Давид Самойлов «ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ» Стояли они у картины: Саврасов. «Грачи прилетели». Там было простое, родное. Никак уходить не хотели. Случайно разговорились, Поскольку случилась причина. – Саврасов. «Грачи прилетели» – Хорошая это картина. – Мужчина был плохо одетый. Видать, одинокий. Из пьющих. Она – из не больно красивых И личного счастья не ждущих. Ее проводил он до дома. На улице было морозно. Она бы его пригласила, Но в комнате хаос, и поздно. Он сам напросился к ней в гости Во вторник на чашечку чаю. – У нас с вами общие вкусы В картинах, как я замечаю... Два дня она драила, терла Свой угол для скромного пира. Пошла, на последние деньги Сиреневый тортик купила. Под вечер осталось одеться, А также открытку повесить – «Грачи прилетели». Оделась. Семь, восемь. И девять. И десять. Семь, восемь. И девять. И десять. Поглядывала из-за шторки. Всплакнула. И полюбовалась Коричневой розой на торте. Себя она не пожалела. А про неудавшийся ужин Подумала: «Бедненький тортик, Ведь вот никому ты не нужен!..» «Наверно, забыл. Или занят. Известное дело – мужчина...» А все же «Грачи прилетели» – Хорошая очень картина. (картина Алексея Саврасова «Грачи прилетели» 1879) #ДавидСамойлов #грачиприлетели #Саврасов #весна #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Борис Пастернак После перерыва Три месяца тому назад, Лишь только первые метели На наш незащищенный сад С остервененьем налетели, Прикинул тотчас я в уме, Что я укроюсь, как затворник, И что стихами о зиме Пополню свой весенний сборник. Но навалились пустяки Горой, как снежные завалы. Зима, расчетам вопреки, Наполовину миновала. Тогда я понял, почему Она во время снегопада, Снежинками пронзая тьму, Заглядывала в дом из сада. Она шептала мне: «Спеши!» Губами, белыми от стужи, А я чинил карандаши, Отшучиваясь неуклюже. Пока под лампой у стола Я медлил зимним утром ранним, Зима явилась и ушла Непонятым напоминаньем. 1957 (художник Александр Абинов) #БорисПастернак #ПоЧИТАТЕЛИкниг

?С ПРАЗДНИКОМ, МИЛЫЕ ЖЕНЩИНЫ! АХ, ЖЕНЩИНЫ Ах , Женщины... Странные существа. Что-то теряют. А что-то находят. Кому-то красивые пишут слова, А от кого-то просто уходят. Ах , Женщины... Глупые существа. Всю жизнь, что-то ищут, Потом мечутся, В споре доказывают права Или вовсе вином калечатся. Ах , Женщины... Страстные существа. Кого-то безумно-безумно любят, Кому-то прощают и ждут всегда, Кого-то просто жестоко губят. Ах , Женщины... Нежные существа. В любви утопая не знают меры И соблазняют из баловства Бросая вызов в душе без веры. Ах , Женщины... Тайные существа. В мечтах постоянно о чём-то думают... И их сексуально искрятся глаза И вечно, что-то они выдумывают. Ах , Женщины... Милые существа. Живут, как живётся. И не жалеют, Ведь , кроме них и их волшебства В жизни ничто так сильно не греет. Эльвира Рейна Цепляева

Антон Чехов ВЕСНОЙ С земли еще не сошел снег, а в душу уже просится весна. Если вы когда-нибудь выздоравливали от тяжелой болезни, то вам известно блаженное состояние, когда замираешь от смутных предчувствий и улыбаешься без всякой причины. По-видимому, такое же состояние переживает теперь и природа. Земля холодна, грязь со снегом хлюпает под ногами, но как кругом всё весело, ласково, приветливо! Воздух так ясен и прозрачен, что если взобраться на голубятню или на колокольню, то, кажется, увидишь всю вселенную от края до края. Солнце светит ярко, и лучи его, играя и улыбаясь, купаются в лужах вместе с воробьями. Речка надувается и темнеет; она уже проснулась и не сегодня-завтра заревет. Деревья голы, но уже живут, дышат. В такое время хорошо гнать метлой или лопатой грязную воду в канавах, пускать по воде кораблики или долбить каблуками упрямый лед. Хорошо также гонять голубей под самую высь поднебесную или лазить на деревья и привязывать там скворечни. Да, всё хорошо в это счастливое время года, в особенности если вы молоды, любите природу, и если вы не капризны, не истеричны, и если по службе не обязаны сидеть в четырех