Счастье - это когда тебе абсолютно без разницы какой сегодня день недели: понедельник, вторник… суббота или воскресенье… Ты счастлив в любой из этих дней.

Счастье — это когда Бога чаще благодаришь, чем просишь!

Мой первый нравственный конфликт случился в возрасте 4,5 года. В тот день братья (7-8 лет) нашли большую лупу. Сначала они развлекались тем, что выжигали буквы на скамейке. Потом решили разжечь костёр. Чтобы взрослые не помешали их затее, решили спрятаться на сеновале и ловить солнечные лучи, открыв дверцу, через которую пространство под крышей забивают сухой душистой травой, поднимая сено трёхзубчатыми вилами. Сеновал летом становился пристанищем детских игр, так как новое сено ещё зеленело в полях, а старое скотина почти доела. Дощатый пол был усыпан мелкой сенной трухой и соломой. Под покатой крышей стояли два пыльных старых дивана, набитых грязно-серой ватой. Наличие диванов превращало сеновал в почти жилое помещение. На них мы даже иногда спали, сморённые летней жарой. Большой деревянный ящик выполнял роль стола. Для ощущения уюта он был накрыт шерстяной шалью, местами побитой молью. Как вы понимаете, костёр в случае успеха получился бы знатный. Но братья допустили ошибку, не взяв меня с собой. Сама я залезть на сеновал не могла. Обычно один меня снизу подсаживал, а второй сверху затягивал. А тут решили мелкую не брать. Поэтому мелкая немного поревела от обиды, глядя на недосягаемый сеновал, а потом пошла и из чувства мести сдала их взрослым. Так и сказала, что они на сеновале костёр жгут, а меня с собой не взяли. ⠀ Дальше всё было очень для меня необычно. Необычное выражение знакомых лиц. Дедушка, тётя, дядя бледнели, краснели, дрожали, быстро бежали с огорода в сторону дома. Я так быстро бегать не могла, поэтому много интересного пропустила. Когда я добежала, братья сидели на лавке, склонив головы под тяжестью нотаций. Взрослые долго и строго им что-то говорили про «спалили бы всю улицу». Бабушка пила пахучую валерьянку. Кот сходил с ума. Лупу у парней отобрали. А меня обнимали и хвалили. ⠀ Я тогда не могла понять, поступила я хорошо или плохо? Я же братьев подставила. Я на них нажаловалась. Я мести хотела, а мстить плохо. Их же ругали так, что даже мне жалко стало. И лупу забрали – по моей вине. Это же плохо? Почему я молодец? Анна Быкова

Иногда чувствуешь себя разбитым на осколки… Но если представить, что жизнь-это калейдоскоп, то именно из осколков получаются самые удивительные картины. Надея Ясминска

