паспорт, деньги и ключ от номера я сжимаю в своей руке. счастье — это (пока в теории) путешествия налегке. шла одна я по свету белому, где-то черному (но не суть). много истин земля поведала, помогая найти свой путь. всю, почти, обойдя галактику, я нашла смысл бытия: счастье — это (уже на практике) путешествия вглубь себя. Ах Астахова

Что счастье дано тебе не навек, Не надо сетовать, человек. Когда бы нам счастье навек давалось, Оно бы буднями называлось. Эдуард Асадов

Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет. Сердце в будущем живет; Настоящее уныло: Все мгновенно, все пройдет; Что пройдет, то будет мило. Александр Пушкин

"у нас проблема, Хьюстон. только давай без лжи во спасение, иначе сразу отбой. "всё будет хорошо!" - самое хреновое утешение, гораздо лучше "я не знаю, что будет дальше, но проживу это вместе с тобой" Хьюстон, Хьюстон, у нас проблема. мы взрослеем, грубеем, с головою уходим в быт. и это давно доказанная теорема: ничего нет больнее пропасти между тем, кто ты есть, и кем хочешь быть мы взрослеем, Хьюстон. реже чувствуя, реже плача. чаще оставляем всё на автопилоты. мне страшно, Хьюстон, ты лишь представь, что лет через двадцать кто-то устроит разбор мной невыполненных полётов у нас проблема, Хьюстон. мы уходим в сериалы, книги, запираем двери, и для этих сюжетов реальность - фон. но нужно прорваться, несмотря на то, что в тебя не верят, ведь песня остаётся песней, даже если её записали на диктофон Хьюстон, Хьюстон, у нас проблема. в новом мире нет места для сказок и бабочек в животе. надеяться на счастье или нет, вот в чём дилемма, но тот, кто однажды увидел солнце, сможет выжить и в темноте у нас проблема, Хьюстон, у нас проблема. который год. у нас проблема: мне дико пусто. но я верю, Хьюстон, что всё пройдёт Автор: Ок Мельникова

Кого-то впустить в воскрешенное сердце, наверное, глупо, наверно, не надо. А вдруг этот кто-то решит засидеться? Останется с фразой "Домой поздновато", сошлется на то, что не ходит автобус, засыпало снегом дороги и глобус, а в мире свирепствуют злые болезни, и выгнать наружу нельзя и нечестно. и ты поведешься: "ну пусть остается, уйдет, как на крышу поднимется солнце, рассвет растечется как масло на блюде, помчатся к метро суетливые люди, Откроют киоски и дальше по списку, проснутся вороны с московской пропиской, метель усмирится на горке сугроба, и тем завершится игра в филантропа Но вдруг этот якобы "ждущий рассвета", найдет сто причин задержаться до лета? Сторгуется слезно хотя бы до мая, и, как ни проси, всё опять поломает? А, может, хитрее - начнет без погрома, Поселится в сердце как в собственном доме, Начнет обнимать и готовить вам завтрак, любить и божиться, что съедет до завтра. И с ним начинаешь гореть словно хворост, носить в себе юность, не помня про возраст. смеяться как небо в июльском полудне, любить даже скучные серые будни, Не видеть часов за дымящимся чаем, Носить не рюкзак, а крыло за плечами, а спросишь, как звать, ухватив за запястье, ответит: Никак, но для близкого - Счастье. (с) Deacon

Тише, девочка, тише, тише. Больше радости — меньше слëз. Я принёс тебе спелых вишен и малины тебе принëс. Добрых сказок, красивых песен, непременного волшебства. Сад огромен, закат чудесен, за окном шелестит листва. Там, за облаком, космонавты пьют с медведями молоко. Никакой тебе полуправды, просто здорово и легко. Просто в космосе тоже лето: земляника, цветы, ужи. Если верить цене билета, я родился в такой глуши, где тропинка умеет виться от завалинки до Луны, где знакомые ясновидцы — белоглазые колдуны. Иногда вылезают хтони. Мнут копытами васильки, хлебный мякиш едят с ладони, деликатно убрав клыки. Пëс играет на сякухачи Просветлëнному от сохи. По утрам горделиво скачут трëхголовые петухи — крик, оформленный троекратно. Танцы. Веники. Лебеда. Жизнь достаточно заурядна, только роща. Вот роща — да. Полно, милая, полно, полно. Мы не выросли — мы вросли. Бьются в крышу ночные волны, гонят звёздные корабли. Постоянные капитаны переменно навеселе. Коли верить последним данным, я родился в таком селе, где скорее завяжут с хмелем, чем с полётами по ночам. Щуки сами плывут к Емелям, змеи сами ползут к врачам. Закапризничать могут йети, неустойчиво супротив. Йети — очень большие дети без особенных перспектив, раз ни коучей, ни доставки, ни Маслоу, ни пирамид. Из избы не выносят правки. Солнце — красное. Гром — гремит. Если пëс возлежит на сене, по традиции, по уму, кот играет на сямисэне, и коту всё равно — кому. Мир, исполненный круговерти, миг, исполненный беготни. Птица в роще поëт о смерти. Ты водицы живой глотни (после ужина, ежедневно, эликсир от любых хвороб). Не волнуйся, моя царевна. Я разбил твой хрустальный гроб. Посмотри, как его частица возглавляет парад планет. Ошибается злая птица. Хтони — классные. Смерти нет. Арт: Aron Wiesenfeld

и когда ничего не нужно, можно быть наконец нормальным, не высматривать небо в лужах, не носить свое сердце в спальню, не хранить в голове взрывчатку, не любить до кипящей крови. согласиться, что всё в порядке и назваться нормальным снова. можно быть идеально серым, не стремясь ни к огню, ни к мраку. проживать свою жизнь без веры, без надежды, любви и страха. не искать, у кого согреться, заливать свои ребра сталью, чтоб никто не пробился к сердцу, чтобы быть наконец нормальным. можно быть не совсем счастливым или быть не совсем несчастным. без пожаров и ярких взрывов, не искрить, не гореть, не гаснуть. не высматривать в звездах Бога, не соскабливать с сердца имя. просто смотришь себе под ноги и поспешно проходишь мимо. (c) Deacon

Валерий Брюсов Не плачь и не думай: Прошедшего — — нет! Приветственным шумом Врывается свет. Уснувши, ты умер И утром воскрес, — Смотри же без думы На дали небес. Что вечно — желанно, Что горько — умрет… Иди неустанно Вперед и вперед.

А мы все так же бьемся за медали, Находим тех, кого и не искали, Теряем тех, кто нужен больше всех. А истина больна до немоты, И мы ее усвоили с годами: Мы равнодушны к тем, кто дышит нами, И любим тех, кому мы не нужны. © Юля Александр

Анна Ахматова Просыпаться на рассвете Оттого, что радость душит, И глядеть в окно каюты На зеленую волну, Иль на палубе в ненастье, В мех закутавшись пушистый, Слушать, как стучит машина, И не думать ни о чем, Но, предчувствуя свиданье С тем, кто стал моей звездою, От соленых брызг и ветра С каждым часом молодеть.