Я сама была вороватым подростком. Воровала исключительно у родителей. У друзей часто бывала в гостях, но что-нибудь украсть желания не возникало. Рассказывает Ольга Д., группы ПУ № 79, 90. Что самое интересное, когда мои родители со мной «разговаривали» на тему моего очередного воровства, то желание воровать только усиливалось. Я находила деньги всегда и везде, куда бы их ни спрятали. Прям нюх на деньги был. Я сама себе удивлялась, что нахожу деньги в таких неожиданных местах. Страх, что могут быть проблемы с родителями, что меня побьют, напрочь отсутствовал. Главное желание — это найти деньги и не «спалиться» перед родителями. Меня и ругали, и били, и говорили, что «тебе нельзя доверять». А чувство родительского недоверия было одной из причин, почему я продолжала воровать. Папа говорил, что я «сама у себя ворую», смысл этой фразы я вообще не понимала. Я сама пыталась перестать воровать. Решила стать честным, порядочным ребёнком! Подхожу к маме и прошу какую-то сумму денег. И начинается… а на что?.. а для чего?.. а зачем?.. Мама у меня кожная. Её любимое выражение — «за тобой нужен контроль». Ясно, понятно! Значит, ты мне НЕ ДОВЕРЯЕШЬ. После всех этих расспросов я отвечала: «Спасибо, уже не надо!» Значит я сама возьму (украду) и мне не надо будет ни перед кем отчитываться. Чем чаще меня отчитывали за воровство, тем дальше я отдалялась от родителей. Я постоянно находилась в стрессе дома. Оскорбления в мой адрес от мамы сыпались изобильно, а папа бил периодически. Я воровала и угощала едой друзей. И вся эта ситуация с воровством длилась до моих 18 лет, пока я не уехала на учёбу в другой город. Как только я оказалась вне дома, я моментально заметила, что у меня ПОЛНОСТЬЮ пропало желание воровать. Я тогда очень-очень удивилась. Я себя перепроверяла. Приезжала на выходные домой… лежат деньги… как говорится, бери — не хочу, но желание воровать пропало напрочь. Поняла, что причина — в домашней обстановке. Уже Системно-векторная психология открыла мне основные причины происходящего тогда. Что интересно, в школе я училась практически на двойки и тройки. Уже поверила, что я действительно «идиотка» (любимое мамино выражение) и «тупица» (анальный брат так называл меня). Но как только я оказалась подальше от родителей, то сразу закончила обучение с красным дипломом. Недавно разговорились со старшей дочерью. Она поделилась историей, что тоже однажды украла у меня деньги и купила куклу. Я тогда заметила пропажу денег. Я не брала, муж не брал… значит, доча стырила. Я эту ситуацию уже забыла. Спрашиваю: «А как я тогда отреагировала?» Дочка отвечает: «Ты тогда промолчала. А я сделала вывод, что воровать не очень хорошо. И больше никогда не воровала». (Я по незнанию загоняла дочь в стресс в раннем её детстве.) Мне очень хорошо с детства запомнились мамины слова… «Я тебе желаю, чтобы твои дети тоже постоянно у тебя воровали деньги!» Младшая дочь тоже с кожным вектором. Таскала из садика игрушки, со школы карандаши, ручки, резинки. Я её никогда за это не ругала. Я ей задавала лишь один вопрос: «Тебе было бы приятно, если бы кто-то украл у тебя твою любимую или важную вещь?» Она отвечала: «Нет, неприятно!» Я ей говорю: «Вот и другим неприятно». Мы с ней обсуждаем иногда её способность кожную. И с некоторых пор она стала в школе находить деньги и возвращать их владельцам. Говорит: «Есть, конечно же, желание оставить их себе, но получить слова благодарности за возвращение их хозяину гораздо приятнее!» Ей 12 лет.

