Чёрная собака. 6. Окончание Собака вела себя так, будто хотела что-то сказать Муравину. Она вертела головой и скулила, и эти невинные движения почему-то заставили Муравина забиться в самый дальний угол. В собаке было нечто особенное. Она и впрямь выглядела добродушной, но одна мысль о том, чтобы протянуть к ней руку, пугала Иванова. Собака юлила, бегала по комнате и один раз даже схватила зубами бахрому на покрывале и потянула, но Муравин только крестился и стучал зубами. Так прошло около часа, и это был самый тоскливый час в жизни Иванова. Он так и стоял за креслом, вцепившись пальцами в спинку сиденья. Чёрная собака, видимо, поняла, что Муравин не пойдёт за ней, села в углу и грустно посмотрела на него. Иванова она словно не замечала. — Пошла вон, — одними губами произнёс Иванов, и собака, будто услышав, встала и побежала к выходу. В открытую дверь потянуло ветром, и тут только друзья заметили, что дом весь выстужен. Иванов сходил закрыть дверь и вернулся с победной улыбкой. — Убралась, — сообщил он. — И больше уж, чую, не вернётся. — Знаю, что не вернётся, — уныло согласился Муравин. — А чего ж тогда не радуешься? — удивился Иванов, но Муравин только махнул рукой. В его глазах была обречённость. — Давай, что ли, в кабак зайдём? — предложил Иванов, хотя денег при себе имел немного. — Поди, и полуночи нет. — Нет, брат, — прерывисто вздохнув, ответил Муравин. — Не желаю. — Тогда пошли к Лизаньке и Сонечке, они, чай, соскучились! Муравин покачал головой. — Нет, брат. Иди-ка, пожалуй, к себе, у тебя небось дела. — Дела? Оно конечно… Да только ты меня беспокоишь, нехорошо у тебя здесь. — Нечего за меня бояться, — сказал Муравин. — Мне теперь уже… — он не окончил фразы. — Как знаешь, — пожал плечами Иванов. — Ну, брат, до свиданья! — Прощай, — кивнул ему Муравин, и Иванов вышел на улицу. Вскоре он уже ехал домой на извозчике. *** Через пару дней Иванов, совершая пеший путь к сопливому паршивцу Николеньке, купил у разносчика газету, чтобы отвлечься от тяжких дум. Но, едва он развернул её, как ему в глаза бросилась заметка в правом нижнем углу: «Таинственная смерть». Стоя посреди улицы, Иванов начал читать. «Вчера вечером в питейном заведении «Чеснок» был обнаружен труп, в коем свидетели опознали конторского писаря Ефрема Муравина. Причину смерти установить не смогли. В кулаке покойника была записка: "Завещаю свой капитал в две с половиной тысячи рублей моему другу студенту В. Иванову". Ведётся следствие». Иванов скомкал газету, кинул её в подворотню и продолжил свой путь. Его ждал сопливый паршивец Николенька. Но если бы студент в тот миг посмотрел назад, то увидел бы, как в сотне шагов бежит по его следу, опустив морду к земле, большая чёрная собака.

На стене ЭТОГО сообщества вопрос DL должен выглядеть не "Что у Вас нового?" а "Что у Вас страшного?"

"На болоте есть трясина, в той трясине есть осина, в той осине есть дыра - это чёртова нора!" Это стишок из старой советской книги "Приключения Кеши". Её у меня украли. Ищу по всему интернету, но нигде нет. Хорошая книга и страшненькая.

По ночам из-под земли вылезают вампиры. Но в такой мороз, как сегодня, они с трудом шевелятся. Крылья у них скрипят и не раскрываются, поэтому вампиры не могут летать. Они скачут и пританцовывают, тщетно пытаясь согреться, трут себя руками и проклинают зиму, хотя сами же её и придумали. И даже если вблизи и объявится какая-нибудь жертва, вампиры не могут её укусить, потому что в сильный мороз клыки у них не удлиняются. Проводив жертву голодным взглядом и попрыгав на месте часок, вампиры плюют и забираются обратно под землю - греться.

