Если человек в отношениях начинает "платить" собой, делать больше чем хочет, ждать отдачи, жертвовать, снимать с себя последнее, чаще всего это не признак большой любви или преданности, но признак приближениям к детской травме и созависимым отношениям. Это память того, как этот человек, будучи ребёнком, не мог получить любовь просто так и начинал платить собой, своим телом, желаниями или эмоциями, чтобы заслужить любовь, потому что у детей нет ничего кроме их самих. Нечем платить, кроме себя. И это очень грустно. Ведь любовь даётся бесплатно, только не все об этом знают. Аглая Датешидзе

Взрослые, которых стыдили в детстве 1. Взрослые, которых стыдили, когда они были детьми, боятся быть уязвимыми и страшатся самораскрытия (боятся раскрыться перед другими). 2. Взрослые, «которых стыдили в детстве, могут страдать от крайней застенчивости, смущения, замешательства и от чувства неполноценности по сравнению с другими. Они не считают, что они делают ошибки. Вместо этого они считают, что они сами являются ошибкой. 3. Взрослые, которых стыдили в детстве, боятся близости и склонны избегать обязательств, находясь во взаимоотношениях. Такие взрослые часто говорят, что у них такое чувство: будто одна нога всегда за дверью, чтобы убежать. 4. Взрослые, которых стыдили в детстве, могут казаться или очень высокомерными и эгоцентричными, или самоотверженными и бескорыстными. 5. Взрослые, которых стыдили в детстве, могут чувствовать, что «что бы я ни делал, это не имеет значения, я есть и всегда буду никчемным и нелюбимым». 6. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто занимают оборонительную позицию, когда получают хотя бы незначительную отрицательную обратную связь. Они испытывают чувство крайнего унижения, если их вынуждают взглянуть на свои ошибки и несовершенства. 7. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто обвиняют других за обвинения в свой адрес. 8. Взрослые, которых стыдили в детстве, могут страдать от разрушающего их чувства вины. Эти люди постоянно извиняются. Они берут на себя ответственность за поведение окружающих их людей. 9. Взрослые, которых стыдили в детстве, чувствуют себя чужаками. Они ощущают всеохватывающее чувство одиночества в течение всей своей жизни, даже если их окружают те, кто по-настоящему их любит и заботится о них. 10. Взрослые, которых стыдили в детстве, проецируют свои взгляды и свое отношение к себе на других. Они как «ясновидцы» читают мысли, которые явно им не льстят, и постоянно чувствуют, что другие их осуждают. 11. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто злятся на других и осуждают в них те качества, которых они стыдятся в себе. Это может привести к тому, что они будут стыдить других. 12. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто чувствуют себя безобразными, порочными и несовершенными. 13. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто ощущают контроль, как извне, так и изнутри. Блокируются нормальные спонтанные проявления. 14. Взрослые, которых стыдили в детстве, чувствуют, что они должны все делать идеально или не делать вообще. Это внутреннее убеждение часто приводит к тревоге при выполнении чего-либо, а также к оттягиванию, затягиванию и проволочкам. 15. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто испытывают депрессию. 16. Взрослые, которых стыдили в детстве, врут себе и другим. 17. Взрослые, которых стыдили в детстве, блокируют чувство сты­да посредством различного рода компульсивного поведения, такого как трудоголизм, нарушения в приеме пищи, покупки, злоупотребление химическими веществами, азартные игры. 18. Взрослые, которых стыдили в детстве, вместо дружбы несут тяжелое бремя чужих проблем. 19. Взрослые, которых стыдили в детстве, часто компульсивно уходят в копание в прошлых взаимоотношениях, в событиях прошлого, в интеллектуализацию, чтобы защититься от боли. 20. Взрослые, которых стыдили в детстве часто застревают в зависимости или становятся ее ярыми противниками. 21. Взрослые, которых стыдили в детстве, не имеют ощущения эмоциональных границ, они чувствуют, что другие люди постоянно вторгаются в их пределы. Они часто строят фальшивые границы путем возведения стен из ярости, ублажения и изоляции. Джейн Миддлтон-Моз

Как я избавилась от травы отвержения Все мы иногда избегаем неудобных разговоров или закрываем глаза на проблемы в отношениях, «чтобы не стало еще хуже». Чтобы нас не бросили и мы не остались одни. Можно ли побороть этот страх самостоятельно? Психолог Елена Люнина дает советы, основанные на личном опыте. Хроническое чувство отверженности сопровождало меня многие годы. Я и подумать не могла, что оно и любовь почти всегда идут рядом. Внутри меня эти чувства менялись с такой скоростью, что казалось, меня вот-вот выбросит за борт. Отверженность находила меня в самых разных жизненных ситуациях, и единственное, что оставалось, это спасаться бегством от себя, своих эмоций. В чем это выражалось? В детстве мама охотно делилась со мной жизненным опытом и пресловутой женской мудростью. На своем примере показывала, как надо жить, и я впитывала пример каждой клеточкой кожи. Надо было быть мудрой, понимающей, не обращать внимание на проблемы, закрывать глаза на неприятную правду, делать вид, что все в порядке. Неважно, что внутри тебя словно разрывает на кусочки. Ведь если это показать, озвучить чувства, может произойти страшное: мужчина может тебя покинуть, и тогда ты останешься одна. Этот подход прослеживался во всех историях матери. Конечно, она не использовала такие формулировки, ведь признаться в страхе быть брошенной или даже допустить мысль, что тебя могут бросить, стыдно и больно. Почему? Потому что это отвержение в жизни матери уже произошло когда-то давно в детстве. Это парадокс психики — мы боимся того, что уже было. Поэтому механизмы психической защиты стараются уберечь нас от повторного проживания боли. Чтобы внутренние монстры не вырвались наружу, требуется колоссальная энергия, максимальное напряжение. Чтобы минимизировать боль, мама неосознанно разделяла ее со мной через свои истории, и для нее наступало временное облегчение. При этом она, конечно, не осознавала, что пишет сценарий жизни ребенка. А что же я? Я переняла мамину установку и тоже была «мудрой женщиной». Очевидные факты, указывающие на измену мужа, я как будто не замечала. Почему? Чтобы не столкнуться с ужасным ощущением, что меня бросят. Отрицание позволяет обманывать себя, обеспечивая пребывание в мире иллюзий. Ведь правда так тяжела, что, кажется, ее невозможно вынести. Признание — вот что по-настоящему заставляет сделать глубокий вдох. Это было первое, с чего я начала работу над собой. Призналась, что мне действительно больно, что эта боль внутри меня и ей требуется место. Этот шаг дался мне тяжело. Это как войти в холодную воду — надо яростно этого захотеть, собрать всю волю