Сколько себя помню, я беспокойно спала. В детстве просыпаешься: подушка в стороне, одеяло на полу, простынь вся скручена. Мама и бабушка говорили, что я во сне дёргаюсь, дерусь, разговариваю с кем-то. Не бормочу что-то невнятное, а обычным голосом веду диалог. Проблемой это никто не считал. Думали: ну, вот такой активный, подвижный ребёнок. Во взрослом возрасте было несколько неловких ситуаций, связанных с тем, как я сплю. Однажды поставила человеку ночью огромный синяк. Бывало, что и предупреждала: ты не пугайся, я иногда кунг-фу устраиваю. Вроде ничего критичного, но не хочется, чтобы в личных отношениях была такая нотка. После тренинга «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана у меня прошла звуковая бессонница. Зрительные ночные триллеры с убийствами и сценами войны тоже исчезли. Я больше не убегала во сне от чрезвычайных обстоятельств. Но беспокойно спать я продолжала. Года два назад прочитала отзыв мужчины, прошедшего войну в Афганистане. У него после тренинга прекратились ночные кошмары, мучавшие больше десяти лет. Спит спокойно. «Вот это результат», — подумала я. Ведь то, что происходит с нами ночью, — это чистая психика. То, что мы не можем контролировать, что живёт нами, когда мы не видим. Нельзя придумать, что у тебя прошли кошмары. Они или есть, или нет. Тогда же подумала, что я до сих пор беспокойно сплю. У солдата прошли кошмары после реальной войны, а детская часть моей души всё ещё с кем-то воюет, от кого-то убегает… Месяца два назад я обратила внимание, что реже поправляю постельное. Будто проснулась — а кровать уже заправлена, не тронута моими ночными побегами. Недели через две мы с мамой поехали на юг к друзьям. Спали вместе на узкой кровати около недели. А в конце мама и говорит: «Надя, ты ведь перестала дёргаться. Пятый день, а ты ни разу меня не разбудила. Спишь в одном положении». Вот и пришло это время — сплю как младенец и ночных разговоров не веду! Это внутренне связывается с ещё одним результатом. У меня был страх остаться на улице без средств. В прямом и в переносном смысле слова. Когда не было образования, я боялась «мыть тарелки всю жизнь», остаться нулем. Поступила в университет — стало казаться, что меня в любой момент могут отчислить. «Сейчас как влепят пару!» Это было совершенно иррационально, ведь училась я на отлично. Но мыслям не прикажешь. «Эту сессию ты сдала на отлично, а следующую точно завалишь. И диплом не защитишь. Кто ты, филолог или “свободная касса”?» Был страх не реализоваться и много страхов, связанных с будущим. Приняли на первую серьёзную работу — в голове зазвучало: «Испытательный срок не пройдёшь». Прошла. Не уволили. Позвали в другую компанию на потрясающий проект с зарплатой в два раза выше. «Но оттуда ведь могут взять и в один день уволить! Просто так, без объяснения причин». Ох уж эти инфантильные мысли, когда нет чёткого понимания ситуации. Недавно у начальницы началась очередная эмоциональная раскачка. И я обратила внимание, что привычных тревожных мыслей нет. Мою лодку на волнах не подбрасывает. Штиль. Я, наконец, осознала, что у меня есть такие навыки, которые всегда прокормят. А если не они, то найду в себе и другие. Появилось доверие к жизни. Чувство, что она всегда поможет и покажет новые пути. После начала СВО переводческой работы стало заметно меньше, и нашему отделу предложили вести занятия по английскому для сотрудников. Я взяла свою любимую грамматику. Со временем образовалось ядро учеников, не пропускающих ни одного занятия. И просящих побольше домашних заданий! После каждого урока меня благодарили как в последний