Если новая история понравилась, напишите что-нибудь в комментах.

Скелет в школе Завхоз Иван Петрович Сидоров привёз с базы 15 мешков макарон, сгрузил их возле столовой и хотел подозвать каких-нибудь двух десятиклассников, чтобы отнесли куда надо, но в школе было подозрительно тихо. «Контрольную пишут», — подумал завхоз и, кряхтя, стал перетаскивать мешки сам. Перетаскав, отряхнул штаны и пошёл к директору отчитываться. Обычно в кабинете директора царила деловая атмосфера. Иногда ругали очередного двоечника, иногда директор распекал молодую учительницу, но то, что завхоз увидел сейчас, не вписывалось ни в какие рамки и не лезло ни в какие ворота. Открыв дверь, завхоз тут же её обратно захлопнул и перекрестился, подумав, что ему померещилось. А увидел он такую картину: директор без галстука сидел на стуле для посетителей и наливал вино в стакан, а в директорском кресле сидела Фёкла Никаноровна и закусывала огурцом. Открыв дверь во второй раз, Иван Петрович увидел всё ту же странную картину. Он застыл в дверях и не знал, что сказать. — П-присоединяйсь, — сказал директор, широким жестом приглашая завхоза. — Макароны доставлены в количестве пятнадцати мешков, — неуверенно сказал завхоз, постепенно входя и закрывая за собой дверь. Всё происходящее казалось ему странным, чтобы не сказать более. Фёкла Никаноровна, педагог с тридцатилетним стажем, икнула, налила ещё вина и протянула стакан Сидорову. — Зачем нам макароны, — невнятно сказала она, — у нас огурцы есть. «Фу-ты ну-ты», — подумал завхоз и присоединился к сабантую. Слово за слово он выяснил, что в школе творится неладное: все дети сбежали, учителя тоже, уроки сорваны, а по классам таскается какой-то скелет с тыквой вместо башки и возит по доске мелом. — Ну, Фёкла Никаноровна, это вы уж загнули! — возразил завхоз. — Я понимаю — скелет. Я понимаю — мелом. Но чтобы вместо башки у него была тыква — увольте! Такого не бывает! — А я т-те его покажу! — крикнула учительница, хлопнула ладонью об стол, встала, схватила Сидорова за рукав и потащила вон из кабинета. — Идите, идите! — напутствовал их директор. — А я лучше тут отсижусь. И заперся изнутри. Фёкла Никаноровна открывала по очереди все классы, но везде было пусто. И, что странно, под доской в каждом кабинете было насыпано полно мела. В поисках скелета учительница и завхоз так натопали, что весь коридор тоже стал в мелу. В конце концов пришла уборщица тётя Мотя, наорала на них и принялась отмывать школу. Чем закончился тот день, никто не помнит. *** Дисциплина — великая вещь. В людей она вбивается с детства. Скелет, не скелет — а в школу идти надо. Накануне вечером Митя, Катя, Витя, Таня и Петя всё обсудили на автобусной остановке и пришли к выводу, что скелет не какой-нибудь, а тот самый, который они вытащили из шкафа. Вся школа видела его своими глазами, но вот парадокс: никто в это не верил. Те, кто видел, решили, что им померещилось, а те, кто не видел, считали его выдумкой, поэтому борьбу со скелетом не организовал никто. — Будем действовать по обстоятельствам, — сказал Петя, и они разошлись по домам учить уроки. И вот наступило следующее утро. Жёлтый автобус привёз детей на учёбу и, радостно бибикнув, уехал: ещё бы, ему-то не надо было сидеть за партой шесть уроков! К тому же в одной школе со скелетом. Митя сразу заметил, что в школе стоит суета — учительницы быстро ходили по коридорам и говорили друг другу: «Комиссия!», а дети не бегали, а сидели за партами и изображали хорошее поведение. Прозвенел звонок. Митя тоже сел за парту и спросил у своей соседки Наташки: — Чего за комиссия? — Не знаю, — пожала плечами Наташка. — Какой-то важный тип приехал и всё проверяет. Из Москвы, наверно. Двух учительниц уже уволил. — А ты его видела? — подозрительно спросил Митя. — Ага. Высоченный, в плаще ходит и в шляпе. А ещё в шарф кутается. Министр, наверное. В этот момент в класс вошла Фёкла Никаноровна, строгая и важная. Она хлопнула линейкой по столу, покричала немножко на всех и велела хорошо себя вести, потому что на уроке будет присутствовать профессор из Москвы. Профессор чего именно — не успела уточнить, потому что в класс вошёл длинный человек в чёрном, укутанный с ног до головы. Глаза его были надёжно спрятаны под тёмными очками. Воцарилась тишина. — ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДЕТИ, — скрипучим замогильным голосом сказал профессор. — СЕЙЧАС Я ПРОВЕРЮ ВАШИ ЗНАНИЯ. К ДОСКЕ ВЫЙДЕТ… — он покрутил головой, выбирая подходящего ребёнка, и тридцать пар испуганных глаз уставились на него. — ВОТ ОН, — сказал проверяющий и резким движением поднял худую, костлявую руку. Длинный палец в перчатке указывал на Митю.

