Московский Парк Победы — самая большая братская могила в мире. В годы блокады здесь было сожжено и захоронено в прудах около 600 тыс. погибших. Трупы людей, погибших от холода, голода, обстрелов, сжигали в печах кирпичного завода, затем прах на вагонетке везли к Адмиралтейскому пруду и скидывали туда. После войны на этом месте появился Парк. В 90-х годах на берегу пруда поставили памятную Ротонду и поминальный крест. Потом со дна пруда достали ту самую вагонетку. Была открыта мемориальная Аллея Памяти. А в 2010 году был построен Храм. Это лишь немногое из того, что можно сделать в память о тех, кто был захоронен на территории Парка Победы. Светлая память всем жертвам этой страшной войны.

Игорь Сукачев: «У меня такое ощущение, что я родился женатым. Я женат с 1983 г. сами посчитайте как много лет, причем настолько удачно, что проблемы любовниц, поклонниц для меня просто не существует. Когда я познакомился с Ольгой, ей было 14 лет мне 16. Восемь лет мы дружили до тех пор, пока родственники ни подсказали: "А, ни пора ли вам жениться." Мы и поженились. Для меня жена — это как солнце, воздух, вода, хлеб — явление естественное и необходимое. Вот вы, когда-нибудь думали, взойдет завтра солнце или нет? Я никогда не думаю о любви, это также как сытый человек никогда не думает о пище. У меня есть любимая песня об Ольге, когда я ее пою, у меня всегда проступает слеза.»

Микеланджело шел по рынку, где продавался мрамор. Он увидел прекрасный камень и спросил о нем. Владелец сказал: - Если хочешь этот камень, бери бесплатно, потому что он просто валяется и занимает место. Двенадцать лет никто даже не спрашивал о нем; я не вижу в этом камне никакого потенциала. Микеланджело взял камень, работал над ним почти целый год и создал, может быть, самую прекрасную статую, которая только существует. Через год, когда Микеланджело закончил работу, он пригласил к себе владельца лавки, потому что хотел ему что-то показать. Владелец не мог поверить своим глазам. Он сказал: - Где ты взял этот прекрасный мрамор? - Не узнаешь? – сказал Микеланджело, – Это тот самый уродливый камень, который ждал перед твоим магазином двенадцать лет. Когда кажется, что жизнь трудна, поймите, что просто Вселенная любит Вас слишком сильно, чтобы оставить Вас в покое. Она не может Вам позволить оставаться такими, как Вы есть сейчас, потому что Вам предназначено быть кем-то значительно большим. Именно в эти трудные моменты, когда проходит проверку Ваша воля и намерение, Вселенная буквально вручает Вам возможность вырасти до реализации своего потенциала. ©️ Йегуда Берг Иллюстрация: мраморная скульптура Микеланджело «Оплакивание Христа» или «Ватиканская Пьета». Она была создана 24-летним Микеланджело в 1499 году. Хранится в Соборе святого Петра в Ватикане.

Русская азбука — закодированное послание из глубины веков Совокупность фраз составляет азбучное Послание предков: «Азъ буки веде. Глаголъ добро есте. Живите зело, земля, и, иже како люди, мыслите нашъ онъ покои. Рцы слово твердо — укъ фъретъ Херъ. Цы, черве, шта Ъра юсъ яти!» И если придать этому посланию современное звучание, получится примерно так: Я знаю буквы. Письмо — это достояние. Трудитесь усердно, земляне, Как подобает разумным людям. Постигайте мироздание! Несите слово убежденно: Знание — дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы Сущего свет постичь!

Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне: — Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге. — А что у него? — Пуля около сердца. Не смогли вынуть — инструментов нет. Ясно? Он так или иначе умрёт. Возьмите. А там — сбросите… Не понравилось мне все это: как так — сбросить? Почему умрёт? Как же так? Это же человеческая жизнь. И вот, едва поезд тронулся, я положил полковника на перевязочный стол. Наш единственный поездной врач Зайдис покрутил головой: ранение было замысловатое. Пуля, по-видимому, была на излёте, вошла в верхнюю часть живота и, проделав ход к сердцу и не дойдя до него, остановилась. Входное отверстие — не больше замочной скважины, крови почти нет. Зайдис пощупал пульс, послушал дыхание, смазал запёкшуюся ранку йодом и, ещё раз покачав головой, велел наложить бинты. — Как это? — вскинулся я. — А так. Вынуть пулю мы не сумеем. Операции в поезде запрещены. И потом — я не хирург. Спасти полковника можно только в госпитале. Но до ближайшего мы доедем только завтра к вечеру. А до завтра он не доживёт. Зайдис вымыл руки и ушёл из купе. А я смотрел на полковника и мучительно думал: что делать? И тут я вспомнил, что однажды меня посылали в Москву за инструментами. В магазине хирургических инструментов «Швабе» я взял все, что мне поручили купить, и вдобавок приобрёл длинные тонкие щипцы, корнцанги. В списке их не было, но они мне понравились своим «декадентским» видом. Они были не только длинными, но и кривыми и заканчивались двумя поперечными иголочками. Помню, когда я выложил купленный инструмент перед начальником поезда Никитой Толстым, увидев корнцанги, он спросил: — А это зачем? Вот запишу на твой личный счёт — будешь платить. Чтобы не своевольничал. И вот теперь я вспомнил об этих «декадентских» щипцах. Была не была! Разбудив санитара Гасова (он до войны был мороженщиком), велел ему зажечь автоклав. Нашёл корнцанги, прокипятил, положил в спирт, вернулся в купе. Гасов помогал мне. Было часа три ночи. Полковник был без сознания. Я разрезал повязку и стал осторожно вводить щипцы в ранку. Через какое‑то время почувствовал, что концы щипцов наткнулись на какое‑то препятствие. Пуля? Вагон трясло, меня шатало, но я уже научился работать одними кистями рук, ни на что не опираясь. Сердце колотилось, как бешеное. Захватив «препятствие», я стал медленно вытягивать щипцы из тела полковника. Наконец вынул: пуля! Кто‑то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стоял Зайдис. Он был белый как мел. — За такие штучки отдают под военно-полевой суд, — сказал он дрожащим голосом. Промыв рану, заложив в неё марлевую «турунду» и перебинтовав, я впрыснул полковнику камфару. К утру он пришёл в себя. В Пскове мы его не сдали. Довезли до Москвы. Я был счастлив, как никогда в жизни! В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжёлых. Лёгкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счёту было тридцать пять тысяч перевязок!.. — Кто этот Брат Пьеро? — спросил Господь Бог, когда ему докладывали о делах человеческих. — Да так… актёр какой‑то, — ответил дежурный ангел. — Бывший кокаинист. Господь задумался. — А настоящая как фамилия? — Вертинский. — Ну, раз он актёр и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте все это на миллион и верните ему в аплодисментах. С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я все боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе. Шутки шутками, но работал я в самом деле как зверь… © Александр Вертинский, "Дорогой длинною..." Справка: В 1916-м Мария Саввишна Морозова организовала свой санитарный поезд, два года курсировавший от фронта до Москвы и обратно. За это время, служивший в эшелоне брат милосердия Александр Вертинский сделал 35000 перевязок раненым. После перевязок он развлекал раненых выступлениями, пришив к белому халату помпоны, чтобы быть похожим на Пьеро.

Почему Нескучный сад так называется? На этот счет существует несколько версий. Согласно первой, его мог придумать князь Н. Ю. Трубецкой, который купил часть этой территории в 1728 г. Трубецкой построил здесь усадьбу, где устраивал грандиозные приемы. Гости усадьбы гуляли по парку, а хозяин придумывал для них необычные развлечения — игры, спектакли, фейерверки. Возможно, именно поэтому усадьбу, а за ней и парк стали «нескучными». По другой версии, название связано с именем промышленника П. Демидова, который приобрел соседний участок в 1756. Чтобы посетители в его саду не портили редкие растения, Демидов придумал необычную охрану. Часть статуй заменили живыми людьми, вымазанными побелкой. «Статуи» стояли неподвижно, но стоило кому-нибудь из посетителей попытаться сорвать цветок, как они резко сходили с мест или хватали нарушителей за руки. Впечатлительные натуры пугались, падали в обморок. Возможно, потому москвичи стали называть сад «нескучным».

Редкое фото: астронавты Appolo16 в минуты отдыха на Луне?

Июль - август 1970 года. Артисты театра Сатиры в листопрокатном цехе Магнитогорского металлургического комбината.

Очень круто для 1983 года. Для многих МЕЧТА!

Когда актер Шакуров оборачивается в фильме, - в этот момент всегда по щекам текут слёзы от радости, что истина восторжествовала! Мы плачем от осознания безвозвратной потери чего-то очень важного и настоящего. Мы плачем о времени, в котором были настоящие люди с настоящими характерами , чувствами. Что-то , что нельзя потрогать , но ощущение потери не оставляет... Мы жили в хорошее время, смотрели хорошие фильмы, знали, что такое Дружба, Честь и Совесть. Невероятные эмоции: ностальгия по счастливому и беззаботному детству, гордость за свою Родину. Эдуард Артемьев. "Свой среди чужих, чужой среди своих"