раз. Одна женщина сказала, что голове очень трудно, но душой она отдыхает. Однажды я задержала группу — хотела убедиться, что все усвоили тему. И услышала: «Надя, мы с вами хоть до вечера будем сидеть». Мои хорошие! А ведь это руководители отделов, люди занятые. Такой сильный отклик невероятно вдохновляет. Точно знаешь, что приносишь людям реальную пользу. Это очень особенное и новое для меня чувство, дающее ощущение внутренней стабильности. Это проявляется не только на работе. Я пошла на курсы гитары. После одного эпизода в жизни почти перестала петь, хотя с детства очень это любила. А тут отважилась. Тренинг хорошо прошла, и те жестокие, обесценивающие слова значимого человека развеялись как злые чары. Перед курсом нужно было записать на видео игру на гитаре и пение «до», чтобы в конце восхититься достигнутым результатом. Так вот, два профессиональных музыканта независимо друг от друга сказали, что у меня очень хороший тембр. Раньше я бы не восприняла эти слова. В голове бы пронеслось: «Ну это они из вежливости». Или: «Может, у них вкус плохой». Или: «Да они на самом-то деле не разбираются». Или ещё: «Может, тембр и хороший, но недостаточно хороший, мог бы быть ещё лучше». В общем, что угодно, но не: «Ого, двум профессиональным музыкантам понравился мой тембр!» Я обесценивала любые добрые слова в свой адрес. Потому что в длительных отношениях мне сначала подспудно, а потом уже и открыто давали понять, что я недостаточно хороша. Что со мной что-то не так, я всё делаю неправильно. Даже убираюсь неправильно и закладку в браузере не так сохраняю. На днях выписывала все свои «неправильности» — смеялась в голос. Чистой воды абсурд. Но, прозвучав от любимого, значимого человека, такие слова впечатываются надолго. Сейчас обесценивающие замечания начали выветриваться. «Ни твой привет, ни твой укор не властны над моей душою». Тренинг даёт уникальную возможность слышать другого человека, понимать его состояние и намерения по отношению к тебе. А если понимаешь — на свой счёт уже не запишешь того, чего не следует. Дорога для комплиментов, добрых слов, восхищения других людей расчистилась. Я вижу их отклик, он не уходит в пустоту. И злого умысла не ищу там, где его нет. Это связывает с людьми, с обществом на новом уровне. Мне хочется улыбаться людям! Есть ещё один связанный с этим результат. Когда звуковик приходит на обед в кафе, где он садится? Обычно подальше от людей. Ещё наушники наденет и в телефон уткнётся. Я года полтора так ходила в ближайший китайский ресторан на обед. Во втором зале меньше людей — значит, мне туда. А недавно захожу — и бодрой походкой направляюсь в самую гущу. В голове мелькает мысль: «А что там за люди? О чём говорят?» Интересно же. Новая компания, плацкарт СПб-Симферополь, оформление документов в Министерстве, открытый урок с десятью незнакомыми людьми… У меня нет дискомфорта. Наоборот. Мне интересно, что там будет, что за люди, как сложится разговор. И чаще всего всё проходит отлично. Потому что ты своим стрессом никому не фонишь, а напротив — притягиваешь хорошим состоянием. Эти результаты вместе можно определить как стрессоустойчивость. И удивительный для меня результат, принесший спокойный сон, тоже относится к стрессоустойчивости. Когда ты не боишься людей и мира, а изучаешь их, то в процессе возникает любовь и открытость. Каждый раз, когда пишу имя Юрия Бурлана, я имею в виду: «Спасибо!» Проживать жизнь, открывать её, зная, что процесс познания бесконечен, — даже слова «счастье» для этого мало! Это вообще всё. Поделилась участница тренинга Надежда С., группа ПУ № 60, 93.

