? Музыкальная подборка для начала недели! Слушай настоящую музыку вместе со "Славным воином". #музыка@slavniyvoin

Выборгские шпицрутены Выборгское сражение в ходе очередной русско-шведской войны в 1790 году завершилось самой результативной победой русского флота за всю его более чем трехсотлетнюю историю. И уже от этого тем более обиден тот факт, что поражение шведов в этом морском бою должно было стать еще более катастрофичным. Но обо всем по порядку. Война, развязанная против России Густавом III в 1788 году, складывалась для Швеции очень неудачно. Шведы были разбиты при острове Гогланд, русские отбили их атаки у острова Эланд, у Ревеля и Красной Горки. На суше войска Мусина-Пушкина перешли в наступление и смогли захватить часть Финляндии. Большим ударом для русского флота стала смерть Самуила Карловича Грейга 15 октября 1788 года. В принципе, из-за этого война на море и затянулась. Балтийский флот возглавил адмирал Василий Яковлевич Чичагов, человек робкий и нерешительный. Именно с этим связано прекращение блокады Свеаборга, а также нерешительное поведение русского флота в Эландском сражении. Трудно сказать, чем руководствовалась Екатерина II при назначении Чичагова главнокомандующим. Весь офицерский состав требовал в главкомы способного и храброго вице-адмирала Александра Ивановича Круза, который в 1790 году, имея 17 линейных кораблей против 22-х у шведов, дал им бой у Красной Горки. Он смог в трехдневном бою отбить атаку превосходящего противника и не дать прорваться к Петербургу шведским судам с десантом. После того, как Ревельская эскадра Чичагова соединилась с Кронштадтской эскадрой Круза, русские имели 27 кораблей, 11 фрегатов, 73 галеры и 80 более мелких судов против 21 шведского линейного корабля, 8 фрегатов, 25 галер и 110 мелких судов. Среди последних, к слову, были и канонерские лодки с войсками, предназначенными для десанта у Петербурга. Шведы бежали в Выборгский залив, где их 26 мая 1790 года и заблокировал Чичагов. Русские силы были распределены между выходами из Бьорке-Зунда и Выборгского залива. Отряд капитана 2 ранга Кроуна (3 фрегата и 2 куттера) лавировал у Питкопаса, хорошо закрытого рейда в шхерах к западу от Выборгской губы. Между отмелью Кюйнеми и банкой Пассалода располагался отряд контр-адмирала Ханыкова (3 фрегата). У банки Репье стоял контр-адмирал Илларион Повалишин с 5 линкорами и 1 бомбардирским судном. Центральные силы русского флота под командованием Чичагова, растянувшись от банки Репье до острова Ронд, находились напротив главных шведских сил. Бьорке-Зунд контролировала русская гребная флотилия под началом принца Нассау-Зигена. В 4 часа утра 22 июня шведский флот, дождавшись долгожданный ост, пришел в движение. Теперь ветер позволял ему вырваться из выборгской ловушки. Герцог Карл приказал выстроить линию, под ее прикрытием с севера в нескольких колоннах шли иолы, галеры, канонерские лодки, транспорты. Около 6 утра голова шведской эскадры находилась у Крюсерорта, тогда как замыкающие находились еще у северной оконечности Пейсара. Тем временем гребная флотилия шведов вела бой с отрядом Лежнева. Как только флот Густава III вытянулся со своей стоянки, канонерским лодкам, связавшим Лежнева боем, был дан приказ уйти за линию линкоров и фрегатов, которые, в свою очередь, должны были начать движение. Однако 56-пушечный «Финланд» сразу же вылетел на мель.Чичагов, увидев, что противник начал движение, также приказал своим кораблям встать на шпринг и приготовиться к сражению. Обладая большим преимуществом в силах, русский адмирал решил принять оборонительный бой, что совершенно непонятно. Возможно, он боялся маневрировать в Выборгской губе, изобилующей мелями и каменистыми островками, а возможно, хотел провести бой по подобию Ревельского сражения. В 7 утра был дан приказ «фрегатам возвратиться ко флоту». Чичагов всерьез рассчитывал на бой в линии баталии. При этом он был уверен, что шведы пойдут на прорыв через восточные проходы. Однако в шведские планы это совершенно не входило. Густав III и герцог Карл решили прорываться на запад, между Крюсерортом и банкой Репье, навалившись всеми силами на отряд Повалишина. Головной 66-пушечный «Дристигхетен» решительно взял курс в промежуток между 66-пушечным «Не тронь меня» и 74-пушечным «Всеславом» (расстояние между этими кораблями составляло 200 – 220 метров). Приблизившись, он осыпал русских книппелями и картечью. Повалишин ответил, но сказались особенности ближнего боя. Расстояние между противоборствующими кораблями варьировалось от 50 до 70 метров, и шведы, получая ужасные залпы в корпус, быстро проскакивали, поскольку на таком расстоянии бить по рангоуту и такелажу русские не могли. К 7.30 «Всеслав», весь в дыму, дрался на оба борта. «Не тронь меня» потерял капитана, на бомбардирском судне «Победитель» шведскими канонерскими лодками и малыми судами был сбит весь рангоут. Авангард шведов прорвался на большую воду.