Как ты с отцом разговариваешь? (10 психологических “подарков” от наших родителей, которые нам не упали...) Речь пойдет не о зеленом торшере, не вписывающемся в интерьер. И не об откровенных гадостях, вроде побоев. А о распространенных педагогических провалах, которые здорово отравляют нашу, теперь уже взрослую жизнь. Мне такой ребенок не нужен А также “И зачем мне это горе на мою голову”, “Лучше бы мы завели собаку” и прочие жизнерадостные заявления вплоть до “Зря я тогда не сделала аборт”. Скорее всего, говоря такие ужасные слова, родители имели в виду что-то по-человечески понятное, типа: “Я ужасно устала на работе, а ты испачкала кофту, другой чистой нет и мне теперь ночью придется стирать, и я снова не высплюсь“. Но получилось буквально: “Умри“. Корыстные психологи от такого бэкграунда потирают ручки и настраиваются на длительную терапию: считай ведь, живого мертвеца из могилы подымать придется. Оставлю тебя здесь, а сама уйду Сдам в детдом, отдам милиционеру, вон тому дяде, серому волку. Детей до какого-то возраста легко шантажировать тем, чего они очень боятся, а именно – разлукой с родителями. Дети от этого растут шуганные, и пребывают в полной в уверенности, что земля в любой момент может вылететь у них из-под ног. Последствия разные. Скажем, как вариант, жуткая ревность и подозрительность – а вдруг и муж кинет? Или вообще отсутствие личной жизни, ведь если у тебя нету тети, то она никуда и не денется. Ты как с отцом разговариваешь? Или “Не хами матери”, “держи дистанцию” и вообще “ты кто тут такой, самый умный, что ли!?” Проблема не в том, что между детьми и родителями обозначается неравенство, оно ведь объективно существует. Проблема в том, что непонятно, а как говорить с родителями так, чтобы это это считалось нормальным? Ответа на этот вопрос нет, потому что такими фразами предки обычно прикрывали свой страх, некомпетентность и растерянность. И все-таки, как же правильно разговаривать с отцом, то есть как вести себя в иерархической системе? Лучше вообще никак, уж больно страшно, решают некоторые и это не улучшает их карьерных перспектив. А другие предпочитают нападать на любой авторитет, проверяя его прочность и границы: я продавлю “папу” или он меня? В общем, в любом случае нездоровое наследие. А зачем тебе деньги? Куда пошла. Не смей запираться. Ты что, что-то скрываешь? Кому ты там пишешь? Это что у тебя, дневник, ха-ха! Иногда подобный контроль сохраняется до глубокой зрелости. Сами знаете: “Алло, ты где, а с кем, а с кем дети остались?” Или “Я тут к вам забежала, пока вы на работе, постирала чуть-чуть, погладила, разложила… что у вас за беспорядок такой в гардеробе!?” Избавившись от постоянного контроля со стороны родителей, взрослый человек порой остается в непонятках и сам точно не знает, в какие вопросы лучше не лезть, а где можно вежливо поинтересоваться не нужно ли его вмешательство. Где можно решать за других, а где нужно обсудить свои планы. Если вы когда-нибудь устраивали скандал из-за того, кто должен проверять карманы брюк перед стиркой, чтобы больше не выбрасывать флешку, то, возможно, знаете теперь, откуда такие проблемы. Я больше с тобой не разговариваю И не разговаривает. Некоторые особо сильные духом – неделями. И так мы учимся, что в случае конфликта разрешать его надо… никак. Пущай помучается. И я помучаюсь. И все мы помучаемся. Ты же девочка… (мальчик) Под этим соусом можно внушить ребенку массу глупостей. Из популярного: мальчику нельзя плакать, но надо обязательно давать сдачи. А девочке нельзя бегать, прыгать и пачкаться, зато нельзя давать сдачи. И так далее. Порой можно и чему-то полезному научить. Например, вкусно готовить или ловко лазать – отличные навыки. Но не потому что “ты же девочка или мальчик”. Эти умения хороши при любом генетическом раскладе. В итоге же, в детях заботливо взращиваются жирные тараканы. Ах, у меня топографический кретинизм, я же девочка. Ух, я должен нажраться и подраться, я же мужик. Многие так никогда от них и не избавляются. Просто будь собой Ну а если все прыгнут в колодец, ты тоже прыгнешь? Как ни странно, несмотря на ужасы подростковых увлечений, быть как все – довольно-таки полезное умение. Люди, которые соблюдают ПДД тоже, например, ужасные конформисты. Зато живы и добираются туда, куда ехали. А вот насильно растить из ребенка белую ворону – не лучшая идея. У всякого так или иначе будут конфликты со сверстниками, но порой родители словно специально делают все, чтобы их было больше и они были тяжелее. Как живется, когда не умеешь находить общий язык с окружающими, тебе и так ясно, наверное. Можно было и лучше Четверка – это не оценка, это признак отвратительного, ленивого, ни на что не способного бездаря. Мда. Который потом или не получает удовлетворения, что бы ни делал, как бы высоко не забрался. Или просто ничего не делает, потому что куда уж мне, говнецу. Кстати, плохо живется не только “бездарю”, но и всем, кто рядом с ним. Подобное воспитание выращивает у человека во лбу невидимый третий глаз, настроенный замечать исключительно пыль на плинтусах, целлюлит на боках и пропущенные запятые в текстах. Пока все не съешь, из-за стола не выйдешь И еще немало уникальных диетологических принципов. Например, вкусное надо оставлять на потом. Выбрасывать еду – грех. Выплевывать – тем паче. С едой не играют. Оставь другим хоть немного. Вкусным надо делиться. И коронное комбо: “Что-то ты у меня разжирела… поешь пирожков, а то совсем бледненькая“. Тут сложно даже предположить, как эти принципы выкручивают податливый детский мозг. Одни скажем, приучаются реально съедать все, что им не подложат на тарелку, даже если не хотят есть. Другие привыкают по жизни (не только в отношении еды) отказывать себе в радостях, пока не “наедятся” как следует гадостей. А когда начинается светлая полоса, уверены, что она вот-вот оборвется, потому что не бывает так, чтоб вкусное – и все тебе. Ну и конечно, если ты поправилась, то эту ужасную трагедию нужно немедленно… заесть. Какие у тебя могут быть проблемы? Хватит реветь, у тебя что, кто-то умер? Ничего тебе не больно, не притворяйся. Что ты надулась, как мышь на крупу и так далее. Сначала, значит, отказываем ребенку в его собственных чувствах, потом говорим, какие он испытывает, на самом деле. Самые сильные телепаты среди родителей, кстати, реально пропускали переломы и аппендициты под соусом “нечего выпендриваться“. А ведь знать, где и что у тебя болит, в физическом и душевном смысле, крайне важно для опять-таки и физического, и душевного здоровья. И очень полезно разбираться, что это я сейчас чувствую. Я злюсь, обижаюсь, а может быть, завидую? Что со всем этим хозяйством делать, мы напишем как-нибудь в другой раз. А на закуску предлагаем еще двадцатку “отличных” родительских высказываний: 1. Ну ты прям как твой папаша/мамаша/дядя Коля – алкоголик 2. Сколько можно копаться? 