"ДОГОВОР" С РЕБЕНКОМ? Мама "договаривается" с пятилетней дочкой: "Мы купим котенка, если ты будешь убирать свои игрушки на место! Каждый день! Договорились?" Девочка кивает. В первый раз она убирает игрушки. На второй день она забывает: у такого маленького ребенка нет опции долгосрочного планирования. Другими словами, она не может планировать вдолгую, эти функции головного мозга созревают к 8-9, а то и 10 годам. Мама, думая, что ребенок безответственный, говорит: "Как же ты будешь ухаживать за котенком, если ты такой простой договор не можешь выполнить?" Другая мама "договаривается" со второклассником: "Давай договоримся: ты поиграешь час, а потом будешь делать уроки!" Мальчик "соглашается", потому что он очень хочет играть. А делать уроки - неприятно, не интересно! И вообще школа - это неинтересно, там не хвалят, но много требуют. Через два часа мама обнаруживает, что уроки все еще не сделаны, и обижается. Как же так? Сын же пообещал! Получается, обманул? ...Нет, не получается. Мама - договорилась, а сын вынужден был согласиться, потому что знал, что, по-другому, его не оставят в покое. ... Мы думаем, что договариваться - это лучше, чем приказывать и заставлять. Мы действительно хотим быть менее авторитарными, и более контактными, близкими. Однако, когда мы создаем односторонние договоры, в которых ребенок либо не понимает, что от него хотят, и соглашается автоматически, потому что чувствует, что надо дать согласие, либо понимает, но не может выполнить договор, потому что ему нужно нечто иное, например, поддержка - они не будут выполнены. Поэтому такие методы можно назвать, скорее, манипуляциями, чем близостью и контактом. Что же делать? Это то, что умеют немногие - это чувствовать. Если вы в хорошем контакте с собой, вы в хорошем контакте и со своими детьми. Если вы не манипулируете собой, вы не манипулируете детьми. Если вы честны и искренни с собой, вам не страшно быть таким же искренним с детьми. В таком состоянии совсем не сложно почувствовать, что происходит с вашим ребенком. И совсем не сложно принять его реальность. Когда мои дети говорили мне, что в школе учиться не интересно, я им верила. Во-первых, потому что самой было не интересно, а во-вторых... почему я не должна была им верить? Почему я должна больше верить учителю, который говорил, что нужно больше заниматься? Кому нужно? Почему нужно? ...Я говорила, что я знаю, что неинтересно. И что мне очень жаль, что неинтересно. Когда дети были уже старшеклассниками, я высказывала свое мнение о том, почему так происходит: почему программы не интересные, а учителя не очень мотивированы. Но в средней школе (именно тогда начиналось сопротивление школе) я соглашалась с их чувствами и просила делать все, что они могут. Потому что я не могу организовать им другую реальность, я бессильна. Я спрашивала, есть ли учителя, чьи уроки интереснее посещать. И такие всегда обнаруживались. Кроме того, когда старшие дети определялись, куда хотят поступить (младшая пока определяется, еще в школе), они сами начинали подготовку к тем предметам, которые были нужны для поступления. И оба поступили туда, куда хотели. Когда я ловила себя на желании манипулировать, я спрашивала себя: что я хочу от детей, что не могу сказать открыто? Почему я не могу сказать открыто? Действительно ли мне так сильно нужно то, что я хочу от них? Некоторые вопросы отпадали, например с уборкой. Мне оказалось легко смириться с бардаком. Другие темы мне оказывались важнее - например, с определенной помощью. И я просила, говоря, что мне очень нужно. Договоры... никогда не нужны были. Меня слышали, и я слышала, в том числе, почему мне отказывают. Мне могли искренне сказать, почему моя просьба не может быть выполнена. ... Постоянные читатели помнят, что я описывала один случай недопонимания, который произошел у меня со старшим сыном. Сын отказывался отвезти меня за водой на родник, за город, и не мог сказать об этом открыто. Он говорил мне : "Я занят". Я чувствовала, что он, на самом деле, не хочет ехать, и так и оказалось, когда я спросила напрямую. Оказалось, что он не считает, что за родниковой водой нужно ехать. Не имеет она такой ценности для него, как для меня. Мы поговорили. Я сказала, что для меня лучше, если бы он говорил открыто о своем нежелании. Он сказал, что не хотел, чтобы я расстраивалась. Это прояснение обнаружило разницу в приоритетах, и так бывает. Я не думаю, что дети должны разделять все мои выборы. В этой точке инаковости я ищу новые решения. Сейчас я настаиваю воду на шунгите, и такая вода имеет качество родниковой. Теперь все проще и для меня, и для сына. Резюмируя все вышесказанное, могу сказать, что новейшие манипуляции имеют то же свойство, что и старые - это не-контакт. Это - все еще отсутствующая способность слышать и доверять. Которую, я убеждена, можно себе вернуть (не вырастить, а вернуть, потому что доверие изначально было, но оно оказалось утрачено, в том числе из-за множества манипуляций, которым мы подвергались). И тогда в отношения возвращается искренность, доверие и близость. Вероника Хлебова

Если маленький ребенок, придя в школу, не учится письму, привыкая к мелким филигранным движениям ручки, если в детском саду он ничего не лепит, не вырезает ножницами, не перебирает бисер, то у него мелкая моторика не вырабатывается. А это именно то, что влияет на речевые функции. Если вы не развиваете у ребенка мелкую моторику, то не жалуйтесь потом, что его мозг не работает. Т.В.Черниговская

Такое ощущение, что вместе с чаем в большом пузатом чайнике каждый раз заваривалось еще и чувство какого-то необъяснимого уютного спокойствия, покоя и радости, которое вместе с ароматом любимого напитка наполняло каждый уголок дома и проникало в самую душу. Олег Рой. Фамильные ценности, или возврату не подлежит

Пусть наши дети всегда чувствуют себя самыми любимыми, самыми нужными, самыми дорогими для своих родителей и близких!

