Как подрывается родительский авторитет Мне странно слышать, когда родители мучаются вопросом, как «создать родительский авторитет». Он у них есть по определению, в силу того, что ребенок от природы запрограммирован доверять родителям и следовать за ними. Конечно, родительский авторитет можно сильно поломать, но для этого нужно очень постараться: всячески демонстрировать свою беспомощность, неспособность справиться с жизнью, слабость, зависимость и так далее. Если человек чувствует себя в жизни вечной жертвой, если чувствует, что не справляется с жизнью, что он не хозяин своей жизни, – жить с этим чувством, во-первых, не полезно, во-вторых, ребенок всё очень хорошо считывает. Родители, которые не справляются и постоянно жалуются, не принимают свою жизнь, могут потом не отпускать от себя детей. Ребенку приходится как бы усыновлять родителей и дальше, даже становясь взрослым, жить их жизнью, удовлетворять их потребности. Речь именно о постоянном самоощущении бессилья, поскольку периоды, когда нам тяжело и нет сил, когда давит усталость, мы болеем – бывают абсолютно у всех. И нет ничего страшного, если ребенок порой видит родителя слабым, плачущим, неуспешным и так далее. Это само по себе не страшно. Важно, чтобы в общем и целом человек чувствовал себя хозяином жизни, субъектом своей жизни, брал на себя ответственность за нее, за свою семью, внутренне был взрослым. Если человек внутренне взрослый, то он может себе позволить чего-то не знать, не уметь и плакать, не иметь сил, как всякий живой человек. Не надо себя перед детьми выдавать за терминатора. Как и не надо специально пытаться поставить себя на пьедестал. Родитель и так на пьедестале по определению. Это никак не зависит от того, были ли у него тройки в детстве или нет, писал он плохо или хорошо и так далее. Для ребенка всё, что делает родитель – прекрасно. До какого-то возраста. У ребенка в подростковом возрасте появится отдельная задача родителей с этого пьедестала немного сместить. Постепенно ребенок открывает для себя другие авторитетные фигуры: учителя, сверстников и так далее. Это естественный процесс. В свое время с этими фигурами произойдет то же самое, что и с родителями. То есть сначала будет непререкаемый авторитет, потом ребенок догадается, что учительница не всегда права. Потом, в более позднем возрасте, абсолютно непререкаемым авторитетом будут сверстники. Потом, где-то годам к 15, к 16, он и про них скажет: «Балбесы они!» Для развития человека необходимы подобные ситуации: сначала подстроиться в фарватер к авторитету и следовать за ним, а потом, набравшись у него, напитавшись от него знаниями, уверенностью и так далее, отделиться и сказать: «Всё, дорогой, спасибо, ты мне больше не авторитет», и – отправиться дальше. Итак, лет до шести-семи идет безоговорочное приятие родителей. Это состояние можно разрушить, но для этого надо сильно постараться. Либо очень сильно обижать ребенка, чтобы он просто внутренне отсоединился, либо как-то уж совсем изображать из себя полностью недееспособного человека, беспрерывно ныть, жаловаться. Годам к девяти, к десяти важны правила, адекватность, справедливость. Детям важно знать: родитель понимает, что он делает, выполняет обещания, действует по правилам, соблюдает закон, договоренности. Ударом по авторитету будет, соответственно, поведение наоборот: обман, несоблюдение правил, договоренностей. Это очень болезненно для ребенка. Подросткам нужно пережить понимание, что родители не олимпийские боги, а всего-навсего тетенька и дяденька. Это тяжелый момент для детей, они сердятся на родителей, в том числе, и за то, что они оказались несовершенными. А потом приходит осознание, что пусть и не олимпийские боги, зато любимые люди. Людмила Петрановская

Эмоциональное выгорание, или "Да пошли вы все..." Максим Малявин, врач-психиатр, писатель и автор книги "Записки психиатра, или всем галоперидолу за счёт заведения" даёт свой рецепт от эмоционального выгорания, которое нас всех рано или поздно ожидает. Дромомания (греч. δρόμος "бег", греч. μανία "бешенство, помешательство"), вагабондаж (фр. "бродяжничество") — импульсивное влечение к перемене мест. Под дромоманией принято понимать влечение к побегам из дома, скитанию и перемене мест. Лето уже отмерило свою вторую треть, и пора отпусков в самом разгаре. Начальство хватается то за сердце, то за флакон с целебными каплями (валидол, коньяк — нужное подчеркнуть и откупорить), а то и вовсе с отчаяния проводит спонтанную эпиляцию различных волосистых зон, пытаясь раскидать грозовой фронт работ на понёсший значительные летние санитарные потери штат сотрудников. Вокзалы и аэропорты пухнут от толп в шортах, с чемоданами в руках и слегка оглушёнными улыбками на лицах. Люди едут отдыхать. Когда-то, ещё в самом начале работы психиатром, я удивлялся: надо же, шестьдесят один день отпуска для нашей специальности предусмотрен! Это же одичаешь — столько отдыхать! Была пара лет, когда я его не брал: мол, не надо аплодисментов, лучше деньгами. Ну ничего, вырос, поумнел. И понял, что для нашей специальности (а если взять в расчёт один фактор, о котором чуть позже — то и не только для неё) такой срок — это даже немного. Так, в самый раз, на пределе разумного. Почему? Постараюсь объяснить. Вы слышали о синдроме эмоционального выгорания? Думаю, что да. Человеку, который не сталкивался с ним в своей практике либо не испытал его на себе, сложно поверить, что это не прихоть, не выдумка богатых и ленивых заграничных обывателей и жадных до гонораров докторов. Нет, не выдумка. И не прихоть. А самая что ни есть объективная реальность, данная нам в препаршивых ощущениях. Работа с людьми, работа день за днём, работа, которая никогда не заканчивается и в которой нет чёткого "ура, мы наконец-то это сделали!" — знакомо такое? Вот как раз она-то намного коварнее любого тяжёлого физического труда. Это она словно выжигает — понемногу, постепенно, но с каждым годом заметнее — те пути и зоны в глубине головного мозга, которые заведуют нашим эмоциональным состоянием. И через несколько лет вдруг выясняется, что воздушные шарики уже не особо-то и радуют, что в тёплую и шумную компанию на выходные уже и не очень-то тянет, а после работы хочется просто тихо посидеть — и помолчать! И любая перспектива пойти с кем-то пообщаться, особенно на неприятную, проблемную тему, тут же раздувает угасший было уголёк головной боли — о боже, только не это снова! И это проблема не только для нас, психиатров. Врачи других специальностей, педагоги, военные, общественные деятели — да что там, возьмите всех тех, кого с усмешкой именуют офисным планктоном — они тоже выгорают, поверьте! Что делать? Да, можно взять и выписать рецепт pro auctore, помня сентенцию medicus, cura te ipsum! Можно пойти более протоптанной дорожкой — in me est malo animo. Salve, fervidum vinum, что в вольном переводе с так никогда и не умершей латыни означает "настроение под ноль, здравствуй, крепкий алкоголь". Но ведь есть и другой метод — тот, который более наш, чем первый случай, и менее чреват, чем второй. В общем, записывайте рецепт. На листе формата А4 в верхнем правом углу пишете имя и должность вашего начальства. Под ним — свои, в родительном падеже. Ниже, по центру — "Заявление". Ещё ниже — "да как оно всё уже..." (зачёркнуто). "Да пошли вы все..." (зачёркнуто). "Прошу предоставить мне очередной отпуск с... по... Ниже — дата, подпись. И — вперёд, бронировать отель, покупать билеты и получать, если надо, визу. Почему нельзя просто поваляться дома на диване или изобразить мирно пашущий на своей даче трактор? Сейчас поясню. Дело всё в том же механизме эмоционального выгорания. И в сопутствующем ему астеническом синдроме. Да, наша нервная система в целом (если не придираться к деталям) напоминает любую прочую открытую термодинамическую. То есть — дырявое ведро, в которое льётся вода и из которого она же вытекает. В нашем случае вода — это запас, условно обозначим, нервных сил. Да, можно немного сузить отверстие в донышке ведра, просто повалявшись на диване, побыв дома или на даче. Сузить, но не слишком. Во-первых, вы никуда не денетесь от той самой повседневности, от того самого убийственного casual, которое разъедало это донышко. Перестала болеть голова о работе? Ничего, быт тут же