в кулак и нырнуть. Страшно, неприятно. Вода со всех сторон обжигает неподготовленное тело. Но когда кризис первого шага преодолен, начинают происходить удивительные вещи: осознание себя в новом пространстве. Это тоже болезненный процесс, и через него тоже нужно пройти. Кризис и временный дискомфорт делают возможным развитие, и в этом заключена положительная сторона преодоления. Что можно предпринять на этом этапе? Позволить себе побыть с этим переживанием, ощутить его. Можно в подробностях описать свои чувства на бумаге — в какой части тела живет эта боль, как она выглядит, какого размера и цвета, сколько ей лет. Можно нарисовать ее и познакомиться с ней. Детализация трансформирует наше внутреннее состояние из чего-то непонятного во что-то вполне конкретное, имеющее определенные границы — размеры, форму, имя. Такая техника позволяет не вытеснять боль, не прятать ее, а наоборот, делать ее видимой и понятной, выводить наружу. И с этим внешним образом уже можно работать дальше. Для меня очень эффективным оказался метод свободных ассоциаций. Упражнение лучше выполнять в тишине и расслабленном состоянии. Возьмите лист бумаги и ручку, сформулируйте свою больную тему. В моем случае — «я чувствую себя одинокой». Запишите в столбик 16 ассоциаций к своей ключевой фразе. Ассоциации должны быть выражены одним словом и могут быть в форме существительного, прилагательного или глагола. Писать надо сразу, спонтанно, все, что приходит в голову. Думать излишне, поскольку именно спонтанность будет ответом бессознательного. Даже если вы считаете мысль стыдной, аморальной или еще какой-то, напишите ее. Не оценивайте. Повторять слова нельзя, они должны быть разными. Объедините 16 полученных интерпретаций в пары — первое со вторым, второе с третьим. Так вы получите 8 пар. На каждую пару запишите еще по одному образу, которые также сгруппируйте в двойки. Для каждой пары подберите еще по одному объединяющему значению. И так до тех пор, пока мы не получим одно-единственное слово — одну глубинную мысль, связанную с вашей проблемой. О чем оно для вас? Какие мысли, образы, чувства возникают? Вероятно, вы уже переживали похожие состояния? Подумайте, когда и с кем? При каких обстоятельствах? Размышляя над этим, вы высвобождаете глубинное переживание, делаете его понятным, облекаете в конкретные формы. Возможно, понадобится несколько недель или месяцев для понимания смысла ключевого слова. Форсировать процесс не стоит. Просто побудьте с этой мыслью, и через какое-то время подсознание выдаст решение. Это обязательно произойдет, ведь наша психика устроена так, что через называние и проговаривание запускается механизм исцеления. Когда ассоциации выведены на поверхность, можно приступать к следующему шагу — созданию нового представления о себе. Подумайте, как бы вы хотели жить, если бы такой проблемы у вас не было? Просто пофантазируйте, разрешите себе это представить. Прочувствуйте свои ощущения в новом типаже. Запомните, какие мысли, чувства, образы, ощущения в теле возникают в этот момент. Такими действиями вы записываете в подсознание новый позитивный опыт, другую реальность. Это и есть процесс исцеления — вытаскивание наружу запрятанных эмоций, признание их существования. Разрешая себе новый жизненный сценарий, вы создаете внутренний ресурс. Когда наступает внутренняя целостность, вас уже не терзают непонятные до этого эмоции и переживания, ведь вы их уже прожили, приняли и трансформировали. А это дает огромный ресурс для достижения любого результата, в том числе и для того, чтобы быть счастливым. Елена Люнина

О женской меркантильности, московской прописке и мужчинах, которые не умеют зарабатывать Пока я снимала шубу, он похотливо ощупал меня взглядом и подобострастно прошептал: "Проходите, проходите..." - Гордик, твоя девушка уже пришла? - раздался с кухни дребезжащий старческий голос. - Пришла! - громко крикнул он в кухню, а мне тихо, словно оправдываясь, торопливо пояснил. - У меня мама дома... - Мама? - я слегка озадачилась: про маму мы не договаривались. Гордей превратно понял мою реакцию, и поспешил интимно добавить: - Она скоро уйдет. По делам. Надолго. Мы прошли в старомодную, плохо прибранную гостиную. Убирается тут явно старенькая мама. Гордей, наверное, только пылесосит. По воскресеньям. У Гордея есть московская прописка. Рост метр восемьдесят. И шрам над правым глазом. Шрамы украшают мужчину, поэтому шрам запишем в плюс (хотя это не брутальный шрам, полученный в бою или в драке. Наоборот - Гордей, подскользнувшись в гололед, рассек себе бровь о ступеньку подъезда. Ни грамма подвига - сплошная нелепость). Итак, что мы имеем? Высокий москвич Гордей со шрамом. Ну, вполне достаточно, чтобы женщины кокетливыми мотыльками вились вокруг его фитиля. Но они - не вьются. Вот не вьются - и всё. А Гордику уже 43. Для женщины это вообще возраст - аларм-аларм! - закат возможности деторождения. В этом возрасте женщины особенно отчаянно рожают "для себя". Гордик тоже хочет родить. Ну, в смысле, чтобы кто-то родил "для него". Ну и для его мамы, которая "видимо, так и помрет, не дождавшись внуков". Я представилась журналисткой. У меня - редакционное задание. Пишу материал о Москве как городе одиноких людей, о завидных женихах и невестах столицы. Рандомным способом вышла на Гордея. Дадите интервью? Только не обычное такое. Жесткое. Откровенное. Дадите? - Очень интересно. Дам, конечно. - Здравствуйте, уважаемая барышня! - в комнату неторопливо входит пожилая, но молодящаяся женщина, окутывает меня цепким взглядом. - Меня зовут Зинаида Макаровна. А вас как величать? - Ольга. - А по батюшке? - А не надо по батюшке, - улыбаюсь я. - Просто Ольга. - Ольга, я накрыла чай. Напекла плюшек с корицей. Вы кушайте, кушайте... Мы садимся за стол. Зинаида Макаровна разливает чай по чашкам. Беседуем о разном. О капризном декабрьском марте, о дырявом здравоохранении, о том, как Зинаида Макаровна 32 года отработала на одном заводе, об удачной корице в плюшках, о работе Гордея, о кризисе производства, о том, что я долго искала место для парковки. Зинаида Макаровна - хорошая женщина. Но пожилая. Она пережила тяжелые голодные времена и не смогла их забыть. Поэтому она постоянно говорит одну фразу "Вы кушайте, кушайте". Это, в принципе, обычная фраза. Но когда ее повторяют по сотне раз в час, она становится самой ужасной фразой в мире. МЫ КУШАЕМ, КУШАЕМ!!! Я пришла к Гордею взять интервью. Как к холостяку, потенциальному чьему-то жениху. Гордей не чует подвоха. Он - жених. Да. Завидный жених. А что не так?! Общаемся. Втроем. Мне с первой минуты очевидно со стороны, почему Гордей - одинок. Нет, дело не в том, что он латентный сладострастник, и не в давно не стираных усах. Просто он - никакой. НИКАКАШЕЧКА. Он человек с частицей "не". Не интересный, не веселый, не перспективный. Высокий - да. Но все остальное - не. Женщины