Ополчение анархистов . Москва , 1917 г .

Сожжение деревни , жителей которой подозревали в сотрудничестве с партизанами . Вьетнам , 1968 г .

Французские дети в школе на уроке немецкого языка на оккупированой Германией территории . Шампань , 1917 г .

17-летний студент энергетического факультета университета Ньюкасла Роуэн Себастьян Аткинсон( будущий « Мистер Бин »). Великобритания, 1972 г .

Будущий Герой Советского Союза Мелитон Варламович Кантария родился 5 октября 1920 года в грузинском селе Джвари( ныне одноимённый город ) , в мегрельской семье крестьян . Он окончил четыре класса, после чего начал трудиться в колхозе. Но проработал недолго, поскольку его призвали в армию. Когда началась Великая Отечественная война, Кантария отправился защищать Родину. Он служил разведчиком 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. В 1942 году Кантария был ранен в руку, но вскоре вернулся на фронт. И хотя он выполнял поставленные задачи, выделиться у него никак не получалась. «Звёздный час» Мелитона Варламовича пришёлся на последние дни войны. Тогда шли ожесточённые сражения в Берлине. Советские солдаты подошли к Рейхстагу. В их числе был и Кантария. Красноармейцы начали штурмовать здание. Батальон младшего сержанта находился во втором эшелоне наступления. Солдаты, зачищая здание от противников, поднимались всё выше. Кантария продвигался рука об руку с сержантом Михаилом Егоровым. Им выпала почётная, но смертельно опасная обязанность — водрузить знамя Победы на крыше Рейхстага. Впоследствии дочь Героя Советского Союза Циала Кантария вспоминала, что отец, услышав приказ, хотел отказаться от его выполнения. Мелитон, прошедший всю войну, считал, что выполнить задачу и остаться в живых не получится. Но всё же Кантария не ослушался. Он решил, что раз уж суждено ему погибнуть, то пусть смерть придёт за ним на крыше нацистского логова. С боем Кантария и Егоров сумели добраться до крыши. Сержант получил ранение в ногу, поэтому Мелитону пришлось тащить и знамя, и Михаила. Впереди солдат ждало самое трудное испытание — подъём на крышу. Генерал Василий Шатилов, возглавлявший 150-ю дивизию, в книге «Знамя над Рейхстагом», вспоминал, что Кантарии и раненому Егорову пришлось карабкаться наверх, держась за рёбра каркаса. Двигались они медленно, поскольку любое поспешное и необдуманное движение могло привести к печальным последствиям. Но, несмотря на трудности, бойцы сумели добраться до нужной точки. Возникла другая проблема — никак не удавалось закрепить полотно. И тогда Кантария использовал свой ремень, с помощью которого и сумел привязать знамя. После этого солдаты начали спускаться. На это у них ушло больше времени, чем на подъём. Но главное — приказ был выполнен. Произошло это поздним вечером 30 апреля по берлинскому времени, когда в Москве уже наступило 1 мая. Интересно вот ещё что: примерно в то же время несколько советских солдат также установили красные флаги. Но все они были сбиты при ночном артобстреле. Уцелело только знамя Кантарии и Егорова. За успешное выполнение приказа Кантария стал Героем Советского Союза и получил Золотую Звезду. Кстати, на знаменитой фотографии, сделанной военным корреспондентом Евгением Халдеем, запечатлены другие люди. Дело в том, что снимок по заданию ТАСС был сделан 2 мая. И Халдей для фотографии попросил попозировать других солдат. На тот момент бои в столице Германии уже практически прекратились, их жизням ничего не угрожало. Кантария и Егоров должны были принять участие и в Параде Победы на Красной площади. Но маршала Жукова не устроил уровень строевой подготовки бойцов. И поскольку заменить их на кого-то другого просто не хватало времени, то от затеи отказались. После окончания войны Мелитон не остался в армии. Он вернулся домой и начал приспосабливаться к мирной жизни. Кантария пробовал себя в разных сферах, менял места жительства. Но наибольших успехов добился в торговле. В Грузии его знали и уважали. И поэтому ни одно мероприятие, посвящённое Победе, не обходилось без его участия. Любопытный момент: Кантарии и Егорову всё же довелось пронести Знамя Победы на Красной площади. Произошло это в 1965 году. По воспоминаниям Циалы Кантарии, в начале 1960-х гг. к отцу, жившему в селе Агубедия, в гости приезжал Георгий Жуков. Маршал прибыл в компании нескольких военных и пробыл у них неделю. В селе был настоящий праздник. Народ каждый день устраивал для Георгия Константиновича экскурсии. Также Циала вспоминала, что Жуков предложил Кантарии начать учиться в московской военной академии и возобновить военную карьеру. Но отец отказался. В 1975 году Мелитон Варламович пережил сильное потрясение, узнав, что его друг Михаил Егоров погиб в автокатастрофе. Не получилось у Кантарии и счастливо встретить старость. В 1992 году началась Грузино-абхазская война. Это событие ветеран воспринял очень болезненно. Он не мог понять смысла того кровопролития и часто говорил, что во время Великой Отечественной войны сражался и за грузин, и за абхазцев, и за русских. Шок подорвал его здоровье. Вместе с семьёй Мелитон Варламович сначала перебрался в Тбилиси, а в 1993 году — в Россию. Он надеялся, что комитет ветеранов поможет ему получить квартиру в Москве. Так и произошло, но сам Герой Советского Союза до этого события не дожил. Он умер в конце декабря 1993 года в поезде, в котором направлялся в столицу России для получения статуса беженца.