подсунет вашему вниманию новые нерешённые проблемы, которые ни дома, ни на даче никогда (поверьте — никогда!) не заканчиваются. Во-вторых, весь накопившийся археологический (а возможно — и геологический) пласт рутины и отрицательных эмоций, не дающих закрыть прореху в дне ведра, просто так никуда не денется: его невозможно взять и смыть, его можно только похоронить под новыми эмоциями и воспоминаниями. Желательно, приятными. Ну и где вы столько дома накопаете? В-третьих, давайте посмотрим на то, что мешает самой нервной системе закрыть эту прореху. А мешает ей не в последнюю очередь то, что процесс эмоционального выгорания больно надавал нервным клеткам по... нет, не по рукам и не по сусалам, а по отросткам, которые каждый уважающий себя нейрон растит и ветвит в нормальном состоянии. А тут словно огнём и кусторезом прошлись. Как вернуть всё назад? А вот как раз этими самыми новыми впечатлениями, ощущениями, запахами и вкусами! В идеале — принципиально новыми. И приятными. Где же их ещё взять, как не в поездке в какое-нибудь красивое место? Нет, можно, конечно, взяться за новый иностранный язык или за формы новой пассии — но первое одним месяцем явно не ограничится (хотя дело стоящее), а вторая через некоторое время начнёт выносить не только бюджет, но и мозг... Так что поездка однозначно эффективнее и бюджетнее, если говорить о короткой, но действенной лечебной процедуре! Ну и в-четвёртых... Даже если у охреневшего от дефицита рабсилы начальства вдруг забрезжит светлая, хоть и бредовая, идея вас вызвать на предмет закрыть какую-нибудь амбразуру — вы окажетесь в тот момент так далеки и недоступны, что идея сама по себе купируется. В общем, мой вам врачебный совет: не сидите в отпуске дома! Уезжайте куда-нибудь нафиг (зачёркнуто) подальше, навстречу новым ощущениям. Это не прихоть. Это рецепт от эмоционального выгорания. Вот ей-богу: если нам, психиатрам, урежут отпуск до месяца — уволюсь. Просто не буду противоречить инстинкту самосохранения. Максим Малявин, врач-психиатр

Инфантильное поколение? Эта тема интересна мне не только как психологу, но и как родителю. Вот некоторые рассуждения на этот счет... Уровень тревоги и страха современных родителей перед миром сейчас настолько высок, что проявляется в поистине небывалом до сих пор контроле ими своих детей. Все чаще в последнее слышу (в том числе и на терапии) о том, что современное поколение, дескать, инфантильное, то есть психологически незрелое. В основном такое мнение строится на субъективных критериях людей старшего поколения: «А вот мы в ваши годы…»; а также на жалобах родителей на детей: «Их ничего не интересует, кроме компьютера, игр, компаний…»; «Им не достает воли, настойчивости, ответственности, самостоятельности…» Наряду с субъективным мнением представителей старшего поколения присутствуют также некоторые объективные факты, а именно: постоянно отодвигающийся возраст психологического взросления – чего только стоит тот факт, что в новой периодизации, принятой ВОЗ, юношеский возраст продлен до 25 лет, а молодость находится в периоде 25-44 лет. Добавьте к этому более поздний приход современных молодых людей во взрослую профессиональную жизнь, а также увеличение времени обучения в школе. Попробую подробнее рассмотреть данное явление, проанализировав его социальные и психологические причины и ответить на вопрос: «Инфантильно ли современное поколение?» и если да, то «Каковы причины этого?» Вильгельм Райх (психоаналитик и один из признанных авторитетов в области характерологии) в свое время не без основания утверждал, что «каждое общество создает свои характеры». Соглашусь, что для формирования психологического портрета каждого поколения должны быть свои уникальные основания. Рассмотрим повнимательнее эти основания. Новое поколение сформировалось благодаря уникальному сочетанию условий, которое в психологии называется социальной ситуацией развития. Не буду рассматривать здесь всю социальную ситуацию развития, остановлюсь лишь на уровне семьи – той ячейки, в которой, на мой взгляд, в большей мере и происходит формирование нового человека. Позволю себе «нарисовать» типичный портрет современной расширенной семьи с тремя поколениями: дети – родители – родители родителей. Начну с представителей старшего поколения – бабушек и дедушек. Это люди, которые родились в послевоенное время. Послевоенному поколению нужно было в прямом смысле выживать. И для этого им пришлось рано повзрослеть. Это поколение в буквальном смысле оказалось лишенным детства. Мало того, что это время было тяжелое, так к тому же многие дети росли в неполных семьях – без отцов, погибших на войне. В итоге люди описываемого поколения выросли серьезными, ответственными, волевыми, но нечувствительными к своим чувствам и малочувствительные к потребностям своего я. Им приходилось много работать, вначале помогая своим родителям, а впоследствии, став взрослыми, поднимать свою собственную семью. Сами, лишенные детства и опыта переживания себя как ребенка, они в полной мере вкусили опыт материальных затруднений и невзгод и для них потребности материального достатка не были пустым звуком. Мы, люди, так устроены, что хотим, чтобы наши дети жили лучше нас. И здесь мы, как правило, мыслим проективно. Мы даем им то, чего не хватало нам самим, то, о чем мечтали мы сами. И неудивительно, что самое главное, чего желали родители этого поколения своим детям, – чтобы они не столкнулись с голодом и нищетой. А для этого нужно было много работать. Их же дети, представители уже следующего поколения, в этой ситуации — часто оказывались предоставленными сами себе; — не получали опыта эмоционального контакта с родителями; — нагружались убеждениями родителей, что для того, чтобы хорошо жить, надо много работать. Описанная семейная ситуация развития сказалась на особенностях последующего поколения (мам и пап) следующим образом: — Они выросли самостоятельными и могли развлекать себя сами, находя, чем заняться, придумывая сами себе игры, увлечения. Отсюда их креативность, целеустремленность и способность самостоятельно решать проблемы; — Они выросли малочувствительными к своей эмоциональной сфере, с некоторой тоской по эмоциональным контактам: — Они выросли с интроектами (принятыми на веру родительскими убеждениями), в основном неосознаваемыми, о том, что для того, чтобы хорошо жить, работать надо много. Но вот только понятие «хорошо жить» к этому времени уже трансформировалось. Базовые потребности в выживании, такие важные для их родителей, потеряли свою остроту для их детей (как здесь не вспомнить популярную пирамиду Маслоу). А актуальными для них стали потребности следующего уровня – социального – в достижениях, признании, успехе… И если для поколения бабушек и дедушек понятие «хорошо жить» ассоциировалось с материальным благополучием, то уже для поколения мам и пап оно прочно связывалось с социальными достижениями и признанием. Помните слова популярной советской песни: «Кто сказал про нас, ребята, что нам слава не нужна? Одному доска почета, а другому ордена». Они и посвятили свои жизни удовлетворению этих потребностей, ориентируясь в большей степени на социальное мнение (что обо мне подумают, скажут люди) игнорируя (а может просто не встречаясь) при этом другие потребности своего Я. Это они строили города, поднимали целину, покоряли космос, делали научные открытия. Они создали этот мир, в котором мы сейчас живем. Как Вы думаете, чего больше всего они желали своим детям? Какого рода счастья? Они искренне хотели, чтобы их дети выросли социально успешными, признанными. А для этого нужно было создать такие условия, в которых бы способности их детей могли максимально развиться. Что с успехом они и делали: «Все самое лучшее и совершенное для того, чтобы мой ребенок смог всего достичь в жизни». Быстрее, выше сильнее – вот лозунг их поколения. А для этого нужно ничего не упустить и максимально все контролировать. Расслабишься, отпустишь контроль – все пойдет не так, как запланировал, не будешь первым, а значит будешь неудачником! Неудивительно, что в ситуации максимального контроля и гиперответственности со стороны родителей у их детей пышным цветом растут безответственность и неспособность к самоконтролю. Представленные у родителей по максимуму эти качества