#КИМЖ_рекомендуем_литературу «Хорошо быть тихоней» – удивительный бестселлер Стивена Чбоски, трогательный роман взросления, разошедшийся тиражом свыше миллиона экземпляров. Чарли переходит в старшую школу. Опасаясь того, что его там ждет после недавнего нервного срыва, он начинает писать письма кому-то, кого никогда в жизни не видел, но кто, он уверен, должен хорошо его понять. Чарли не любит ходить на танцы, поскольку ему обычно нравятся те песни, под которые не потанцуешь. Каждая новая книга, прочитанная им по совету Билла, учителя литературы, тут же становится у Чарли самой любимой: «Убить пересмешника», «Питер Пэн», «Великий Гэтсби», «Над пропастью во ржи», «В дороге», «Голый завтрак»... Билл советует Чарли «быть не губкой, а фильтром», и тот честно пытается. Еще Чарли пытается не вспомнить крепко забытые детские травмы и разобраться в своих чувствах к старшекласснице Сэм, сестре его друга Патрика по кличке Никак... ? «Не знаю, бывало ли у тебя подобное чувство. Что хочется уснуть на тысячу лет. Или просто не существовать. Или просто не знать, что ты существуешь. Или что-то подобное. Это желание очень болезненное, но оно появляется, когда я чувствую себя так, как сейчас. Вот почему я стараюсь не думать. Я просто хочу, чтобы все перестало вращаться.»

К Чаадаеву Любви, надежды, тихой славы Недолго нежил нас обман, Исчезли юные забавы, Как сон, как утренний туман; Но в нас горит еще желанье, Под гнетом власти роковой Нетерпеливою душой Отчизны внемлем призыванье. Мы ждем с томленьем упованья Минуты вольности святой, Как ждет любовник молодой Минуты верного свиданья. Пока свободою горим, Пока сердца для чести живы, Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы! Товарищ, верь: взойдет она, Звезда пленительного счастья, Россия вспрянет ото сна, И на обломках самовластья Напишут наши имена! Александр Пушкин 1818 г.

Стукнул по карману - не звенит. Стукнул по другому - не слыхать. В тихий свой, таинственный зенит Полетели мысли отдыхать. Но очнусь и выйду за порог, И пойду на ветер, на откос, О печали пройденных дорог Шелестеть остатками волос. Память отбивается от рук, Молодость уходит из-под ног, Солнышко описывает круг - Жизненный отсчитывает срок. Стукну по карману - не звенит. Стукну по другому - не слыхать. Если только буду знаменит, То поеду в Ялту отдыхать... Николай Рубцов

У всех у них одно и то же происхождение. Они — от бога, они — не что иное, как искра божья в нас. Мы чувствуем эту искру не каждый день, мы часто подолгу не чувствуем ее вовсе и забываем о ней, но одно-единственное мгновение может вдруг снова подарить нам ее, порой мгновение ужаса и отчаяния, порой мгновение блаженнейшей тишины: когда мы заглядываем в тайну чашечки цветка, слышим какие-то такты музыки, когда к нам устремлен доверчивый взгляд ребенка. В эти мгновения, мгновения большой беды и мгновения глубочайшей отзывчивости, каждый из нас знает, даже если и не может выразить это словами, тайну всякого знания и всякого счастья, тайну единства. Что один бог живет в каждом из нас, что каждое место на земле — отечество нам, каждый человек — родственник нам и брат, что знание этого божественного единства разоблачает всякое деление на расы, народы, на богатых и бедных, на вероисповедания и партии как призрак и обман — вот точка, к которой мы возвращаемся, когда страшная беда или великая нежность открывает наш слух и делает наше сердце способным к любви. ___ Герман Гессе

Я вернулся с концерта и обнаружил у себя под дверью извещение на бандероль <> За барьером сидела женщина лет сорока с лишним. Она что-то глубокомысленно писала. Я положил извещение на барьер и сказал: - Будьте любезны. Не глядя на меня, она сказала: - Паспорт. - К сожалению, он на прописке, но выдайте мне бандероль, там нет ничего ценного. Все так же не глядя на меня, но уже строже она повторила: - Паспорт, паспорт. Эта ситуация напомнила мне недавно прочитанную историю о Карузо. Он пришел в один из римских банков, чтобы получить деньги. Чиновник спросил у него паспорт. Карузо сказал: "Паспорта у меня при себе нет, но я Энрико Карузо". "Я знаю, что есть такой знаменитый тенор, но я не обязан знать его в лицо". Тогда Карузо встал в позу и начал петь "Смейся, паяц...". Служащие и клиенты банка замерли. Когда Карузо кончил, чиновник со слезами на глазах проговорил: "Ради святой мадонны, синьор, простите, что я посмел усомниться. Пожалуйста, вот деньги". И он выдал ему крупную сумму. Мне была нужна всего лишь бандероль. Я встал в позу и запел: - Раскинулось море широко... Дама вскочила со своего места и громко закричала: - Гражданин, прекратите хулиганить, или я позову милиционера! ___ "Спасибо, сердце!", Леонид Осипович Утёсов

…Мысли Ваши насчет женщин весьма правильны. Больше всего несимпатичны женщины своею несправедливостью и тем, что справедливость, кажется, органически им не свойственна. Человечество инстинктивно не подпускало их к общественной деятельности; оно, бог даст, дойдет до этого и умом. В крестьянской семье мужик и умен, и рассудителен, и справедлив, и богобоязлив, а баба — упаси боже! А.П.Чехов. Из письма А.С.Суворину, март 1892, Мелихово

Лучший способ понять, сможешь ли ты доверять человеку — довериться ему первым и надеяться на лучшее. ___ Эрнест Хемингуэй

#КИМЖ_подписчики_читают а что читают наши подписчики в сентябре?

Судьба, как ракета, летит по параболе Обычно — во мраке и реже — по радуге.Жил огненно-рыжий художник Гоген, Богема, а в прошлом — торговый агент. Чтоб в Лувр королевский попасть из Монмартра, Он дал кругаля через Яву с Суматрой! Унесся, забыв сумасшествие денег, Кудахтанье жен, духоту академий. Он преодолел тяготенье земное. Жрецы гоготали за кружкой пивною: «Прямая — короче, парабола — круче, Не лучше ль скопировать райские кущи?»А он уносился ракетой ревущей Сквозь ветер, срывающий фалды и уши. И в Лувр он попал не сквозь главный порог — Параболой гневно пробив потолок! Идут к своим правдам, по-разному храбро, Червяк — через щель, человек — по параболе.Жила-была девочка рядом в квартале. Мы с нею учились, зачеты сдавали. Куда ж я уехал! И черт меня нес Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд! Прости мне дурацкую эту параболу. Простывшие плечики в черном парадном… О, как ты звенела во мраке Вселенной Упруго и прямо — как прутик антенны! А я все лечу, приземляясь по ним — Земным и озябшим твоим позывным. Как трудно дается нам эта парабола!.. Сметая каноны, прогнозы, параграфы, Несутся искусство, любовь и история — По параболической траектории! В Сибирь уезжает он нынешней ночью. А может быть, все же прямая — короче? Андрей Вознесенский

«Ты никогда не будешь одним и тем же человеком в глазах того, кого ты любишь, и в глазах того, кто любит тебя». ___ Чак Паланик