кровати одну ногу, как из-под кровати её кто-то схватил. Сципион быстро спрятал ногу под одеяло, а потом ещё раз попытался её спустить, но её снова кто-то схватил. Сципион стал обдумывать своё положение, как вдруг под столом заблестели два кружочка. Сципион сразу понял, что это глаза. Они медленно приближались к Сципиону. Сципион хотел кинуть в них чем-нибудь, но журналы он уже раскидал, а до тапок было не добраться, потому что под кроватью кто-то сидел. Но тут Сципион подумал, что если на всё обращать внимание, то не выспишься, повернулся на другой бок и захрапел.