в совокупности с постоянной оценкой и сравнением буквально парализовали волю их детей. Совсем неудивительно, что современные дети, оказавшись в таких богатых условиях для развития их способностей, во многом оказались неспособны их использовать. Для этого нужны интерес, инициатива, риск. А это невозможно в ситуации оценки и контроля. Такая вот ситуация формирования выученной беспомощности одним поколением у другого поколения. А чего хочет поколение детей? Они сформировались в условиях сильной нарциссической мотивации их родителей (с одной стороны) и максимально богатой среде для развития своих потребностей (с другой). Вот только одна несуразность – это не их потребности, это потребности их родителей. Родители, как и их родители, дали своим детям самое лучшее, то о чем мечтали они сами – они создали для своих детей идеальное детство, такое детство, о котором мечтали сами. Они не учли лишь одного – их дети – это не они сами. И вряд ли их дети хотят того же. Они попали в типичную для всех людей ловушку– ловушку сознания одного поколения. Ловушку, которая ограничена взглядами, идеями, потребностями одного поколения, наивно решив, что картина их мира и есть реальный мир. Тогда, правда, остается вопрос – инфантильны ли наши дети? Ответы могут быть разные, причем совершенно противоположные: 1. Они, безусловно, инфантильны по меркам нашего времени, по тем требованиям и задачам, которые стояли перед нашим поколением. А мы, в свою очередь, были инфантильны, если нас оценивать по меркам старшего поколения. Да, им не хватает той ответственности и волевых качеств, которые есть у нас. Но они никогда не появятся, если мы будем продолжать бояться и от этого постоянно их контролировать. 2. Они не инфантильны с точки зрения своего времени, они «дети» своего времени и они адекватны ему. И они справятся с теми задачами, которые ставит перед ними их время. Справятся, если мы не будем им мешать в этом, из-за своих страхов привычно опекая их и контролируя. Для этого важно понять, что наши страхи, что они не справятся, – это всего лишь наши страхи. И такие страхи всегда были (вспомните постоянно возникающие сентенции старшего поколения типа «Куда катится мир»!) На мой взгляд, за этими страхами стоит сложность расставания с детьми, отпускания их во взрослый мир, которая в итоге оборачивается проблемой зависимости в отношениях. Зависимость же – это всегда использование другого для своих целей, маскируемое под добродетель или даже жертву ради него. Современное поколение мам и пап вцепилось мертвой хваткой в своих детей. Уровень тревоги и страха современных родителей перед миром сейчас настолько высок, что проявляется в поистине небывалом до сих пор контроле своих детей и гиперответственности. Контроль и гиперответственность одних элементов в рамках системы (а здесь речь идет о семейной системе) неизбежно порождает бесконтрольность и безответственность у других ее элементов. Это закон распределения функций системы. И разорвать этот порочный круг по силам взрослым – поколению мам и пап. Для того, чтобы это сделать, им необходимо: — Встретиться со своей тревогой; — Осознать те страхи, которые за ней стоят; — Осознать свои потребности; — Не рассматривать своих детей как продолжение себя; — Попытаться увидеть своих детей как других, у которых есть свои, отличные от них желания, переживания, планы, мечты; — Перестать проецировать свои потребности на своих детей и требовать от них быть не теми, кто они есть. Время покажет, насколько под силу нашим детям решить те задачи, которые стоят перед ними. Что однозначно можно утверждать, так это то, что они другие. Не такие, как мы, и от этого не лучше и не хуже. Просто они Другие... Геннадий Малейчук

Почему необходимо злиться на родителей? Наши детские страхи, травмы, переживания, которые так и остались жить в нашей душе, спрятанные глубоко в подсознании, дают о себе знать во взрослом возрасте. Обиды на родителей и другие связанные с близкими переживания - один из сложных моментов, которые человек проносит через всю жизнь, так и не справившись с такой психологической нагрузкой. На своих консультациях я часто замечаю, как нерешенные отношения с матерью и отцом усложняют жизнь их взрослым детям. А затем такой стереотип взаимоотношений переносится на следующие поколения. И мы получаем совершенно несчастных людей, передающих свои разочарования, гнев и обиды на родителей из поколения в поколение. Одна из причин того, что эти отношения не отпускают, заключается в том, что в нашей культуре не принято открыто выражать чувства. А многие из чувств под запретом. Вспомните, как мальчику папа говорит: «Не плачь, ты же мужчина!» или девочке: «Ты же девочка, ты должна улыбаться!» Что слышат дети? Не будь собой, тебе нельзя огорчаться, тебе нельзя испытывать боль. Ты должен быть таким, каким мы тебя хотим видеть. Ему приходится прятать свои чувства и быть «как нужно», потому что для ребенка очень важно быть хорошим для своего взрослого (особенно для матери) в раннем возрасте. Это для малыша вообще вопрос жизни и смерти. Если ребенок поведение родителей будет трактовать как угрозу привязанности («взрослый мной недоволен», «а вдруг он передумает быть моим родителем?»), тогда он испытывает очень сильное чувство страха за свою жизнь. И его единственный выход быть таким, каким его хотят видеть родители. Только очень осознанным родителям удается сохранить такие отношения с ребенком, в которых он не будет чувствовать этой угрозы, а значит, будет иметь возможность быть самим собой и не запирать свои чувства под «панцирь». Одно из таких запретных чувств — чувство гнева на маму или папу. Нам с самого детства говорят, что на маму злиться и обижаться нельзя. Да и вообще злиться плохо. Детям не разрешают проявлять свою злость. Их не учат справляться с гневом, его просто запрещают. И никто не задается вопросом: а куда же он девается? Если ребенок не выражает свой гнев, значит, его нет. Вырастает такой мальчик или такая девочка с четким пониманием, что злиться ни на кого нельзя. Ни на родителей, ни на своих детей, ни на других разных, как хороших, так и плохих людей. Да, иногда разрешают злиться на тех, кто не в семейной системе. А на своих взрослых ребенку злиться запрещено. И тогда, если мама вместо вкусной конфеты дала невкусный борщ, злиться на нее нельзя. Если папа обидел, то тоже нельзя злиться. Так куда же девается не выплеснутое чувство гнева, злости? Оно уходит под своеобразный «панцирь», за который можно спрятать множество чувств. Если там только гнев, это полбеды. Беда, когда там все другие чувства тоже. Если все спрятано в этом своеобразном панцире, вырастает не личность, а такой себе несчастный человек, не умеющий радоваться простым явлениям жизни, не умеющий любить, не способный быть счастливым и вырастить счастливых детей. Нужно помнить, что человек уже рождается с базовыми эмоциями. Они все хорошие, так как они естественные. Считается, что их семь: Радость (довольство); Удивление; Печаль (грусть); Гнев (злость); Отвращение; Презрение; Страх. И все они нам просто необходимы. В том числе и злость. Для того, чтобы спастись в случае опасности. Разозлиться и ответить тому, кто напал, например. А еще, чтобы продемонстрировать предполагаемому обидчику, что нельзя делать то, чего вам бы не хотелось. Другими словами, злость — это нужная базовая эмоция. И если запретить ее, то человек может лишиться чего-то очень важного для себя. Никому же в голову не приходит запретить отвращение. Оно важно и нужно для того, чтобы не есть какую-то пищу, которая может принести вред здоровью человека. Радость тоже иногда запрещают по разным причинам. Но это бывает крайне редко. На моих консультациях бывает так, что человек впервые получает разрешение разозлиться на свою маму или папу. Сначала это очень трудно. И я, как психолог, помогаю в этом. Иногда мы вместе с ребенком произносим прямо здесь, на встрече, маме: «Я иногда на тебя злюсь». И по тому, как ребенок расслабляется, по выступившим слезам на глазах, видно, что наступает облегчение. Также происходит и со взрослыми людьми. Не всегда взрослые прямо запрещают злиться своему сыну или дочери. Они не говорят, что злиться нельзя. Они демонстрируют это невербально, показывая просто свое недовольство. И тогда маленький