сегодня избалованы соблазнами. Они знают, "как может быть", и не хотят "хоть как-нибудь". Они смотрят "Секс в большом городе" и думают: вон как бывает, оказывается. Красивые свидания, полуночные бары, туфли от "Маноло", звездное небо Манхеттена с черепичной крыши, струнный квартет за углом, лукошко клубники посреди зимы, цветы с курьером, гардеробная комната с откровенными зеркалами, ловкий поцелуй главного героя... Романтика. Гордей уверен, что всё это наносное, социальное, условное, никому не нужное. Его женщина оценит его глубокий внутренний мир. Глубину, кстати, Гордей определяет сам. На глазок. Мы с Гордеем переходим на ты. - Вы кушайте, кушайте. Надо нам женить Гордика, - говорит Зинаида Макаровна, причитает. Берет меня в сообщники в деле трудоустройства сына в семью. Диалог происходит при Гордее. Он никуда не вышел, вот, сидит рядом на табуретке и молчит, будто разговор не о нем. Не инициативный. - Да, может, сам как-нибудь справится, Зинаида Макарна, - хмыкаю я. - Не справится, - вздыхает мама. - За 43 года не справился... - Значит, не хочет. - Хочет, хочет!!! - испуганно адвокатирует сына мама. - Пока очевидно, что он хочет сидеть на табуретке, сложа руки, и плюшками баловаться. - Гордик, ну скажи! – приказывает мама. - Все женщины меркантильные, - выносит приговор Гордик. - Да? – удивляюсь я. - Да. Московская прописка всем нужна... - Это да, - легко соглашаюсь я. - А что еще у тебя есть, Гордей? - В смысле? - В прямом. Брак - это бартер. Мы вот с мужем вместе 14 лет. Я ему - детей, ноги, борщ. Он мне - юмор, легкость, деньги. Все честно. Не понимаю, почему ты с осуждением говоришь о женщинах, как об охотницах на твою прописку, если кроме нее у тебя ничего нет? - Как ничего? - обиделся Гордей. - Как ничего? - обиделась Зинаида Макаровна. - Ну, вот я и спрашиваю: что? Что есть? - Ну, я веселый... - Ну, он веселый...- вторит Зинаида Макаровна. - Гордей, расскажи анекдот, - прошу я. - Какой? - Любой. - Про что? - Про что хочешь. Любой анекдот. - Я так не могу. - Гордей, ты веселый, - напоминаю я. - Встречаются русский, поляк и немец. На острове. Ну, попали туда. После кораблекрушения. - Тааааак... - Ну... Вот… Короче... Слушай, я так не могу!! - Вот, - резюмирую я. - Ни хрена ты не веселый, Гордей. Ты не удосужился выучить хоть какой-нибудь завалящий анекдот, чтобы рассмешить женщину. - А мне не нужен камеди-клаб, мне семья нужна. - Вы кушайте, кушайте, - растерялась Зинаида Макаровна: она понимает, что интервью получается какое-то странное, не таким она его себе представляла, но как вырулить из этой ситуации и спасти сына, пока не понимает. - А еще ты какой, Гордей? Ну, веселый, это мы поняли. А еще? – спрашиваю я. - Он хозяйственный. Он плов умеет, - вспоминает Зинаида Макаровна. - Гордей, у тебя есть казан? - я смотрю на Гордея в упор. - Казан? – переспрашивает Гордей. - Какие специи нужны в плов, Гордей? - У меня специальная приправа "для плова". Там все. Я не вникал по отдельности. - Зинаида Макаровна, не обижайтесь, но вот моему сыну шесть лет. Он тоже умеет плов. Ну, то есть порезать лук, морковь и мясо в мультиварку, засыпать рисом, посолить и приправу добавить он сможет. И режим установить, какой я скажу. Это, конечно, будет не плов. А слипшаяся рисовая каша с мясом, но... - Ольга! - Гордей произносит моё имя с возмущением. - Гордей, я сейчас не издеваюсь. Я просто помогаю тебе посмотреть на себя со стороны и оценить себя объективно. Пока ты смотришь на себя восхищенными мамиными глазами. И не понимаешь, почему другие женщины не делают также. Я вот и поясняю тебе , почему. Ты умеешь зарабатывать? - Я работаю с института!!! - Верю. Но я не спросила, как долго ты работаешь. Я спросила: ты зарабатывать умеешь? - Я же не бесплатно работаю! - Хорошо, – вздыхаю я. - Задам вопрос иначе. Где ты отдыхаешь? - В сентябре ездил в Крым. Очень хорошо, правда поезд ужасный, зато там хорошо, в частном секторе, рядом с морем жил. - А питался где? - Там столовая рядом, чтобы первое было, мне для желудка, и пирожки покупал у женщины там, по пути. Не дорого, по 20 рублей. Домашние. С капустой. И с мясом. - Ясно. - Что ясно? - Ты не умеешь зарабатывать. - Вы кушайте, кушайте, - суетится Зинаида Макаровна. Она явно сбита с толку даже больше, чем Гордей. - Ты, Гордей, усатый, - говорю я. - Это факт. И прописан в трехкомнатной квартире на улице Трофимова. Это тоже факт. У тебя вероятно есть сестра? - Есть. Откуда знаешь? - Ну, квартиру получили родители. Мама. 32 года на заводе. Трехкомнатную, вероятно, потому что были двое разнополых детей. Не сложный секрет. Очень распространенный. - Это к чему? – Гордей сливается с бежевой стеной. - К тому, что московская прописка - не твоя заслуга. Так получилось. Это была твоя фора при старте в жизнь. Но ты и ее не использовал. Думаю, даже за коммунальные платежи платит мама. Со своей пенсии. Угадала? При этих словах Зинаида Макаровна встает и уходит на кухню, бормоча «Кушайте, кушайте…», а я безжалостно продолжаю: - Тебе остается заработать только себе на еду. Ты и не напрягаешься. Зарабатываешь свои 20 рублей на пирожок с капустой. За что женщина должна тебя любить, Гордей? - А я ее за что? - Ну, началось. Как маленький. "А она мне что?" Вот из-за такой стратегии, Гордей, ты и едешь с ярмарки ни с чем. Занудный. Обиженный. Пустой. Бюджетный. Списаный трамвай. И уже в депо, Гордей, в депо. Не страшно? Вот так, без результатов? - Почему без результатов? - горячится Гордей. - У меня вон сколько грамот!!! Он бросается к заранее приготовленной папке. Он же готовился к интервью! Выпятил все свои заслуги, оформленные на типографском картоне в формате А4. Благодарность за активность, проявленную… Грамота за участие ... - Гордей, - вздыхаю я тоном уставшей учительницы в конце рабочего дня. - Нематериальное стимулирование - это прекрасно. Оно отлично работает на мотивацию в тандеме с материальным, иногда подменяя его. Грамоты - это не показатель твоей успешности. Это показатель успешности работы отдела кадров по удержанию персонала на рабочих местах за копейки. А грамоты, будь они трижды приятные, не рожают детей, и не варят борщи... - Не понял… - Гордей, я не журналистка. Меня прислал сюда твой отец. Он был у меня на лекции по личной эффективности. Я веду лекции. Помогаю людям быть ... эффективными. Твой отец очень переживает за тебя. И хочет тебе помочь. Поэтому.... - Мааааааааааааам, - испуганно кричит Гордей в сторону кухни, не спуская с меня глаз. – Мааааааааааам… Зинаида Макарна входит в комнату и, обиженно полоснув по мне взглядом, говорит: - Я сейчас уйду, мне в сберкассу надо... - Мам, она от отца. Лазутчица. Зинаида Макаровна ошарашенно переводит на меня взгляд. - Вы от Павла? - От Павла Ивановича. - Она психолог, мам. Пришла меня лечить. - Я не психолог, Гордей Павлович. Я не говорила так. В данном случае я… диагност. Ваш отец