Лишь к 8.30 утра Чичагов решил подбросить подкрепления Повалишину и приказал вице-адмиралу Мусину-Пушкину отправить 2 корабля на помощь сражающимся. Тотчас же «Константин» и «Двенадцать Апостолов» обрубили канаты и поставили паруса, однако между ними и кораблями Повалишина находилась банка Репье. Поэтому подкрепление сначала было вынуждено пройти к северу и лишь потом свернуть на северо-запад. Около 9 утра «Константин» уже приближался к «Не тронь меня». К этому времени отряды Повалишина и Ханыкова были сильно повреждены и уже не могли эффективно противостоять шведам, которые несколькими колоннами разнокалиберных судов шли мимо них и обстреливали со всех сторон. От прицельного огня русские корабли спасал густой дым от сотен пудов сгоревшего пороха, но он же и мешал вести прицельный огонь по противнику. Впрочем, именно этот дым в результате сыграл плохую шутку со скандинавами – около 9 утра на банку Репье вылетел 64-пушечный «Гедвиг-Элизабет-Шарлотта». Чуть позже однотипный с ним «Эмхейтен» сел на мель у Пассалоды. Там же приткнулись 74-пушечный «Ловиза Ульрика», фрегаты «Уппланд», «Ярославец», куттер, 2 галеры и 3 транспортных судна. В этот момент перед шведской линией появился «Константин», который тотчас же попал под продольный огонь, причем русский корабль в ответ мог стрелять только погонными пушками. На нем были сбиты две брам-стеньги. Около 10.00 все пространство к западу от мыса Крюсерорт представляло собой поле боя. Немногочисленные русские корабли безуспешно старались противостоять прорыву шведского флота, когда в путь тронулись замыкающие шведские «Земира» и «Эникхетен». Чтобы не дать русским приблизиться, на отряды Повалишина и Ханыкова было спущено 3 брандера, но в дикой спешке на брандере «Постийон» забыли отрубить заведенный конец (согласно шведским данным, шкипер на этом брандере был пьян в стельку). «Эникхетен» снимался с якоря «по-гусарски»: шведы заранее поставили паруса а потом обрубили перлинь, и корабль рванул с места. Брандер, привязанный к кораблю, просто въехал ему в корму и сцепился крюком с бизань-русленем. Пламя сразу же охватило весь «Эникхетен», он потерял управление и навалился на 40-пушечный фрегат «Земира», который через 10 минут также ярко пылал. Всю эту горящую массу потащило на русские «Всеслав» и «Пантелеймон», однако они успели отойти. На горящих шведах пушки, заряженные заранее командами, от жара начали стрелять сами по себе. При этом часть из них довольно точно вела огонь по флагману Повалишина, 74-пушечному кораблю «Святой Петр». Вскоре пламя на кораблях противника достигло крюйт-камер, и они взлетели на воздух. Историк Головачев так прокомментировал это событие: «Окрестность дрогнула – и все наши корабли были покрыты дымом и засыпаны горящими обломками. Это страшное аутодафе окончательно замкнуло шествие шведского флота!» Тотчас же с русских кораблей были спущены шлюпки – спасать выживших шведов, но их было такое множество, что достать всех не смогли. Оставшиеся шведские брандеры были перехвачены русскими и выведены на мель у острова Орисари, где догорали до полудня. К 11.00 весь шведский флот вышел из Выборгской губы на большую воду. Чичагов упустил противника. Повалишин и Ханыков с малыми силами не смогли сдержать напор. Вообще удивительно, как отряд Повалишина уцелел, ведь он имел всего 372 орудия против 1734 пушек! И это не считая вооружения шведских фрегатов и мелочи. Из 30 русских линкоров в бою участвовали лишь 6, причем не был задействован ни один 100-пушечный. Шведский историк Юлленгранат так комментирует этот эпизод Выборгского сражения: «Без сомнения, весь уцелевший шведский флот обязан своим спасением той странной нерешительности, с которою русский адмирал вступал под паруса для того, чтобы идти и становиться ему на пути. Многие хотели уверить, что он был от нас подкуплен для того, чтобы не делать нападения. Но это мнение голословно и не имеет никакого основания. Во всяком же случае, трудно было бы объяснить причины такой медленности и нерешимости русского адмирала. Остается только думать, что он до самого конца ожидал, что шведский флот обратится снова к большому проходу». Сам Чичагов утверждал: он не перекрыл линию прорыва, поскольку думал, что шведы пойдут на восток. Но это объяснение просто вгоняет в ступор, поскольку очевидно его откровенное притягивание за уши – ведь в этом случае противник шел бы не к себе домой, а в сторону России! Если же проанализировать все приказы, данные адмиралом в промежутке между 7.00 и 11.00, складывается ощущение, что Чичагов либо действительно был подкуплен шведами, либо в принципе не соответствовал занимаемой должности. Он не допустил подхода на помощь Повалишину Кроуна, а когда эскадра Мусина-Пушкина все же снялась с якоря и была на ходу, ей сделан был сигнал пушечным выстрелом, означавший буквально, по шканечным журналам, «Убавить паруса и не отдаляться от флота». Лучше всего охарактеризовал весь этот бардак граф Салтыков в письме графу Безбородко: «Что делать, что наши морские витязи немножко созрели; это иначе и быть не может. Лета старые сопряжены с лишнею осторожностью. Оно для себя не худо; но для дела вообще – неуспешно. А к тому, ваше сиятельство, видите, что от несогласия и разноголосицы происходит; по пословице и выходит на правду – не слушайся ты старого, а слушайся бывалого. Вот бы мои батареи и в большую пользу были, потому что бы мы их сквозь строй провели и мало бы, надеюсь, прошло; но от несогласия ни одного, ни другого не успели. Я думаю, кто видел положение наших флотов, не скоро поверят, чтобы неприятель не токмо мог пройти, но как он мог и подумать этакое предприятие взять». Но вернемся к бою. В 13.00 шведы были уже в 4 милях (7 километрах) к юго-юго-западу от Видшера, тогда как основные силы русских только снялись с якоря. Беспомощность Чичагова наложилась не низкую подготовку русских капитанов, корабли снимались с якоря по 