человечек ставит запрет на гнев сам себе. Мы же помним, как ему важно, чтобы «свой взрослый» был доволен ребенком. Я объясняю и большим и маленьким, что гнев или злость — это одно из чувств, очень важных для человека, это часть личности. А еще я рассказываю то, как правильно ею управлять. Ведь если мы в контакте со всеми своими чувствами и эмоциями, только тогда не они управляют нами, а мы их владельцы. То есть, пульт управления находится у нас. Если вы от каких-то отрекаетесь, тогда они будут прорываться в виде немотивированной агрессии, например. Это когда уже гнева столько, что переполняется через край. Либо в виде психосоматических симптомов, таких как бронхиальная астма и кожные заболевания, желудочно-кишечные проблемы, а также неврозы, которые проявляются в форме пищевых нарушений, в том числе анорексии, проблем со сном, тремором рук и другими. Есть нехитрые способы, которые помогут разрядиться, когда вы испытываете гнев. Главное, что нужно помнить и чему необходимо учить детей, что гнев нужно выражать конструктивным способом, не на людей и животных. Детям помогут любые физические нагрузки, например виды спорта, где можно драться, биться (например, бокс, борьба). Если ребенок не очень активен, это может быть плаванье или гимнастика. Очень помогает во время вспышки гнева что-то порвать (например, газету, бумагу). Можно побить пластиковые бутылки и стаканчики. Можно на этот случай иметь посуду, которую не жалко разбить. Хорошо, когда что-то ломается со звуком и с усилием. Тогда тело получает разрядку, а это очень важно. Приятный и действенный способ — рисование. Можно нарисовать свою злость, а потом что-то с ней сделать. Например, разукрасить в яркие цвета или, наоборот, почеркать и порвать. Все, что хочется, можно и нужно сделать. Это всего-навсего рисунок. Помогает еще, если написать много раз: «Я злюсь, я злюсь». Раз 50, например. Работает это таким образом: чувства переходят в осознаваемые, при этом включается тело и мышление. Эмоция уменьшается. Самое простое — осознав свою злость, просто сказать об этом тому, по отношению к кому вы испытываете сейчас эту эмоцию. Проговорив, вы и не заметите, как она уменьшилась. Но при этом не осталась в вашей голове и теле, а как бы вышла наружу. Было бы неплохо поговорить с тем, на кого испытываете гнев, разобраться, что и к чему, найти выход из ситуации. Это, конечно, самый лучший способ. В конце беседы хочется пожелать всем нам, чтобы эмоции радости преобладали в нашей жизни, но при этом чтобы мы могли принимать и управлять своим гневом. Учитесь принимать себя со всеми своими чувствами и эмоциями, быть с ними в контакте. Тогда вы сможете научить этому своих детей. И они будут вам за это благодарны. Марианна Лапина

Психосоматика денежного поведения Отношения с деньгами – одна из самых интересных тем для консультации. Не смотря на финансовые возможности человека, у него всегда присутствуют те или иные ограничивающие убеждения, которые не дают возможности насладится ресурсом. Обычно мы можем проследить 2 страха, связанные с имением денег: получить деньги и их потерять. Эти два страха сосуществуют параллельно в подсознании личности и вызывают сильную тревогу. Вы можете возразить, сказав «вот я работаю, чтобы заработать деньги, как я могу бояться их получить». А теперь представьте, что у к вашей зарплате прибавилось 10 000 (в любой валюте). И…. что с ними будете делать? Что купить, куда вложить, какой кредит погасить. А у вас ведь может быть родные, у которых свои планы на эти деньги. Обычно это заканчивается скандалом в семье и растратой полученной суммы на предметы мебели, гаджеты, и другие мелочи. Страх потерять и страх иметь деньги (их же еще могут и украсть, а если ты еще и получаешь их легко, то ты дармоед бессовестный) вызывают сильное напряжение, тревожность, страх, и другие эмоциональные переживания, которые отражаются на нашем теле. Работая с клиентами, я использую индивидуальные техники, которые помогают понять, как-та или иная концепции и переживание, вызванное этим, влияют на тело. Но сегодня я хочу дать простые рекомендации, которые помогут вас самостоятельно поработать с собой. И так начнем: Проанализируйте свои финансовые сценарии. Возможно недоверие к людям, чувство недостатка во всем – это не реальная оценка вашей жизненной ситуации. В работе с этим пунктом вам помогут поговорки, которые вы услышали очень давно, и сейчас применяете их в своей жизни. Например, «без труда, не вытянешь и рыбку из пруда», что значит, что деньги в жизни легко не даются, а если ты их получаешь легко, ты делаешь неправильно, ты в чем-то там виноват. В итоге человек даже любимую работу может превратить в каторгу, чтоб соответствовать чьим-то ожиданиям. При работе с концепциями, часто обнаруживается напряжение в спине, шее. Проследить какую сумму вы получаете в месяц, а также отследите свои расходы. Иногда состояние «денег нет» переходит в привычку. Вы можете получать достойные суммы, но еще не подержав их в руках, спускать на «непонятно что», а потому что «денег нет». А если понимаешь, что все-таки ресурсы есть, что тогда, как научится с ними взаимодействовать. При работе на этой тапе часто обнаруживаются симптомы в желудке, ВСД, снижение иммунитета. Составьте план расходов и доходов. В интернете куча схем, программок, которые позволят научится вести финансовые дела или сделаю это за вас. Ну и конечно же полюбите деньги. Вы не будете скрягой, или буржуем. У вас просто будут деньги и новые возможности. Работая с темой денег, можно наблюдать, как меняется тело в процессе работы. Есть и моменты, когда клиент нуждается в дополнительном сопровождении. Ведь если привыкаешь бояться, тревожится, и вдруг приходит абсолютно иное состояние, оно может вызывать еще больше тревоги и страха в первое время. Ведь в «печальке» быть мы уже умеем, это удобно и комфортно, а достаток – это что-то новое и страшное, с ним нужно учится быть. Подобные переживания толкают нас вернуться назад, к привычным действиям и бросить полученное результаты. Я уверена, что, поняв механизмы, описанные выше, вы сможете по новому посмотреть на свое здоровье и денежные поведения и у вас обязательно получится достичь своей цели. Татьяна Павленко

Как научиться поддерживать себя? Это и очень просто, и одновременно невероятно сложно. Просто – потому что сами по себе средства просты, очевидны, незамысловаты. Мы все о них слышали или читали. Или даже наблюдали со стороны. Сложны они потому, что зачастую представляют собой совершенно новый опыт, который прежде никогда не был прожит и прочувствован. О чем это я? Да о том, что если у человека бывал в его детстве опыт поддержки, то он им автоматически пользуется, даже не задумываясь о том, как это делается. Если же такого опыта не было, а был лишь опыт неприятия, отвержения, критики, игнорирования, то и поддерживать себя такой человек не научится. А когда ему говорят что-то из серии «полюби себя», то для него это звучит приблизительно как: «Пойди туда, не знаю куда, найди то – не знаю что». Ну не умеет он этого делать, не было у него такого опыта, он никогда не был прожит и присвоен! Когда мы начинаем свой внутренний поиск, мы обнаруживаем как минимум две внутренние части. Мы находим в себе детскую часть (Внутреннего Ребенка) и другую часть, которая находится с этим Ребенком в самом тесном контакте. Очень, очень часто это – подавляющая, тираническая часть, которую иногда называют Внутренним Родителем. Именно взаимодействие этой пары, происходящее при посредстве Внешнего Мира, и вызывает многие чувства и ощущения, которые мы испытываем. Другими словами, то, как мы себя ощущаем в этом мире, создается внутренней реальностью. Внешняя реальность лишь «запускает» внутренние переживания, но никак не создает их. Как уже говорилось, бОльшая часть чувств «происходит» из названных частей. В « Ребенке» мы тревожимся, пугаемся, чувствуем вину и стыд, переживаем беспомощность и растерянность, но также и радость, удивление, восторг, любопытство. Из «Ребенка» мы жаждем признания, хотим получать поддержку и защиту, нуждаемся в принятии и любви. Из него же произрастают разные жизненные стратегии, которые были усвоены в детстве – ради удовлетворения этих жизненно важных потребностей. Мы хотим нравиться – для того, чтобы быть принятыми и любимыми, и прибегаем для этого к тем способам, которые культивировались семейной системой. К примеру, если родители поощряли преждевременную взрослость ребенка, вынуждая его брать ответственность, то человек будет завоевывать любовь этой ответственностью; если принуждали жертвовать собой, то он будет жертвовать; хвалили за каждый чих – будет много чихать, и т.