заплатил мне. Чтобы я пришла и… была собой. Я потрошитель иллюзий. Но иногда это очень полезно. Он переживает за вас. Гордей встал с табуретки и мне, сидящей, его метр восемьдесят показался всеми двумя. - Мой отец - вор! – почти по слогам произнес Гордей. - Он чиновник. Берет взятки. Ворует у государства! *** - Ты работаешь в компании по производству канцтоваров, да? - спрашиваю я, резко встаю и подхожу к письменному столу. На нем лежат три стопки бумаги в упаковках, россыпь ручек, маркеры, новенький степлер. - Гордей, ты купил этот степлер? - Купил, - у пунцового Гордея раздуваются брови. - Ты врешь. Это очевидно. Ты его украл. Вынес с работы. Легко договорился со своей совестью. Раз вы мне платите грамотками, я вам – «честностью», подумал ты. Ты вор, Гордей. Как и твой отец. Только он ворует на государственном уровне, а ты - на уровне скрепок. - Ты меня в чем-то обвиняешь? - Боже упаси, Гордей! Я не из прокуратуры. Ловить преступников - не моя специализация. Я пришла разоблачить тебя. Но для тебя же самого. Для твоей же пользы. - Уходи. - Отец хотел выдернуть тебя из этой вязкой маминой заботы. И уходя от неё, от мамы, позвал тебя с собой. Сколько тебе было? 25? Когда ты укрылся с мамой одной обидой на отца, и свою слабость замаскировал совестью. Конечно, так проще. И сидишь, ждешь, что кто-то оценит. А ценителей всё нет. Вон мама только. Но мама не считается. У нее работа такая - любить тебя безусловно. И в компании, Гордей, в которой ты работаешь, женщины-коллеги видят тебя насквозь. Зачем им сорокалетний зануда со скрепками? Ты даже в любовники не годишься. Любовник, он же не только секс, он вдохновение и подарки. А ты что? Степлер и "встречаются немец, поляк и русский..."? Спустя 10 минут за мной обиженно закрывается дверь. Слишком быстро закрывается, чтобы это можно было назвать «сама ушла». Меня выгнали. Я набираю номер Павла Ивановича. - Ну что? - спрашивает он вместо приветствия. - Ну всё. - Всё? - Всё, как я говорила. Оставьте мальчика в покое. - Мальчику 43. - Он инфантилен как Карлсон, который живет на крыше, в моем шестилетнем сыне ответственности больше. Но он счастлив. - В смысле, "счастлив"? С мамой в 43? Без семьи и без детей? Кладовщик? Или кто он там... Моя дочь сегодня провела IPO для своей компании за границей. Черт! Как будто это дети от разных матерей, не в одной семье росли!! - Пал Иваныч, нельзя осчастливить человека насильно. Нельзя вылечить от болезни, которую он не признает. Ему хорошо. С мамой и пирожком с капустой. Он слишком слаб, чтобы иметь смелость оценить себя со стороны. Ему хватает маминых оценок. В его проблемах виноват начальник, который не платит, бабы, которые не любят, правительство, которое не заботится, ржд, которое задрало цены, газпром, который сбывает не его мечты, отец, который "бросил" его, малыша, в 25 лет и ушел от мамы. Это самая легкая жизненная позиция. Он в ней застыл как в янтаре. И никуда. А что? Он и страдалец, и жертва, и благородный, и честный, и защитник, и человек слова. Прям герой. Нашего времени. Даже если вы насильно выдернете его, наймете психологов и тренеров, причините свое счастье, все зря. - Потому что 43? - Да нет. Возраст не при чем. Меняться можно и в 93. Но первый шаг - признать проблему. А у него их нет. - И что делать? - Говорю же: оставить его в покое. - Я не могу. Он мой сын. Он катится в пропасть. Я должен ему помочь. - Пал Иваныч, а вот это ваша проблема. Наймите коуча, и отработайте это неуемное желание нянчить сорокалетнего дядечку, свою латентную вину за "упущенного" ребенка отработайте. Это Ваша очевидная проблема, не Гордея. - Ясно. Поработаешь со мной?! - Нет, я не психолог. Я - диагност. Ну... Терапевт. Могу грипп вылечить. Насморк. Кашель. Могу прочитать гемоглобин в анализах. А если что серьезное - это к специалисту. Могу дать контакт... Иду домой. Сейчас отложу все дела и напишу про это пост, пока горячее, свежее, не прожитое. Изменю имена только. Вот она, объективная реальность, без прикрас. Безжалостная правда жизни. А вечером я приготовлю плов. У меня есть зира, шафран, куркума, барбарис.... Ольга Савельева

Признаки созависимости Если вы зависимы в отношениях с людьми, то Вы: • Неспособны отличить свои мысли и чувства от мыслей и чувств других (вы думаете и испытываете ответственность за других людей) • Ищете внимания и одобрения других, чтобы чувствовать себя хорошо • Ощущаете беспокойство или вину, когда у других есть «проблемы»; • Делаете все, чтобы угодить другим, даже, когда вам этого делать не хочется • Не знаете, чего вы хотите или в чем нуждаетесь • Возлагаете на других определение ваших желаний и потребностей; • Верите в то, что другим виднее, чем вам, что для вас лучше • Злитесь или падаете духом, когда дела идут не так, как вам хотелось бы • Концентрируете всю свою энергию на других людях и их счастье; • Пытаетесь доказать другим, что вы достаточно хороши, чтобы вас любить • Не верите, что можете сами заботиться о себе • Верите, что любому человеку можно доверять • Идеализируете других и разочаровываетесь, когда они живут не так, как вы надеялись • Хнычете или дуетесь, чтобы получить то, что хотите • Чувствуете, что другие вас не ценят и не замечают • Вините себя, когда дела идут плохо • Думаете, что вы недостаточно хороши • Испытываете страх быть отвергнутым(ой)другими • Живете так, как будто вы – жертва обстоятельств • Боитесь ошибиться • Желаете больше нравиться другим и хотите, чтобы они вас больше любили • Пытаетесь не предъявлять требования к другим; • Боитесь выразить свои истинные чувства из страха быть отвергнутыми • Позволяете другим обижать вас, не пытаетесь защитить себя • Не доверяете себе и принятым вами решениям • Испытываете трудности наедине с собой • Делаете вид, что с вами ничего плохого не происходит, даже если это не так • Все время находите себе занятие, чтобы отвлечься от мыслей; • Ничего ни от кого не хотите • Видите все или в черное или в белом свете, или все хорошо или все плохо • Лжете, чтобы защитить или выгородить людей, которых вы любите; • Испытываете сильный испуг, обиду или злость, но пытаетесь не показать этого • Находите, что быть близким с другими трудно • Полагаете, что спонтанно развлекаться и действовать трудно • Постоянно ощущаете беспокойство, не зная почему • Чувствуете себя вынужденным работать, есть, пить, заниматься сексом даже тогда, когда это вам не доставляет никакого удовольствия • Беспокоитесь, что вас могут бросить • Чувствуете себя погрязшим во взаимоотношения • Чувствуете, что вам нужно принуждать, манипулировать, просить или подкупать других, чтобы получить то, чего вы хотите • Плачете, чтобы получить то, чего вы хотите • Чувствуете, что вы руководствуетесь чувствами других • Боитесь собственного гнева • Чувствуете себя бессильным изменить свое положение или добиться изменения в себе • Думаете, что кто-то должен измениться для того, чтобы изменились вы сами. Б. и Дж. Уайхолды «Особождние от созависимости»