4–5 часов! Однако вскоре Чичагов с 17 кораблями кинулся в погоню. Около 19.00 противники были у Гогланда, где русские нагнали отставший фрегат «Грипен» (который позже сумел сбежать, пользуясь темнотой) и 74-пушечный корабль «София Магдалена». Тот после Красногорского сражения был поврежден и шел медленно, сберегая мачты, поэтому не мог поставить все паруса. Около 20.00 швед был атакован русскими кораблями и вскоре поднял белый флаг. По факту это была единственная победа главных сил русского флота в Выборгском сражении! Порадовал лишь Кроун. Он ушел со своей стоянки около полудня, и когда шведы шли мимо Питкопаса, он просто врезался на всех парусах в середину их галерного и шхерного флота. Кроун атаковал суда на оба борта, и один за другим шведы начали поднимать белые флаги. Противник пребывал в смятении, с «Венуса» были спущены все наличные шлюпки для высадки призовых команд, но Чичагов и здесь умудрился испортить дело. Он тотчас же приказал Кроуну присоединиться к главным силам, причем повторил этот сигнал трижды, так что Кроун был принужден оставить свои призовые команды на волю судьбы. Часть из них в результате очутилась в плену на шведских судах, сумела удрать и яхта «Колдин», на которой находился сам король Густав. Русский историк Головачев писал: «Если бы адмиралу Чичагову, вместо того, чтобы гоняться по морю за шведскими судами, в это время пришла только одна простая мысль: лечь в бакштаг на правый галс, хотя бы с худшею половиною своих судов и с полчаса только продержаться в этом направлении, то вся шведская флотилия сделалась бы для него самым легким призом. На 200 судах этой флотилии начальниками были у шведов младшие офицеры и унтер-офицеры. Они прошли сквозь огонь и дымный оглушительный водоворот у Крюсерорта и Орисари. В их ушах еще раздавались страшные удары от взрывов, и дым от большого Крюсерортского пепелища еще протягивался в их сторону. Все они готовы были сдаться по первому выстрелу с наших кораблей». Но адмирал и здесь сумел все запороть. Видимо, последним призом русских стал 62-пушечный «Ретвизан», захваченный опять-таки благодаря Кроуну. Предоставим здесь слово ему самому: «К рассвету наш флот сблизился со мною, а неприятельский находился у входа в Свеаборгский порт. Часть его вошла уже в шхеры; но около 20 судов были еще вне оных, за противным ветром; кроме того, два неприятельские корабля лежали в дрейфе, западнее входа. Снявшись с дрейфа и прибавив парусов, я взял курс к этим кораблям, за мною следовал адмиральский корабль, а прочие оставались назади. Встретясь с кораблем (шведским, — прим. ред.), я сделал по нем залп с правого борта и получил с него таковой же. В сие время я увидел наш корабль «Изяслав», следующий за мною к тому же неприятельскому кораблю. Поворотив под ветром на левый галс, он, казалось, хотел атаковать командора. Из сего я заключил, что лучше оставя сей корабль во власть «Изяслава», следовать мне с «Венусом» за другим неприятельским судном, которое казалось мне фрегатом и потому было соразмернее слабым силам моего фрегата. Но подойдя к нему ближе, когда он открыл по мне огонь из ретирадных бортов, и тем убил у меня часового у флага, я увидел свою ошибку, а мой пленный мне сказал, что это был 62-пушечный корабль «Ретвизан», построенный Чапманом по новому плану. Я чувствовал, что сражение с ним будет тяжело, имея у фрегата такие недостатки, но делать было нечего, и я решился атаковать его; к тому же, корабль «Изяслав», пройдя командорский корабль, не сделав по нем ни выстрела, поворотил на правый галс и шел, казалось, мне на помощь. Однако надежда моя на него была напрасна: он снова поворотил на левой галс к командору; я каждую минуту ожидал, что он откроет огонь по нем, а сам положил уже вступить в сражение с «Ретвизаном» одному. Сначала я думал атаковать его, став между им и шхерами, чтоб действовать левым бортом, где все орудия у меня были целы, но он находился от каменьев в столь близком расстоянии, что я опасался попасть на оныя или на мель, почему и должен был атаковать его с другой стороны, где имел две подбитые пушки. Догоняя его, я начал бой, когда лег с ним борт о борт. Спустя несколько времени фрегат мой стал уходить вперед, имея крюйсель на стеньге, я хотел было положить и грот-марсель на стеньгу, но рассудив, что сие увалит меня под ветер, придержался круче и начал выходить к нему под нос. Тогда дав ему залп, я принудил его спустить свой флаг и поднять Российский. Прекратив сражение, продолжавшееся около часа, я приказал командиру «Ретвизана» явиться ко мне на своем катере, а между тем спустился в палубу, где не имел офицера, чтоб осмотреть батарею! Когда же возвратился наверх, то с удивлением увидел приближающийся «Изяслав», который подойдя к «Ретвизану», уже сдавшемуся, сделал по нем залп. Шведы, опасаясь повторения того же, подняли под русским флагом еще шведский. После сего командир «Изяслава» послал на «Ретвизан» свою команду и отвел его к адмиралу. В сем деле я потерял убитыми с 5 или 6 человек и также имел несколько раненых, кроме того повреждены были все стеньги». Выборгское сражение завершилось. Шведы потеряли 7 линейных кораблей («Финланд», «Гедвиг-Элизабет-Шарлотта», «Эмхейтен», «Ловиза Ульрика», «София Магдалена», «Эникхетен», «Ретвизан»), 3 фрегата («Камила», «Уппланд», «Земира»), около 32 малых судов, а также 4500 человек убитыми, раненными и пленными. Потери русских составили 300 матросов.