стенах с утра до вечера. Нехорошо, если вы больны, если чахнете в канцелярии, если знаетесь с музами. Да, весною не следует знаться с музами. Вы поглядите, как хорошо, как славно чувствуют себя обыкновенные люди. Вот садовник Пантелей Петрович, спозаранку нарядился в широкополую соломенную шляпу и никак не может расстаться с маленьким сигарным окурком, который он поднял еще утром на аллее; посмотрите: он стоит, подбоченясь, перед кухонным окном и рассказывает повару, какие он вчера купил себе сапоги. Вся его длинная и узкая фигура, за которую его вся дворня зовет «стрюцким», выражает самодовольство и достоинство. На природу глядит он с сознанием своего превосходства над ней, и во взгляде у него что-то хозяйское, повелительное и даже презрительное, точно, сидя у себя там в оранжерее или копаясь в саду, он узнал про растительное царство что-то такое, чего не знает никто. Было бы напрасно толковать ему, что природа величественна, грозна и полна чудесных чар, перед которыми должен склонить свою шею гордый человек. Ему кажется, что он знает всё, все тайны, чары и чудеса, а прекрасная весна для него такая же рабыня, как та узкогрудая, исхудалая женщина, которая сидит в пристройке около оранжереи и кормит постными щами его детей. А охотник Иван Захаров? Этот, в истрепанной драповой куртке и в калошах на босу ногу, сидит около конюшни на опрокинутом бочонке и делает из старых пробок пыжи. Он собирается на тягу. В его воображении рисуется путь, по которому он пойдет, со всеми тропинками, зажорами, ручьями; закрыв глаза, он видит длинный, прямой ряд высоких стройных деревьев, под которыми он будет стоять с ружьем, дрожа от вечерней прохлады, от сладкого волнения и напрягая свой тонкий слух; ему чудятся звуки, которые издает хоркающий вальдшнеп; он уже слышит, как в монастыре, по соседству, после всенощной, пока он стоит на тяге, трезвонят во все колокола... Ему хорошо, он безмерно, бестолково счастлив. Но теперь поглядите на Макара Денисыча, молодого человека, который служит у генерала Стремоухова не то писарем, не то младшим управляющим. Он получает вдвое больше, чем садовник, носит белые манишки, курит двухрублевый табак, всегда сыт и одет и всегда при встрече с генералом имеет удовольствие пожимать белую пухлую руку с крупным брильянтовым перстнем, но, тем не менее, все-таки как он несчастлив! Вечно он с книжками, выписывает он на двадцать пять рублей журналов, и пишет, пишет... Пишет он каждый вечер, каждое после обеда, когда все спят, и всё написанное прячет в свой большой сундук. В этом сундуке на самом дне лежат аккуратно сложенные брюки и жилеты; на них еще не распечатанная пачка табаку, десяток коробочек из-под пилюль, пунцовый шарфик, кусок глицеринового мыла в желтой обертке и много всякого другого добра, а по краям сундука робко жмутся стопки исписанной бумаги, и тут же два-три нумера «Нашей губернии», где напечатаны рассказы и корреспонденции Макара Денисыча. Весь уезд считает его литератором, поэтом, все видят в нем что-то особенное, не любят его, говорят, что он не так говорит, не так ходит, не так курит, и сам он однажды на мировом съезде, куда был вызван в качестве свидетеля, проговорился некстати, что занимается литературой, причем покраснел так, как будто украл курицу. Вот он, в синем пальто, в плюшевой шапочке и с тросточкой в руке, тихо идет по аллее... Сделает шагов пять, остановится и уставит глаза в небо или на старого грача, который сидит на ели. Садовник стоит подбоченясь, на лице у охотника написана строгость, а Макар Денисыч согнулся, робко кашляет и кисло смотрит, точно весна давит и душит его своими испарениями, своей красотой!.. Душа его полна робости. Вместо восторгов, радости и надежд, весна порождает в нем только какие-то смутные желания, которые тревожат его, и вот он ходит и сам не разберет, что ему нужно. В самом деле, что ему нужно? — А, здравствуйте, Макар Денисыч! — слышит он вдруг голос генерала Стремоухова. — Что, еще не приезжали с почты? — Нет еще, ваше