«Этот фильм вышел шедевральным», — режиссёр на встрече с поклонниками говорил о своих творениях в превосходной степени. Человеку с русским менталитетом режут слух такие слова. Хочется больше скромности. Дальше режиссёр рассказал историю. Оказалось, что раньше он скромничал. Принёс потенциальному инвестору сценарий фильма и говорит: «Посмотрите, не ерунду ли я придумал?» Представьте, ваша жизнь кипит — и вдруг вам предлагают посмотреть ерунду. Не факт, что захочется, да? Так и тот инвестор. Он сказал с раздражением: «Почему ты себя не любишь? Проникнись энтузиазмом к тому, что делаешь. Если тебе самому это не нравится, то почему другим должно нравиться?» С тех пор режиссёр хвалит свои фильмы. Разве грамотная презентация связана с любовью к себе? Скорее уж всё с точностью до наоборот! Приходишь к партнёру с идеей — позаботься о том, чтобы он понял суть предложения. Даже если сомневаешься в идее, наверняка находишь в ней здравое зерно, иначе не возникло бы желания о ней рассказывать. Успех презентации зависит как раз от того, насколько любишь свою аудиторию. Тогда сможешь понять людей, готовых тебя выслушать, и донесёшь до них мысль. Любить себя — значит в любой ситуации оправдывать свои поступки, — это задано человеку от природы. А понять контекст, в котором живёт другой человек, требует усилий. Чтобы не слишком разжёвывать банальные для него понятия, но и не засыпать терминами, о которых он не знает. Можно сказать: «Посмотрите, что не так, и скажите, как исправить». Или по-другому: «Мне нравится, как я выписал характер антагониста, но положительный персонаж получился плоским. Что думаете об этом?» Второй вариант — о любви и уважении к собеседнику. А не к себе.

«Это началось ещё в садике. Девочки почему-то не хотели со мной играть в барби. А мальчики говорили, что я Диана-обезьяна. В школе и летних лагерях я была изгоем. Меня ненавидели. Дети издевались, смеялись и говорили, что я грязная. А однажды в лагере мне в шкафчик подсунули чужие вещи и обвинили в воровстве. В школе со мной не разговаривали, никто не хотел садиться рядом за парту. При этом списывали у меня домашние задания. Так я хоть как-то пыталась поддерживать контакт с одноклассниками… Единственная подруга предала меня в пятом классе. Я была в постоянном одиночестве, приходила домой и плакала каждый день. Не понимала, за что дети меня не любят. В подростковом возрасте началась депрессия. Одноклассники пытались подружиться, но я уже не могла. Дети казались неумными. Меня интересовала учёба, физика, а они просто хохотали без умолку. Хотелось общаться со сверстниками, но рядом с ними мне было плохо. Потом переехала жить к тёте. Она осуществила мечту моей жизни — отдала в математический класс. Я ходила в любимую школу, где со мной так же никто не общался. В семье тёти очень много говорили про Системно-векторную психологию. В какой-то момент я зашла на сайт и… Я читала библиотеку без конца и наконец-то начала получать первые искорки наслаждения от жизни! Статьи были для меня отдушиной. Тренинг “Системно-векторная психология” Юрия Бурлана я прошла только через 2 года. Сейчас у меня два лучших друга. И люди относятся ко мне хорошо. Не издеваются, не говорят, что я какая-то ненормальная. Появилась способность по-настоящему жить. Иногда такое счастье нахлынет, описать нельзя!» Этой историей поделилась участница тренинга Диана Г., группы ПУ № 54, 93. Никиту К. тоже в детстве дразнили. Тренинг в группе № 61 помог ему восстановиться после моральных травм. «В школе все и всегда избегали называть меня по имени. Давали разные клички. Дошло до абсурда: один болтливый товарищ ни с того ни с сего начал называть меня Вася. И вся компания, в которой мы общались, со временем тоже стала меня так называть. Было очень неприятно и обидно. Учителя обращались ко мне как угодно. Называли Николаем, Андреем, Геннадием и т. д. Это была нормальная практика. А одноклассники часто звали меня просто по отчеству. Это вызывало огромное напряжение. Я оказывался в центре внимания и одновременно хотел провалиться под землю. А когда слышал своё настоящее имя, то внутренне