п. И мы будем подавлять, истреблять, изничтожать все те проявления Ребенка, которые были отвергнуты нашими родителями. К примеру, если они не переносили «негативных» чувств – страха, агрессии, беспомощности – будут отвергнуты эти чувства; Отвергали проявления автономности – будут подавлены границы и права. Одновременно запретим себе те потребности, которые не были удовлетворены прямым путем. Кажется, что отказ в потребности переносится легче, чем боль от неудовлетворения...Увы, только кажется.Чем глубже закопана потребность, тем жестче будет организована компенсация , и сильнее будет ожидание теперь уже от внешнего мира на удовлетворение этой отвергнутой потребности. (Люди, отказавшие себе в уязвимости, становятся беспощадными, отказавшие себе в праве бояться, упиваются властью и т.п.) Для того, чтобы ребенок (а потом уже Внутренний Ребенок) «вел себя правильно», в соответствии с «успешными» стратегиями , появляется фигура Внутреннего Тирана. Он же "наказывает" обвинением и чувством стыда в том случае, если Ребенок "облажался". Будем убеждать себя в том, что не нуждаемся в любви (признании и т.п.) И, когда мы находимся в этой своей внутренней части, мы испытываем недовольство собой и злость на себя. Из этой же части рождаются ожидания к себе (исправиться, перестать ныть, взять себя в руки, быть взрослым и т.п.), происходят запугивания (если не сделаешь, как надо, получишь... беду). Изредка, когда Ребенку удается быть «правильным» - с точки зрения Тирана, он бывает доволен. Тогда на уровне чувств мы испытываем что-то вроде удовлетворения (из Тирана) и временного успокоения (из Ребенка). До первого маленького или большого кризиса, который приносит Жизнь... и тогда все начинается сначала. Ну как тут можно почувствовать радость жизни? Где тут найдется место для любви к себе? Когда главная задача – не попасть под каток внутренних обвинений? Которые могут быть спровоцированы внешним обвинением, а могут вспыхнуть вообще без причины? ...Так и получается – живем либо в виноватом и плохом Ребенке, либо в той своей части, которая этим Ребенком не довольна, и пребываем в раздражении на себя. ...Поддержка себя начинается с самого простого. С признания права на свои чувства. Это право было отнято одним из первых. «Злиться нельзя! Это плохо!» «Ты не имеешь права обижаться на родителей. Они желают только добра». «Возьми себя в руки!», «Ты вовсе не устала!» (Тебе совсем не больно, здесь нечего бояться) «Ори громче!», «Мало ли чего ты хочешь»... Все эти послания означали одно: Ты не имеешь права на свои чувства. Ты не имеешь права чувствовать то, что ты чувствуешь. Твои чувства никому не интересны. Так мы лишаемся опоры, мы не знаем, на что опереться в своем взаимодействии с миром. Мы не понимаем, что с нами делают, ибо мы больше не можем полагаться на свои ощущения.Мы привыкаем к насилию.Когда мы возвращаем себе право на свои чувства, мы вновь обретаем эту опору. То, что со мной происходит – это важно! И я имею право чувствовать, что чувствую - без страха и стыда. Когда мы «попадаем» в Ребенка, мы учимся задавать себе еще один простой вопрос: «Что я сейчас чувствую?» Я испугалась? Я растерялась? Мне стыдно? Я в тревоге?... Что со мной произошло, отчего эти чувства появились? И еще: В какую часть своего опыта я попала? Мы попадаем дорогами чувств в «знакомые» места... Там, где уже не раз бывали. Я испугалась, потому что когда на меня кричат, я боюсь снова пережить насилие? Я обижаюсь – потому что мне всегда обидно, если мои потребности игнорируются? Я тревожусь – и мне всегда тревожно, когда что-то выходит из-под контроля? Мне стыдно – как всегда, когда кажется, что я была не на высоте? Я растерялась – потому что терялась всякий раз, когда ждала помощи, а получала претензии? Я злюсь - потому что мне снова отказали в защите? Страх, растерянность и злость могут «вывести» на старую историю отношений с родителем... И такое внимание к своим чувствам поможет отделить текущие события от прошлых... Но, в первую очередь, внимание к своим чувствам является той поддержкой, в которой мы так нуждаемся. И можем себе ее обеспечить. Именно так в паре Ребенок-Тиран появляется новая фигура. Это Взрослая фигура, которая знаменует начало нового опыта. Нового, уважительного к себе опыта.Такого опыта, где мы принимаем свои чувства.Где мы уважаем и признаем свою субъективность.Эта новая фигура интересуется: «Что с тобой?» - не обвиняя и не запугивая... Следующий шаг – это сострадание к себе. «Сколько же мне досталось...» «Как же мне было трудно...» «Как же я нуждалась....» Признание неудовлетворенных нужд и переживаний, способность отнестись к этому серьезно - это и есть сострадание. Право на свои чувства, сострадание к себе – это начало доброго отношения к себе, которое может вырасти в нечто большее. В то, что мы учимся обозначать и отстаивать свои границы. В то, что мы готовы выводить себя из травмирующих ситуаций, И в то, что мы считаем необходимым организовывать себе поддержку. Именно тогда мы почувствуем приток сил, радость, благодарность, возрождение интереса к жизни. Это «благодарность» Внутреннего Ребенка, который теперь чувствует защиту. И тогда нам больше не нужен внешний ресурс в виде человека, идеи или системы, который наконец-то сможет вернуть долги, восполнить нужды, которые до сих пор не были признаны. Теперь необходимая поддержка есть внутри. Вероника Хлебова

Как вести себя с человеком в депрессии? Депрессия — одно из самых распространенных психических расстройств: по данным Всемирной организации здравоохранения на февраль 2017 года, от нее страдает более 300 миллионов человек во всем мире. Масштабы проблемы в России оценить сложнее. Эксперты говорят о почти восьми миллионах россиян, страдающих от депрессии, но уточняют, что, скорее всего, их значительно больше — люди с депрессией часто не обращаются за помощью из-за стыда или неготовности признать серьезность своего состояния. Депрессию могут недооценивать не только сами больные, но и их близкие. ПРИЗНАЙТЕ ВАЖНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ Поп-культура научила нас, что депрессия — это что-то вроде сезонной хандры: многие из нас слышали (или сами говорили) «я сегодня в депрессии». Конечно, приступы тоски и подавленности испытывает любой человек — из-за недосыпа, проблем на работе, ссоры с близким человеком и даже плохой погоды. Но как только окружающие обстоятельства меняются, все приходит в норму. Депрессия же устроена иначе: ее причины могут быть глубоко скрытыми, она сильно влияет на жизнь человека и только в 40% случаев проходит сама — и то не полностью. Выражается депрессия в первую очередь в постоянном подавленном состоянии, хронической усталости и потере интереса к вещам, которые раньше радовали. Кроме этого, заболевание могут сопровождать различные соматические проявления: человек либо страдает бессонницей, либо, наоборот, постоянно хочет спать. Не хочет секса. Не может ни на чем сконцентрироваться и теряет работоспособность. Теряет аппетит или, наоборот, начинает переедать. Депрессия может вести и к полной утрате интереса к жизни, суицидальному состоянию и самоубийству. Диагноз ставят, если длительность симптомов составляет не менее двух недель — но депрессия может длиться месяцами, а то и годами, и ее необходимо лечить. Факторами риска для возникновения депрессии могут быть как психологические потрясения или травмы, неблагополучная ситуация в семье или недостаток родительской любви — так и генетическая предрасположенность или же различные заболевания, а также употребление алкоголя или наркотиков. Причем психогенная депрессия (вызванная, к примеру, смертью близкого человека, разводом или насилием) не обязательно приходит сразу — люди переживают тяжелые события по-разному, и иногда реакция на них приходит с запозданием. ПОКАЖИТЕ, ЧТО ВЫ РЯДОМ Люди, страдающие депрессией, не просто чувствуют себя одиноко — они