Скелет и училка Ранним утром в один из декабрьских дней по заснеженной грунтовой дороге ехал автобус. Если бы было светло, было бы видно, что автобус жёлтый и с надписью «Дети», но было ещё темно. А ехал автобус из деревни Мухоловкино в районный центр город Тыквинск, чтобы дети могли попасть в тыквинскую школу и вовремя получить знания. Нужны ли им эти знания, самих детей никто не спрашивал. Невыспавшиеся дети смотрели в окно и ничего не видели, потому что в темноте ничего увидеть невозможно. А если бы было светло, они бы заметили, что по засыпанной снегом обочине тянется вереница очень странных следов, ни на что не похожих. Следы вели прямиком к школе. Первым уроком у Мити была математика, и учительница заставила всех повторять пройденное и готовиться к контрольной. Это было противно, но Митя справился. На перемене он подрался со Стёпкой, сломал новую линейку об стол, отрабатывая удар, и съел полпачки сухариков. Остальные полпачки у него отобрал Васька. Вторым уроком была литература, и учительница полчаса орала на всех так, что звенели стёкла, а оставшиеся пятнадцать минут читала детям стихи Пушкина и рассказывала о высоких чувствах. На второй перемене все ходили в столовую, поэтому подраться не успели. А третьим уроком было естествознание. Сегодняшнюю тему дети ждали давно: судя по учебнику, предстояло изучать скелет. Мальчишки хихикали и делали страшные рожи, девчонки презрительно говорили: «Фи. Скелет» — и фыркали, как будто речь шла о чём-то неприличном. И только Митя мрачно поглядывал то на фото скелета в учебнике, то на дверь. Он-то знал, на что способны скелеты. В специальный кабинет согнали детей сразу из двух классов, чтобы не читать лекцию о скелетах дважды. Рядом с доской стояла чёрная кабинка, закрытая занавесками. Обычно в ней хранился пластмассовый скелет на подставке. Учительница Фёкла Никаноровна на всех орала и стучала указкой по столу, но пятый «а» и пятый «б» никак не могли успокоиться. Им хотелось толкаться локтями, тыкать друг друга ручками и меняться жевачками. — ТИХА!!! — завопила учительница, и дети кое-как угомонились. — Тема сегодняшнего урока — скелет человека. — Какого человека? — спросил Стёпка, и все заржали. — Типунов, замолчи! — крикнула Фёкла Никаноровна. — Запишите в тетрадях названия костей. Раздался общий вздох, и зашуршали тетради. Учительница отодвинула занавеску на кабинке со скелетом и, не глядя на него, принялась писать на доске, диктуя: — Один. Точка. Черепная коробка… Внезапно в классе воцарилась тишина. Такого не было со времён основания школы, и любой умный человек на месте Фёклы Никаноровны испугался бы, но учительница обрадовалась. «Вот я какой хороший педагог, — самодовольно подумала она, — никого не слушаются, а меня слушаются. Значит, я знаю подход к детям». Она замечталась, как ей дадут звание заслуженного учителя, премию, орден, потом Нобелевскую премию, но её мечты были грубо прерваны. — Фёкла Никаноровна, — раздался робкий голосок с задней парты. — А где у него черепная коробка-то? Учительница по привычке начала орать: — Примочкин, когда спрашиваешь, надо поднимать руку! — и посмотрела на скелет. Вместо черепа красовалась огромная жёлтая тыква с прорезанной рожей. Внутри полыхал огонь. — П-почему он без подставки? — спросила учительница, попятившись. — Пятый «а», это вы украли подставку? — А чё сразу мы, — недовольно заворчал Стёпка, и в этот момент скелет резко шагнул к учительнице, протянув к ней страшные костяные руки. — Пятый «а», прекратите свои фокусы с механическими игрушками! — завопила Фёкла Никаноровна, но скелет сделал ещё один шаг, гремя костями, и всем стало ясно, что он не механическая игрушка. Что тут началось! Девчонки завизжали, мальчишки заорали, а учительница визжала так, что перекрывала всех. Дети начали выскакивать и в дверь, и в окна, благо школа была одноэтажная, а скелет бегал за ними по рядам и пытался кого-нибудь поймать. А в это время в директорском кабинете директор писал годовой отчёт. Ему было не до детей и не до образования вообще. Он терпеть не мог свою работу, но не уходил с неё, потому что много платили. Когда в соседнем кабинете поднялся гвалт, директор разозлился не на шутку и хотел уже кого-нибудь туда послать, чтобы разобрались, но ни одной учительницы рядом не оказалось, а завхоз уехал на базу, поэтому раздражённый директор отшвырнул ручку и пошёл разбираться сам. Дверь кабинета была открыта, и из неё выбегали галдящие дети. Не обращая внимания на директора и не соблюдая субординации, они вихрем пронеслись мимо прямо к раздевалке. — Фёкла Никаноровна! — начал директор ещё из коридора. — Когда вы научитесь держать класс в руках? Они опять сорвали урок! Он приготовился произнести гневную речь, но замер с открытым ртом на пороге. Под доской лежала в обмороке Фёкла Никаноровна, усыпанная школьным мелом, а над ней возвышалось здоровенное учебное пособие с тыквой вместо черепа и рисовало на доске огрызком мелка рожи.