По семейной легенде, ее должны были назвать Ириной. В сентябре 1943 года в своем письме с фронта Михаил Кузьмич Чуриков попросил об этом жену – «если родится девочка». Но мама, Елизавета Захаровна, подошла к выбору имени творчески и назвала дочь более изысканно – Инной. Инна Михайловна рассказывала: «Я родилась 5 октября 1943 года в поселке Белебей, Башкирская АССР. Эвакуация, мамочка туда приехала и там меня родила. Вспоминала она об этом интересно. Рожала меня долго. Ее долго не было в палате, и, когда она вернулась, ей все говорили: «Ой, Лиза, а мы думали, ты померла». А она говорит: "Да вы что, я же вам сказала, что должна родить королеву, так я родила королеву". После войны семья переехала в Подмосковье. Родители работали агрономами, они развелись, когда дочь была совсем крошкой – папа ушел к другой женщине. Но при этом… «Мама меня любила так, что мне хватило жить без папы. Мы жили вдвоем, и мне хватило ее любви. Я себя чувствовала защищенно. Судя по фотографиям, детство мое было очень бедным, но абсолютно гармоничным. Помню, я заболела корью или какой-то другой тяжелой болезнью, и есть фотография: стоит худая-худая девочка, скобочкой пострижена, с поросенком целлулоидным в руке. Платьице короткое, очень-очень скромное. Как мама рассказывала, у меня была очень высокая температура. Вызвали врача, он пришел, а я пою. Пою! Мне четыре или пять лет. И врач говорит: а тут больные-то есть?» Елизавета Захаровна очень хотела, чтобы дочь увлеклась биологией, продолжила семейную традицию, но Инна еще в школе заболела актерством. В старших классах она уже вовсю играла в спектаклях молодёжной студии театра им. Станиславского. Инна Чурикова: «Представьте себе детскую студию 1960-х годов при Театре им. Станиславского. В одной группе со мной - Никита Михалков, Евгений Стеблов, Вика Федорова. Ребята были настолько талантливыми, что их часто звали сниматься, «выдернули» и меня. Так я сыграла диковатую школьницу в драме Василия Ордынского «Тучи над Борском». О тех съемках я уже ничего не помню: шум-гам на площадке и я - странная девочка - зайчик с перепугу». Будущая народная артистка СССР и звезда Ленкома поступала в школу-студию МХАТ. Сейчас это воспринимается как анекдот, но Чурикову «забраковали». «На вступительных экзаменах, - вспоминала Инна Михайловна, - экзаменатор глянул на меня и спросил напрямик: «А знаете ли вы, кто есть Афродита?» Я замотала головой. «Это богиня красоты, - назидательно пояснил педагог. - Идите и посмотрите на себя в зеркало!» Я действительно зашла в туалет, посмотрела на себя в зеркало и расплакалась. Потом, еще раз всмотревшись в черты своего лица, сказала себе: «У меня своеобразное, необычное лицо, и не каждый может его оценить». А вот в Щепкинском театральном училище ее самобытный талант рассмотрели сразу. Говорят, ее будущий педагог, Вениамин Иванович Цыганков, увидев, как Чурикова читала стихи, а затем услышав из ее уст мечту «стать великой актрисой», воскликнул: «Она или дура, или гений». И взял ее на свой курс. «Знаете, от себя никуда не уйдешь, - признавалась впоследствии актриса. - Если есть сильное желание, можно сказать - недуг, стать актером, все сложится рано или поздно». Получив «красный» диплом, Инна (к тому времени она уже сыграла смешную девушку, рисующую лошадь, в лирической комедии Данелии «Я шагаю по Москве», сверкнула роли Марфушки в фильме-сказке А. Роу «Морозко») пробовалась во многие столичные театры, но безуспешно. Худруков смущала ее далекая от классических канонов красоты нестандартная внешность. Инну Чурикову приняли только в московский ТЮЗ (1965 год), где она долгое время играла в массовке. Первая «большая» роль – Баба-Яга, где она подменила актрису. «Я, вернее мои руки со страшными пальцами, должны были возникать из оркестровой ямы. И я должна говорить два слова: «Не клади, не клади!» Но я так