3. Интеллигентные люди себя так не ведут 4. Ты – мой позор, мое наказание 5. Будешь так вертеться перед мальчиками, станешь проституткой 6. Будешь плохо учиться, пойдешь в дворники 7. Вот я в твоем возрасте… 8. А вот Даша, между прочим… 9. Ты что, опять что-то трогала? Руки-крюки, вечно ты все портишь 10. Ну, что с дурака взять… 11. Вот будут у тебя свои дети — нахлебаешься с мое 12. Да тебя такую никто замуж не возьмет 13. Ничего не страшно, иди и не трусь 14. Ты это специально делаешь, мне назло! 15. Потому что я так сказала 16. Ты меня в могилу сведешь, ты смерти моей хочешь 17. Вот узнает отец! 18. Никаких развлечений, пока все не сделаешь 19. Выдумывают, как облегчить себе работу, только лентяи 20. И убери эти мещанские финтифлюшки Автор не найден

10 мифов о супружеской жизни Идея этой статьи возникла у меня после семинара по системной семейной психотерапии, который вела Гуру по работе с семьями Елена Бурцева. Опираясь на ее успешный многолетний опыт работы с супружескими парами и свои размышления по этому поводу, я решила описать 10 расхожих мифов о супружеской жизни, которые многие пары принимают за правду чистой воды. Миф 1. Сходство и родство — постоянная основа для длительных отношений. Многие супруги свято верят в то, что одинаковость взглядов на жизнь, интересов, принципов является обязательным условием для того, чтобы прожить всю жизнь со своим партнером. Эту мифологию хорошо отображают народные пословицы и поговорки из разряда «Муж и жена — одна сатана», «Два сапога — пара» и т.д. А на самом деле: родство и некая условная одинаковость мужчины и женщины безусловно важна на этапе вступления в отношения. Это дает общую основу, на которой можно приближаться и строить совместные планы на жизнь. Однако семья — система динамичная, и в супружеской жизни в определенный момент наступает необходимость дифференциации. И оказывается, что очень удобно и интересно жить, например, в комплементарной паре, когда разные или даже противоположные черты партнеров прекрасно дополняют друг друга и обогащают брак! Если же свято верить в этот миф, то прожив с партнером какое-то время и обнаружив, что у него появились другие интересы и черты, отличные от твоих, можно запаниковать и решить, что вам не по пути, что вы больше не родственные души, что брак изжил себя… Увы, многие пары не выдерживают изменений и браки распадаются. В то время, как проживание стадии дифференциации и творческое приспособление к изменившимся условиям лежит в основе долгого и крепкого семейного союза. Миф 2: Все надо делать вместе и делить поровну. Преувеличенная идея равенства между мужчиной и женщиной лежит в основе построения отношений по принципу «партнерского брака». А на самом деле: Роль и права мужчины и женщины действительно равноценны в браке, однако преувеличенная идея равенства не учитывает индивидуальных особенностей, потребностей и желаний каждого. И тогда, например, возникают сверхидеи из разряда «Раз я встаю в 7 утра, то супруг не имеет право спать до обеда», «Если я сразу мою за собой посуду — то и супруг должен делать то же самое», «Мы должны по очереди выносить мусор, даже если супруг ненавидит эту обязанность» и т.д. Ряд таких «должны поровну» можешь продолжить сам. Семейная система устроена таким образом, что в ней очень много как симметрии, так и асимметрии. И устройство по принципу «в браке все должно быть параллельно и перпендикулярно» делает супружеский союз ригидным, неспособным адаптироваться к индивидуальным особенностям каждого. И тогда у одного или обоих партнеров может возникнуть ощущение скованности, тесноты, подавленности. Зачастую нежелание супруга «все делить поровну» воспринимается партнером как обесценивание, потеря интереса и уважения. И тогда получается не союз двух разных, но любящих людей, а внешне «правильная» семья, в которой каждый чувствует себя одиноким. Важно уважать и учитывать индивидуальность каждого супруга, и тогда система сама гибко распределит: кому выносить мусор, кому мыть посуду, сидеть с ребенком и т.д. Миф 3. «Нам достаточно друг друга. Можно обойтись хорошими отношениями в паре, закрыв границы семьи от всех и сохранив свою любовь навечно!» Каждая пара проходит определенные этапы развития, и первая фаза слияния, когда пара не может надышаться друг другом, и никто другой им не нужен, романтизирована и идеализирована в литературе и кино. А на самом деле: этап первичного слияния проходит, и если партнеры продолжают жить мифом «Я — это ты, ты — это я, и никого не надо нам», то такой союз постепенно превращается в удушливые, тяжелые зависимые отношения, в которых агрессия (а она неизбежна в любых отношениях!) будет подавляться и рано или поздно выльется в какой-нибудь дисфункциональный симптом: любовник/любовница, болезнь одного из супругов или ребенка (самый распространенный вариант), алкогольная/наркотическая/игровая/пищевая зависимость одного из членов семьи. Жесткие границы, равно как и полное их отсутсвие, является признаком дисфункциональности отношений. Гибкие, адаптивные границы позволяют супругам, сохраняя любовь и близость, жить не только внутри семьи, но и за ее пределами: вместе проводить время с разными людьми, ездить в гости, навещать родителей, впускать в семью на какое-то время друзей/подруг партнера и даже (ужас-ужас!) допускать иногда флирт с другими мужчинами/женщинами. Важно также прояснять недовольство отношениями со своим партнером, не превращая мелкие непрояснённые претензии в большой комок сдерживаемой агрессии. Миф 4. Отношения, которые были вначале, останутся такими же