Райнер Мария Рильке Как только я найду средь тысяч это сердце, опутанное нитями живыми, ощупаю ладонями своими мое повсюду бьющееся сердце, я, вынув из груди, его отдам дождю в его лепечущие струи, что все текут сквозь день и, день минуя, вовнутрь себя, навстречу вечерам, навстречу мгле в ту тишину ночную, что так ясна и милостлива к нам. Я погружаю сердце в эту тишь и в ветер. Я держу его. Но вдруг не хватит сил и выпущу из рук. Тогда возьмешь ли Ты его? Взрастишь? Возьми. О, только подбери и кинь куда-нибудь, хотя б на эти скалы, то, что в Твоих ладонях побывало, везде отыщет новое начало и пустит корешки в щелях твердынь окаменелых. А если и не пустит, не найдет сил молодых в себе, - пускай среди высот затихнет, чтоб принять их цвет и вид, под грудою своих осколков скроет себя. И так, обросшее горою, с ней бури всех времен перестоит. А хочешь, брось его на дно морей, в тот долгий мрак, под сомкнутые створы огромных раковин. Кто знает, может, из его раструбов и щелей проглянет зверь невиданный, который опутает Тебя со всех сторон лучами, чтоб втянуть в свой сон? ...Дай только быть хоть где-то сердцу. Не оставь его без места в Твоем Пространстве, там, где так пустынно и сонму звезд. Смотри: оно срывается в глубины. Я не прошу, чтоб днями и ночами его держал Ты, как сердца зверей. О, если б только миг побыть в руке Твоей! Ты можешь обронить средь голых пустырей сердца своих святых. Они взрастают сами, выращивая плод в земле бесплодной сей.