Богатыри Земли Русской Богатыри - былинные защитники Земли Русской, «супергерои» русского народа на протяжении многих веков. Вспомним главных, чтимые и не забытые; немало былин содержат в себе поветвование их жизни и дел. Предлагаю вспомнить наиболее значимых защитников Руси / Илья Муромец. Святой богатырь Илья Муромец канонизирован РПЦ, это главный русский богатырь. Илья Муромец является главным героем не только русских былин, но и, например, германских эпических поэм XIII века. В них его тоже зовут Ильей, он тоже богатырь, тоскующий по своей родине. Встречается Илья Муромец и в скандинавских сагах, в них он, ни много ни мало, кровный брат князя Владимира. / Бова Королевич. Лубочный богатырь Бова Королевич долгое время был самым популярным в народе богатырем. Лубочные сказки о «пречюдном богатыре» выходили сотнями изданий с XVIII по XX века. Пушкин написал «Сказку о царе Салтане», частично заимствовав сюжет и имена героев сказок о Боев Королевиче, которые ему читала няня Арина Радионовна . Более того, даже сделал наброски поэмы «Бова», но смерть помешает ему закончить произведение. Прототипом этого витязя был французский рыцарь Бово де Антон из знаменитой поэмы-хроники Reali di Francia, написанной в XIV веке. В этом отношении Бова совсем уникальный богатырь - заезжий. / Алеша Попович. Младшенький «Младшенький из младших» богатырей, а посему и набор качеств у него не столь «суперменский». Ему даже не чужд порок: хитрость, эгоизм, корыстолюбие. То есть с одной стороны он отличается смелостью, но с другой - горделив, спесив, бранчив, задорен и груб. / Святогор Мегабогатырь. Но богатырь «старого мира». Великан, старший богатырь величиною с гору, которого даже земля не держит, лежит на горе в бездействии. Былины рассказывают о его встрече с тягой земной и смерти в волшебной могиле. На Святогора перенесены многие черты библейского богатыря Самсона. Сложно определить точно его древнее происхождение. В сказаниях народа богатырь-ветеран передаёт свою силу Илье Муромцу, богатырю христианского века. / Добрыня Никитич. Богатырь со связями Добрыню Никитича часто соотносят с летописным Добрыней, дядей князя Владимира (по другой версии племянник). Его имя олицетворяет суть «мягкосердия богатырского». Добрыня имеет прозвание «млад», при огромной физической силе «мухи не обидит», он защитник «вдов и сирот, несчастных жен». Добрыня также «артист в душе: мастер петь и играть на гуслях». / Дюк Степанович. Богатырь-мажор Дюк Степанович приезжает в Киев из условной Индии, за которой, по мнению фольклористов, в данном случае скрывается Галицко-Волынская земля, и устраивает в Киеве марафон хвастовства, проходит испытания от князя, и продолжает хвастать. В итоге Владимир узнает, что Дюк действительно очень богат и предлагает ему гражданство. Но Дюк отказывается, потому что «если продать Киев и Чернигов да купить бумаги для описи Дюкова богатства, то не хватит бумаги». / Микула Селянинович. Богатырь-пахарь Микула Селянинович - богатырь аграрий. Встречается в двух былинах: о Святогоре и о Вольге Святославиче. Микула – первый представитель земледельческого быта, могучий крестьянин-пахарь. Он силен и вынослив, но домоседлив. Всю свою силу он вкладывает в земледелие и семью. / Вольга Святославович. Богатырь маг Сторонники «исторической школы» в изучении былин полагают, что прототипом былинного Вольги был князь Всеслав Полоцкий. Также Вольгу соотносили с Вещим Олегом, а его поход в Индию - с походом Олега на Царьград. Вольга - непростой богатырь, он обладает способностью к оборотничеству, умеет понимать язык зверей и птиц. / Сухман Одихмантьевич. Оскорбленный богатырь По мнению Всеволода Миллера, прототипом богатыря был псковский князь Довмонт, правивший с 1266 по 1299 год. В былине киевского цикла Сухман едет добывать князю Владимиру лебедь белую, но по дороге вступает в схватку с татарским полчищем, ставящим калиновы мосты на реке Непре. Сухман побеждает татар, но в бою получает раны, которые заклеивает листочками. Вернувшись в Киев без белой лебеди, он рассказывает князю о бое, но князь ему не верит и заточает Сухмана в темницу до выяснения. На Непру отправляется Добрыня и узнает, что Сухман не лгал. Но уже поздно. Сухман чувствует себя опозоренным, отклеивает листочки и истекает кровью. Из его крови начинается река Сухман. / Дунай Иванович. Трагический богатырь По былинам о Дунае, именно из крови богатыря началась река с одноименным названием. Дунай - богатырь трагический. Он проигрывает своей жене Настасье в соревнованиях по стрельбе из лука, случайно попадает в нее при попытке отыграться, узнает, что Настасья была беременна и натыкается на саблю. / Михайло Потык. Верный муж Фольклористы расходятся во мнениях, с кем нужно соотносить Михайло Потыка (или Потока). Корни его образа находят и в болгарском героическом эпосе, и в западноевропейских сказках, и даже в монгольском эпосе «Гэсэр». По одной из былин, Поток со своей женой Авдотьей Лебедью Белой дает зарок о том, что кто бы из них ни умер первым, второго закапывают рядом в могилу живым. Когда умирает Авдотья, Потока закапывают рядом в полном вооружении и на коне, о сражается с драконом и оживляет его кровью жену. Когда он сам умирает, Авдотью закапывают вместе с ним. / Хотен Блудович. Богатырь-жених Богатырь Хотен Блудович ради свадьбы с завидной невестой Чайной Часовой сначала побивает девятерых её братьев, затем целое войско, нанятое будущей тещей. В итоге богатырь получает богатое приданое и выступает в былине как богатырь «который хорошо женился». / Василий Буслаев. Рьяный богатырь Самый удалой герой новгородского былинного цикла. Его необузданный нрав приводит к конфликту в новгородцами и он отчаянно буянит, бьется об заклад, что побьет всех мужиков новгородских на Волховском мосту и почти выполняет обещанное - пока его не останавливает мать. В другой былине он уже зрелый, идет в Иерусалим замаливать грехи. Но Буслаев неисправим - он снова принимается за старое и нелепо гибнет, доказывая свое молодчество. / Аника воин. Богатырь на словах Аникой воином и сегодня называют человека, который любит хвастать своей силой вдалеке от опасности. Необычное для русского былинного богатыря, имя героя скорее всего взято из византийского сказания о герое Дигенисе, который там упоминается с постоянным эпитетом anikitos. Аника воин в стихе хвастает силой и обижает слабых, его устыжает за это сама смерть, Аника бросает ей вызов и погибает. / Никита Кожемяка. Змееборец Никита Кожемяка в русских сказках - один из главных героев-змееборцев. Прежде чем вступить в схватку со Змеем он разрывает 12 шкур, тем самым доказывая свою легендарную силу. Кожемяка не только побеждает Змея, но ещё и запрягает его в соху и пропахивает землю от Киева до Черного моря. Обронительные валы под Киевом получили свое имя (Змиевы) как раз из-за деяний Никиты Кожемяки.