превосходительство, — отвечает Макар Денисыч, оглядывая коляску, в которой сидит здоровый, веселый генерал со своей маленькой дочкой. — Чудесная погода! Совсем весна! — говорит генерал. — А вы гуляете? Чай, вдохновляетесь? А в глазах у него написано: «Бездарность! Посредственность!» — Ах, батенька! — говорит генерал, берясь за вожжи. — Какую прекрасную штучку я прочел сегодня за кофе! Пустячок, в две странички, но какая прелесть! Жаль, что вы не владеете французским языком, я дал бы вам почитать... Генерал наскоро, пятое через десятое, рассказывает содержание прочитанного им рассказа, а Макар Денисыч слушает и чувствует неловкость, словно его вина в том, что он не французский писатель, который пишет маленькие штучки. «Не понимаю, что он там нашел хорошего? — думает он, глядя вслед исчезающей коляске. — Содержание пошлое, избитое... Мои рассказы гораздо содержательнее». И Макара начинает сосать червь. Авторское самолюбие — это боль, это катар души; кто болеет им, тому уже не слышно пения птиц, не видно блеска солнца, не видно весны... Нужно лишь чуть-чуть прикоснуться к этой болячке, чтобы сжался болезненно весь организм. Отравленный Макар идет дальше и через садовую калитку выходит на грязную дорогу. Тут, подпрыгивая всем телом на высокой бричке, спешит куда-то господин Бубенцов. — А, господину писателю! — кричит он. — Наше вам! Будь Макар Денисыч только писарем или младшим управляющим, то никто бы не посмел говорить с ним таким снисходительным, небрежным тоном, но он «писатель», он бездарность, посредственность! Такие, как господин Бубенцов, ничего не понимают в искусстве и мало интересуются им, но зато, когда им приходится встречаться с бездарностями и посредственностями, то они неумолимы, безжалостны. Они готовы простить кого угодно, но только не Макара, этого неудачника-чудака, у которого в сундуке лежат рукописи. Садовник сломал старый фикус и сгноил много дорогих растений, генерал ничего не делает и проедает чужое, господин Бубенцов, когда был мировым судьей, разбирал дела только раз в месяц и, разбирая, заикался, путал законы и нес чепуху, но всё это прощается, не замечается; но не заметить и пройти молчанием мимо бездарного Макара, пишущего неважные стихи и рассказы, — никак нельзя, не сказав чего-нибудь обидного. Что свояченица генерала бьет горничных по щекам и бранится за картами, как прачка, что попадья никогда не платит проигрыша, что помещик Флюгин украл у помещика Сивобразова собаку, никому до этого дела нет, но то, что недавно из «Нашей губернии» возвратили Макару плохой рассказ, известно всему уезду и вызывает насмешки, длинные разговоры, негодование, и Макара Денисыча уже называют Макаркой. Если кто не так пишет, то не стараются объяснить, почему это "не так», а просто говорят: — Опять этот сукин сын чепуху написал! Наслаждаться весной мешает Макару мысль, что его не понимают, не хотят и не могут понять. Ему почему-то кажется, что если бы его поняли, то всё было бы прекрасно. Но как могут понять, талантлив он или нет, если во всем уезде никто ничего не читает или читает так, что лучше бы совсем не читать. Как втолковать генералу Стремоухову, что та французская штучка ничтожна, плоска, банальна, избита, как втолковать ему, если он, кроме таких плоских штучек, никогда не читал ничего другого? А как раздражают Макара женщины! — Ах, Макар Денисыч! — говорят они ему обыкновенно. — Как жаль, что вас сегодня не было на базаре! Если б вы видели, как смешно дрались два мужика, вы наверно бы описали! Всё это, конечно, пустяки, и философ не обратил бы внимания, пренебрег бы, но Макар чувствует себя, как на угольях. Душа его полна чувства одиночества, сиротства, тоски, той самой тоски, какую испытывают только очень одинокие люди и большие грешники. Никогда, ни разу в жизни, он не стоял так подбоченясь, как стоит садовник. Изредка разве, этак раз в пять лет, встретившись где-нибудь в лесу, или на дороге, или в вагоне с таким же неудачником-чудаком, как он сам, и заглянув ему в глаза, он вдруг оживет на