вздрагивал. Оно вызывало стресс… После тренинга за день меня по имени называют чаще, чем раньше за месяц. А то и за полгода! И я абсолютно спокойно к этому отношусь, внутреннее вздрагивание куда-то исчезло. У имени появилась простая функция: когда я нужен, надо его назвать. Оно теперь не источник стресса. Впервые за тридцать с лишним лет я не сгораю от стыда за своё имя. Это большое событие». Если вашего ребенка прямо сейчас дразнят в школе — это можно исправить. Вот, что рассказывает участница тренинга Екатерина И., группы ПУ № 69, 74: «В начальной школе у нашего сына случился кризис. С одноклассниками он не особо дружил: его постоянно то дразнили, то обзывали. А в тот раз классная начала его унижать и оскорблять при всех. И он кинулся на неё с кулаками и яростью… Экстренно перевели ребёнка в другую школу. С классной повезло, а с одноклассниками опять нет. В сыне постепенно зрела ненависть “ко всем этим придуркам”. После прохождения мной тренинга у нас с сыном многое стало меняться к лучшему. Поэтому второй раз ПУ проходили уже вместе с ним. Ребёнок стал ладить с одноклассниками и учителями. А там где не ладит, мы разбираем ситуации системно и они удивительным образом меняются». Галина Д., проходившая тренинг в группе № 39, поделилась похожей историей с хорошим концом: «У меня сильная связь с дочерью. Я очень не хотела, чтобы она выросла такой же закомплексованной, как я. Но дочь снимала с меня все проблемы… А во время моего прохождения тренинга она будто повзрослела! Наладились отношения с одноклассниками. Дочка уже не изгой, которого все обзывают. Она стала с большим удовольствием ходить в школу и раскрываться».

Однажды мама-утка, придя к своему гнезду, нашла среди вылупившихся утят котёнка. Никто не знает, как он там оказался и почему мать не увидела различий между детёнышами, но так случилось, что она приняла котёнка как своего. Различия стали видны, когда мать впервые повела детей на водоём. Она никак не могла заставить котёнка войти в воду. Она подталкивала его, уговаривала: — Поплыли, мой утёночек! Это ведь так приятно — покачиваться на воде, чувствовать, как она обтекает тебя с двух сторон, когда ты переплываешь озеро; чувствовать её прохладу в летний зной; знать, что сможешь спрятаться от опасности под водой. Каждый утёнок должен уметь плавать! Котёнок беспомощно мяукал. Он не понимал свою маму, а она не понимала его. В его голове не укладывалось, почему он должен уметь плавать, а в её — что плаванье идёт вразрез с его способностями. Тогда она взяла его в клюв и опустила в воду, оттесняя от берега. Она была убеждена, что это будет приносить ему, её утёнку, удовольствие и позволит сохранить себя в дикой природе. Таковы были её намерения, разбившиеся о реальность. В мире людей между родителями и детьми может быть больше отличий, чем между котёнком и утёнком. Каждый родитель хочет для нас, своих детей, самого хорошего и даёт то, что, в его понимании, сделает нашу жизнь лучше. Однако реальность полна неожиданностей. Вокруг примеры семей, в которых дети разрывают все связи с родителями, не испытывают к ним благодарности, вырастают «чаяниями родителей» несчастными людьми с неустроенной жизнью. Если поговорить с родителями, то мы услышим, что они делали всё, чтобы вырастить детей человеками, работали не покладая рук, лишь бы ребёнок ни в чём не нуждался. И они говорят чистую правду. Но результат — страдание родителей и страдание детей. У всего есть причина. Пока мы не понимаем причинно-следственных связей, рискуем оказаться в положении утки, у которой родился котёнок. Между людьми нетрудно увидеть отличия. Я — один человек, а он — другой: двигается, разговаривает, ведёт себя иначе, чем я. Совершает поступки, которые я никогда бы не совершил. Как было бы здорово, если бы родители вместо неодобрения и давления думали о нас: что заставляет моего ребёнка быть именно таким, а не другим? Что он чувствует? «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана об этом: какими мы бываем и как быть с нашими отличиями друг от друга. Чтобы взаимно были счастливыми родители и дети — каждый из нас.

