Гepoи, o кoтopыx нeльзя зaбывaть

Однажды мой отец высказал пронзительную и страшную мысль: "В главном параде в честь Дня Победы 24 июня 1945 года участвовало десять тысяч солдат и офицеров армий и фронтов. Прохождение парадных "коробок" войск продолжалось тридцать минут. И знаешь, о чем я подумал? За четыре года войны потери нашей армии составили почти девять миллионов убитых. И каждый из них, отдавших Победе самое драгоценное - жизнь! - достоин того, чтобы пройти в том парадном строю по Красной площади. Так вот, если всех погибших поставить в парадный строй, то эти "коробки" шли бы через Красную площадь девятнадцать суток…" И я вдруг, как наяву, представил этот парад. Парадные "коробки" двадцать на десять. Сто двадцать шагов в минуту. В обмотках и сапогах, шинелях, "комбезах" и телогрейках, в пилотках, ушанках, "буденовках", касках, бескозырках, фуражках. И девятнадцать дней и ночей через Красную площадь шел бы этот непрерывный поток павших батальонов, полков, дивизий. Парад героев, парад победителей. Задумайтесь! Девятнадцать дней!.. В. Шурыгин

Мнение. Почему нельзя наряжать детей в военную форму Гимнастёрки, пилотки, военная форма медсестры — фотосессии в этой одежде нередко проводят уже в детских садах. Получаются такие маленькие солдаты. На 9 Мая родители наряжают в форму ребёнка, которому едва исполнилось три года. Психолог Елена Кузнецова объясняет, что не так с этой одеждой. Давайте на правах психолога, имеющего немалые представления о детской психике, скажу, почему так не надо делать. Потому что это романтизация и украшательство самого страшного в нашей жизни — войны. Воспитательный посыл, который получают через подобные действия взрослых дети: война — это здорово, это праздник, потому что потом она оканчивается победой. А надо не так. Война оканчивается непрожитыми жизнями с обеих сторон. Могилами. Братскими и отдельными. На которые даже порой некому ходить поминать. Потому что войны не выбирают, сколько живых из одной семьи взять платой за невозможность людей жить в мире. Войны вообще не выбирают — наши и не наши. Просто берут плату бесценным. Вот это нужно доносить до детей. Дети не должны ходить в военной форме. Для большинства из наших предков, встретивших военные годы, эта одежда была посмертным одеянием. Военная форма — это одежда для смерти: делать преждевременную смерть, встречать её самому. Преждевременно. Оставляя следы горя везде, где ступают такие вот форменные сапоги. Детям нужно покупать одежду про жизнь, а не про смерть. Как человек, работающий с психикой, я очень хорошо понимаю, что чувство благодарности может переполнять. Может прийти желание попраздновать «в едином порыве». Радость единства — согласия на ценностном уровне — это великая человеческая радость. Нам по-человечески важно проживать что-то вместе… Будь то радостная победа, будь то скорбная память. И впереди у нас такая важная дата. Готовясь к ней, вслушайтесь в то, чем она звенит лично вам. Мы все с вами родом из общества, где указания, как правильно жить, думать и чувствовать, выдавались сверху. Но сегодня мы можем выбирать. Например — осознание. Что ни одна общность не стоит того, чтобы платить за неё через облачённых в одежду для войны детей. Мирного неба нашим детям. И трезвой нам памяти. Пусть даже в одиночку, не вместе с теми, кто вот так.

Наконец-то опубликованы требования к учителю по новым стандартам. Вот небольшая часть:

Перед входными дверями надо повесить во всех учебных заведениях страны

Когда ты культурный человек и не можешь ругаться?