хорошими навсегда! Этот миф пересекается с написанным выше, однако он достоин быть выделенным. Конечно же, многим из нас хочется, чтобы влюбленность никогда не кончалась, а отношения продолжали радовать яркими красками и бабочками в животе без всяких дополнительных усилий. А на самом деле: идеализированный образ супружеской любви и отсутствие школьных дисциплин по семейной жизни — болезнь нашего века! Сегодня молодые люди бросаются в отношения сломя голову, поспешно строят браки, а как только медовый этап проходит — разочаровываются и рушат союзы. Увы, в нашем сегодняшнем обществе совершенно непопулярна очевидная истина о том, что хорошие отношения — результат работы над этим обоих супругов! Да, идея о том, что над отношениями надо работать, лишена романтизма и далека от лирического идеала. Но можно всю жизнь прыгать из одних отношений в другие, «собирая сливки» медового периода, но тогда необходимо отказаться от иллюзии, что таким образом можно построить крепкий супружеский союз на долгие годы. Сейчас даже стало популярным понятие «серийная моногамия» — когда человек не изменяет своим партнерам, а просто часто их меняет, многократно за свою жизнь вступая в браки. Миф 5 (в продолжение Мифа 4): Можно прожить в длительных супружеских отношениях, не разочаровываясь друг в друге. Высшей степенью зрелости партнеров и абсолютно необходимым условием для долгого счастливого супружеского союза является необходимость прожить разочарование в супруге, оставаясь в отношениях. Увы, разочарование в супруге неизбежно, т.к. идеализированный вначале образ «принца» или «принцессы» оказывается реальным живым человеком, живущим рядом. И тогда вдруг выясняется, что «муж не достиг тех высот, которых я от него ожидала, он не обеспечивает меня настолько, как хотелось бы», «моя жена — не улыбчивое прекрасное существо, а женщина с перепадами настроения, и характер у нее не всегда идеальный, и выглядит она не всегда на все 100%». Точка разочарования в партнере — самая частая причина разводов. Поэтому в нашем обществе очень много разведенных мужчин и женщин, доказывающих налево и направо, что «все бабы — стервы», а «мужики — козлы». Важно обладать большой смелостью, чтобы открыто встретиться с разочарованием в партнере, прожить его, оставаясь в отношениях, творчески пересмотреть свои требования и видение друг друга — тогда и только тогда можно построить длительный хороший супружеский союз. А в качестве бонуса Вы будете благодарны супругу, что он принимает Ваши особенности и обязательно откроете в нем черты, за которые полюбите его нового, реального и живого «непринца». Миф 6: «Мы вдвоем, мы свободные люди и сможем построить нечто, что будет отличаться от моделей наших родителей». Думаю, тут комментарии излишни) А на самом деле: неосознанное абсолютное отрицание родительских моделей приводит к тому, что пара, принципиально избегая паттернов из родительских семей, в итоге их воспроизводит в своем супружестве. Здесь ключом к разрыванию порочного круга является осознанность. Только честный анализ как слабых, так и сильных сторон родительских отношений позволяет найти и присвоить успешные «рецепты» из модели родительской семьи (а их не может не быть). И тогда, опираясь на этот ресурс уже в своих отношениях, пара может построить что-то авторское. Миф 7: (модификация Мифа 6): Мы построим брак такой же хороший, как у родителей одного из партнеров. Этот миф из разряда «Мой супруг из хорошей семьи, а моя была не очень, поэтому мы будем жить так, как его родители» А на самом деле: Про абсолютное отрицание моделей своей семьи читай выше. Не бывает «хороших» и «плохих» моделей семьи в абсолютном выражении. В каждой семье есть свои ресурсы и свои дисфункции. И зависимая тенденция (т.е. безусловное воспроизведение родительской модели) так же опасна как и контрзависимая (то есть строить свою семью по принципу отрицания «лишь бы не как у них»). Это ложная дилемма, а правда — где-то посередине. Миф 8: «Наша семья должна быть лучше, чем у сестры/брата/подруги/друга». Часто случается так, что пара как будто «оглядывается» на семьи своего окружения, и борется за первенство в рейтинге «лучшая семья года». Сюда же можно отнести миф про постоянство страсти и сексуальных отношений. А на самом деле: доля соревнования и конкуренции — это очень хороший ресурс для того, чтобы держать себя в тонусе. Однако проблемы начинаются тогда, когда супруги вдруг обнаруживают, что их брак в чем-то проигрывает «семье Саши и Маши». И тогда наступает тотальное обесценивание отношений, по принципу: если мы не лучшие — то у нас все плохо. И супруги невольно начинают копаться в своей паре, отыскивая проблемы. А если много копать — то обязательно чего-нибудь накопаешь. Или возможна другая вариация: сексуальные отношения — отличная почва для мифологии и хороший способ обесценить себя. Если в паре в какой-то момент сексуальные отношения становятся менее регулярными, особенно на фоне рассказов друзей об их «супер-пупер страстном сексе в разных позах и ситуациях», то в паре может возникнуть избегаемое чувство стыда за свое сексуальное несовершенство. А поскольку тема секса очень интимная и для кого-то болезненная, то обсудить происходящее супруги не решаются, постепенно отдаляясь друг от друга. В таком случае хорошо бы задаться вопросом: «А нам-то самим хватает?» И тогда может выясниться, что паре сейчас так надо, им так удобнее, им хорошо, что активность их сексуальной жизни сейчас не зашкаливает, и они могут опираться на свое желание, а не на «Сашу и Машу». Может быть и такое, что одному из партнеров сейчас нужно больше секса, чем второму. И это тоже важно прояснить, чтобы вместе искать гибкое решение. В общем, рецепт тут один: Хороший брак — это когда хорошо обоим партнерам, а не когда «мы не хуже Саш и Маш». Миф 9: Есть хорошие и плохие роли в супружеских отношениях. Например, «Я не хочу быть матерью для своего мужа/отцом для своей жены!», «Если в семье муж сидит с детьми, то он — как баба!», «Если в семье зарабатывает жена — то это неправильная семья». А на самом деле: отсутствие в нашем обществе необходимой образовательной подготовки в области семейной жизни ставит молодых супругов в ситуацию, где опираться они