Отец умел быть добрым и заботливым, но чаще проявлял себя с точностью до наоборот. Однажды вечером он был пьян и начал психологически давить на меня. Я стоял минуты три в полном ужасе, потом начал плакать и спросил, что он от меня хочет. В ответ он просто начал меня душить. Всё закончилось не трагично, но психологическая травма осталась. Я боялся отца и никогда не знал, чего от него ожидать. Одно из самых ранних воспоминаний — как он целую ночь вербально издевался над мамой, не давал ей спать. Ссорились они часто, иногда доходило и до насилия. Потом родители расстались. Мы с мамой и младшей сестрой начали жить отдельно. Маме приходилось очень трудно с двумя детьми. Отец ничем не помогал, только угрожал нам. За 6–7 лет я видел его всего несколько раз. Обида на отца продолжала расти. В подростковом периоде это вылилось в лютую ненависть. Начали возникать навязчивые мысли о том, как я мщу отцу, бью его до полусмерти или вообще убиваю. Фантазии только на эту тему. Он тогда пытался наладить контакт со мной — ничего не вышло. Я не хотел иметь с отцом никакой связи. Хотел, чтобы он заплатил за всё, что с нами сделал. В школьный период казалось, что вся жизнь впереди: нужно лишь закончить учёбу и пойти заниматься любимым делом. После окончания школы я поступил на факультет прикладной информатики, решил стать программистом. Казалось, всё будет нормально: я поеду в другую страну, чтобы в прекрасном городе заниматься тем, чего я хочу. Но, оказавшись там, я почувствовал внутреннюю пустоту. Радости не было. Только одна мысль в голове: «Зачем всё это?» Я пытался найти смысл своего существования. То, для чего я создан, ради чего стоило бы жить. Начали зарождаться суицидологизмы. Это ещё не было депрессией, но всё шло в её сторону. «То, что я делаю, не имеет никакого смысла. Я что, буду до конца своих дней только ходить на эту чёртову работу и просто зарабатывать на жизнь? Я так жить не хочу!» Я никого не хотел видеть — ни с кем из коллег не знакомился, на улице не замечал других людей. А когда замечал, в голове появлялись агрессивные мысли. Я представлял себе поводы, по которым можно дать кому-нибудь в морду. Ситуации, в которых можно было бы сказать, что человек сам виноват, а я просто себя защищал. Был страх общения с новыми людьми. Иногда боялся даже дорогу спросить или поговорить с продавцом в магазине. После прохождения тренинга «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана обида на отца ушла полностью. Вместо этого пришло глубокое понимание и оправдание. Хороших родителей легко любить, их незачем жалеть. Благодаря тренингу я осознал, что плохих родителей можно любить намного больше! Ведь они стали такими не из-за хорошей жизни, а от больших страданий. Исчезла ненависть к отцу, будто заросла в сердце большая дыра. Депрессивные состояния ушли. Я понял, что занимаюсь тем, чем должен заниматься. Тренинг наполнил мою жизнь смыслом. Настоящим, самым великим смыслом жизни. Вместо страха общения появилось желание видеть больше и больше людей. С системными знаниями любой человек становится безумно интересным. Исчезли иррациональные страхи за себя и за близких. Стало приятно наблюдать этот прекрасный мир. Тренинг научил меня самостоятельно думать. Раньше я не напрягал мозги, а просто подражал другим. Теперь способен сильно сосредотачиваться — и во время учёбы, и на других людях. Жизнь до и после тренинга — как небо и земля. Спасибо Юрию Бурлану и команде Системно-векторной психологии за то, что кардинально изменили её к лучшему. Я рад, что приобрёл эти знания так рано — в 18 лет. Сейчас действительно чувствуется, что вся жизнь впереди. И что она будет прекрасной! Поделился участник тренинга Лука Д., группа ПУ № 83, 86.