Неистовый Роланд Известно о Роланде, в общем, то, что он был знатным рыцарем и соратником Карла Великого. Возможно, племянником. Средневековая литература сделала из него образец рыцарских добродетелей задолго до того, как это стало мейнстримом. Неудивительно, учитывая, что Роланд жил намного раньше пресловутого английского короля (погиб он в 778 году). Юность Роланда — это в основном чистая литература, а смерть — уже история (хотя и литература тоже). Дело было во время возвращения Карла Великого из похода на Испанию. Там император гонял сарацинов. Гонял не очень удачно — обиделся и пошёл домой. По пути под руку попалось местное население (баски), каковое и было за недоступностью сарацин оприходовано. Несколько посёлков доблестные воины Карла разграбили и сожгли, после чего, слегка повеселев, направились дальше. Баски справедливо обиделись и устроили засаду на арьергард Карлова войска. В засаду эту, собственно, и угодил Роланд. Дальше откладываем в сторону хроники и берёмся за «Песнь о Роланде». Баски там волшебным образом превращаются в сарацин, чтобы не так обидно было. Ну естественно — если эпический герой гибнет от рук разгневанных местных копейщиков, это как-то снижает градус трагедии. Поэтому в «Песни» — сарацины. И в засаду Роланд попадает не просто так, а из-за предательства сподвижника Карла графа Ганелона. «Попадание» произошло в Ронсевальском ущелье. Именно там Роланд оказался отрезан от основного войска Карла и выдержал бой с неприятелем. То есть какое-то время выдерживал, и очень героически. Категорически отказываясь протрубить в рог и позвать Карла Великого на помощь: дескать, сам справлюсь. И отважно сражался в первых рядах, отмахиваясь от советчиков.

Эпоха киммерийцев Киммерийцы были, по всей вероятности, племенами, родственными иранским, а, возможно, и фракийским, жившим по берегам Черного моря. Древневосточные источники называют киммерийцами племя или племенной союз, обитавший первоначально, по-видимому, в Прикубанье и в Крыму. Греческие источники говорят, что киммерийцы были согнаны со своих мест скифами, которых, в свою очередь, вытеснили из Закавказья массагеты и исседоны, а тех аримаспы. «Аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем исседоны вытеснили скифов, а киммерийцы, обитавшие у Южного (Черного) моря, под напором скифов покинули свою родину», - свидетельствует Геродот. «Спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы, как известно, заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа. Известно также, что скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули в глубь страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары». Возможно, что в VIII в. до н.э киммерийцы двинулись на юг вдоль Кавказского побережья, хотя некоторые исследователи считают более вероятным их движение через Мамисонский и Клухорский перевалы во время правления царя Урарту Русы I (735 — 714 гг. до н.э) из степей Северного Причерноморья. Обосновавшись в Западной Грузии, они начали совершать набеги на сопредельные страны. Киммерийское войско, состоявшее из конницы, владело незнакомой народам древнего Востока массовой конно-стрелковой тактикой. Их военным успехам так же сопутствовало присоединение к ним некоторых полукочевых племен скотоводческих племен Закавказья и Малой Азии, обитавших на периферии больших государств, и, вероятно, беглых рабов и земледельцев. Однако, киммерийцы не сразу научились брать крепости, чем и воспользовался Руса I, вынудив конные потоки киммерийцев направиться в Малую Азию. В 680-660 гг. до н.э они совершали активные набеги на территорию Фригийского царства, Ассирии и Урарту. Согласно легенде, Мидас, потерпев от них поражение, покончил жизнь самоубийством, а Фригийское царство в VII в. до н. э. распалось. На глиняной табличке периода царствования Асархаддона есть упоминание о внешних угрозах, которые испытывала Ассирия. Царь вопрошает, обращаясь к гадателю о возможных агрессивных действиях у города Кишассы: «…будь то Каштариту (руководитель восстания в ассирийской провинции Бит-Кари, в результате которого впоследствии возникла Мидия) вместе со своим войском, будь то войско киммерийцев, будь то войско мидян, будь то войско маннаев, будь то какой бы то ни было враг – что они задумывают, что замышляют?» Хотя возможно, что восточные источники под киммерийцами понимают скифов, продвижение которых в Мидии в нач. VII в. до н. э. достоверно известно. В 680 г. до н.э. Асархаддон разбил киммерийцев, а их вождь Теушпа погиб. Оставшиеся в живых разделились: часть ушла на службу к победителям-ассирийцам (в ассирийских памятниках встречается упоминание «начальника киммерийского полка»); часть – к фригийскому царю, с которым они совершили (или планировали) набег на «железный путь» в районе Мелитены. Затем, вероятно, эту часть киммерийцев царю Урарту Русе II удалось склонить на свою сторону в войне с коалицией Фригии, Мелитены и малоазийского народа халдов-халибов. Используя нейтралитет Ассирии, в 675 г. до н.