Мама в моей голове Мне тридцать четыре года, и у меня очень хорошая жизнь. В шестнадцать я бы умерла от счастья, если бы мне показали, какая у меня будет жизнь, когда я вырасту. Но это не мешает мне до сих пор иметь огромную зияющую дыру в том месте, где раньше была уверенность в том, что мама меня любит. Мама меня не любит Более того, большую часть жизни я была уверена, что меня любят так, как никакого ребенка в этом мире! Я искренне жалела тех несчастных, которым не досталось столько всепоглощающей родительской любви. Все странные вещи, которые делала моя мама – от запрета любых спортивных секций в детстве (ты неловкая, ты упадешь и поранишься) до вскрытия наших с мужем почтовых ящиков и аккаунтов в Facebook (да, у меня мама умная и дружит с хакерами), я относила исключительно к проявлениям этой самой любви. Даже то, что она меня била в детстве, я отнесла к проявлениям любви. Такой болезненной и огромной, что мама не может удержать ее в себе, не может контролировать и поэтому выплескивает так неудержимо и разрушительно. При всем этом большую часть жизни я обсуждала с психологами, что мне со всем этим делать. С мамой, в смысле. И тогда, когда в студенчестве я еле наскребала на прием у начинающего терапевта, и тогда, когда могла ходить к лучшим из лучших, я пыталась понять, что у нас происходит с мамой. Как это понять, как это улучшить. Почему любое общение с ней приводит к ссорам, слезам, моим расставаниям с мужчинами и глобальному ощущению полной жизненной катастрофы. Ну, знаете, до смешного доходило. Пеку маме на день рождения пирог – потрясающий цветаевский яблочный пирог, ничего вкуснее я сроду не ела, погуглите рецепт. Приходит мама, видит его – и категорически отказывается пробовать. Делает и бровью, и мизинчиком такой едва уловимый брезгливый жест: "Вареная сметана? Нет, спасибо, я такого не ем!" А через неделю звонит и взахлеб, взахлеб рассказывает о том, как дочка подруги – такая умница! – испекла ей в подарок невероятной роскошности торт, как все гости умирали от восхищения и "я взяла для тебя рецепт, может, у тебя получится приготовить…" Ну и понятно, что это тот самый рецепт. В ту яблочную осень он внезапно стал очень популярен, и пекли его абсолютно все. Вся моя жизнь, даже в те моменты, когда я этого не замечала, была заполнена попытками испечь маме такой пирог, который ей покажется лучше и вкуснее пирогов всех остальных знакомых и незнакомых ей девушек. За этим я и ходила к психологам: что мне нужно изменить в себе, чтобы наконец мама начала мной гордиться, поддерживать меня, доверять мне… любить меня? Вот на последнем я и срывалась. Как только мы с терапевтами подходили к мысли, что, возможно, дело не в том, насколько вкусные пироги я пеку, а в том, что мама меня банально не любит, как я срывалась. Бросала терапию, возмущалась: да как они смеют! Единственное, в чем я была полностью уверена, так это в абсолютной и безусловной маминой любви. И билась об эту возможную, обещанную любовь, которую получают хорошие, правильные дочери, карабкалась к вожделенной вершине, обдирая ногти на пальцах и коленки в кровь. А потом – после одного в общем не такого уж и значительного эпизода – я как-то в один момент и очень отчетливо поняла то, к чему психологи пытались подвести меня еще много лет назад. Нет никаких сложностей, нет никаких тонкостей. Все до банального просто: мама меня не любит. Жить с этим невероятно, мучительно тяжело. Ты как будто лишилась основы, как будто от тебя отрезали всю твою прошлую жизнь, будто все твои воспоминания и чувства оказались ложными, весь поколенческий опыт растворился в пустоте. И вот ты висишь в космосе, абсолютно голый, и вся твоя история, и история твоих детей, и истории внуков – начинаются только с тебя. Потому что в моем сознании, мама – это любовь. А раз нет любви, то и мамы в общем никогда не было. И при всей невыносимости подобного одиночества от этой мысли внезапно стало гораздо легче. В моей жизни нет гонки за мамину любовь и нет больше попыток ее завоевать, оправдать ожидания, быть хорошей. У меня есть моя жизнь, мои дети, мой муж, мой дом, моя работа и мои беговые кроссовки. А что еще нужно человеку для счастья? Алина Фаркаш

Дно бесконечного колодца: мучительный путь нарцисса Так хочется стать кем-то значительным, важным, запоминающимся! Хочется каждому, уверяю вас. Если уж не прославиться на весь мир и войти в анналы, то хотя бы иметь пусть небольшую, но уникальную черту. Ну, хоть как-то по-особенному готовить борщ, рассказывать анекдоты, или даже болеть. Психологическая особенность, присущая каждому, что поделаешь… Люди делятся на тех, кто признает это в себе, и тех, кто по каким-то загадочным причинам пока не хочет признать. Ощущать себя неповторимым – это так «правильно» с психологической точки зрения. Но у некоторых из нас есть определенная предрасположенность к тому, чтобы считать себя не просто неповторимым, а уникальным в своем величии или своем ничтожестве. Внутри каждого из нас живет свой «нарцисс», только как он там живет, вот в чем вопрос. ​ Нарциссические черты есть у каждого. Есть они и у тебя, дорогой читатель, и у меня, и у тех героев, о которых ты только что прочитал. У всех. Просто выражены в разной степени. И в разной же степени мешают или помогают жить. Некоторые психоаналитики (например, Н. Мак-Вильямс) говорят о современной «эпидемии нарциссизма». На мой взгляд, они совершенно правы. Система воспитания, особенности менталитета, ценности общества – буквально все способствует тому, чтобы нарциссизм как психологическая особенность или даже как патологический характер расцветал и все глубже пускал корни. Поскольку нарциссизм «передается по наследству», — нарциссический родитель очень часто «транслирует» модель поведения своему ребенку, — то мне кажется, пора осознать, что же наше поколение может оставить тем, кто пойдет за нами. Моя статья предназначена главным образом начинающим практическим психологам, а также тем, кому интересны люди в их повседневных жизненных проявлениях, кому интересно, что просиходит с человеком, как ему живется. Опытные коллеги могут прочитать книги Х. Кохута, О. Кернберга, Н. Мак-Вильямс, X. Хензелера и систематизировать в своем сознании специфику нарциссических особенностей, изложенных специальным узкопрофессиональным языком. Моя же задача, как популяризатора психологии рассказать об этом просто и доступно для того, чтобы научиться вместе с вами видеть нарциссические черты в повседневных проявлениях, понять, что же такое «нарциссические нарушения» и разобраться с тем, как можно помогать людям, которым эти нарушения мешают жить. Быть может, это позволит кому-то из вас впоследствии обратиться к психологу или психотерапевту, чтобы помочь самому себе, а кто-то заинтересуется