Страх одиночества означает, что не хватает любви. Диапазон человеческих чувств — от страха до любви. Чем больше первого, тем меньше второго, и наоборот. Чувства первичны по отношению к объекту этих чувств. Вначале человек переживает эмоции, а потом уже транслирует их на другого человека. Избавление от страха одиночества — это о том, чтобы почувствовать любовь, хотя бы немножко. А не о том, чтобы вначале у нас кто-то появился. Любовь к себе — врождённое чувство. Оно присутствует как данность и не влияет на наличие или отсутствие страхов. Единственная любовь, которая поддаётся влиянию, которую мы можем испытать или нет, — это любовь к другому. Чем больше мы наполняемся переживаниями за другого человека, тем меньше остаётся переживаний за себя — страхов. Как этого достичь? Привести чувства в тонус, в готовность к любви. Наша эмоциональная сфера тоже требует ухода за собой и тренировки, как тело — здоровой пищи и физкультуры. Первичный способ держать чувства в тонусе — это чтение художественной литературы. Не какой-нибудь, а той, что вызывает сильный эмоциональный отклик, до слёз. В идеале это проверенная временем классика, потому что обращает нас к лучшим, а не низменным чувствам. Вторичные средства: театр, кинематограф, искусство во всём многообразии. Главный критерий при выборе, как и с литературой, — сильный чувственный отклик. Здесь не подходят «лёгкие» жанры. Душа словно костёр, в который нужно постоянно подбрасывать хворост, чтобы она жила и горела. Хворост не должен быть ни зелёным, ни гнилым. Именно поэтому человечество веками создаёт и сохраняет культуру, это проверенный временем способ. Истинные произведения литературы и искусства пробуждают высокие чувства — такие, что не оставляют внутри места страхам и одиночеству. Тогда душа взмывает и горит ярко. Настолько, что её тепла хватает и другим людям, которые приходят погреться, а некоторые остаются рядом навсегда.

Он лежит на больничной койке, повернувшись лицом к стене. По одежде видно — военный. Повязки на ногах пропитаны бурой кровью.‌ С приходом перевязочной медсестры переворачивается на спину, смотрит хмуро, во взгляде чувствуется усталость. ‌Снимают повязку. Предупреждает, что больно даже от лёгкого прикосновения. Ноги грязные: из-за сильной боли не разрешил помыть в санпропускнике. Санитарка приносит таз с водой, принимается за работу. ‌Он стонет от боли. Кричит, бьёт кулаком по стене, крики перемежаются матом. ‌«Вы садисты», — звучит в обвиняющем тоне. «Ты еще будешь ждать, когда мы придём», — добродушно отвечает медсестра. Пока в ответ слышится лишь отрицание, настоянное на неприязни. ‌Как важно в такой момент не ударить словом или даже тоном голоса в ответ. Понять, что физическое и душевное страдание родило произнесённые слова. Испытать сочувствие вместо ответной неприязни. ‌С ранеными это легче. Почти легко. Мы видим раны, мы знаем по себе, что такое физическая боль. ‌Но боль душевная многообразнее, сложнее, непонятнее. И раны, прорехи в теле души, вызывающие эту боль, не видны нашим глазам. ‌Душевная боль в каждом из нас: раненом и невредимом, больном и здоровом. Мы могли бы не бить в ответ, не увеличивать страдания. ‌Нужно лишь включить свет в потёмках своей и чужой души.