могут только на стереотипы и клише, которые диктует им общество. И тогда любой перекос в семейных ролях воспринимается супругами как отклонение от нормы. И пара какое-то время живет, воспринимая себя как «ненормальную семью», затем чаще всего наступает развод и поиск партнера, которые будет соответствовать общим стереотипам. В реальности же чем больше у пары свободы в выборе различных ролей, тем она гибче. Основная задача для супругов — пересмотреть свои потребности, определить свои выгоды от занимаемых ролей и найти свое собственное творческое решение. И тогда вдруг оказывается, что мужу, например, удобно сидеть дома с детьми, а жене нравится зарабатывать и чувствовать себя успешной, и иногда им важно поиграть друг с другом в дочки-матери, выполняя роли родителя или ребенка. И пара чертовски счастлива, и наплевать им на общественные стереотипы! Миф 10 (трагический): Мой партнер хорош, если он удовлетворяет все мои потребности. Все, что мне нужно, я могу получить в семейных отношениях. Трагичен этот миф потому, что очень сложно признать его скорее заблуждением, чем правдой. А на самом деле: Да, это прекрасно, когда партнеры могут много давать друг другу. Да, семья — это то место, где человек может получить то, что он не получит нигде. Но важно осознать, что даже встретив партнера своей мечты, ты не попадешь в рай, и большинство твоих личных «тараканов», нерешенных внутренних проблем и страхов не исчезнут как по мановению волшебной палочки. У каждого человека свой путь и своя ответственность за то, чтобы пройти его, преодолевая внутреннее сопротивление. Хороший партнер значительно помогает облегчить бремя и сделать твою жизнь качественно лучше, но он не может пройти этот путь за тебя. И даже находясь в идеальном браке (а таких не бывает), все равно невозможно решить все свои проблемы только через партнера. Важно сделать семью таким фоном, где каждый сможет удовлетворять свои индивидуальные потребности и развиваться, опираясь на свои желания. Дорогие и уважаемые супруги! Чаще говорите друг с другом, выясняйте желания и потребности друг друга, ищите способы творческого приспособления и выбирайте жить так, как нравится Вашей паре! А клише, стереотипы и нормы поведения оставьте «Саше и Маше», а также тем людям, которые «знают, как надо». Татьяна Салахиева-Талал

Мужская зависимость «Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое горе». © Л. Н. Толстой. Детство. Отрочество. Юность В нашей культуре слово «зависимость» очень негативно окрашено. Это и алкоголизм/наркомания, и психологически нездоровая связь, при которой нарушен естественный обмен энергией, но много требовательности и недовольства. Я хочу взглянуть на этот феномен более нейтрально, ведь все мы так или иначе зависим от чего-то до сих пор. От воздуха, еды, от работодателя или государства, от природы — иначе нам не выжить. Зависимость — это такая ситуация, где нам самим, без помощи или внешнего ресурса, не справиться. Опыт безопасной зависимости, с моей точки зрения, это способность спокойно рассчитывать на помощь, на заботу. Верить, что ты имеешь на нее право просто потому, что ты есть. В период раннего детства дитя должно получить опыт безопасной зависимости, но на деле часто выходит совсем иначе… Детство. «Папа может, папа может быть кем угодно, только мамой, только мамой не может быть!» Меня, как и многих советских детей, после родов забрали от «грязной» мамы и поместили на несколько дней в стерильный изолятор. Были майские праздники, и три дня я получал свой опыт зависимости. А мама, в свои 19 лет, получала опыт застоев и маститов с температурой — и опыт невнимания к себе под лозунгом «врачи лучше знают». (Кстати, в нашей семье двоих старших детей, включая меня, не давали маме три дня. И мы оба нервные, в детстве отвратительно спали. А младших двоих уже разрешали класть маме на живот, позволяли вкусить первые ценные капли молозива — они гораздо спокойнее и спали по ночам.) Дальше больше: доктор Спок со своими идеями диссоциации матери и ребенка, «отключения» биологически заложенной программы заботы, чувствования своего ребенка. И как итог такого подхода — кричи не кричи, не будет помощи. Опыт бессилия и ужаса, я полагаю. Мою трехмесячную будущую жену молодые родители оставляли одну дома и уходили в кино. Когда сильно кричала, закрывали дверь в комнату и на кухню, чтобы не мешала. «Покричит и успокоится». В смысле, отчается, устанет и заснет нервным сном от бессилия. Хороший опыт «безопасной» зависимости. Я вспоминаю, как я, десятилетний, пытался получить кусочек заботы и внимания. Я был старшим, у меня тогда уже были два младших брата, мама была задергана, денег, времени и сил не хватало катастрофически. Я, ныне взрослый мужик и многодетный отец, сейчас понимаю головой, почему она себя так вела, но тогда мне до боли, до хрипоты хотелось стать маленьким, беззащитным, беспомощным, чтобы ощутить безраздельное тепло, предназначенное только мне. Но в нашей семье с трех лет я уже стал взрослым — родился брат. И привлекать внимание я мог только правильными, «взрослыми» поступками. Однажды я нарисовал красивую картинку на куске старых обоев пастельными мелками. Мелки крошились в руках и пачкали штаны. На картинке было большое солнце и два ярко-желтых цыпленка с большими глазами. Мне картина показалась очень красивой! Я позвал маму, сходил за ней в комнату и привел на кухню, где стоял мольберт с моим рисунком. Это тебе, мама, самое лучшее! Обрати на меня внимание, обними, восхитись! Усталый кивок. Ты уроки сделал? Принеси дневник. А в дневнике двойка. Ярость, крик: «И ты мне еще цыплят рисуешь!» Мне кажется, что она сорвала рисунок и бросила. Жгучая обида и стыд. «Я не такой, такому не положено». Опять больно, опять в груди комок, опять один… Думаю, что такая сильная реакция — а я отчетливо и болезненно помню этот случай до сих пор — из-за повторения ситуации «я брошен, я никому не нужен». И тот ужас работает как катализатор, многократно усиливая болезненность и превращая обычный жизненный эпизод в душевную травму. Отрочество. «Безумству храбрых поем мы песню!» Я не знаю, как происходит у девушек, а юноши, насколько я знаю себя и других мужчин, как правило, бунтуют. Попытки получить