Скелет и училка Ранним утром в один из декабрьских дней по заснеженной грунтовой дороге ехал автобус. Если бы было светло, было бы видно, что автобус жёлтый и с надписью «Дети», но было ещё темно. А ехал автобус из деревни Мухоловкино в районный центр город Тыквинск, чтобы дети могли попасть в тыквинскую школу и вовремя получить знания. Нужны ли им эти знания, самих детей никто не спрашивал. Невыспавшиеся дети смотрели в окно и ничего не видели, потому что в темноте ничего увидеть невозможно. А если бы было светло, они бы заметили, что по засыпанной снегом обочине тянется вереница очень странных следов, ни на что не похожих. Следы вели прямиком к школе. Первым уроком у Мити была математика, и учительница заставила всех повторять пройденное и готовиться к контрольной. Это было противно, но Митя справился. На перемене он подрался со Стёпкой, сломал новую линейку об стол, отрабатывая удар, и съел полпачки сухариков. Остальные полпачки у него отобрал Васька. Вторым уроком была литература, и учительница полчаса орала на всех так, что звенели стёкла, а оставшиеся пятнадцать минут читала детям стихи Пушкина и рассказывала о высоких чувствах. На второй перемене все ходили в столовую, поэтому подраться не успели. А третьим уроком было естествознание. Сегодняшнюю тему дети ждали давно: судя по учебнику, предстояло изучать скелет. Мальчишки хихикали и делали страшные рожи, девчонки презрительно говорили: «Фи. Скелет» — и фыркали, как будто речь шла о чём-то неприличном. И только Митя мрачно поглядывал то на фото скелета в учебнике, то на дверь. Он-то знал, на что способны скелеты. В специальный кабинет согнали детей сразу из двух классов, чтобы не читать лекцию о скелетах дважды. Рядом с доской стояла чёрная кабинка, закрытая занавесками. Обычно в ней хранился пластмассовый скелет на подставке. Учительница Фёкла Никаноровна на всех орала и стучала указкой по столу, но пятый «а» и пятый «б» никак не могли успокоиться. Им хотелось толкаться локтями, тыкать друг друга ручками и меняться жевачками. — ТИХА!!! — завопила учительница, и дети кое-как угомонились. — Тема сегодняшнего урока — скелет человека. — Какого человека? — спросил Стёпка, и все заржали. — Типунов, замолчи! — крикнула Фёкла Никаноровна. — Запишите в тетрадях названия костей. Раздался общий вздох, и зашуршали тетради. Учительница отодвинула занавеску на кабинке со скелетом и, не глядя на него, принялась писать на доске, диктуя: — Один. Точка. Черепная коробка… Внезапно в классе воцарилась тишина. Такого не было со времён основания школы, и любой умный человек на месте Фёклы Никаноровны испугался бы, но учительница обрадовалась. «Вот я какой хороший педагог, — самодовольно подумала она, — никого не слушаются, а меня слушаются. Значит, я знаю подход к детям». Она замечталась, как ей дадут звание заслуженного учителя, премию, орден, потом Нобелевскую премию, но её мечты были грубо прерваны. — Фёкла Никаноровна, — раздался робкий голосок с задней парты. — А где у него черепная коробка-то? Учительница по привычке начала орать: — Примочкин, когда спрашиваешь, надо поднимать руку! — и посмотрела на скелет. Вместо черепа красовалась огромная жёлтая тыква с прорезанной рожей. Внутри полыхал огонь. — П-почему он без подставки? — спросила учительница, попятившись. — Пятый «а», это вы украли подставку? — А чё сразу мы, — недовольно заворчал Стёпка, и в этот момент скелет резко шагнул к учительнице, протянув к ней страшные костяные руки. — Пятый «а», прекратите свои фокусы с механическими игрушками! — завопила Фёкла Никаноровна, но скелет сделал ещё один шаг, гремя костями, и всем стало ясно, что он не механическая игрушка. Что тут началось! Девчонки завизжали, мальчишки заорали, а учительница визжала так, что перекрывала всех. Дети начали выскакивать и в дверь, и в окна, благо школа была одноэтажная, а скелет бегал за ними по рядам и пытался кого-нибудь поймать. А в это время в директорском кабинете директор писал годовой отчёт. Ему было не до детей и не до образования вообще. Он терпеть не мог свою работу, но не уходил с неё, потому что много платили. Когда в соседнем кабинете поднялся гвалт, директор разозлился не на шутку и хотел уже кого-нибудь туда послать, чтобы разобрались, но ни одной учительницы рядом не оказалось, а завхоз уехал на базу, поэтому раздражённый директор отшвырнул ручку и пошёл разбираться сам. Дверь кабинета была открыта, и из неё выбегали галдящие дети. Не обращая внимания на директора и не соблюдая субординации, они вихрем пронеслись мимо прямо к раздевалке. — Фёкла Никаноровна! — начал директор ещё из коридора. — Когда вы научитесь держать класс в руках? Они опять сорвали урок! Он приготовился произнести гневную речь, но замер с открытым ртом на пороге. Под доской лежала в обмороке Фёкла Никаноровна, усыпанная школьным мелом, а над ней возвышалось здоровенное учебное пособие с тыквой вместо черепа и рисовало на доске огрызком мелка рожи.