и начнет читать более серьезную литературу, чтобы полнее и глубже понять, что привнесут в вашу профессиональную жизнь нарциссические клиенты. Давайте в начале определимся с понятием «нарциссизм». В бытовом представлении нарциссом принято называть человека самовлюбленного, эгоистичного, зацикленного на себе. Почти все помнят из школьных уроков миф о Нарциссе, безвременно погибшем от безграничной любви к себе, и о женщине, наказавшей его, заставив умереть от самолюбования над чистыми водами ручья. СИМПТОМЫ НАРССИЦИЗМА В психологии мы больше говорим о нарциссических нарушениях или о нарциссическом характере, которые лишь отдаленно напоминают бытовое представление о юноше из древнегреческого мифа. Итак, классические симптомы нарциссизма: 1. ОЩУЩЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ ПУСТОТЫ «Это вакуум, пустота, всегда свистящая в тебе, всегда холодящая спину. И что бы ты ни сделал, чего бы ни добился, все проваливается в эту черную дыру. Все время есть иллюзия того, что вот-вот дыра наполнится, конечно, не чередой мелких побед и никому не нужных малых достижений, а чем-то великим. Только грандиозная победа может заткнуть эту дыру навсегда! Вот поэтому я отказываюсь от малых побед: какой смысл, если они не приносят избавления, если не наполняют и не латают во мне дыры. Вот потому я жду большой победы, как спасения, как награды за мои мучения». Многие мои клиенты так и описывают свое состояние, как отсутствие дна. Все достижения, какими бы великими они ни были, быстро «уходят в песок», проваливаются в черную дыру. Ощущение пустоты невыносимо и требует немедленного заполнения чем угодно: впечатлениями, едой, алкоголем, приключениями, упорной работой. Пустота создает ощущение «сквозняка» внутри, сильной неустойчивости, отсутствия опоры, неуверенности. Наступает «невыносимая легкость бытия», которую очень хочется хоть чем-то утяжелить, желательно победами, но если нет сил на достижения, то хотя бы депрессией и тоской, которая не замедлит появиться. Всё родом из детства, в том числе и «нарциссическая дыра». Если когда-то нас любили за наши достижения, нашу функциональность, то не удивительно, что, когда мы вырастаем, у нас остается ощущение, будто нас будут любить только при условии, что мы станем «совершенной функцией». В функцию «ребенок» или «мой сын», «моя дочь» может входить все что угодно, но как правило туда входит выполнение совершенно определенных задач: делать уроки, получать «пятерки», убирать квартиру, поступать в соответствии с родительскими ожиданиями (часто противоречивыми). Трудно вырастить ребенка, ни разу не отнесясь к нему как к функции. Но важно хотя бы иногда понимать и быть внимательными к тому, чем живет ваш маленький человек. Если хотя бы изредка интересоваться тем, что он представляет собой, что чувствует, о чем думает, тогда у вашего ребенка начинает формироваться нечто, что он будет ощущать как «Я». «Бездонности» нарциссической дыры способствует вечное недовольство родителей, которые почему-то боятся по-настоящему интересоваться ребенком или хотя бы просто радоваться тому, что он есть и тому, что он такой. В результате ребенка не покидает ощущение, что он все еще недостаточно хорош, а значит, его достижения и успехи ничего не значат. Из этого рождается следующий достаточно неприятный и вредный для личности симптом. 2. ОЦЕНИВАНИЕ И ОБЕСЦЕНИВАНИЕ Человеку с нарциссическими нарушениями свойственно постоянно оценивать всех вокруг, сравнивать себе с другими. Ведь именно так поступали с ним родители. Они без конца оценивали его поступки и действия, а также сравнивали его с другими детьми, ставили ему в пример кого-то в надежде, что будущий нарцисс исправится и будет равняться на положительные примеры. В результате, первое, чего добились родители, — сделали своего ребенка вечно зависящим от внешней оценки, постоянно готовым выдать критическое замечание как в свой адрес, так и по отношению ко всему миру. В итоге нарцисс как правило недоволен собой и окружающим миром. Второе, — они не научили его искать себя, осознавать собственные особенности, и в соответствии с этим выбирать свою нишу для самореализации, а приучили к бесконечному сравниванию себя с кем-то, а поскольку критерии высоки, то сравнение, как правило, не в его пользу. Это неизбежно зарождало в ребенке скрытый конфликт: с одной стороны, ему хотелось ощущать себя уникальным и неповторимым, с другой, он быстро привык к сравнению, а значит, он – всего лишь «один из», и к тому же, как правило, не самый лучший. Часто родители совершенно ошибочно полагают, что «нарциссом» может стать только тот ребенок, которого много хвалят. Это, безусловно, заблуждение. Хвалить вовсе не обязательно, достаточно оценивать и сравнивать, делая акцент главным образом на достижениях ребенка, а не на нем самом. Поскольку маленький нарцисс получил от своих родителей послание, что он всегда недостаточно хорош и успешен, то у него формируется такой механизм, как обесценивание. Все, что достигнуто тяжелым трудом или часто невероятными усилиями (он ведь стремится к совершенству, а совершенство просто не дается), все это признается только сегодня, а завтра уже ничего не значит. Пройдет всего несколько лет, и для уже повзрослевшего нарцисса успешно снятый фильм, гениальная книга, великолепная картина, нобелевская премия будут иметь значение только в момент признания, всего несколько минут или дней он будет считать себя достойным и успешным. «Назавтра» он снова начнет считать себя совершенно бездарным, ничего не умеющим, все начинающим с «белого листа». Перед ним снова встает трудно осознаваемая необходимость доказывать всему миру, что ты – гений и чего-то стоишь. И все потому, что за полученную «пятерку» хвалили сегодня, а затра уже разносили в пух и прах за случайно совершенную оплошность или недочет. Получалось, что хорошим ты можешь быть только временно, условно, за выполнение определенных функций и задач, а назавтра есть риск и даже неизбежность снова стать «плохим». Нарцисс обесценивает не только свои достижения, но и свои качества, и самого себя. Он всегда не уверен в себе, компенсаторное ощущение собственной силы и непобедимости возникает у него лишь в периоды признания. Но по большей части он обессилен, депрессивен, тревожен. Поскольку такой человек все время обесценивает себя, свои достоинства и ресурсы, у него постоянно присутствует ощущение, что может случиться что-то, с чем он не справится, оно становится фоновым, поэтому «нарцисс» не любит перемен, не часто отваживается на что-то новое. Рискует же он лишь потому, что новое – это возможность заполнить внутреннюю пустоту. При этом ощущение тревоги может превышать порог переносимости и приводить к бессонице, двигательной расторможенности, появлению психосоматических симптомов или попыткам компенсировать тревогу через какие-либо зависимости (алкоголь, наркотики, трудоголия, шопоголия, переедание, активное участие в жизни других людей и т.