волновалась, что руки вылезли, а слова я забыла сказать... А потом меня ввели в «Зайку-Зазнайку» на роль Лисы. Я даже в зоопарк ходила - наблюдала за хищницей… И это был «мой» день. На всю жизнь запомнила: 10 утра 1 января. Представляете, Тамаре Дегтяревой – играть Джульетту, а мне - ввод на Бабу Ягу и Лиса. Меня вводил артист Васильев, дивный дядька. После спектакля подошел: «Знаешь, Инна, я разговаривал с педчастью. Ты слишком сексуальна, секс надо убрать. А я даже не знала этого слова. И потому не знала, что убирать». В самые трудные моменты ее поддерживала и была самым верным поклонником только мама. Она приносила в ТЮЗ букетики астр или тюльпанов и просила кого-нибудь из зрителей подарить их Бабе-Яге, Лисичке или Зайчику, которых в тот день играла ее дочь. Конечно, Инна обо всем догадывалась, но виду не подавала. Пройдут годы, и Елизавета Захаровна застанет феерическую славу дочери, увидит, как к ногам великой русской актрисы Инны Михайловны Чуриковой поклонники будут складывать целые корзины великолепных цветов. Как это часто бывает, судьбу Инны Чуриковой решил Его Величество Случай. В 1966 году молодой режиссер Глеб Панфилов искал актрису на роль Тани Теткиной для своего дебютного фильма «В огне брода нет», и случайно увидел по телевизору тюзовский спектакль, в котором играла Чурикова. Панфилов вспоминал: «Смотрю спектакль. И вдруг на экране появилось лицо девочки, танцующей с молодым человеком. Да вот же она, Таня Теткина! Передача кончилась, титров не было. Так и остался с этим впечатлением. Я - в Свердловске, а передача из Москвы. Потом, чуть позже, дал друзьям в Ленинграде и Москве фотографии со своего рисунка и попросил поискать. Параллельно подбирал других исполнителей. Пригласил Ролана Быкова на роль комиссара… Сценарий ему понравился, и он заявил, что знает актрису, которая сыграет Таню Теткину: это Лидия Чурикова из Московского ТЮЗа. Я немедленно отправил туда своего ассистента. Тот привез не Лидию, а Инну Чурикову. Помню как сейчас, этот момент: захожу, сидит девушка, поворачивает голову – она! То самое лицо, из телевизора! Это были, прежде всего, глаза, их выражение. Я сразу почувствовал ее индивидуальность, талант. Это был подарок небес». Когда Панфилов предложил молодой актрисе главную роль, она решила, что это розыгрыш. Но, оказалось, простите за пафос, – Судьба. Чурикова называла этот фильм «распоряжением Бога». «В 1966 году ранним утром, - вспоминала актриса, - я сидела в маленькой комнате на «Ленфильме» у режиссёра Панфилова, ещё не зная его лично. И вдруг открылась дверь, вошёл он. У него был такой энергичный взгляд, такие глаза! Я посмотрела в эти глаза и поняла: что-то произойдёт с моей судьбой. Нечто большее, чем съёмки в этом фильме. Так оно и случилось. Не будь этой встречи, думаю, моя жизнь была бы совершенно другой». Лента «В огне брода нет» на международном фестивале в швейцарском Локарно получила главный приз - «Золотого леопарда». Пришелся он по душе и миллионам советских зрителей. Но самый настоящий фурор произвела вторая их совместная работа – «Начало» (1970 год), где Чурикова сыграла чудаковатую ткачиху и актрису драмкружка Пашу Строганову, которой предлагают сняться в большом кино и исполнить роль Жанны д’Арк. Панфилов и Чурикова получили награды Венецианского фестиваля, а Инна Михайловна по опросу журнала «Советский Экран» была признана лучшей актрисой года в СССР. Инна Чурикова: «Когда «Начало» показали во Франции, он очень понравился ведущему главной программы на французском ТВ Фредерику Миттерану. Он записал передачу с нами... А потом он стал министром культуры Франции. Приехал в Москву и снова встретился с нами. И даже присудил нам награду - мы с Глебом стали офицерами французского ордена Искусств и литературы. Когда Глеб посетовал, что ему не дали снять фильм о Жанне д’Арк, Фредерик Миттеран страшно удивился