В числе разнообразных охот человеческих имеет свое место и смиренная охота ходить по грибы, или брать грибы. Хотя она не может равняться с другими охотами, более оживленными, уже потому, что там приходится иметь дело с живыми творениями, но может соперничать со многими, так сказать, второстепенными охотами, имеющими, впрочем, свои особые интересы. Я даже готов отдать преимущество грибам, потому что их надобно отыскивать, следовательно можно и не находить; тут примешивается некоторое уменье, знание месторождения грибов, знание местности и счастье. Недаром говорит пословица: «Со счастьем хорошо и по грибы ходить». Сергей Аксаков, «Замечания и наблюдения охотника брать грибы» (художник Александр Грицай, «Грибная пора», 1983 год) #СергейАксаков #грибнаяохота #ПоЧИТАТЕЛИкниг

3 октября 1873 года в городе Бежецке Тверской губернии родился Вячеслав ШИШКОВ, писатель, воспевший в своих произведениях Сибирь. В девятнадцать лет «Вестенька» (так звали его в детстве) покинул родное гнездо. Вначале работал в Новгородской и Вологодской губерниях, где строил плотины, составлял карты водных путей. Судьба привела его в Сибирь, где он жил с 1894 по 1915, служил в Управлении Томского округа путей сообщения. Будущий писатель исколесил всю Сибирь — по суше и по воде: вдоль Лены, Енисея, Пинеги, Вычегды, Северной Двины, Сухона, каналов на Шескне и Вышнем Волочке. Благодаря разработанному им проекту был создан знаменитый Чуйский тракт, где теперь высится памятник этому выдающемуся человеку. В 1911 году Вячеслав Шишков решается отправить Максиму Горькому два рассказа — «Ванька Хлюст» и «Краля». Он с трепетом и надеждой пишет далекому и лично незнакомому «Алексею Михайловичу»: «Ежели признаете за ними некоторые положительные качества, — помогите мне всплыть на Божий свет. Семь лет я пишу, но держу написанное у себя — все думаю, что еще не выросли крылья… Много шатался по тайге, сталкивался с народом. Нонче в экспедиции на р. Нижнюю Тунгуску едва не погиб. Написал бы подробно, но не смею утруждать…» Горький не остался равнодушен к литературным опытам молодого писателя, и вот уже при его содействии рассказы Шишкова печатаются в новом журнале «Заветы» В 1915 Вячеслав Шишков переехал в Петербург. Здесь он встретил революцию. После революции писатель оставляет работу по специальности и целиком посвящает себя литературному труду. Значительным произведением, поставившим Вячеслава Шишкова в ряд наиболее читаемых писателей, стал роман «Угрюм-река», который он назвал «романом страстей, положенных на бумагу». Последние годы жизни писателя были посвящены работе над исторической эпопеей «Емельян Пугачев». Он продолжал работу над ней и в осажденном Ленинграде, где выступал с патриотическими статьями и рассказами в газете «На страже Родины». В апреле 1942 уже немолодой, тяжело больной писатель вынужден был уехать в Москву. В июле 1943 года семидесятилетний Вячеслав Шишков пишет в одном из своих писем: «А дух бодр, и творчество бушует, ходит по жилам. Удивляюсь на самого себя! Лишь бы кончить «Пугачева», а там и на отдых можно, в гроб, в землю. Кончу, с народом буду в расчете, все, к чему был призван, посильно завершено. Пусть люди и поскучают, и поулыбаются, и поучатся жизни на моих страницах». Писатель сдержал данное себе слово и довел труд до конца. Умер он, немного не дожив до Дня Победы, которого так ждал — 6 марта 1945 года. #ВячеславШишков #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Юрий Левитанский Всё проходит в этом мире, снег сменяется дождём, всё проходит, всё проходит, мы пришли, и мы уйдём. Всё приходит и уходит в никуда из ничего. Всё проходит, но бесследно не проходит ничего. И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны, как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны, как сплетается с другими эта тоненькая нить, где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить, потому что в этой драме, будь ты шут или король, дважды роли не играют, только раз играют роль. И над собственною ролью плачу я и хохочу, по возможности достойно доиграть своё хочу - ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу. (художник Александр Ветров) #ЮрийЛевитанский #ПоЧИТАТЕЛИкниг

#отнашихподписчиков Иллюстрации Екатерины Кириченко по мотивам городской лирики В. Брюсова. Техника - офорт.