д.). Очень часто нарцисс пытается спастись от вездесущего обесценивания и всепроникающей пустоты тем, что стремится заполнить внутреннюю дыру машинами, квартирами, карьерами, статусом, деньгами, властью. Но его личная трагедия в том, что ему всегда мало, и чем больше способов и средств он уже перепробовал для затыкания дыры, тем меньше шансов у него остается. Вот потому страдания нарциссов, у которых «уже все есть», наиболее сильны и удушающи. 3. МАЯТНИК С БОЛЬШОЙ АМПЛИТУДОЙ Нарцисс в основном находится в двух полярных состояниях. Он то божественно прекрасен и всемогущ (в периоды признания его достижений), то он полный неудачник и ничтожество (в периоды его ошибок или непризнания). Именно так. Полярности не «хороший-плохой», а именно «божественно крут – полное ничтожество». И потому он часто легко и незаметно для самого себя и окружающих может оказаться в любом из этих состояний. «Тумблер» для переключения состояния всегда один: внешняя или внутренняя оценка, так или иначе связанная с внешним признанием или самопризнанием. Маятник, с одной стороны, делает жизнь нарцисса эмоционально яркой, насыщенной. От постоянной смены признаний и непризнаний он то погружается в глубины страданий, то взлетает в небеса эйфории. Но с другой стороны, чем больше амплитуда, тем сильнее истощение. Такие клиенты чаще пребывают в обессиливающей депрессии, поскольку в периоды редких эйфорий они активны и тратят много душевных и физических сил. А депрессия – зачастую единственный способ «заземлиться», накопить силы, оправдать собственное бездействие, за которым на самом деле стоит страх еще раз испытать разочарование от собственной неудачи. Важно понимать, что им действительно трудно решиться на что-то, настолько велик риск возможного тяжелого переживания собственной ничтожности. Чем старше они становятся, тем труднее дается им любое начинание, любая новая деятельность, поскольку им кажется, что они должны непременно справляться со всем, причем сразу и не просто на «пять», а недостижимо-безупречно. А поскольку сесть на велосипед в первый раз и сразу поехать, ни разу не упав и даже не вильнув рулем, невозможно, то ошибки неизбежны, они то и пугают желающих во что бы то ни стало быть «божественными» нарциссов. Поскольку такие люди сами себя видят через две узкие трубы «божественно» и «ничтожно», то и окружающий мир им кажется точно таким же. Им свойственны полярные суждения и оценки людей, явлений, событий. Они обычно либо идеализируют их, либо «опускают». Причем в неблизких отношениях с людьми идеализация сменяется обесцениванием последовательно: сначала человек возводится на пьедестал, а потом с него сбрасывается с оглушительным грохотом. В более близких контактах оба процесса могут присутствовать параллельно. Нарцисс часто неожиданно и точно попадает в болевую точку вполне обожаемого партнера своим обесценивающим уколом, от чего обычно партнер впадает в легкое или сильное (зависит от степени осознанности) замешательство и не знает, как быть с тем, что ему досталось. Он почти всегда пропускает сквозь свои границы болезненный укол, будучи не в состоянии на него хоть как-то отреагировать или защититься. В результате, даже самый терпеливый и слиятельный партнер, устав от бесконечных ранений, покидает нарцисса. Расставание или даже смерть партнера нарцисс воспринимает как отвержение, что только укрепляет его и без того взрощенное недоверие к любым эмоциональным контактам, и к близким отношениям особенно. Понятно, что это не может не отражаться на взаимоотношениях с близкими людьми. 4. УСКОЛЬЗАНИЕ ИЗ ОТНОШЕНИЙ Нарцисс страстно нуждается в близких, принимающих отношениях, тех, что ему так и не удалось выстроить с его собственными родителями. Он часто неудержимо стремится к слиянию в тайной и безуспешной надежде заиметь собственное «Я» через слияние с другим, при этом одновременно у него присутствует страх того, что его «Я» при слиянии будет поглощено другим и исчезнет. Он никогда не способен открыться до конца, довериться, и понятно почему: в детстве, когда он был так открыт и незащищен, его ранили осуждения и критика его родителей, его «Я» было субъективно уничтожено невниманием, игнорированием, унижением. Для него довериться – значит подвергнуть себя колоссальному риску, и потому нарцисс скорее ищет тех, кто может слиться с ним, он же всегда на страже собственных границ, и слияние с ним всегда иллюзорно. Истинная близость подразумевает Встречу двух глубоких и подлинных «Я», но «Я» нарцисса отчужденно от него самого, вместо него он ощущает лишь пустоту, и потому Встреча с ним невозможна. Партнер в отношениях догадывается о наличии подлинного «Я» нарцисса и ему очень хочется до него «добраться». Вот почему нарциссы так притягательны. Их партнеры «заинтригованы» невидимым, но где-то присутствующим «Я», и они старательно «отогревают» замерзшее сердце Кая в бесперспективной надежде на Встречу. Полагаю, что без психотерапии это редко кому удается. Если нарушения выражены, то отношения в результате становятся разрушительными для обоих. Партнер нарцисса, годами отдавая мегатонны любви, заботы, принятия, взамен получает редкие вспышки благодарности, нежности и признания вперемешку с постоянным обесцениванием и недовольством. От постоянной шрапнели несправедливых оценок и комментариев партнер начинает терять силы, угасать, болеть, стареть, устав от родительской роли по обеспечению безусловной любви и принятия. Но партнер никогда не сможет заменить нарциссу «хорошего» родителя, сколько бы лет ни ушло на безусловную любовь. Отчаявшись получить всеобъемлющую любовь, которая так и не способна отогреть обледенелое сердце, ибо она не есть любовь материнская, нарцисс начинает искать хотя бы признания. Для этого ему не нужны близкие отношения, для этого нужны поклонники. Смена поклонников или поклонниц – это то, на чем, как правило, и останавливается нарцисс. В какой-то момент он готов поменять любовь на восхищение. Ему как бы становится «достаточно» поклонения. Его подлинное «Я» уже никого не интересует, до него никто не «докапывается», никто не «отогревает», просто восхищается и все. Важно лишь, чтобы поклонников всегда было достаточно, но если они начинают пропадать, то он готов быть с любым, кто восхищается, вне зависимости от того, чем за это ему приходится платить. Трагедия нарцисса заключается в невозможности узнать и присвоить свое подлинное «Я» (или сильной затрудненности этого процесса). Отсоединенное от него самого «Я» создает ощущение пустоты и отсутствия опоры, что рождает в нарциссе базовую неуверенность и тревогу. Он вынужден опираться на оценки внешнего мира, а они все время противоречивы и постоянно сменяют друг друга. Отрывок из книги Ирины Млодик "Пока ты пытался стать богом: мучительный путь нарцисса".