часто испытывают стыд и вину за свои чувства и эмоции. Из страха быть непонятыми, высмеянными или отвергнутыми они предпочитают молчать о своих переживаниях, не обращаются за помощью или отказываются признавать серьезность своего положения. Оставшись со своими чувствами один на один, многие пытаются их подавить и скрыть — и лишь больше убеждаются в собственной «ненормальности», никчемности и ненужности. Как подтверждают исследования, именно подобное чувство отделенности от других людей может вести к суицидальным настроениям — поэтому для людей в депрессии особенно важна поддержка близких и друзей. Дайте понять, что вы рядом несмотря ни на что, состояние человека никак не влияет на ваше к нему отношение, вы понимаете глубину его страданий и готовы помогать. НЕ ОБЕСЦЕНИВАЙТЕ ЧУВСТВА И ПЕРЕЖИВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА В ДЕПРЕССИИ Если у вас никогда не было депрессии, то вам вряд ли удастся в полной мере понять состояние вашего близкого. Не пытайтесь сравнивать это с «плохим днем» или просто тяжелым периодом в жизни (например, сессией или сменой работы) и не предлагайте человеку с депрессией «взять себя в руки» или «настроиться на позитив». Даже если вы искренне хотите выразить поддержку, такие советы лишь обесценят чувства человека, столкнувшегося с депрессией, — ведь он-то знает, что все не так просто. Люди в такой ситуации часто слышат: «У других проблемы еще хуже, чем у тебя», «Это все в твоей голове», «Займись чем-нибудь полезным», но все это только вызывает больший стыд, чувство вины или раздражение из-за беспомощности перед болезнью. Услышав что-то подобное, человек может сделать вывод, что вы его никогда не поймете, и закрыться — тогда помочь будет намного сложнее. Если вы не знаете, что говорить в такой ситуации (и это нормально), просто обнимите, скажите: «Я даже не представляю, что ты сейчас испытываешь, но вижу, что это очень тяжело» — и позвольте проявить человеку чувства так, как ему это необходимо. НЕ ПРИНИМАЙТЕ СЛОВА И ПОСТУПКИ ЧЕЛОВЕКА В ДЕПРЕССИИ НА СВОЙ ЛИЧНЫЙ СЧЕТ Люди с депрессией, как правило, не способны вести такой же активный образ жизни, как прежде. Например, перестают отвечать на сообщения и звонки, отказываются от предложений сходить поужинать или в кино, могут даже пропустить ваш день рождения или свадьбу. Это выглядит странно и обидно: ведь еще совсем недавно все было в порядке, а сегодня человек придумывает причины, чтобы избежать встречи. А если все-таки соглашается на нее, то может вести себя безучастно и даже не пытаться делать вид, что ему интересно вас слушать. Дело тут совершенно не в вас — просто в депрессивном состоянии чаще всего сил нет ни на что. Даже такие простые, заурядные дела, как встать с кровати, сходить в душ и приготовить завтрак, требуют очень больших усилий. Тем более тяжело пойти куда-то, где будет много людей. Кроме того, само общение с людьми, даже ни к чему не обязывающее, требует отдачи, на которую у человека в депрессии не хватает эмоциональных ресурсов. Помните, что люди в депрессии ощущают и ценят поддержку своих родных и близких, но просто не могут ответить на нее так, как прежде. ПРЕДЛОЖИТЕ ОБРАТИТЬСЯ ЗА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОМОЩЬЮ Депрессия нечасто проходит сама — но даже если это случится, она может вернуться. По статистике, у 50% людей, в жизни которых был депрессивный эпизод, спустя какое-то время случается повторный, а у 80% людей, в истории болезни которых числится два депрессивных эпизода, рано или поздно случается третий. Так что при подозрении на депрессию человеку обязательно стоит показаться специалисту — в первую очередь психиатру, который сможет прописать препараты, если это потребуется. Правда, на этот шаг многим тоже очень сложно решиться: обращение к врачу считается чем-то вроде «крайней меры», признанием своего поражения. К антидепрессантам также относятся с большой опаской, хотя сейчас существует большой выбор средств — и грамотный специалист сможет подобрать подходящие в каждом отдельном случае. Да, это получается не всегда сразу, но часто без лекарств не обойтись. Ваш близкий может всерьез опасаться идти к врачу и из-за страха, что на него навесят ярлык «психически больного», «поставят на учет» или вовсе «упекут в дурку». На самом деле постановку на психиатрический учет отменили еще в начале 90-х, а положить человека в стационар против воли можно только по решению суда — или же если человек представляет для себя угрозу и не в состоянии заботиться о себе. Но если вашего близкого все равно преследует страх перед бесплатной медициной, посоветуйте ему обратиться к частному специалисту — если есть такая возможность. Расскажите человеку с депрессией, что все больше людей ходят на психотерапию и это действительно помогает. Ведь с переломом ваш знакомый пошел бы к хирургу — так и в этом случае нужно обратиться к врачу. Предложите помощь в поиске психиатра, предложите подвезти человека на прием или просто проводить. Но ни в коем случае не стыдите и не заставляйте. ПОМОГАЙТЕ САМЫМИ ПРОСТЫМИ ВЕЩАМИ, НО В МЕРУ Когда близкий вам человек из-за болезни не может делать какие-то вещи, возникает желание взять все на себя. Вы и правда можете помочь, но тут необходимо знать меру. Если вы живете вместе, помогите с ежедневными делами: вовремя просыпаться и ложиться спать, не забывать сходить в душ или полежать в ванне, нормально питаться и не забывать о лекарствах, если их выписали. Правильный режим дня помогает сохранять какое-никакое равновесие даже в самом тяжелом состоянии. Можно попробовать увлечь человека физическими упражнениями — исследования подтверждают, что занятия спортом помогают в лечении и профилактике депрессии. Причем ключевую роль играет именно регулярность занятий, а не их интенсивность — упражняться нужно не меньше трех месяцев и по 45–60 минут. Лучше всего подойдут тренировки на пульсе 120–130 ударов в минуту: бег, спортивная ходьба, плавание, езда на велосипеде, теннис, танцы. ПРЕДЛОЖИТЕ ПОСТАВИТЬ ПОЛЕЗНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ При депрессии полезно следить за тем, как меняется настроение в течение времени, — в Google Play и App Store для этого много платных и бесплатных мобильных приложений. Например, Moodnotes. Создавая приложение, разработчики опирались на методику когнитивно-поведенческой терапии, поэтому в нем можно не просто отмечать, о чем ты думаешь и как себя чувствуешь сегодня, но и отслеживать, что вызывает те или иные мысли и настроения. Дневник настроения также можно вести через приложения How Are You и MoodPanda. Могут пригодиться и приложения для осознанной медитации. Она лежит в основе когнитивной терапии на базе осознанности (mindfulness-based cognitive therapy, сокращенно MBCT), которая сейчас набирает популярность в США. Главная цель — помочь избавиться от склонности автоматически реагировать на мысли, эмоции и события жизни. Пожалуй, лучшее мобильное приложение для этого — Headspace; оно доступно как на iOS, так и на Android, но платное — подписка стоит 12,99 доллара в месяц (надо сказать, что его любят и многие, у кого нет проблемы депрессии). Бесплатной альтернативой ему может быть Stop, Breathe & Think. Но, конечно, надо помнить, что ни медитация, ни дневник настроения не заменят лечения, а могут быть лишь подспорьем (ну и не помешает обсудить эти практики со своим врачом). БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ И ТЕРПЕЛИВЫ Процесс лечения депрессии долгий и тяжелый. Сколько времени и сил он займет, зависит и от степени тяжести депрессии (легкая, умеренная, тяжелая), и от выбранного метода лечения (только прием таблеток, только психотерапия или и то и другое), и от того, как быстро вышло подобрать нужные таблетки и их дозировку и, наконец, получилось ли найти подходящего психотерапевта. Бывает и так, что психотерапевт хороший, но не подходит. Даже если вы сделали все, что смогли, и процесс излечения пошел, не стоит ждать немедленного результата. Не спрашивайте: «Тебе уже лучше?» — человеку в депрессии может показаться, что прогресс в его лечении не соответствует вашим ожиданиям. Вместо этого лучше деликатно уточняйте время от времени, не забывает ли он принимать таблетки, не пропускает ли приемы у психиатра и (или) психотерапевта