Олег Рой. ?Искупление
(отрывок из романа)
...Про детский дом Таня рассказывать не стала, призналась лишь, что не выдержала там и нескольких дней. Ночью, когда все уснули, выбралась в окно, перелезла через забор и сбежала. Добралась до железной дороги (детдом, как понял Стас, находился где-то в области) и до утра шла по шпалам в сторону Москвы, а потом села на первую электричку и добралась до вокзала. Там и осела, но, впрочем, ненадолго – слишком жестокими показались несчастной домашней девочке законы, по которым существовали привокзальные нищие. Так что сбежала Таня и от них и долго скиталась в поисках пристанища, еще несколько раз примыкала к группам бездомных и беспризорников, но ни с одной из них так и не захотела остаться. На ее счастье, была теплая весна, затем пришло жаркое лето, и девочка хотя бы не страдала от холода, ночуя то здесь, то там, нередко просто под открытым небом где-нибудь на лавочке в сквере.
Первое время она чуть не каждый день приходила к своему старому дому, вернее, на то место, где он стоял, потому что обгорелые остатки здания очень быстро снесли и начали на его месте новое строительство. Судя по картинке, которая висела на заборе, огораживающем территорию стройки, там должна была появиться очередная уродливая конструкция из стекла и бетона, которые за последние десять лет так обезобразили Москву.
А потом, ближе к осени, Тане посчастливилось наткнуться на этот особняк, который каким-то чудом оказался никем не занят. Здесь же поблизости, в переходе, Таня просит милостыню. Конечно, зарабатывает она не много и живет впроголодь – но зато она сама по себе, сама себе хозяйка, никто ее не бьет, не заставляет работать на него, не отнимает денег. Таня искренне верила в то, что во всем этом ей помогает ее ангел-хранитель – ничем иным подобное везение объяснить было невозможно.
– Ангел-хранитель... – с улыбкой повторил ее слова Стас. – Ты думаешь, он существует?
– Ну конечно же! – убежденно кивнула девочка. – Как же иначе? Должен же кто-нибудь заботиться о нас там, Наверху? Жизнь такая трудная, без помощи ангела-хранителя мы бы с ней просто не справились.
– Хорошо бы, если так... – Он задумчиво поворошил дрова в камине.
– Знаешь, когда я еще жила дома... – тихо проговорила Таня, – мой самый любимый праздник был не день рождения и не Новый год, а день ангела. Мы с бабушкой праздновали именины в один день, двадцать пятого января. Бабушку тоже звали Татьяной, только она Татьяна Александровна, а я Татьяна Алексеевна. Так вот, это, наверное, был самый-самый лучший день в году! Мне всегда, что бы ни было, разрешали в этот день пропустить занятия в школе. И я спала долго-долго, а когда просыпалась, то за окном было так красиво, так светло...
Ты никогда не обращал внимания на то, что двадцать пятого января каждый год всегда хорошая погода? Мороз и солнце, как у Пушкина... В этот день бабушка всегда пекла мои любимые пироги с вишней. Мама с папой дарили мне какой-нибудь хороший подарок, а бабушка – обязательно старинную открытку с надписью «С днем ангела!». Я очень люблю старинные открытки, у меня их благодаря бабушке, целая коллекция собралась...
Девочка замолкла и горько вздохнула, очевидно, вспомнив о судьбе этих от-крыток, погибших в огне пожара вместе с остальными вещами Кузнецовых. Но тут же вернулась к своим светлым воспоминаниям, которые быстро прогнали с ее лица тень печали.
– А вечером всегда приходили гости. И мои друзья, и мамины с папой... Мы пили чай с пирогами, играли на пианино и танцевали. А еще мы играли в разные замечательные игры – в «фанты», в «шарады», в «крокодила», в «черту характера», в «ассоциации», в «угадай персонажа»... Было так весело! Как второй день рождения. Или даже как первый, потому что у меня день рождения летом, в июле, когда никого из друзей в Москве нет и отпраздновать как следует не получается...