Мы другие, не измеряйте нас собой! В моем окружении сейчас достаточно большое количество 14-17 летних ребят - «уже точно не детей». И вот я поняла, что мой большой предыдущий практический опыт терапии, знания и общения с людьми этого возраста - сейчас часто с ними бесполезен. нужно нарабатывать новый. То, что я напишу - не тянет на репрезентативную выборку. И это говорили достаточно «благополучные» ребята: - почему вы думаете о нас хуже, чем мы есть? Почему вы постоянно подозреваете нас в чем-то. То, чего вы боитесь, есть, но касается немногих. - Наши отношения другие. Мы можем вместе сидеть под пледом и смотреть сериал - и это самая большая близость - бОльшая близость, чем для вас секс, которого вы боитесь - Часто, когда вы только открываете рот - мы уже знаем, что вы скажете. Мы не переносим обобщений - это бесит - они могут меня не касаться. И вы не учитываете скорость, в которой мы живём. Учителя, книги, фильмы, родители - для того, чтобы воспринимать ваш темп, мне часто нужно одновременно обрабатывать ещё информацию. Это не от неуважения. Меня плющит от бесполезности и от медлительности. Мы быстрее - Мне все равно - он вегетарианец, она лесбиянка, кто-то темнокожий. Возможно, за счёт открытости мира благодаря сети, мы в своём большинстве открыты. Дело не только в толерантности - нам действительно, все равно. Разберитесь со своими тараканами - Почему, когда вы начинаете разговор, когда приходите, когда заходите в комнату - сразу с порога недовольны, наезжаете и скандалите. - У меня паника и сразу злость, когда меня спрашивают - куда я решил поступать. Я не знаю. И практически все не знают. Я знаю, что будет сейчас - дальше разберёмся. Пойду туда, где преподаватели адекватные и комьюнити простроено. - Мне бесполезно говорить - я в твои годы. Я - не ты. И время другое Я задавала вопрос. «А какая самая большая сложность. Самая большая проблема?» - одиночество. Вы не представляете, как многие одиноки. Во время разговора я спросила об одной девушке - я знаю, что ей плохо, но рядом сейчас есть взрослый, родители, мама? - есть. Но это ни о чем не говорит. Это все равно, что одна. И я подумала о том, что «выполнив родительский долг» - спросив об оценках, домашних заданиях, сделав или не сделав прививки, оплатив репетиторов.... мы не знаем, КАК они там - рядом с нами за стеной в своей комнате. И как могут быть одиноки в своём мире. Ну и последнее - если бы вы могли какую-то короткую фразу сказать взрослым, это было бы - Верьте нам. Верьте в нас. Мы другие. Не измеряйте нас собой. Прежде, чем требовать или «мотивировать» - ответьте на вопрос «зачем». Мы же его зададим. У меня сын 16 лет. И больше, чем нормальные мамские тревоги о его здоровье, поступлении, будущем я боюсь того, что он может быть одиноким в отношениях со мной. P.S. ? Конечно, во многих фразах мы узнаем и себя. Но есть то, в чем это поколение очень от нас отличается. И возможно, одна из наших ошибок, думать, что мы одинаковы Светлана Ройз

10 невротических наклонностей 1. Невротическая потребность в привязанности и одобрении: потребность всем подряд угождать и нравиться, получать у них одобрение; жизнь в соответствии с ожиданиями других людей; перенесение центра тяжести с собственной личности на других, привычка принимать во внимание только их желания и мнения; боязнь самоутверждения; боязнь враждебности со стороны других или враждебных чувств к себе. 2. Невротическая потребность в «партнере», который возьмет на себя руководство жизнью: смещение центра тяжести на «партнера», который должен осуществить все жизненные ожидания и нести ответственность за все хорошее и плохое; успешное манипулирование «партнером» становится главной задачей; завышенная оценка «любви», потому что предполагается, что «любовь» решает все проблемы; боязнь оказаться покинутым; боязнь одиночества. 3. Невротическая потребность ограничить свою жизнь тесными рамками: необходимость быть нетребовательным, довольствоваться малым и ограничить свои честолюбивые стремления и желания материальных благ; необходимость оставаться неприметным и играть второстепенные роли; умаление своих способностей и потенциальных возможностей, признание скромности как высшей добродетели; стремление скорее сохранять, нежели тратить; боязнь предъявлять какие-либо требования; боязнь иметь или отстаивать экспансивные желания. 4. Невротическое стремление к власти: стремление к господству над другими; компульсивная преданность делу, долгу, ответственности; неуважение других людей, их индивидуальности, достоинства, чувств, стремление подчинить их себе; наличие с разной степенью выраженных деструктивных элементов; преклонение перед любой силой и презрение к слабости; боязнь неконтролируемых ситуаций; боязнь беспомощности. Невротическая потребность верить во всемогущество воли: ощущение силы духа, проистекающее от веры в магическую силу воли; реакция отчаяния на любую фрустрацию желаний; тенденция отказываться от желаний или ограничивать желания и терять к ним интерес из-за боязни «неудачи»; боязнь признания каких-либо ограничений абсолютной воли. 5. Невротическая потребность в эксплуатации других и стремление любой ценой добиваться для себя преимуществ: оценка других людей прежде всего с точки зрения того, можно или нет их эксплуатировать и извлечь выгоду; различные сферы эксплуатации – деньги, идеи, сексуальность, чувства; гордость своим умение эксплуатировать других; боязнь самому подвергнуться эксплуатации и, таким образом, оказаться в дураках. 6. Невротическая потребность общественного признания или престижа: буквально все (предметы, деньги, собственные качества, поступки, чувства) оцениваются в соответствии с их престижностью; самооценка целиком зависит от публичного признания; различные (традиционные или бунтарские) способы возбуждения зависти или восхищения; боязнь утраты привилегированного положения в обществе («унижения») либо в силу внешних обстоятельств, либо вследствие внутренних факторов. 7. Невротическая потребность в восхищении собой: раздутое представление о себе (нарциссизм); потребность в восхищении не тем, что человек представляет собой или чем он обладает в глазах окружающих, а воображаемыми качествами; самооценка, целиком зависящая от соответствия этому образу и от восхищения этим образом другими людьми; боязнь утратить восхищение (оказаться «униженным»). 8. Невротическое честолюбие в смысле личных достижений: потребность превосходить других не тем, что ты собой представляешь, а посредством своей деятельности; зависимость самооценки от того, насколько удается быть самым лучшим – любовником, спортсменом, писателем, рабочим – особенно в собственных глазах, признание со стороны других также имеет значение, а его отсутствие вызывает обиду; примесь деструктивных тенденций (нацеленных на нанесение поражения другим), всегда присутствующих, хотя и различающихся по интенсивности; неустанное подталкивание себя к еще большим достижениям, несмотря на постоянную тревогу; страх неудачи. 9. Невротическая потребность в самодостаточности и независимости: потребность никогда ни в ком не нуждаться, или сопротивляться любому влиянию, или быть абсолютно ничем не связанным, поскольку любая близость означает опасность порабощения; наличие дистанции и обособленность – единственный источник безопасности; боязнь потребности в других людях, привязанности, близости, любви. 10. Невротическая потребность в достижении совершенства и неуязвимости: постоянное стремление к совершенству; навязчивые размышления и самообвинения в связи с возможными недостатками; чувство превосходства над другими в силу своего совершенства; боязнь обнаружить в себе недостатки или совершить ошибки; боязнь критики или упреков. Чем невротические наклонности («минус-любовь») отличаются от здоровых («плюс-любовь»)? - Навязчивый характер. - Тотальность (отсутствие избирательности: например, если человек нуждается в «минус-любви», то он должен получать ее от друга и врага, от нанимателя и чистильщика сапог). - Сильная реакция тревоги в ответ на фрустрацию невротической наклонности («всё будет потеряно»), что доказывает, что невротические наклонности сохраняют наше чувство безопасности. Многие невротические наклонности вдобавок имеют силу всепоглощающей страсти, субъективно воспринимаемой индивидом как «истинное счастье». Ощущение перевернутого ценника: например, не человек обладает силой воли, а наоборот – она человеком. По сути, невротические наклонности лишены свободы, спонтанности и смысла. Карен Хорни, «Самоанализ»

Почему не бывает просто "злых" людей