и сказал: «Вы уже сняли его. Это фильм «Начало». Кстати, копия фильма «Начало» есть в Музее Жанны д’Арк в Руане. И мой снимок висит на стене. Мне это очень приятно». Позже Инна Чурикова скажет о своем муже: «Я без него дышать не могу». Она очень точно объяснила и причины своего актерского преображения: «Я всем обязана Глебу. Он снял с меня пелену зажатости, раскрыл гены, забитые неуверенностью в своей игре. Меня многие считают странной, и свои, и посторонние. И только Глеб всегда меня понимал». И действительно они нашли друг друга – великий режиссер и великая актриса. В результате получился великий союз и тандем. Они поженились в 1970 году, ей было 27 года, ему - 36. В 1978 году у них родился сын Иван. Когда Инну Михайловну спрашивали, сталкивалась ли она с завистью, она отвечала: «Завистницам я готова бесконечно повторять: «Найдите себе мужчину, который готов понимать вас во всем!» Даже крепкую дорогу все время приходится ремонтировать. Жизнь - это тоже дорога, на которой встречаются и ухабы, и выбоины. Мы тоже не обошлись без семейных неурядиц, но все прошло, а любовь - осталась». Потом была удивительная, феноменальная карьера. Феноменальная тем, что у Инны Михайловны не было ни одной проходной роли. «Военно-полевой роман», «Тот самый Мюнхгаузен», «Курьер», «Год собаки», «Плащ Казановы», «Курочка Ряба», «Ширли-мырли»… К этому списку обязательно нужно добавить чудо-работы в картинах Глеба Панфилова - например, в «Вассе», «Теме», «Прошу слова», «В круге первом». А ведь был еще театр. Из театральных режиссеров первым сориентировался Марк Захаров. В 1974 году он пригласил Инну Чурикову в свой «Ленком», где она будет блистать без малого полвека. Инна Михайловна всегда искренне смущалась, когда ее называли «гениальной», «великой». Просила не ставить себя в ряд с действительно, по ее мнению, великими - Раневской, Сперантовой, Андровской… Признавалась, что в творчестве мечтает только об одном - «чтобы драматургия меня за горло взяла». «Господь предназначает человеку определенную судьбу, - откровенничала актриса. - Когда после знаковой работы становишься знаменитым, идет испытание на прочность: статьи в газетах, фото на обложках глянца, твое лицо мелькает по телевизору - эти атрибуты делают профессию привлекательной. То, что это - адский труд, понимаешь позднее. Наша профессия серьезная, после каждого спектакля сердце болит. А когда видишь со сцены людей, покидающих зрительный зал со счастливыми слезами на глазах и с преображенными лицами, начинаешь думать, что театр - богоугодное дело». О современном кинематографе и о своем месте в нем отзывалась так: «Сейчас кино стало суетливым. Те, кто умеет толкаться, продолжают снимать, а талантливые люди выброшены на обочину. Грустно осознавать полную одинаковость картин, выходящих на экран. Все делают быстренько и кое-как. Нет ни достоинства, ни простоты человеческой. Не искусство, а хреновина какая-то. Наш прокат завален фильмами, где все бегают и что-то постоянно взрывают, убивают друг друга. Люди, это снимающие, видно, совершенно не знают классического кинематографа, не видели фильмов Мастеров. Да и с настоящей русской душой они не знакомы. Я вовсе не кичусь тем, что чувствую себя очень русским человеком, которому такое кино чуждо. Я выросла из этой земли, как дерево, кустик или цветок. Без этой земли, языка, песен я - ничто. Актрисой я могу быть только в России. Вот Лена Соловей давно в Америке, но так и не смогла там адаптироваться как актриса. А ведь была звездой!»

Семнадцатилетняя девушка, уезжает в Минск поступать в университет.Львов , 1975 г .

Картина хорватского художника Йозо Кляковича ": В. И. Ленин", 1924 г.

Распутица. Челябинская область 1980-ые . Автор фото : Игорь Лагунов.

Карта - новодел "Великая Армения", которую в сети часто пытаются выдать за исторические издание советского периода .