э. Руса II одержал победу и отдал Фригию на разграбление союзникам-киммерийцам, которые опустошали страну вместе с вторгшимися около 645 г. до н. э. с Балкан трерами, скотоводческими племенами фракийского происхождения, еще более 20 лет. Их поддержали ликийцы – горские племена, жившие на юго-западе малой Азии и сохранившие сильные пережитки матриархата. От набегов пострадали так же и некоторые греческие города Малой Азии. На глиняной призме, обнаруженной при раскопках Ниневии в 1878 году Ормузом Рассамом и датируемой 636 г. до н.э., известной, как «Летопись Ашшурбанапала» сказано: «Гуггу, царю Лудди (Лидии)…с тех пор, как он обнял ноги моей царственности (посольство 665 г. до. н.э), он победил теснивших народ его страны гимиррайцев (киммерийцев), которые не боялись моих отцов и, что касается меня, не обнимали ног моей царственности. С помощью Ашшура и Иштар, богов моих владык, из вождей гимиррайцев, которых он победил, двух вождей он заковал в колодки, железные оковы, железные цепи и вместе со своими тяжелыми дарами прислал ко мне» Опираясь на этот союз, Гигесу удалось одержать победу над киммерийцами. Однако вскоре Лидия нашла себе других союзников в лице Египта и Вавилона, жаждущих освободиться от власти Ассирии, и, вероятно, приняла участие в обширном антиассирийском движении в середине VII века до н. э., беспощадно подавленном Ашшурбанапалом: «Гонца своего, которого он постоянно присылал приветствовать меня, он прекратил посылать. Ввиду того, что слово Ашшура, бога, моего создателя, он не соблюл, он понадеялся на свои собственные силы и ожесточил сердце, послал свои рати для союза к Пишамильку (Псамметиху I), царю страны Мусур, который сбросил ярмо моего влычества… Гимаррайцы, которых именем моим он топтал под собою, поднялись и ниспровергли всю его страну» На Лидию, видимо по наущению Ассирии, устремились полчища киммерийцев, в сражении с которыми Гигес потерял трон и жизнь, а вся страна и ее столица Сарды к 654 г. до н. э. были захвачены этими грозными кочевниками. Об этом же свидетельствует Геродот: «Я упомяну Ардиса, сына Гигеса, который царствовал после него. Ардис завоевал Приену и пошел войной на Милет. В его правлении в Сардах киммерийцы, изгнанные из своих обычных мест обитания скифами-кочевниками, проникли в Азию и захватили Сарды (кроме акрополя)». Хотя захватчики сожгли город, но неприступный акрополь лидийской столицы взять все же не смогли. Там и отсиделся наследник Гигеса — новый царь Ардис, которому удалось избавиться от киммерийцев ценой подтверждения власти Ассирии над Лидией. В «Летописи Ашшурбанапала» царь говорит: «После него его сын сел на его трон. Он…обнял ноги моей царственности, говоря: «Царь, которого знает бог, - ты! Отца моего ты проклял, и с ним случилось зло. Меня, раба, чтящего тебя, благослови, и да буду я влачить твое ярмо» Ардис (652-615 гг. до н. э.) вел осторожную внешнюю политику на своих восточных границах, ибо киммерийцы продолжали беспокоить страну. Используя ассирийскую помощь и ослабление киммерийцев из-за столкновений со скифами, лидийцам удалось одержать верх в борьбе. В 50-х гг. VII в. до н.э. скифский царь Мадий во время войны 654-652 гг. до н.э. между Ассирией и Вавилоном ворвался в Малую Азию, истребив потерявших боеспособность из-за длительных грабежей киммерийцев. Остатки народа осели в восточной части Малой Азии, где постепенно слились с местным населением и исчезли с исторической арены.

Самойло Александр Александрович (1869-1963) Генерал - майор Царской армии, Генерал - лейтенант армии советской. Наверное трудно себе представить человека более удивительной судьбы, чем та, что выпала на долю Александра Александровича. Обладателя наград: 5 царских орденов и 7 советских, в том числе высшего достоинства – два Ордена Ленина. Человек провоевавший всю свою жизнь, почти сто лет служивший своей стране и народу. Сын военврача, с отличием окончивший академию генштаба. Он был отправлен с разведывательной миссией в Австро-Венгрию. В годы первой мировой - служил в ставке Генерального штаба, командовал 10 армией. Основным родом его деятельности была разведка. К 1914 году, к его пяти российским орденам добавился "Орден Почётного легиона" за предоставление французскому правительству сведений о сроках мобилизации австро-венгерских войск. Потом – нескольких румынских орденов. Потом – советских. В 1916 году в обход правил о присвоении генеральского чина офицерам Генерального штаба Николай II присвоил Самойло «за отличие по службе» чин генерал-майора. Учитывая его колоссальный опыт. Был принял на службу в Советскую армию. Революцию принял довольно холодно, однако же, как он отвечал на все упреки: "Политика дело политиков, служба - дело солдат" и "Я служу не Императору, а России" В 1918 году Самойло участвовал в качестве руководителя военной комиссии советской делегации в переговорах при заключении с Германией Брест-Литовского мирного договора. В Красной армии он был начальником штаба Беломорского военного округа. Командовал армией, Восточным фронтом, был помощником начальника Штаба РККА. С 1926 года на педагогической работе в Военно-воздушной академии. В 1940 году Самойло стал генерал-лейтенантом авиации, в 1943 году – профессором. С 1948 года – в отставке. Написал мемуары «Две жизни».