внимание и любовь полезными делами и достижениями часто терпят фиаско: за хорошее и рутинное перестают хвалить, а все время выигрывать олимпиады и получать главные роли в театре не получается. Зато всякие неправильные поступки вызывают реакцию! Да, ругань, да, стыд, да вина, но какой концентрированный отклик, сколько энергии, и только мне! Так начинается этап контрзависимости, который проходит под лозунгом «Вот выбью себе глаз — будет у мамы сын кривой!» Это странное состояние, когда ты внешне как будто не обращаешь внимания ни на кого, а внутренне крайне чутко прислушиваешься, что происходит вокруг, в первую очередь — со значимыми взрослыми. Научаешься узнавать настроение по шагам, предугадывать следующее действие. Я до сих пор не умею отключать внимание от внешнего, до сих пор могу слышать, что делают все мои домашние, рассредоточенные по квартире. А надеть наушники, чтобы посмотреть фильм или послушать музыку прямо-таки страшно — вдруг я пропущу что-то важное. Или опасное. Тревожное ожидание и повышенная готовность — вот типичное состояние дома. Я от этого сильно уставал. Оставалось сбегать, чтобы дать себе передышку. Во взрослом состоянии сбегание часто маскируют рациональными доводами: работа, спорт, хобби, «ведение бизнеса в кабаках и банях». Я не имею ничего против этих занятий. Более того, люблю. Но знаю по себе, что часто это все способы «сбежать», чтобы не быть дома. Есть хорошая новость — после нескольких лет психотерапии становится легче. Дом становится теплее и уютнее, тревога снижается, можно даже получать удовольствие. Контрзависимость только внешне отличается от зависимости. По сути это зависимость со знаком «минус» — сделать все наоборот. Мне кажется весьма понятным, что в этом случае человек ровно также зависим от мнения и состояния значимого другого. Она присуща очень многим мужчинам, потому что похожа по внешним проявлениям на тот образ свободы, которую нам транслирует общество. А свобода и показная сила — главные признаки мужественности. И часто за этой ширмой показной независимости скрывается маленький обиженный, хлюпающий носом и растирающий слезы обиды мальчишка лет пяти. И для вящей убедительности твердит, как мантру: «А мне не больно, курица довольна!» Несчастный этот юнец сослан глубоко внутрь, с конфискацией и без права переписки. Ибо невыносимо проживать все это снова… И только выходки становятся все размашистей и безрассудней! Мама, обрати на меня внимание. Мама!.. Юность. «Свободу попугаям!» Наконец, наступает время, когда мальчик становится достаточно взрослым юношей и может бросить маме в лицо: «Захочу — уйду!». Чаще всего это происходит с поступлением в институт. Бремя навалившейся свободы пьянит и пугает. Больше не с кем бороться, больше негде получить то, чего не хватало в детстве. А гештальт-то не закрыт! Я справлялся с этим, поступив в МГУ, на мехмат — папин факультет. Говорят, папа плакал, когда я поступил. Я не видел. Это «чтобы гордились». А еще, от избытка чувств, в Студенческие театральные мастерские МГУ. Для размещения того клубка чувств, который томился внутри. Это «чтобы все замечали». Но все это не то! Все успехи обесцениваются, внимание окружающих, которое поначалу так радует, постепенно требует увеличения дозы, как наркотик. Перестает торкать. Потому что это не то! Это как пытаться все время есть, когда хочется обниматься. Потому что нужна «хорошая мама» — которая обнимет, выслушает, поймет, успокоит. И, возможно, тогда молодой мужчина выбирает понятный путь — жениться! И уж в его семье все будет хорошо! Психологи в один голос говорят, что мы выбираем себе партнера, очень похожего на родителя противоположного пола. Не обязательно внешне. Но по некоторым важным (болезненным даже) характеристикам. Я это для себя называю: мои тараканы ищут дружественных в чужой голове. И если находят — куча эмоций! Свой! В 19 лет я женился. На бывшей однокласснице — успел изучить характер, тараканы одобрили. Влюбленность была бешеная, эмоций — шквал. Начали встречаться в мае, а в октябре поженились. Ей было еще 18. Мы и сейчас живем вместе, я считаю — очень хорошо живем. Я счастлив, что жизнь сложилась так. Хорошая, насыщенная жизнь. Но сейчас не об этом. Несколько лет назад жизненная рутина и ощущение невыносимой тяжести бытия, когда привычные способы удовлетворения своих потребностей перестали приносить плоды, привели нас в депрессивный тупик. А потом, по отдельности, к психотерапевтам. Это был переломный момент в нашей личной и совместной жизни. Мы всегда много разговаривали. Наверное, поэтому прожили много лет вместе. А теперь мы стали еще и честно проговаривать то, что не принято и неприятно: про власть в семье, про недоверие, про ожидания, про взаимное недовольство… Я всегда думал, что я весьма бескорыстен. Мне в целом ничего от других не надо. От жены тоже. Оказалось, что это совсем не так. Честный разговор с собой привел меня к таким открытиям. 1) От жены мне нужно внимание. Я настолько требователен, что она обязана мне его предоставлять по любому МОЕМУ желанию. 2) От жены мне нужно одобрение. Одобрение всех моих идей, начинаний, проектов. Одобрение всех моих действий. Это очень похоже на то, что называют полным и безоценочным принятием. Говорят, что оно возможно только между мамой и бессознательным и полностью зависимым малышом, скажем до года-двух. Она не должна злиться, критиковать. И даже просто не обращать внимания не допускается. 3) Жена должна разделять со мной ответственность. Без ее одобрения я не брался за дела. А если случался фейл, то было не так страшно. Ведь она же одобрила, значит, не будет ругаться. Я жду, что жена будет «хорошей мамой». Той, которой не было. Увидеть другого живого человека, который просто почему-то решил жить рядом, — труднейшая задача. Мама, я тебе цыплят принес! Так от чего зависят эти «сильные и свободные» мужчины? Такие грозные и требовательные? Мне кажется, что это очень простые вещи: признание/отвержение, одобрение/критика, снисхождение/холодность… Легкий полуоборот головы, слегка презрительная гримаса, недостаточно восторженная реакция — все это может быть спусковым крючком, катализатором целой бури. Надо ли говорить, что травмированный человек может углядеть болезненное почти везде? И вот внешне такой спокойный и уверенный человек уже стучит по столу рукой. Или поднимает руку. Или презрительно отворачивается. Или говорит с ледяной уничтожающей вежливостью. В зависимости от того, чему научился у своих родителей… А говорит или молчит он все одно:«Мама, обрати внимание, мама, обними меня, мама! Я тебе цыплят принес — лучшее, что у меня есть. Мама!». Сергей Федоров