СКЕЛЕТ-2 часть 2 Сторож Никодим был пьяница. По ночам ему полагалось сидеть на складе и сторожить инвентарь: лопаты, вёдра и прочие противопожарные принадлежности, но он относился к своим обязанностям халатно. Ещё ему полагалось с наступлением темноты включать свет на столбах, чтобы деревня Мухоловкино не была погружена во мрак, но и с этой миссией он не всегда справлялся. Чаще всего свет зажигали дети, которым было темно играть. В тот вечер свет на столбах включила баба Мотя. Полюбовавшись на обычных снеговиков, она с неодобрением оглядела длинного и ушла домой, ворча себе под нос: «Насмотрелись кин и лепят неизвестно что». И тут на площадку вышел пьяный Никодим. Из кармана телогрейки у него торчала бутылка. — Привет, ребята! — поприветствовал он снеговиков. — ПРИВЕТ, — раздался откуда-то сверху скрипучий замогильный голос. Никодим поднял голову и замер. От длинного снеговика начали отваливаться куски снега, и Никодим увидел жёлтые кости. Сторож произнёс сложную словесную конструкцию, но с места не сдвинулся, потому как был в ступоре. Последний ошмёток снега упал, и теперь перед Никодимом стоял здоровенный скелет с тыквой вместо башки. Из глазниц тыквы двумя лучами бил зловещий свет. Скелет встряхнулся, освобождаясь от остатков снежного покрытия, и деловито шагнул к сторожу, протянув к нему длинную костлявую ручищу. И тут Никодим обрёл способность двигаться. Он завопил что-то нечленораздельное, повернулся, поскользнулся, вскочил и рысью припустил за ближайший сарай, едва увернувшись от костяной руки. Скелет не оставал. Он бегал за Никодимом по всей деревне, пока тот не залез на дерево. Не имея при себе иного оружия, сторож кинул в скелет бутылкой. Скелет, недолго думая, выпил всё, что в ней было, отбросил бутылку и, покачиваясь, пошёл прочь. Куда именно, Никодим не заметил. Наутро деревенские жители увидели, что весь снег испещрён довольно странными следами. Все долго спорили, кто бы это мог быть, и только пятеро детей молчали и многозначительно переглядывались. Вторым странным обстоятельством был сторож Никодим, сидящий на рабочем месте, совершенно трезвый и время от времени повторяющий: «Ни грамма больше не выпью. Чтоб мне сдохнуть». (продолжение скоро следует)