Арсений Тарковский Ветер Душа моя затосковала ночью. А я любил изорванную в клочья, Исхлёстанную ветром темноту И звёзды, брезжущие на лету Над мокрыми сентябрьскими садами, Как бабочки с незрячими глазами, И на цыганской масленой реке Шатучий мост, и женщину в платке, Спадавшем с плеч над медленной водою, И эти руки, как перед бедою. И кажется, она была жива, Жива, как прежде, но её слова Из влажных "Л" теперь не означали Ни счастья, ни желаний, ни печали, И больше мысль не связывала их, Как повелось на свете у живых. Слова горели, как под ветром свечи, И гасли, словно ей легло на плечи Всё горе всех времён. Мы рядом шли, Но этой горькой, как полынь, земли Она уже стопами не касалась И мне живою больше не казалась. Когда-то имя было у неё. Сентябрьский ветер и ко мне в жильё Врывается – то лязгает замками, То волосы мне трогает руками. 1959 (художник Анатолий Лукаш) #АрсенийТарковский #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Вадим Шефнер Городской сад Осенний дождь – вторые сутки кряду, И, заключённый в правильный квадрат, То мечется и рвётся за ограду, То молчаливо облетает сад. Среди высоких городских строений, Над ворохами жухлого листа, Все целомудренней и откровенней Деревьев проступает нагота. Как молода осенняя природа! Средь мокрых тротуаров и камней Какая непритворная свобода, Какая грусть, какая щедрость в ней! Ей всё впервой, всё у неё – вначале, Она не вспомнит про ушедший час, – И счастлива она в своей печали, И ничего не надо ей от нас. 1960 (художник Александр Былич) #ВадимШефнер #осень #ПоЧИТАТЕЛИкниг