Как прямо сейчас помочь человеку, пережившему горе Признаться честно, я впадаю в ступор, когда кто-то из моих знакомых попадает в настоящую беду и переживает горе. Я начинаю судорожно вспоминать все, чему меня учили в институте и изо всех сил хочу быть полезной. Но, как показывает опыт и результаты исследований, в конечном итоге все сводится к присутствию рядом. В прошлом году я прошла обучающий курс по неотложной психологической помощи, которую может оказать не только психолог, но и любой, кто хочет поддержать близкого или даже случайного прохожего, оказавшегося в беде. Эта последовательность действий кажется мне вполне логичной и интуитивно понятной. Искренне надеюсь, что кому-то, кто прочитает это, удастся при помощи этого руководства облегчить чужую боль. Экстренная помощь для чувств Для начала сразу отмечу, что речь идет не о психотерапии и не о психодиагностике. Это руководство к действию для каждого, кто видит человека на грани отчаяния после пережитого несчастья, готового совершать опасные поступки во вред себе или окружающим. Модель психологической первой помощи, которой может воспользоваться любой человек, даже не имеющий специальной подготовки в области психологии и медицины, была разработана специалистами Института общественного здоровья и здравоохранения при Университете Джона Хопкинса в США. В общих чертах психологическая первая помощь сводится к сочувственному и поддерживающему присутствию - оно доказано помогает снизить остроту переживаний. Кроме того, одна из задач неотложной помощи - оценить, насколько пострадавшему требуется более глубокая работа с психологом или психиатром в дальнейшем. Сам процесс помощи включает в себя последовательность из пяти действий, названия которых по-английски образуют аббревиатуру RAPID («быстрый»): rapport – доверительный контакт, assessment – оценка состояния, prioritization – приоритетность нуждающихся в экстренной помощи, intervention – непосредственно помощь, disposition – дальнейший план действий. R: rapport - доверительный контакт и готовность слушать Первый и самый главный этап психологической первой помощи – установление раппорта, то есть доверительного контакта, даже если пострадавший вам незнаком. С самых первых слов и в течение всего общения важно показывать человеку, что вы его готовы слушать и вникать в то, какие чувства он сейчас испытывает, а главное, что вы рядом, чтобы помочь. Для этого пригодятся техники рефлексивного слушания: покажите собеседнику, что вы его стараетесь понять, а значит, он может вам доверять. Установить раппорт необходимо как можно скорее, потому что острое психическое состояние может привести к принятию неадекватных решений. Начиная разговор с таким человеком, начните с себя: представьтесь, объясните, зачем вы здесь и зачем сейчас разговариваете с ним. А затем задайте свой первый вопрос. Правильно заданные вопросы - ключ к доверительному контакту. Своими вопросами вы должны донести до человека примерно такое сообщение: “Ты для меня важен, я здесь, чтобы тебе помочь, но мне нужно твое участие, чтобы помочь тебе более эффективно. Поэтому мне нужно знать чуть больше о тебе и о том, что с тобой случилось”. Все вопросы можно разделить на три категории: Закрытые (на да/нет) - помогают быстро получить фактическую информацию; Открытые (что, зачем, как) - предоставляют больше деталей и подсказывают вам, какая именно помощь может потребоваться; Рефлексивные, перефразирующие (“Правильно ли я понимаю, что…”, “То есть, другими словами…”, “Ты говоришь о том, что..”, “Я слышу, что тебе сейчас…”) - это не всегда вопросы в прямом смысле, но они необходимы для того, чтобы отразить человеку его слова и показать ему, что вы внимательно его слушаете и стараетесь понять. Ваша задача - стать человеком-зеркалом: считывать состояние человека по его словам, жестам и выражению лица и возвращать ему свой отклик на это состояние. Чтобы человек смог вам довериться, важно действительно быть рядом с ним, слушать его, дать ему возможность выразить свое горе, ярость или отчаяние, чтобы произошел катарсис - пусть накопившееся эмоциональное напряжение разряжается. Не бросайтесь сразу решать все его проблемы, не упрощайте его ситуацию фразами вроде “Все на самом деле не так страшно” или “Это ведь сущие пустяки, главное, что ты жив”. Таким образом в его сознании вы только обесцениваете происходящее с ним и показываете свое непонимание того, насколько ему плохо. И главное, не спорьте. Это сейчас ему нужно меньше всего. A: assessment - оценка состояния и необходимой помощи Следующий этап после установления доверительного контакта - это получение информации. История, которую вам расскажет пострадавший, должна будет включать две вещи: контекст (что именно случилось) и его реакцию на произошедшее. И в итоге вам предстоит отделить нормальные реакции от экстремальных - однако еще раз подчеркнем, что речь не идет о клинической оценке и постановке диагноза. Здесь работает исключительно здравый смысл. Важна четкая последовательность действий: Оцените текущее физическое и психическое состояние - как вообще человек себя чувствует. Помните, что в первую очередь надо понять его медицинский статус и, если нужно, отвести к врачу. Все остальное потом. Разузнайте подробности о случившемся, чтобы его состояние для вас обрело тот самый контекст. Задавайте узкие вопросы, чтобы прояснить противоречивые аспекты реакций человека и ситуации. После таких расспросов вам станет понятно, с кем вы имеете дело и насколько срочно требуется помощь. Всегда найдутся люди, которые справятся с трудностями сами. Они способны сохранять оптимистичный настрой и готовы двигаться дальше. С такими людьми все просто: будьте рядом на случай, если хоть чем-то можете быть полезны. Самое сложное – понять, кто из пострадавших вменяем, хоть