«МЫ РУГАЕМ ИХ ЗА ТРОЙКИ, А ОНИ РАЗРАБАТЫВАЮТ ПЛАН САМОУБИЙСТВА»: ПЯТЬ ПИСЕМ ПОДРОСТКОВ Идеальные отношения между подростками и родителями – редкость. Родители начинают готовиться к переходному возрасту своих детей заранее: читают статьи с советами психологов и других экспертов, нередко консультируются со школьными учителями, придумывают, чем бы нагрузить ребенка, чтобы у него «не оставалось времени на ерунду». Однако это не помогает. Почему? Какие ошибки совершают родители? Эти вопросы «Я-родитель» задал старшеклассникам обычной подмосковной школы и предложил им написать предельно откровенные письма своим родителям. Некоторые из них мы приводим в этой статье. Алина, 16 лет: «Мама, наверное, я не сдам ЕГЭ по математике. Я точно не сдам. И даже если ты еще сто раз назовешь меня идиоткой и скажешь, что я буду всю жизнь работать уборщицей – тоже не сдам. От того, что ты обзываешь меня и упрекаешь деньгами, которые вы с отцом вложили в меня, я не начинаю разбираться в функциях и интегралах. Я была бы рада закончить курсы визажистов и парикмахеров. Я могла бы работать на дому – ко мне приходили бы люди, и я бы делала им прически. Мне не нужна математика. Я не считаю, что плохо быть парикмахером. Но я стараюсь избегать тебя, мама, потому что ты можешь говорить со мной только про экзамены. А это далеко не все, что я могла бы с тобой обсудить». Павел, 15 лет: «Мама, мои ровесники много курят. Они пьют алкогольные энергетики и подделывают копии паспортов, чтобы пройти в ночной клуб. А мне нравится баскетбол. Я хочу быть первым, хочу больше тренироваться. Я понимаю, что мне 15 и я не буду чемпионом, но и профессия тренера меня устроит. Даже в нашем маленьком городе. Но для этого нужно много играть. Отец говорит, что если я не закончу полугодие отличником, мне запретят ходить на баскетбол. Но чем больше я зубрю, тем меньше сил у меня остается на тренировки. Я мог бы учиться чуть хуже и при этом успевать чуть больше, но вы не оставляете мне выбора. Я очень жду своего совершеннолетия. Надеюсь, я уеду из дома и буду как можно меньше общаться с тобой и с отцом». Ольга, 15 лет: «Папа, вы все время говорите, что мне все еще рано делать то и то, что я маленькая. Мама запрещает делать мне эпиляцию, и девочки в школе смеются надо мной. Мне покупают вещи, которые мне не нравятся, и надо мной снова смеются. Мне не разрешают выщипывать брови, а они очень густые и некрасивые. Иногда я прихожу домой и продумываю, как я убью себя, когда у меня не будет сил это терпеть. Наверное, утону в реке. Меня будут хоронить, и тогда вы поймете, что были не правы». Сережа, 14 лет: «Мама, у меня не получается сдерживать себя. Я грублю тебе, часто. Слова как будто сами вылетают изо рта. Ты говоришь: «Поешь!» А я хочу есть, но отказываюсь. И так всегда. Мне было бы проще, если бы сейчас со мной как можно меньше разговаривали. Я замечаю, что когда тебе некогда за мной следить и одергивать, у меня появляется настроение самому, первым, поговорить с тобой, что-то рассказать». Олег, 18 лет: «Мама, недавно я подрался с ребятами из другой школы. Меня избили, но я ответил. Папа сказал, что я молодец. Ты рыдала и пыталась заставить меня снять побои. Говорила, что рожала меня не для того, чтобы любой мог портить мне лицо. Заперла дверь и отказывалась выпускать меня, пока я не напишу заявление в полицию. Я пытался говорить с тобой спокойно. Ты не понимала и начинала орать. Повторяла одно и то же сотни раз. А потом, когда меня все-таки выпустила и я ушел, нашла мою переписку в соцсетях. Там много было…разного. И когда я пришел, ты начала со мной об этом говорить. Я ненавижу тебя. Я никого так не ненавидел, как тебя». Некоторые из писем, с разрешения учащихся и без указания имен, были зачитаны на общешкольном родительском собрании. Реакция была разной. Были родители, которые нашли себя и свою историю в отрывках и просто промолчали, других это разозлило. Кто-то возмущенно пытался спорить с упреками подростков. Одна из присутствующих мам удивленно сказала: «Мы ругаем их за тройки, а они разрабатывают план самоубийства. Кто даст нам гарантию, что они его не осуществят?» В актовом зале стало тихо. Елена Кононова

Нужно иметь «Ух ты!» – то есть, уметь проживать жизнь с восприятием ребенка. Пытайтесь сохранить это состояние — удивление, радость и восхищение. Вячеслав Полунин