Бывает, под словом «скучно» подразумевается, что ребёнку нечего делать, нечем себя занять. Почему так получается? Отсутствие навыка не скучать Ребёнок привык, что задача чем-то развлекать его лежит на окружающих, поэтому даже не пытается решить её самостоятельно, а предъявляет запрос взрослым. Он не в курсе, что можно самому создать себе досуг, либо лень что-то предпринимать. Ребёнок ещё только учится жить эту жизнь, и вполне закономерно, что необходимое для этого он получает от родителей. Однако предназначение родителя — воспитать у ребёнка умение о себе позаботиться. Так что дать чаду немного поскучать бывает полезно для развития. От скуки появляется мотивация заняться хоть чем-нибудь, даже уроки становятся «менее скучными», чем ничегонеделание. Невыявленные интересы или нехватка воображения Пробуя один, другой, третий вид деятельности, ребёнок постепенно выяснит, что ему больше всего по душе. На этот стержень естественным образом нанизывается множество увлекательных вещей. Не стоит переживать, если ребёнок загорается то одним, то другим и вскоре остывает. Пусть у него будет простор для поиска себя. Это в любом случае расширит его кругозор. А занятие, которое по-настоящему нравится, он и сам не бросит. Проблемы с общением Потребность в общении есть у всех, но её объём различается в зависимости от свойств психики. Например, эмоциональные и общительные дети будут маяться без компании даже при самом разнообразном выборе досуга. Им скучно находиться в одиночку. Скука как желание альтернативы «Мне скучно, можно в смартфон?» Такое сейчас услышишь где угодно — дома, в гостях, на детской площадке, на курорте, на вечеринке… Ребёнку скучно не потому, что ему нечем заняться, а потому, что для него любое времяпрепровождение в реальном мире бледнеет по сравнению с виртуальным. От гаджетов не избавиться, но это и не нужно. Задача родителей — превратить их из средства, уводящего от реальной жизни, в средство, помогающее сделать жизнь интереснее. Например, девочка использует телефон, чтобы снимать мультфильмы с пластилиновыми персонажами, а двое мальчишек — играют в шахматы онлайн. Дети инстинктивно тянутся к познанию мира, их интересу нужно лишь придать направление. Взрослые способны даже убеждённого геймера-одиночку избавить от скуки и вернуть в реальную жизнь. Скука как пресыщение Родители стремятся по мере своих возможностей дать ребёнку самое лучшее, в том числе в плане развлечений. Желание неизбежно увеличивается. Этот факт отлично укладывается в концепцию, в которой идеальный потребитель всегда недоволен — не способен насытиться уже имеющимся, жаждет получать ещё и ещё. Но вспомните собственное детство. Когда доставлял удовольствие вовсе не сотый стаканчик мороженого после только что съеденного 99-го. Когда абсолютно захватывающими были лужа и палка, закапывание «секретиков» или сооружение шалаша. Потому что радость от жизни у человека определяется не уровнем потребления. Дарит радость не дождь из покупок, а удовлетворение внутренних желаний: применение своих способностей и талантов, ощущение себя «на своём месте». Ещё это называют удовлетворением психологических потребностей. А вы какой тип скуки наблюдаете чаще всего?

Сегодня люди не хотят иметь историческую общность. Люди хотят жить в глобальном мире и быть успешными потребителями. Однако наша психика – о сотрудничестве. Нужно делать из людей пассионариев, для которых жизнь общества будет выше собственной. Тогда народ сохраняется. Если так воспитывать детей, то будет развиваться их самоотверженность – готовность делать добро для другого человека без ожидания награды или благодарности. Любое наше страдание – это невозможность получить желаемое. Когда есть способность выражать заботу и любовь к окружающим без желания получить что-то взамен, тогда вам радостнее жить среди других людей. Мальчишки, которые читали повесть Е. Ильиной «Четвёртая высота», воображали себя спасителями Гули Королёвой. А потом доставали перочинный ножик, фонарик и бежали из дома в поисках того, кто нуждается в помощи или защите. На образах героев учились справедливости и милосердию. Расскажите детям про Льва Ландау, Петра Машерова, Марию Кюри. Покажите ценность их вклада в общество, вовлеките. «Всё создаётся только увлечёнными романтиками. Унылыми циниками не создаётся ничего». (Юрий Бурлан) Из конспектов тренинга Первого уровня.