Доспехи и оружие рыцаря крестоносца. Около 1190 года. 1. Рыцари на Святой Земле носили традиционное европейское платье, доспехи и оружие. Единственная местная особенность — тюрбан, обмотанный вокруг шлема. 2a. Сегментный шпанген-тюрбан с широкой назальной пластиной. 2b. Шлем изнутри, видна кожаная подкладка. 2c. Шлем в разрезе, виден амортизатор. 3a. Кольчужный подшлемник с лицевым клапаном. Видна кожаная покладка и завязки. 3b. Подшлемник вид сбоку. Лицевой клапан поднят. 4a. Стеганый гамбезон. 4b. Египетская хлопчатобумажная тесьма, которой отделан нижний край полы гамбезона. 5. Рукавица кольчуги, видна холщовая ладонь с разрезом. 6. Образец рисунка европейской ткани XII-XIII в.в. 7a. Стеганые шоссы с кольчужной подкладкой, надеты поверх обычных шерстяных брюк. За штанину засунут кинжал. 7b. Простые кожаные подошвы шоссов. 8a. Золотая шпора, вид снаружи. 8b. Вид сверху на крепление шпоры. 9. Украшенная наружная и гладкая внутренняя стороны металлического наконечника ножен меча. 10a. Наружная сторона деревянных ножен. 10b. Внутренняя сторона ножен. 11. Фрагменты украшений ножен. 12a. Поясный ремень из невыделанной кожи, показано крепление ножен к поясу. 12b. Детальное изображение схемы подвязки ножен к поясному ремню. 13a. Позолоченная рукоятка меча. 13b. Вид сбоку на рукоятку меча.Виден кожаный ремень, оплетающий рукоятку. 13c. Разрез через рукоятку, виден стальной язык и кожаная оплетка. 13d. Головка рукоятки в форме звериной головы. 13e. Еще один разрез через рукоятку. 13f. Язык клинка, видны вырезы, с помощью которых фиксируется рукоятка. 14a. Наружная сторона деревянного щита с железной накладкой. 14b. Щит в разрезе. 14c. Внутренняя сторона щита. 14d. Крепление ремней с внутренней стороны щита. 14e. Вертикальный профиль щита. 15. Наконечник щита.

Карл II. Карл II, наследник английского престола, молодые годы провел в изгнании. И это неудивительно: его отца, Карла I, предали суду и казнили в 1649 году. Триумфальное возвращение старшего сына свергнутого монарха в Англию состоялось лишь по прошествии более чем десяти лет. Он взошел на престол только в 1660 году, будучи уже тридцатилетним. Первые казни Карла II Первым делом новоиспеченный монарх амнистировал всех, кто входил в правительство Кромвелей, за исключением тех, кто на суде высказался за убийство Карла I. Политиков, жаждавших расправы над королем, Карл II отправил на эшафот. Не спаслись даже те, кто до этого успел умереть из-за естественных причин: их останки эксгумировали, тела повесили, а затем четвертовали. Такая участь ждала и тело Оливера Кромвеля. Тори и виги Две знаменитые английские партии, существующие и по сию пору, сложились именно во время правления Карла II. Первые — тори — выступали за абсолютную монархию, виги же настаивали на том, что отношения между королем и народом должны строиться на основании неких договоренностей, которые монарх не имеет права нарушать. Еще одним важным событием, произошедшем при Карле II, стало принятие «Хабеас корпус акта» в 1679 году. Полностью закон назывался «Актом о лучшем обеспечении свободы подданного и о предупреждении заточений за морями» и определял правила ареста. Карл II едва не накликал гнев парламентских англиканцев — он не скрывал своей симпатии к католикам. Король даже заключил тайный договор с Францией, согласно которому обещал вернуть страну к католицизму и разогнать парламент в обмен на круглую сумму, выплачиваемую ежегодно. При этом сам Карл всю жизнь формально оставался англиканцем и лишь за несколько дней до кончины перешел в католицизм. Королевские увлечения Впрочем, политика занимала Карла II не так сильно, как возможность пользоваться своим положением и развлекаться с любовницами, которых было настолько много, что даже самые преданные слуги монарха едва ли смогли бы перечислить их и не сбиться. У Карла было четырнадцать внебрачных детей — и это только те, которых король признал. От официальной же супруги, Екатерины Брагансской, у Карла детей не было, поэтому после его смерти королем стал младший брат Карла Яков, герцог Йоркский. Еще одним увлечением Карла II была алхимия. Он настолько страстно жаждал познать секрет превращения ртути в золото, что приказал оборудовать лабораторию прямо во дворце. Эксперименты привели к тому, что после смерти в волосах короля, как установили ученые, концентрация ртути превышала норму в десятки раз. Возможно, это отнюдь не безобидное хобби приблизило день его смерти: Карл II скончался в возрасте 54 лет.