СКЕЛЕТ-2 (начало продолжения) Было это давным-давно. В конце девяностых — начале двухтысячных, если быть точными. Когда некоторых ещё и на свете не было. В те древние времена у детей не было айфонов, и если дети видели что-то странное или страшненькое, то не снимали это на видео, а просто глазели. Поэтому в истории не сохранилось видеозаписей ходячего скелета с тыквой вместо головы. Если вы найдёте такие записи на ютубе — знайте, это фейк. После того памятного Хэллоуина в деревне Мухоловкино прошло уже целых три недели, а пятерым детям никто не верил про скелет. Все смеялись и хвалили их за удачную выдумку. Понемногу дети и сами перестали про него болтать: что толку, если тебе никто не верит? И скелет как-то сам собой забылся. Дети ездили на автобусе в школу, писали контрольные, подкладывали на стул учительнице канцелярские кнопки, дрались на переменах — в общем, им было некогда думать о ерунде. А тут ещё появился новый урок по изучению компьютера, а компьютера в школе не было, и дети изучали его просто так. Как известно, нормальная зима должна начинаться 1 декабря, ровно в 12 ночи, и снег обязан начать выпадать именно в это время. Но в тот год что-то пошло не так, и зима началась ещё в ноябре. Снегу насыпалось столько, что работы хватило всем: и тракторам, и людям с лопатами. Дети немножко помогли взрослым, а потом побежали лепить снеговиков, пока снег не растаял — с первым снегом такое часто случается. Налепили, поиграли в снежки и пошли домой учить уроки. А пятиклассницы Маша и Даша, сёстры-близнецы, учили уроки вообще всегда, поэтому в расчистке снега и лепке снеговиков не участвовали. Их мама хотела, чтобы дочки окончили школу с золотой медалью, и девочки не гуляли, не играли, не отдыхали и не бегали, а постоянно учили уроки. Ну, ещё иногда спали, но совсем недолго. В первый день зимы мама десять раз отгоняла дочек от окна, чтобы они не смотрели на снегопад, а учились. И вот поздно вечером, когда мама погасила свет и велела спать, захлопнув дверь, Даша вылезла из-под одеяла и прошлёпала босиком к окну. — Маш, смотри, как снеговиков много! Маша подошла к ней и тоже выглянула в окно. На заснеженной детской площадке стояло штук восемь разных снеговиков: больших и маленьких, человекоподобных и звероподобных, но один выделялся своим ростом. — А вон тот, с краю, уж больно большой, — сказала Маша. — Метра два будет. — И кто же его такого слепил? — задумчиво проговорила Даша. — Смотри, у него глаза светятся. Наверно, кто-то фонарики приделал. — И рожа какая-то страшная. На снеговика не похож, — поддержала Маша. — Ой, по-моему, он шевелится! Но тут вошла мама и загнала дочек в кровати, потому что завтра надо было рано вставать и повторять уроки перед школой. (продолжение скоро следует)

По многочисленным просьбам трудящихся начинаю выкладывать продолжение скелета. Ввиду проблем, делов и прочего написать сразу огромный роман не получается, поэтому будет в день по чайной ложке.