минутку, оживет и тот. Они долго говорят, спорят, восхищаются, восторгаются, хохочут, так что, со стороны глядя, их обоих можно принять за безумных. Но обыкновенно и эти редкие минуты не обходятся без отравы. Словно на смех, Макар и неудачник, с которым он встретился, отрицают друг в друге таланты, не признают друг друга, завидуют, ненавидят, раздражаются, расходятся врагами. Так и изнашивается, тает их молодость без радостей, без любви и дружбы, без душевного покоя и без всего того, что так любит описывать по вечерам в минуты вдохновения угрюмый Макар. А с молодостью проходит и весна. (художник Анна Чарина, «Весенние ручьи. Троицкий переулок») ) #АнтонЧехов #весна #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Иосиф Бродский Март Дни удлиняются. Ночи становятся все короче. Нужда в языке свечи на глазах убывает, все быстрей остывают на заре кирпичи. И от снега до боли дни бескрайней, чем поле без межи. И уже ни к высокому слогу, ни к пространству, ни к Богу не прибиться душе. И не видит предела своим движениям тело. Только изгородь сна делит эти угодья ради их плодородья. Так приходит весна. 1965, Норенская (художник Игорь Грабарь, «Последний снег» 1931) #ИосифБродский #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Памятники героям сказки «Конёк-Горбунок». Конёк-Горбунок – главный персонаж одноименной сказки Ершова. Памятников Коньку-Горбунку гораздо больше чем памятников его создателю. Петр Павлович Ершов родился в деревне Безруково Ишимского уезда Тобольской губернии. Ишим называют городом Конька-Горбунка. Коньки-Горбунки обитают по всему городу. Всех приезжих уже на вокзале встречают Иванушка с Горбунком. В городе Тобольске Тюменской области уже давно существует сквер имени русского сказочника Петра Ершова. И там есть памятник Ершову и его Коньку-Горбунку. Скульптура изображает молодого писателя в руках с книгой и пером. К его ногам прижимается маленький Конёк-Горбунок, стоящий на задних ногах. Надпись на памятнике простая, в старорусском стиле: «Петръ Павловичъ Ершовъ». Сквер также украшают скульптуры Иванушки с Коньком-Горбунком, Жар-птицы, Кита с Тобольским кремлём на спине и Царя, прыгающего в котёл. У здания Астраханского ТЮЗа можно заметить несколько скульптур на сказочную тему. Одна из этих скульптур изображает Иванушку-Дурачка и Конька-Горбунка. В руках у Иванушки – перо Жар-Птицы. «Говорит ему конёк: “Вот уж есть чему дивиться! Тут лежит перо Жар-птицы, Но для счастья своего не бери себе его. Много, много непокою Принесет оно с собою”». В Омске установлен памятник по мотивом сказки «Конек-горбунок» Ершова. Чудо-юдо рыба-кит это целый сказочный город с домами. #памятникилитературнымгероям #конекгорбунок #ПоЧИТАТЕЛИкниг

6 марта 1927 года родился Габриэль Гарсиа МАРКЕС, колумбийский писатель-прозаик, журналист, Нобелевский лауреат. Маркес родился в небольшом прибрежном городке Аракатака (Колумбия). В семье было 16 детей, Маркес в этом «детском саду» был старшим. И когда его родителям пришлось переезжать – ну должно же быть хоть где-то лучше?! – они оставили будущего Нобелевского лауреата жить с дедушкой и бабушкой. Это, впрочем во многом определило судьбу Маркеса: обожая внука, дед и бабушка рассказывали ему все, что знали, а это были сказки и предания, местный фольклор – все то, что много позже легло в основу его удивительных, уникальных произведений. Маркесу было девять, когда не стало деда. Это было огромной потерей. Он старательно учился, бесконечно фантазировал, но выбрал для себя профессию, далекую от фантазий – поступил на юридический факультет Колумбийского университета. Но что можно было сделать со своей природой? Он корпел над учебниками, но успевал писать, и делал это уже не в стол – еще студентом первого курса Маркес опубликовал в газете свою первую повесть, а затем – пару десятков рассказов… Юриспруденцию он не бросал, но по окончании вуза стал репортером в газете. В 1954 году о нем впервые заговорили как о серьезном писателе. Повесть «Палая листва», а затем фантастические