25 сентября 1792 (по другим данным 1790) года в Коломне в богатой купеческой семье родился Иван Иванович ЛАЖЕЧНИКОВ, один из зачинателей русского исторического романа. Иван Лажечников получил прекрасное образование: специально для него по рекомендации просветителя и издателя Н.И. Новикова в дом был приглашён гувернёром француз. Рано пристрастившись к чтению, Лажечников знакомится сначала с русской, затем с французской и немецкой литературой, а вскоре и пробует собственные силы на поприще словесности. В конце XVIII века семья будущего писателя переехала в новый дом. Согласно легенде, отсюда 22-летнии Иван Лажечников осенним вечером 1812 года тайно от родителей бежал в Москву и вступил в народное ополчение. Лажечников, владевший двумя иностранными языками, был произведен в офицеры и в составе Московского гренадерского полка дошел до Парижа. По личным впечатлениям им были написаны «Походные записки русского офицера» и «Новобранец 1812 года». В 1819 году Лажечникову довелось встретиться с молодым Пушкиным и предотвратить его дуэль с майором Денисевичем. Случай этот оставил глубокий след в памяти писателя, а впоследствии послужил поводом для начала переписки между Пушкиным и Лажечниковым. Исторические романы «Последний Новик», «Ледяной дом» и «Басурман» принесли Лажечникову громкую славу «русского Вальтер Скотта». Пушкин писал, что романы Лажечникова будут интересны, «доколе не забудется русский язык», Белинский назвал их «фактом эстетического и нравственного образования русского общества». #ИванЛажечников #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Иван Бунин Листопад Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Весёлой, пёстрою стеной Стоит над светлою поляной. Берёзы жёлтою резьбой Блестят в лазури голубой, Как вышки, ёлочки темнеют, А между клёнами синеют То там, то здесь в листве сквозной Просветы в небо, что оконца. Лес пахнет дубом и сосной, За лето высох он от солнца, И Осень тихою вдовой Вступает в пёстрый терем свой. Сегодня на пустой поляне, Среди широкого двора, Воздушной паутины ткани Блестят, как сеть из серебра. Сегодня целый день играет В дворе последний мотылёк И, точно белый лепесток, На паутине замирает, Пригретый солнечным теплом; Сегодня так светло кругом, Такое мёртвое молчанье В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине Расслышать листика шуршанье. Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Стоит над солнечной поляной, Заворожённый тишиной; Заквохчет дрозд, перелетая Среди подседа, где густая Листва янтарный отблеск льёт; Играя, в небе промелькнёт Скворцов рассыпанная стая — И снова всё кругом замрёт. Последние мгновенья счастья! Уж знает Осень, что такой Глубокий и немой покой — Предвестник долгого ненастья. Глубоко, странно лес молчал И на заре, когда с заката Пурпурный блеск огня и злата Пожаром терем освещал. Потом угрюмо в нём стемнело. Луна восходит, а в лесу Ложатся тени на росу… Вот стало холодно и бело Среди полян, среди сквозной Осенней чащи помертвелой, И жутко Осени одной В пустынной тишине ночной. Теперь уж тишина другая: Прислушайся — она растёт, А с нею, бледностью пугая, И месяц медленно встаёт. Все тени сделал он короче, Прозрачный дым навёл на лес И вот уж смотрит прямо в очи С туманной высоты небес. О, мёртвый сон осенней ночи! О, жуткий час ночных чудес! В сребристом и сыром тумане Светло и пусто на поляне; Лес, белым светом залитой, Своей застывшей красотой Как будто смерть себе пророчит; Сова и та молчит: сидит Да тупо из ветвей глядит, Порою дико захохочет, Сорвётся с шумом с высоты, Взмахнувши мягкими крылами, И снова сядет на кусты И смотрит круглыми глазами, Водя ушастой головой По сторонам, как в изумленье; А лес стоит в оцепененье, Наполнен бледной, лёгкой мглой И листьев сыростью гнилой… Не жди: наутро не проглянет На небе солнце. Дождь и мгла Холодным дымом лес туманят, — Недаром эта ночь прошла! Но Осень затаит глубоко Всё, что она пережила В немую ночь, и одиноко Запрётся в тереме своём: Пусть бор бушует под дождём, Пусть мрачны и ненастны ночи И на поляне волчьи очи Зелёным светятся огнём! Лес, точно терем без призора, Весь потемнел и полинял, Сентябрь, кружась по чащам бора, С него местами крышу снял И вход сырой листвой усыпал; А там зазимок ночью выпал И таять стал, всё умертвив… Трубят рога в полях далёких, Звенит их медный перелив, Как грустный вопль, среди широких Ненастных и туманных нив. Сквозь шум деревьев, за долиной, Теряясь в глубине лесов, Угрюмо воет рог туриный, Скликая на добычу псов, И звучный гам их голосов Разносит бури шум пустынный. Льёт дождь, холодный, точно лёд, Кружатся листья по полянам, И гуси длинным караваном Над лесом держат перелёт. Но дни идут. И вот уж дымы Встают столбами на заре, Леса багряны, недвижимы, Земля в морозном серебре, И в горностаевом шугае, Умывши бледное лицо, Последний день в лесу встречая, Выходит Осень на крыльцо. Двор пуст и холоден. В ворота, Среди двух высохших осин, Видна ей синева долин И ширь пустынного болота, Дорога на далёкий юг: Туда от зимних бурь и вьюг, От зимней стужи и метели Давно уж птицы улетели; Туда и Осень поутру Свой одинокий путь направит И навсегда в пустом бору Раскрытый терем свой оставит. Прости же, лес! Прости, прощай, День будет ласковый, хороший, И скоро мягкою порошей Засеребрится мёртвый край. Как будут странны в этот белый, Пустынный и холодный день И бор, и терем опустелый, И крыши тихих деревень, И небеса, и без границы В них уходящие поля! Как будут рады соболя, И горностаи, и куницы, Резвясь и греясь на бегу В сугробах мягких на лугу! А там, как буйный пляс шамана, Ворвутся в голую тайгу Ветры из тундры, с океана, Гудя в крутящемся снегу И завывая в поле зверем. Они разрушат старый терем, Оставят колья и потом На этом остове пустом Повесят инеи сквозные, И будут в небе голубом Сиять чертоги ледяные И хрусталём и серебром. А в ночь, меж белых их разводов, Взойдут огни небесных сводов, Заблещет звёздный щит Стожар — В тот час, когда среди молчанья Морозный светится пожар, Расцвет Полярного Сиянья. 1900 (художник Игорь Прищепа) #ИванБунин #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Юрий Левитанский Дождь Смотрите, что делает дождь! А как настороженны липы! Вот тут вы как раз и вошли бы, пока не окончился дождь. Пока не случилась беда, вошли бы в мерцании капель. Я камень лежачий, я камень, заброшенный кем-то сюда. Вам так меня тронуть легко! И вы меня стронуть могли бы. Смотрите, как жертвенны липы, как дышится в ливень легко! Я все вам потом возмещу. Однажды зимой, при морозе, я все опишу это в прозе и всю ее вам посвящу. И я назову ее так: «Записки лежачего камня». А может быть — «Исповедь камня». А может быть, даже не так. И я назову ее «Дождь». И станет названье прологом. И станет великим пророком мне вас напророчивший дождь. Все это я вам подарю, чтоб так же и вас поднимало. И я понимаю, как мало я, в сущности, вам подарю. 1963 (художник Игорь Разживин) #ЮрийЛевитанский #ПоЧИТАТЕЛИкниг

22 сентября в Северном полушарии наступает астрономическая осень?✨? «Ни весною, ни летом не выходит на небо Орион. Да ведь летом и без Ориона неплохо: тепло, на деревьях листья и цветы. Осенью, когда наступают долгие и тёмные ночи, наконец-то восходит Орион. Три звезды, наклонённые к земле, это – пояс Ориона, на котором и висит его меч. Четыре звезды по бокам - его руки и ноги. Орион – небесный охотник, и за ним идут по ночному своду два верных пса – Большой и Малый. А где-то внизу, под ногами охотника, спряталось маленькое созвездие – Заяц. Не знаю почему, но мне в моей жизни важнее всего Орион. Сколько в небе созвездий! И Большая Медведица, и Северный Крест, и Волосы Вероники, а я всё жду, когда же появится Орион. Нетрудно подождать два часа, если ждал целое лето. Вот пройдут два часа, погашу в комнате свет и увижу в окно, как горит и сияет над нами вечный небесный охотник – Орион.» Юрий Коваль, «Орион» (художник Олег Майоров) #ЮрийКоваль #ПоЧИТАТЕЛИкниг