Мужья учительниц не хотят больше молчать Часто в последнее время не выдерживают нервы у наших вторых половинок, мужей учительниц. Всё чаще стали писать о трудностях, с которыми сталкиваются учителя. Наш читатель Иван написал вот такое сообщение на одну из статей о нелёгкой учительской доле, особенно теперь, в период ограничений. Жена на удалёнку специально купила ноутбук новый (сам по себе он ей не нужен был), до карантина купили новый МФУ (принтер, копир, сканер) для подготовки материалов к урокам, про бумагу и расходники, ремонт постоянный старого МФУ уж и не говорю. Не нравится - идите в кабинет такой-то на таком-то этаже (это при неудалённой работе) - там стоит ....КСЕРОКС, возле которого все учителя. Стоят и копируют. Вы 23-я в очереди. Но формально он ЕСТЬ. Вас покупать никто ничего не заставляет, но материалы к уроку на всех 25 чад должны у вас быть (а класс у вас не один, как вы понимаете). Вот и колупайся как хочешь. Издевательство. А теперь еще и учительскую ликвидировали. Там посадили очередных двух кого-то НЕ УЧИТЕЛЕЙ и врезали новый замок. Нет её. Если у вас окно в уроках - сидите в коридоре или проверяйте тетради в столовой, где стоит страшный шум (дети же не молчат, увы)....Как говорится, шерифа не интересуют проблемы индейцев. А мой муж тоже начал высказываться последнее время. Раньше молча помогал выводить грамоты и сертификаты на цветном принтере, покупать мел и бумагу, ремонтировать мебель в классе и оформлять стенды. Нынче прорвало и его. - Ну я всё понимаю, что много отчётов, мало времени на досуг, но не могу понять одного. Это когда-нибудь кончится? Почему часть семейного бюджета постоянно уходит на то, чтобы качественно работать? - Неужели все так работают? Неужели эти отчёты кто-то читает? Почему родители без стеснения круглосуточно звонят и пишут? Почему нет прав у учителя, а только одни обязанности? Зачем разные организации пытаются часть своей работы перекладывать на плечи учителей? И этих вопросов становится всё больше и больше, причём высказываются уже повзрослевшие наши дети. А ведь есть такие, на которые и сказать нечего, разве что руками разводить... Может поможете найти аргументы для объяснения нашим семьям? Пишите в комментариях.

Myдpocть дня:

Я увольняюсь, осталось доработать чуть больше недели. Почему сейчас? Потому, что сил больше нет. Меня хватило на 4 года работы в системе образования. 1. Я 5 лет училась на одну специальность, а веду другую. 2. Я учитель — я не спасатель на воде во время своего отпуска летом. 3. Я учитель — я не постановщик танцев на мероприятиях. 4. Я учитель — я не художник оформитель кабинета в соответствии с эстетическими вкусами завуча. 5. Я учитель — я не работник социальных служб, чтобы ходить по домам и выявлять в каких условиях живут дети. 6. Я учитель, а не работник ФСБ, чтобы мониторить, что дети пишут друг другу в соц сетях. 7. Я устала от психологического давления завуча, которая лучше знает кому и какую оценку ставить за четверть. 8. Я учитель, но за 21 урок в неделю и классное руководство, я получаю зарплату как техничка. Я ухожу из системы образования совсем. Кто-то скажет, что одним нытиком меньше. Но я скажу, что станет на одного счастливого человека больше.

Одна учительница решила поделиться своим опытом донесения до учеников, почему травля — это плохо. "Однажды перед началом занятий я зашла в магазин и купила 2 яблока. Они были практически одинаковые: тот же цвет, приблизительно равный размер... В самом начале классного часа я спросила у детей: «Чем отличаются эти яблоки?» Они промолчали, потому что действительно особой разницы между плодами не было. Тогда я взяла одно из яблок и, обращаясь к нему, сказала: «Ты мне не нравишься! Ты противное яблоко!» После этого я бросила фрукт оземь. Ученики смотрели на меня, как на сумасшедшую. Потом я протянула яблоко одному из них и сказала: «Найди в нём что-то, что тебе не нравится и тоже брось на землю». Ученик послушно выполнил просьбу. После этого я попросила передать яблоко дальше. Надо сказать, что дети легко находили в яблоке какие-то недостатки: «Мне не нравится твой хвостик! У тебя противная кожица! Да в тебе одни черви!» — говорили они и каждый раз бросали яблоко на землю. Когда фрукт вернулся ко мне, я еще раз спросила о том, видят ли дети какую-то разницу между этим яблоком и другим, которое всё это время лежало у меня на столе. Дети снова были в замешательстве, ведь, несмотря на то что мы регулярно бросали яблоко на пол, каких-то серьезных внешних повреждений оно не получило и выглядело практически так же, как второе. Тогда я разрезала оба яблока. То, которое лежало на столе, было белоснежным внутри, оно всем очень понравилось. Дети согласились, что с удовольствием съели бы его. А вот второе оказалось внутри коричневым, покрытым «синяками», которые мы ему и поставили. Его никто не захотел есть. Я сказала: «Ребята, но это ведь мы его сделали таким! Это наша вина!» В классе наступила гробовая тишина. Спустя минуту я продолжила: «Точно так же происходит и с людьми, когда мы их оскорбляем или обзываем. Внешне на них это практически не сказывается, но мы наносим им огромное количество внутренних ран!» До моих детей еще никогда ничего не доходило так быстро. Все начали делиться своим жизненным опытом, насколько им неприятно, когда их обзывают. Все мы по очереди поплакали, а потом вместе рассмеялись. Когда урок закончился, дети начали обнимать меня и друг друга. Как же здорово, что мои усилия не были потрачены впустую!"