Богатырь Илья Муромец Илья Муромец – самый известный, но в то же время самый загадочный герой русского эпоса. Большинство из нас знает о нем лишь то, что запомнилось им с детства из былин и сказок, и часто бывают поражены сложностью и многозначностью этого образа. Над разрешением загадок, связанных с ним, уже почти два столетия бьются ученые разных специальностей, но тайны все же остаются. В 1988 году Межведомственная комиссия провела исследование мощей Ильи Муромца. Результаты оказались поразительными. Это был сильный мужчина, умерший в возрасте 45-55 лет, высокого роста — 177 см. Дело в том, что в XII веке, когда жил Илья, такой человек считался довольно высоким, потому что средний рост мужчины составлял 165 см. Более того, на костях Ильи ученые обнаружили следы многих битв — множественные переломы ключиц, сломанные ребра, следы от удара копья, сабли, меча. Это подтверждало легенды о том, что Илья был могучим воином, участником жестоких сражений. Но больше всего ученых поразило другое: Илья действительно долгое время не мог ходить! По заключению исследователей, причиной тому было тяжелое заболевание — туберкулез костей или полиомиелит. Это и стало причиной паралича ног. Родился Илья Муромец примерно между 1150 и 1165 гг. А погиб он в возрасте около 40–55 лет, как предполагают, при взятии Киева князем Рюриком Ростиславичем в 1204 г., когда Печерская лавра была разгромлена союзными Рюрику половцами. Проведенная уже в XX веке медицинская экспертиза мумифицированных останков героя показала, что он не стал легкой добычей. На теле было обнаружено несколько ран, из которых серьезной оказалась лишь одна – на руке от копья, а роковой – тоже копейная, но в области сердца. Еще странность - отсутствуют обе ступни ног. Кроме глубокой округлой раны на левой руке видно такое же значительное повреждение в левой области груди. Создается впечатление, что герой прикрыл грудь рукой, и ударом копья она была пригвождена к сердцу. Мощи облачены в монашескую одежду. Над гробницей находится образ святого Ильи Муромца. Скорее всего, к тому времени богатырь уже принял монашество в Киево-Печерском монастыре. Видимо, Ильёй он стал при постриге - истинное его имя русские летописи не упоминают. Зато он является главным действующим лицом не только наших былин, но и германских эпических поэм XIII в., основанных на более ранних сказаниях. В них он представлен могучим витязем, княжеского рода Ильей Русским. В документальном источнике имя этого известного героя впервые упомянуто в 1574г. Посланник римского императора Эрих Лассота, посетивший Киев в 1594г., оставил описание гробницы Ильи Муромца, находившейся в богатырском приделе Софийского собора. Объяснения этому факту пока не найдено. Возможно, имя простолюдина мозолило глаза родовитому боярству и князьям золотого века Киевской Руси. Поэтому оно и было вымарано, как нежеланный и даже возмутительный прецедент головокружительного возвышения простого мужика. Тем более что захоронен этот простолюдин был в приделе главного храма Киевской Руси – Софии Киевской – великокняжеской усыпальнице (где и князей-то не всех хоронили). Вероятно, по этой причине в позднее время гробница «мужицкого боярина» была разрушена, в то время как гробница его товарища по часовне – сына древлянского князя Мала, Добрыни Никитича, – «уцелела». О чем сообщил в своих дневниках посол императора Священной Римской империи Рудольфа II Эрих Лясота, проездом побывавший в Киеве с 7 по 9 мая 1594 года, направляясь с дипломатическим поручением к запорожцам. К тому времени заботу об останках легендарного человека взяла на себя Киево-Печерская лавра, где он покоится и поныне, в Ближних пещерах, под скромной надписью над гробницей «Илья из Мурома». В своей былинной жизни Илья Муромец совершил множество других подвигов, защищая от врагов землю русскую от врагов. Современники отмечали его невероятную, нечеловеческую силу, поэтому в памяти людей он и остался, наверное, самым великим русским богатырем. Достаточно вспомнить картину «Три богатыря», на который Илья Муромец изображен в центре — как самый сильный и могучий. В былинах и легендах три богатыря — Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич — часто вместе совершают подвиги. Но на самом деле они никогда не встречались. Их разделяли века — Добрыня Никитич жил в 10 веке, Алеша Попович — в 13 веке, а Илья — в 12-м веке. Вопреки легендам, Илья Муромец никогда не служил князю Владимиру. Они просто не могли встретиться, потому что жили в разные века. Илья служил какому-то из более поздних русских князей, защищая Русь от половцев. Скульптурный портрет Ильи Муромца был создан ведущим специалистом в этой области, криминалистом и скульптором С. Никитиным. При реконструкции лица по черепу была использована методика известного советского антрополога М. М. Герасимова.

Достойны ль мы великой славы, Что предки выковали нам, Оставив сильную державу, Живя в лихие времена? Достойны ль мы того наследства, Что нам завещано судьбой, Когда лишались дети детства, А их отцы шагали в бой? О них написаны страницы Пронзивших время сотен книг. А есть ли нам хоть чем сравниться И к ним приблизиться на миг? Хоть нам дано по праву крови Нести знамёна тех побед, Но мы не жили в тот суровый Бесчеловечный хмурый век. Готовы ль мы терпеть лишенья, Ковать свой подвиг трудовой? Но нет, не будет нам прощенья, Коль мы идти затрусим в бой! Вели мы воины веками, Познали голод мы и плен, И расправлялись мы с врагами, И поднимались мы с колен! Но то не мы, а наши предки, Течет их кровь в сердцах у нас, Они как корни, мы их ветки, Не подведем их в трудный час! Златой сундук достанет витязь, Оттуда вынет меч стальной. За упокой теперь молитесь, И не ходите к нам войной! Анатолий Горовой