по накалу журналистские расследования не просто не остались незамеченными: его статьи о перевозке колумбийскими военными кораблями контрабанды были так остры, что вызвали дикий скандал и газету «Наблюдатель», где репортер трудился не покладая рук и не жалея ног, попросту закрыли. Маркес оказался на улице без денег и без перспектив… Ему стукнул 31 год и в его сердце вошла любовь. Его избранницей стала Мерседес Барча. Сыновья Родриго и Гонсалес стали его главной радостью. Репортерский талант не давал ему пропадать: он работал в Европе, а затем перебрался в Мехико. Его сценарии и статьи имел успех, но все же главным своим делом он считал писательство. Времени на написание книг у него было мало, он сидел за столом ночами, и в 1961 году вышел в свет его повесть «Полковнику никто не пишет», одна из самых магических в смысле восприятия читателями книг. У Маркеса выходили и другие книги, но подлинный успех придет к нему только через шесть лет – после выхода в свет романа «Сто лет одиночества». Маркесу было сорок лет. И его роман взорвал мир… Деревушка Макондо, списанная Маркесом с городка Аракатака, стала благодаря ему центром мироздания – ведь проживающая в ней семья Буэндиа это не просто разные, порой весьма противоречивые люди, это – воплощение истории всего мира, пропущенное через одну отдельно взятую семью. Герои Маркеса – это маленькие Вселенные, до верху наполненные переживаниями, размышлениями, болью и радостью – ровно так, как и весь окружающий мир. И все, что писал Маркес потом, было лишь доказательством того, что тщательно выписанные им Буэндиа живут не зря, а Амаранта все же допрядет пряжу для своего савана. «Писатель несет ответственность за создание утопии, где никто не сможет решать за других, как им умирать, где любовь будет подлинной, а счастье – возможным и где народы, обреченные на сто лет одиночества, обретут в конце концов право на жизнь» – скажет он на лекции после получения Нобелевской премии. #Маркес #ГабриэльГарсиаМаркес #ПоЧИТАТЕЛикниг

Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно : кто-то может влюбиться в твою улыбку... Габриэль Гарсиа Маркес #ГабриэльГарсиаМаркес #ПоЧИТАТЕЛИкниг

6 марта 1909 года родился выдающийся польский сатирик, поэт, публицист Станислав Ежи Лец У него была фантастическая судьба. Во время Второй Мировой войны он попал в фашистский концлагерь. При неудачной попытке бежать был схвачен и приговорен к расстрелу. Эсэсовец заставил обреченного на смерть рыть себе могилу, но тот убил эсэсовца лопатой, переоделся в его мундир и в таком виде пересек всю Польшу. Добравшись до Варшавы, Станислав Ежи Лец установил контакт с силами сопротивления, стал работать в подпольной прессе. В 1944 году он вступил в партизанскую «Армию Людову» (просоветскую), участвовал в боях против фашистов. После освобождения Люблина вступил уже в регулярную 1-ю армию Войска Польского в звании майора. За участие в войне получил Кавалерский Крест ордена "Возрождённая Польша". После войны несколько лет находился на дипломатической службе. Потом он уже занимался только литературной работой, писал прекрасные лирические стихи, философские эссе. Но широчайшую известность принесли ему циклы афоризмов, сентенций и эпиграмм «Непричёсанные мысли» (1957) и «Новые непричёсанные мысли» (1964). Они были переведены на все основные языки мира. Их сплошь и рядом цитируют, не зная имени автора. Они стали частью не только польской, но и мировой культуры. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ О жизни • Люди одиноки, потомy что вместо мостов они стpоят стены. • Ну, допустим, пробьешь ты головой стену. И что ты будешь делать в соседней камере? • Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится. • Я думал, что опустился на самое дно, как вдруг снизу постучали... • Истина обычно лежит посередине. Чаще всего без надгробия. • Техника техникой, но лифт ломается чаще, чем лестница. • Не каждая серая масса имеет что-то общее с мозгом. • Многие бумеранги не возвращаются. Выбирают свободу. • Мгновение осознания своей бесталанности есть вспышка гениальности. • Пословицы противоречат одна другой. В этом, собственно, и заключается народная мудрость. • Из одной системы нам еще долго не выбраться — из солнечной. • Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание нередко освобождает. • Достаточно поддаться иллюзии, чтобы почувствовать реальные последствия. • Все уже описано. К счастью, не обо всем еще подумано. • Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света. • Правду сказать, мы знаем жизнь только по литературе. Разумеется, за исключением тех, кто не знает литературы. • Когда я начинаю думать серьезно, я вижу, насколько комичен мир. • Жаль, что в рай надо ехать на катафалке! • Когда сплетни стареют, они становятся мифами. • Если смотришь на мир прищурившись, легче скрыть слезы. • Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем. • Всю жизнь идти к цели можно, только если она постоянно отодвигается. • Не люблю смеха сквозь слезы — он разбавленный. • В перечень мук, которые претерпел наш народ, следовало бы включить обязательное школьное чтение. • Жизнь — вредная штука. От нее все умирают. О человеке • После общения с некоторыми людьми у меня появляется ярко выраженный комплекс полноценности. • Сходят с ума только те, у кого он есть. • Крыша над головой часто не позволяет людям расти. • Многим нулям кажется, что они — орбита, по которой вращается мир. • Дурак — это человек, считающий себя умнее меня. • Тот, кто не разбирается ни в чем, может взяться за что угодно. • Раздвоение личности — тяжелое психическое заболевание, так как сводит бесчисленное множество существ, на которые обычно раздроблен человек, к жалким двум. • Роды — болезненный процесс, в особенности, если человек рождает сам себя, да еще в зрелые годы. • Совесть у него чистая. Не бывшая в употреблении. • Если бы животное убило преднамеренно, это был бы человеческий поступок. • Я знал человека столь мало начитанного, что ему приходилось самому сочинять цитаты из классиков. • Граница между светом и тенью — ты. • Бог сотворил нас по своему образу и подобию. Но откуда уверенность, что он работал в реалистической манере? О мужчине и женщине • И что ты скажешь, физика? Охлаждение отношений между людьми как следствие трения между ними. • Если бы повысилось искусство вести беседу, понизилась бы рождаемость. • Женщины — это садистки; они истязают нас муками, которые мы им причиняем. • Вы можете представить себе женщину, которая позволила бы своему любовнику тысячу и одну ночь рассказывать сказочки? • Настоящего мужчину можно узнать, даже когда он голый. • Плагиаторы, спите спокойно. Муза — женщина, она редко сознается, кто был первым. • Можно влюбиться из одной только ревности. • Дьявол не спит... с кем попало. Советы сатирика • Человек, мир перед тобой распахнут настежь, поэтому смотри, как бы не вывалиться. • Иногда надо замолчать, чтобы тебя выслушали. • Красивая ложь? Внимание! Это уже творчество. • Будь альтруистом: уважай эгоизм других! • Будь реалистом: не говори правды. • Бог — юморист: если не верите — посмотрите на себя в зеркало. • Всегда обращайся к чужим богам. Они выслушают тебя вне очереди. • Не будем пытаться понять друг друга, чтобы друг друга не возненавидеть. • Давайте будем людьми хотя бы до тех пор, пока наука не откроет, что мы являемся чем-то другим. #СтаниславЕжиЛец #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Иосиф Бродский В деревне Бог живёт не по углам, Как думают насмешники, а всюду. Он освящает кровлю и посуду И честно двери делит пополам. В деревне Он — в избытке. В чугуне Он варит по субботам чечевицу, Приплясывает сонно на огне, Подмигивает мне, как очевидцу. Он изгороди ставит. Выдаёт Девицу за лесничего. И в шутку Устраивает вечный недолёт Объездчику, стреляющему в утку. Возможность же всё это наблюдать, К осеннему прислушиваясь свисту, Единственная, в общем, благодать, Доступная в деревне атеисту. 6 июня 1965 (художник Николай Крутов) #ИосифБродский #ПоЧИТАТЕЛИкниг