и, если да, попробуйте осторожно выяснить почему. Например, в психотерапии есть такое понятие, как «сопротивление», — подсознательное противодействие пациента процессу психотерапии. Это явление связывают с боязнью перемен, ведь далеко не всегда прийти к излечению просто и безболезненно. Сопротивление в психотерапии может выражаться разными способами, в том числе как раз в пропуске встреч или отказе продолжать психотерапию в принципе. Разбираться с этим — работа психотерапевта, но аккуратный, доверительный разговор с близким человеком тоже может помочь. ПОЗАБОТЬТЕСЬ О СЕБЕ Быть рядом с человеком в депрессии может быть изнурительно. Особенно если это близкий вам человек, к состоянию которого вы никак не можете относиться равнодушно. Тем не менее не стоит забывать главное правило из инструкций по поведению в аварийных ситуациях: кислородную маску сначала нужно надевать на себя. Возможно, вам кажется, что вы должны оставаться сильными ради своего близкого, но жертвовать своим комфортом и удобством не надо. Не забывайте о том, что у вас есть собственные заботы и чувства. Если вы поставите своей целью во что бы то ни стало вытащить своего близкого человека из депрессии и забудете обо всем остальном, есть риск, что вы подорвете собственное здоровье. Чтобы избежать этого, постарайтесь четко определить, что вы готовы и в состоянии делать, а что — нет. Прислушивайтесь к своим чувствам и эмоциям и ищите поддержку, если она вам нужна (в том числе и у психотерапевта). В конце концов, вы мало чем поможете человеку в депрессии, если сами будете не в порядке. Дарья Чагина

Точки опоры при тревоге Тревога – одна из самых частых эмоций человека. Чаще, чем тревога у нас появляется только раздражение. И то, это справедливо не для всех. Те, кто сталкиваются с тревожными расстройствами, паническими атаками, фобиями, ОКР или некоторыми расстройствами личности могут смело выставлять тревогу на первое место в череде своих эмоций. А потому можно смело заявлять, что профилактика тревожности – это одна из наиболее актуальных задач практической психологии. Предлагаю нам с вами совместно эту задачу смоделировать. С одной отдельно взятой точки зрения наша психика может активно подпитывать тревогу в трех случаях. 1й горизонт. Когда мы размышляем о собственных ошибках, неудачах, разочарованиях и собственной сдержанности в прошедшем времени. В этом случае тревога возникает вторично, в ответ на продолжительные негативные переживания (вина, стыд, обида, разочарование). По сути, тревога возникает из-за того, что мы не знаем как утилизировать свои переживания. 2й горизонт. Когда мы сталкиваемся с пугающими событиями (симптомами, эмоциями, мыслями) в настоящем времени. В этом случае тревога возникает из-за отсутствия понимания происходящего, неуверенности в том, что мы можем как-то повлиять на происходящее. 3й горизонт. Когда мы имеем некие негативные ожидания к будущему времени. Это самый основной источник тревоги, который основывается на ощущении неопределенности текущих событий и потенциальной опасности будущих событий. Важный нюанс. Все 3 горизонта тревоги – это результаты особенностей нашего восприятия и мышления – то есть тех процессов, на которые мы можем активно и перспективно влиять. В том случае, когда опираемся на защитные, адаптивные шаблоны мышления. 1ая точка опоры – это система положительной оценки себя. Это привычка оценивать себя и свое поведение положительно и проактивно. То есть это привычка искать в своем поведении выгоду, положительные аспекты, что-то приятное или полезное. При этом речь идет не о самооправдании, жалости или самообмане. Речь идет о сочетании объективного отношения к себе с положительным взглядом на себя. Ведь в любой ситуации мы можем произвольно делать эмоциональные акценты. Я оттягивала поход с ребенком на прививку до последнего = я решительно(посильно/оперативно) сводила его на прививку я посетил налоговую, теперь, как обычно, буду долго ждать ответа = я своевременно (предусмотрительно/осознанно) позаботилась о своих налога и отчетности я сводила детей в парикмахерскую, теперь мне будет не стыдно их показывать людям = я заботливо (целенаправленно/заботливо) сводила детей в парикмахерскую Попробуйте добавить положительных оценок любых жизненных событий, что оставляют у вас привкус негатив любой степени выраженности. 2ая точка опоры – это «мне-важно мышление». Человеку свойственно негативное мышление. Человеку свойственно замечать плохое, напрягающее, мешающее. Ведь любой реальный или условный негатив может быть потенциально опасным и вредоносным. Поэтому его лучше заметить и держать в поле зрения. Все эволюционно логично. Но чревато эмоциональными последствиями. А потому тут полезно уметь держать любой текущий негатив в стратегическом фокусе. То есть уметь так утвердительно и конструктивно перевернуть свои тревоги, сомнения и беспокойства, чтобы они указывали нам на нашу цель, а не сохраняли нас в тревожном напряжении. Например: Я не понимаю, что со мной происходит. Мне важно разбираться в своем состоянии. Мне не становится лучше. Мне важно, чтобы мне становилось лучше. Я не могу ничего поделать. Мне важно влиять на ситуацию. Важной особенностью «мне-важно» мышления является использование настоящего продолженного времени. Когда вы держите в фокусе не некую точку в будущем времени, а пласт времени в настоящем. То есть не «разобраться», а «разбираться». Не «повлиять на ситуацию», а «влиять на ситуацию». Попробуйте влиять на свои текущие тревоги и беспокойства в режиме «мне-важно» мышления в настоящем продолженном времени. 3 точка опоры - это краткосрочный оптимизм. Обычно под оптимизмом подразумевают некую внутреннюю уверенность в светлом будущем. Если вы являетесь счастливым обладателем такого дара – радуйтесь. А вот если вы считаете себя пессимистом или реалистом, то тут вы можете себе помочь следующим образом. Помните фразу: «хочешь рассмешить Господа Бога, расскажи ему свои планы на завтра?». Суть это фразы легко приживается в человеческой психике – мы легко начинаем сомневаться и тревожиться о событиях, которые находятся вне поля нашего прямого влияния. Мы можем лишь предполагать будущее, угадывать его, перестраховываться. Мы интуитивно понимаем, что будущее туманно и неопределенно. Но тут есть нюанс. Есть понятие краткосрочного будущего. Так, например, в вашей жизни наступило утро понедельника. Это день уже произошел, уже начался. И то, что уже началось, то, что мы уже ощущаем, нами воспринимается по-другому, не так, как условный завтрашний день, следующая неделя или следующий год. Человеку намного легче оптимистично смотреть в текущий день, нежели во все остальное будущее. Это нелогично. Но этим можно пользоваться. И это можно проверить. А ведь может получиться продуктивный рабочий день … Будет хорошо, когда сегодня выручка будет достаточно высокой … Буду надеяться, что задуманное сегодня свершится … Попробуйте оставить будущее только на уровне конкретных целей и планов и …краткосрочного (касающегося только сегодняшнего дня) оптимизма. А что вы делаете для профилактики возникновения тревоги? Александр Кузьмичев

