Я уже давно ничего не читаю. Я перечитываю и всё Пушкина, Пушкина, Пушкина. Мне даже приснилось, что он входит и говорит: «Как ты мне, старая дура, надоела!» Фаина Раневская

Райнер Мария Рильке Как только я найду средь тысяч это сердце, опутанное нитями живыми, ощупаю ладонями своими мое повсюду бьющееся сердце, я, вынув из груди, его отдам дождю в его лепечущие струи, что все текут сквозь день и, день минуя, вовнутрь себя, навстречу вечерам, навстречу мгле в ту тишину ночную, что так ясна и милостлива к нам. Я погружаю сердце в эту тишь и в ветер. Я держу его. Но вдруг не хватит сил и выпущу из рук. Тогда возьмешь ли Ты его? Взрастишь? Возьми. О, только подбери и кинь куда-нибудь, хотя б на эти скалы, то, что в Твоих ладонях побывало, везде отыщет новое начало и пустит корешки в щелях твердынь окаменелых. А если и не пустит, не найдет сил молодых в себе, - пускай среди высот затихнет, чтоб принять их цвет и вид, под грудою своих осколков скроет себя. И так, обросшее горою, с ней бури всех времен перестоит. А хочешь, брось его на дно морей, в тот долгий мрак, под сомкнутые створы огромных раковин. Кто знает, может, из его раструбов и щелей проглянет зверь невиданный, который опутает Тебя со всех сторон лучами, чтоб втянуть в свой сон? ...Дай только быть хоть где-то сердцу. Не оставь его без места в Твоем Пространстве, там, где так пустынно и сонму звезд. Смотри: оно срывается в глубины. Я не прошу, чтоб днями и ночами его держал Ты, как сердца зверей. О, если б только миг побыть в руке Твоей! Ты можешь обронить средь голых пустырей сердца своих святых. Они взрастают сами, выращивая плод в земле бесплодной сей.

У любви свои законы, У любви своя природа, И особые каноны, И особая погода! У любви свои обличья, И особые приметы, У любви свои приличья, И свои на все ответы. И своя лесная чаща, И своя на днище гуща, Свой особый зной палящий, Свой особый холод злющий. У любви свои наряды, У любви свои награды, И свои пути-дороги, И свои на небе боги, У любви свои причуды, У любви свои пороки, У любви свои иуды, У любви свои пророки. У любви нет только края, Нет преград и слова «надо». Может ад казаться раем, Может рай казаться адом. Станет трус нежданно смелым, Голой правдой ложь сплошная, Может черное стать белым, И несчастьем блажь смешная. У любви есть смерть без смерти, У любви на все есть силы, Но тебя утащат черти, Если ты меня забыла. Ролан Быков

Спасибо, жизнь, за то, что вновь приходит день, Что зреет хлеб, и что взрослеют дети. Спасибо, жизнь, тебе за всех родных людей, Живущих на таком огромном свете. Спасибо, жизнь, за то, что этот щедрый век Звучал во мне то щедростью, то болью За ширь твоих дорог, в которых человек, Все испытав, становится собою. За то, что ты река без берегов, За каждую весну твою и зиму, За всех друзей и даже за врагов — Спасибо, жизнь. За все тебе спасибо! За слезы и за счастье наяву, За то, что ты жалеть меня не стала, За каждый миг, в котором я живу, Но не за тот, в котором перестану. Спасибо, жизнь, что я перед тобой в долгу, За прошлую и завтрашнюю силу. За все, что я еще успею и смогу, Спасибо, жизнь, воистину спасибо. Роберт Рождественский

О вкусах не спорят, есть тысяча мнений — Я этот закон на себе испытал. Ведь даже Эйнштейн — физический гений — Весьма относительно всё понимал. Оделся по моде, как требует век, — Вы скажете сами: "Да это же просто другой человек!.." А я — тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Набедренный пояс из шкуры пантеры. О да! Неприлично! Согласен! Ей-ей! Но так одевались все до нашей эры, А до нашей эры им было видней. Оделся по моде, как в каменный век, — Вы скажете сами: "Да это же просто другой человек!" А я — тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Оденусь — как рыцарь я после турнира: Знакомые вряд ли узнают меня; И крикну, как Ричард, я (в драме Шекспира): "Коня мне! Полцарства даю за коня!" Но вот усмехнётся и скажет сквозь смех Ценитель упрямый: "Да это же просто другой человек!" А я — тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Вот трость, канотье — я из нэпа. Похоже? Не надо оваций — к чему лишний шум? Ах, в этом костюме узнали? Ну что же — Тогда я одену последний костюм. Долой канотье, вместо тросточки — стек. И шепчутся дамы: "Да это же просто другой человек!" А я — тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Будьте же бдительны — Всё относительно! Всё-всё! Всё! Владимир Высоцкий, 1966

Он был так влюблён, что не выходил из дома и сидел у самой двери, чтобы сразу же обнять её, как только она позвонит в дверь и скажет, что тоже любит его. Но она не позвонила, а он сделался старым. Однажды кто-то тихо постучался в дверь, и он испугался и убежал, чтобы спрятаться в шкаф. Тонино Гуэрра

Есть люди — я и сам из их числа, — которые ненавидят "хэппи энды", то бишь счастливые развязки. У нас при этом такое чувство, будто нас надули. Драма — это норма. Невзгоды ждать не заставят. Беда не забуксует. Лавина, которая вдруг замерла на пути, не пройдя последние метры, чтоб накрыть горную деревушку, ведет себя не только противоестественно, но и безнравственно. «Пнин», Владимир Набоков

Сейчас я стал уже немолодой, и выяснилось, что ни Льва Толстого, ни Фолкнера из меня не вышло, хотя все, что я пишу, публикуется. И на передний план выдвинулись какие-то странные вещи: выяснилось, что у меня семья, что брак – это не просто факт, это процесс. Выяснилось, что дети – это не капиталовложение, не объект для твоих сентенций и не приниженные существа, которых ты почему-то должен воспитывать, будучи сам черт знает кем, а что это какие-то божьи создания, от которых ты зависишь, которые тебя критикуют и с которыми ты любой ценой должен сохранить нормальные человеческие отношения. Это оказалось самым важным. Сергей Довлатов

Внутренней свободы нет вообще, это даже не иллюзия. Свобода, как и девственность, добродетель или честь, одна — она же внутренняя, она же и внешняя. Александр Пятигорский

Смотри на себя не сравнительно с остальными, а обособляясь. Обособляйся и позволяй себе все, что угодно. Если ты озлоблен, то не скрывай этого, пусть оно грубо; если весел - тоже, пусть оно и банально. Помни, что твоя жизнь - это твоя жизнь. Ничьи - пусть самые высокие - правила тебе не закон. Это не твои правила. В лучшем случае они похожи на твои. Будь независим. Независимость - лучшее качество на всех языках. Пусть это приведет тебя к поражению (глупое слово) - это будет только твое поражение. Ты сам сведешь с собой счеты; а то приходится сводить счеты фиг знает с кем. Иосиф Бродский Письмо Якову Гордину от 13 июня 1965г.