Забота Самый большой подарок, который один человек может подарить другому — это осознание того факта, что ты вызываешь у другого человека позитивные переживания. Или, если взять шире — что факт твоего существования кого-то волнует, и даже неважно, в позитивном или в негативном смысле. Не зря же для ребенка самое невыносимое поведение родителей — это не гнев (хотя в нем мало приятного), а полное, ледяное равнодушие. Нам важно, чтобы нас воспринимали как живых, переживающих существ со своими потребностями, а не как объекты воздействия. Именно поэтому важнейшей составляющей наших взаимоотношений является забота. Как ни странно, про нее очень мало что пишут. Как определить заботу? Как отличить ее от разного рода манипуляций, которые прячутся под заботу, но ею не являющиеся? Например, что для меня лично является одним из наиболее трогательных проявлений заботы обо мне? На ум сразу приходит неожиданно принесенный для меня горячий чай с блинчиками в холодной, еще неотапливаемой, квартире. Я не просил об этом, да и не думал про чай. Просто жена вдруг подумала обо мне, и решила, в такой промозглый день мне было бы хорошо с этим чаем и блинчиками… И мне становится очень приятно, тепло на душе — и не из-за чая как такового, а из-за того, что кто-то побеспокоился о моем состоянии, и ему/ей было не все равно. Когда я спрашивал собеседников про наиболее запавшие в душу примеры заботы о них, то они, как правило, вспоминают очень простые вещи — и они, как правило, не ожидались в тот момент, когда были совершены. Плед на озябшие плечи и окоченевшие руки в больших и теплых ладонях (очень много воспоминаний, которые в буквальном смысле были связаны с согреванием); неожиданное предложение друга помочь — и именно тогда, когда эта помощь так нужна, а друг вовсе не обязан был это делать, да и не просили его этом. Мужчина, остановивший свой автомобиль и вышедший из него, чтобы помочь пожилой женщине пройти через скользкую дорогу… Получается, что забота — это действие, передающее другому человеку сообщение «я вижу, что с тобой что-то происходит, и мне не все равно». Другими словами, забота — это действие, определяющееся в первую очередь потребностями и переживаниями того, на кого она направлена, а не того, кто заботится. «Я вижу, что тебе холодно, и мне кажется, что тебе было бы хорошо с чаем/пледом». И в этом «мне кажется… было бы» кроется отличие заботы от того, что ею не является. Потому что нередко под заботу кроется манипуляция, направленная на обретение контроля над другим человеком. Замаскированный контроль звучит так: «я вижу, что с тобой что-то происходит, мне не все равно, и я даже лучше тебя знаю, что тебе нужно». Есть еще вариант: «если ты не примешь от меня то-то и то-то, я очень обижусь, потому что так хочу о тебе позаботиться, а ты не даешь». В обоих случаях главными являются не потребности другого, а желание «заботящегося» причинить добро другому, чтобы чувствовать себя лучше. Заботясь, мы предлагаем себя, контролируя — навязываем, проламывая сопротивление. Для многих синонимом псевдозаботы являются бабушкины/тетины/мамины пирожки, которые уже через «не могу» заталкивались в желудок, иначе бабушка/тетя/мама обидится, «она же готовила». То есть первый подводный камень заботы — подмена удовлетворения чужой потребности своей. Второй подводный камень — это иллюзия «чтения мыслей». Да, мы иногда можем откликнуться на бессознательное желание другого человека и попасть прямо в яблочко, угадав то, чего же хочет человек, и это одни из самых приятных переживаний для нас. Однако это — редкость. Чаще забота — это все же удовлетворение высказанного желания, а угадывание — это вишенка на торте, но не сам торт. Если же люди концентрируются на угадывании, то как раз весь торт-то и обесценивается, проходит по разряду «так оно и должно быть». Требование «дай мне то, о чем я не говорю, но о чем ты должен/должна догадаться» является сильнейшим раздражителем. Настолько сильным, что нередко люди начинают использовать две близки друг другу стратегии избегания этого раздражителя. Это стратегия «твои проблемы» и стратегия «вся забота — только по конкретному запросу». «Твои проблемы» блестяще иллюстрируются вот этим анекдотом. Жена говорит мужу: - Наша соседка-то беременная! - Это — ее проблемы. - Говорят: от тебя! - Это — мои проблемы. - Что люди-то скажут? - Это — их проблемы. - А мне-то что делать? - А это — твои проблемы. Сущность этой стратегии: я никоим образом не буду участвовать в разрешении твоих проблем, потому что ты вполне сам/сама можешь о себе позаботиться, даже если это я сам - составная часть проблемы. Ну, мы же все взрослые и "самодостаточные люди". Нередко это (можешь сам позаботиться о себе) действительно так, но в такой позиции отсутствует хоть какое-то движение навстречу другому человеку. Да, проблемы-то мои, но тогда ты… Ты зачем нужен? Вторая стратегия: попросили — сделал. Все. Чтобы снова выполнить то же самое действие, требуется повторная просьба. Без нее не будет сделано ничего, даже если знаешь, что обстоятельства не изменились, и близкий человек нуждается в помощи. Тебе надо — ты и проси: вроде как помощь оказывается, но снова нет никакого движения навстречу, попытки самостоятельной инициативы в удовлетворении уже известной потребности другого человека. Попросишь — сделаю, а так — нет. Снова речь формально верно идет о независимых взрослых людях, не умеющих читать мысли других. Но тепла в таких отношениях тоже очень мало. Хочется нам того, чтобы люди шли навстречу сами, а не по сигналу... Требовать от другого человека что-либо я не могу. Особенно нелепо требовать заботы. Просить — да, это возможно, при этом оставляя за другим человеком право выбирать, на что откликнуться, а на что нет. Отношения, построенные на требованиях и санкциях, которые могут последовать за их неисполнение, уже по факту развалены, это Франкенштейн, искусственно созданное существо. Вроде двигается — но что-то не то. Однако быть просителем в нашей культуре — плохо, это подразумевает зависимость. Просить о заботе? Да вы что. Это признать свою слабость, свою нуждаемость, а нуждаемость в чем-то автоматически (и неверно!) приравнивается к зависимости, которая, в свою очередь (и тоже неверно) автоматически считается чем-то очень плохим во всех случаях. Есть еще один аспект, связанный с посланием «я вижу, что с тобой происходит, и мне не все равно»: мы не всегда знаем, как выразить это «мне не все равно». Отчасти потому, что нет опыта ненавязчивой заботы и поддержки, а навязчивыми (вспоминая чужую манипулятивную «помощь») быть не хочется. Что, например, сказать в утешение горюющему человеку, чтобы и не обесценить его переживание, но и не впасть в неискренний пафос? Чтобы он почувствовал, что вам не безразлично его горе? Бывает так трудно найти слова или действия, что люди иногда просто не делают ничего, и создается иллюзия, что действительно им все равно… Но для ощущения заботы и поддержки не обязательно нужно много. Что, если обратиться с таким посланием: я вижу, что тебе плохо, и я хочу и готов помочь, только не знаю, как. Как я могу поддержать тебя? В этом нет навязчивости, нет решения за другого человека, что ему нужно — но есть искреннее желание быть сопричастным чужой эмоциональной жизни. И тогда появляется возможность ощутить, что для другого существует наш внутренний мир, наши чувства и мысли, и что к ним прислушиваются. И этого может быть достаточно. Важно только не забыть дать об этом знать другому человеку - ему тоже важно то, как в нас откликается его забота. Илья Латыпов

Истерика – биологический процесс Если бы все тоддлеры мира собрались и написали бы книгу, она, без сомнения, называлась бы «Искусство истерики». Порой всем нам кажется, что смысл их жизни — это орать, требовать, рыдать по пустякам и валяться по полу в приступе ненависти к куску хлеба неправильной формы. На самом деле истерика — это просто биологический процесс. Как пишет австралийский проект Better Health, истерики в возрасте от 18 месяцев до 4 лет контролируются лимбической системой — структурами в головном мозге, отвечающим среди прочего за эмоции. При этом префронтальная кора мозга, которая как раз отвечает за внимание, когнитивную деятельность и логику мысли, у детей этого возраста еще недостаточно развита для того, чтобы уметь придерживать всадников Апокалипсиса. Иными словами, голова тоддлера просто не в состоянии адекватно реагировать на многие вещи, которые с ним происходят. Именно поэтому у вашего ребенка случаются истерики прямо посреди очереди к кассе, перед сном, перед и после купания, на прогулках, дома и в гостях. Кроме того, устраивать скандалы малышам помогает и гормон стресса, кортизол. Он вырабатывается в ответ на триггеры истерики — голод, дискомфорт, сонливость, замешательство или болезнь. Кортизол в свою очередь заставляет сердце ребенка биться чаще, повышает кровяное давление и приводит к бурной реакции на обыденные (для нас, родителей) явления. Для чего вам все это знать? Для того, чтобы иметь возможность посмотреть на своего капризного тирана под другим углом и проявить больше сочувствия, а значит, максимально адекватно отреагировать на очередную истерику. Когда мы знаем, что дело не в воспитании, дурном характере и наследственности, а просто в физиологических возрастных особенностях, нам проще жить, легче понимать ребенка и принимать его закидоны. Ничего личного, просто биология. Автор не найден