и остро переживает, а кто рискует не справиться с потрясением самостоятельно. Пусть у вас в уме загорается «красная лампочка», если вы видите: спутанное мышление, суицидальные намерения, агрессивное поведение, галлюцинации, панические атаки, импульсивные и рискованные действия, злоупотребление алкоголем, наркотиками. Тревожным сигналом может быть, наоборот, отсутствие выражения чувств, полное бездействие, избегание контакта с кем бы то ни было. Критическими показателями являются изменения в работе сердца и пищеварения, следы внутренних кровотечений, обмороки, боль в груди, головокружение, онемение или паралич (особенно конечностей или лица), неспособность говорить или распознавать речь. В этом случае помощь врача необходима как можно раньше. P: prioritization - расстановка приоритетов, кому больше всего требуется помощь Если представить себе ситуацию, в которой есть несколько пострадавших, важно понять, кому из них нужна поддержка в первую очередь. На основе информации, полученной на этапе оценки, вы можете выделить людей в наиболее тяжелом состоянии: неспособных логически рассуждать и обслуживать себя, собирающихся причинить вред себе или окружающим, неготовых решать организационные вопросы по выходу из кризиса. Кроме того вы можете оценить факторы, которые увеличивают шансы, что человеку станет хуже спустя какое-то время: — смерть (видел ли он умерших людей и насколько близок сам был к смерти), — потерянность (разделен ли он со своими родными и близкими, есть ли ему где остановиться), — ущерб (телесные повреждения и травмирующий психологический опыт). Во всех этих случаях важно оказать своевременную поддержку. I: intervention - действия, призванные помочь Еще раз напомню: первая психологическая помощь – это не психотерапия и не хирургическая операция. Не стремитесь решить проблемы пострадавшего, если это не входит в сферу ваших компетенций. Подчас гораздо важнее просто быть рядом и слушать, не оценивая. Исследования подтверждают, что общение и социальная поддержка – это самый значимый фактор для восстановления после пережитых несчастных случаев. Но в чем же заключается сама помощь? Во-первых, надо понять, есть ли у вашего собеседника еда, одежда, документы, знакомые, которые могут приютить. Во-вторых, важно снизить психологическое напряжение. Если человек кажется вам психически неустойчивым, надо уравновесить его состояние: дайте ему простое техническое поручение, отвлеките от болезненного зрелища, позвольте ему выпустить пар и выговориться. И главное - заставьте его отложить принятие поспешных решений. Если же пострадавший более или менее устойчив, помощь заключается в поддержке его жизнеспособности. Предоставьте ему информацию о том, как себя вести и что может произойти с ним дальше, объясните, что те чувства, которые он испытывает, нормальны в такой ситуации. Постарайтесь вселить в него надежду на то, что он справится. Если знаете какие-нибудь техники борьбы со стрессом, поделитесь своими навыками. И если это покажется уместным, поищите вместе с ним какой-то иной взгляд на случившееся. D: disposition - дальнейший план действий Даже если настроение вашего собеседника улучшилось, и вы убедились, что кризис преодолен, не бросайте его на произвол судьбы. Что с ним будет после всего этого? Способен ли человек восстановить по кусочкам свою жизнь? Есть ли что-то еще, чем можно ему помочь? Если вы берете на себя смелость помогать человеку, пережившему серьезное жизненное потрясение, необходимо еще хотя бы раз проведать его спустя какое-то время. Оставьте ему свои контакты, чтобы он чувствовал вашу поддержку – так он будет знать, что не одинок. Спросите, не будет ли он против, если через неделю или месяц вы встретитесь с ним снова. Главное, с чем стоит разобраться, – надо ли к кому-то направить пострадавшего за помощью. Это может быть врач, психолог, психиатр, социальный работник, родственники или друзья, сотрудники центров трудоустройства и финансовых организаций. Важно не просто дать нужный номер телефона пострадавшему, но и объяснить ему значимость этого шага, вместе с ним обратиться к специалистам и в инстанции и, главное, продолжать поддерживать его. Постепенно благодаря вам человек поверит, что не все потеряно, и возродится к жизни. Дарья Сучилина

Нас бесит в детях именно то, чего мы себе не позволяем Поведенческий анализ очень помог нам разобраться с поведением старшего сына. Так как он не совсем обычный ребенок, то обычные методы к нему не подходят. Просто поговорить – не работает. Нужно сперва разобраться, понять, построить гипотезу – а потом уже воздействовать на причину. Часто он не может выразить то, что ощущает, и тогда делает это каким-то странным или неприемлемым обществом способом. А мы с этим разбираемся. Ищем причины, следствия, стимулы, реакции. Анализируем, погружаемся, исследуем. Это дает почву для размышлений в разные стороны. И одним откровением я хочу с вами поделиться. Началось все с протеста. Протеста, который Даня опять же не знал, как выразить. Формы протеста у него бывают разные, но так как говорит он еще не очень хорошо, то самый часто используемый инструмент — это руки. Если он не согласен, он может хлопнуть по спине меня или папу. Не больно, но неприятно. Мы работали с этим поведением, искали другие формы выражения гнева, разбирались в причинах, искали, как мы это поведение подкрепляем. Один из постулатов поведенческого анализа (как я его понимаю) — ребенок использует только то, что лучше всего работает и на что у родителей самая яркая реакция. В данном случае эти хлопки всегда вызывали бурю эмоций у меня и у мужа. Сам факт. Да как ты смеешь! На мать руку поднимаешь! На отца родного! Чтобы поведение искоренить, нужно менять свою реакцию. А не получается. Рождается огромная агрессия сразу, в тот же самый момент. Мы очень долго работали с этим, разбирались, принимали. Начали думать почему так, почему такая бурная реакция. И вспомнилось как-то само собой. Случайно. Что бесит в детях именно то, чего ты себе не позволяешь, что у тебя самой заблокировано. Так и есть. Мне на маму злиться было запрещено. Мои чувства никогда не имели значения, главными были только ее чувства, ее обиды, ее права. А со своими эмоциями – делай что хочешь, но за рамки не выходи. Вот только как? А кому в детстве можно было злиться на маму? Кому разрешалось быть несогласными с мамой? Кто имел право на собственное мнение? Вдруг есть такие счастливые люди. Можно было на нее злиться — это не значит, что вы бы ее круглосуточно били и ругали. Скорее, вы имели бы возможность при возникновении ссоры сказать ей что она неправа, что вы злитесь, что вы не согласны. Открыто сказать, как это делают совсем маленькие дети: «Я вас больше не люблю!» — и хлопнуть дверью. И сделать это не только в три года, когда еще многие дети это делают, но и в десять, и в пятнадцать, и в двадцать пять. Такие фразы очень больно ранят родительское сердце, даже если ты знаешь, что это сиюминутно. Поэтому с раннего детства малышу запрещается такое маме говорить. Равно как и «я тебя ненавижу», «ты неправа», «ты дура». А если скажешь, то мама расстроится, обидится и перестанет с тобой общаться, отлупит, разлюбит, уйдет или умрет. В общем, не очень радужные перспективы. Помню когда я вела расстановки, на стул садились девушки, у которых с мамой вроде все хорошо. Они спокойно – даже слишком спокойно говорили о маме. В их голосе не было ни любви, ни ненависти, и самое частое слово было «нормально». А потом их заместители уже в работе показывали всем телом не просто гнев, а ненависть. Огромную жгучую ненависть. И когда девушки это видели, им было очень плохо. Потому что неправильно так относиться к маме. Стыдно, грешно, ужасно. А мы просто не понимаем одной вещи. Есть разница между чувствами и отношением. Чувства — это сиюминутная реакция. То есть, вы шли ночью в темноте, на ногу упал утюг. Возникло сиюминутное чувство боли и отношения к утюгу – «убила бы!». Отношение же – это общий фон. Вы же после этого не испытываете ненависть к утюгам круглосуточно. Хотя если у вас, как и у меня сложные отношения с глажкой, то ваше отношение к утюгу может быть не самым веселым. У нас считается недопустимости злиться на родителей. И тут же вспоминают Библию – «Почитай отца и мать свою». Но на практике получается, что долгое время подбавляемый гнев убивает общий фон любви и превращает все отношения в тихую ненависть. Подавляемый сиюминутный гнев и несогласие отравляет всю атмосферу, понемногу убивает все хорошие внутренние отношения с родителями. Он словно капля дегтя в бочке меда. Этот мед испорчен, есть его невозможно. Хотя дегтя всего капля. То есть запрещая себе и своим детям иметь негативные сиюминутные эмоции и реакции, мы тем самым отравляем свою жизнь и разрываем отношения, замораживаем свое сердце. А все потому, что на родителей злиться нельзя, недопустимо. Подход абсурдный. Если вы любите мужа — значит ли это, что вы никогда на него не злитесь? Значит ли, что вы никогда не скажете ему, что дурак и неправ? Еще как скажете, еще как злитесь, когда он не делает то, чего вы от него ожидали. И это естественная реакция обычного человека. Даже возьмем те же детско-родительские отношения наоборот. Родители часто злятся на своих детей, ругаются на них, называют их глупыми, а иногда и другими словами. Значит ли это, что они своих детей не любят? Почему им это можно, несмотря на то, что они старшие, и должны ребенка защищать? И почему ребенку, чья психика еще хрупка и несовершенна, нельзя? Он-то с чувствами работать не умеет совсем. У него два варианта – проявить или подавить. Третьего нет. И почему нельзя злиться на маму? Родители ведь многого лишают ребёнка, ограничивают, воспитывают. Как тут не злиться-то? Если гулять нельзя, телевизор нельзя, а друзья твои — плохие люди? Или десятилетий ребенок по нашему мнению уже должен рефлексией заниматься? А трехлетний? Ему ведь даже в горячую кастрюлю супа залезть не дают и мороженое во время ангины запрещают! Он не согласен с этим, у него другие планы на день, ему очень нужно залезть в эту розетку и перевернуть этот стакан с чаем. Жизненно важно. Но не дают. Какая эмоция возникает сразу, сиюминутно? Мне, например, запрещалось считать что мама неправа. Она у нас была всегда права и во всем. Хотя иногда даже не могла объяснить, почему так а не иначе. И права была даже там, где дело касалось только меня. А однажды я очень разозлилась за эту ее вечную правоту и назвала ее дурой — получила по лицу. Помню до сих пор, правда уже с другой эмоциональной окраской, хотя для этого нужно было пройти многое. И с точки зрения мамы она снова права – нельзя же так с матерью разговаривать! А с точки зрения меня как ребенка? Меня не только не услышали, не поняли, еще и чувства мои осудили, и телесно унизили. Это спустя много лет я смогу заново прожить этот и другие эпизоды, выпустить те самые чувства, продышать – и простить, принять, полюбить маму. А тогда все, что я могла, это закрыться и ненавидеть. Собирая такие маленькие унижения и обиды, отравлять ими свое сердце. Потому как чувства-то внутри, они есть. Но они под запретом. С мамой так разговаривать нельзя. Злиться на маму нельзя. Если ты на мать злишься – ты монстр! Так и жила, пытаясь убежать от внутренней боли, скрывая злость и ненависть. Единственным способом оказалось выключение всех чувств. Когда и ненавидеть уже не можешь, но и любить тоже. Равнодушие, от которого местами самой было тошно. Но именно равнодушие спасало в тот момент от того огромного потока злости. Как плотина на бурной реке. Спасало – какое-то время. А однажды нарыв вскрылся, плотину прорвало. Я помню, как я рыдала – не одну неделю. И каждый вечер мужу рассказывала, рассказывала. Иногда одно и то же, иногда разное. Писала письма, кричала, била подушки, рыдала, колотила стены, рвала фотографии, колотила кровати, лупила по воде, орала, плакала… Хорошо, что в тот момент мы с мамой уже жили далеко друг от друга. Я смогла позволить себе прожить все это, вытащить яд из своего сердца. Прожить всю свою злость, принять эту ненависть, чтобы научиться любить маму заново. По-другому. По-настоящему. Да, родители нам дают много. Да, наш долг неоплатен. Да, они старшие и их нужно почитать. Нужно, важно, безумно важно. Но. Значит ли это что они всегда правы и мы не имеем права злиться? Они же не боги, значит, не идеальны. Совершают ошибки, бывают неправы. И мы имеем право быть с этим несогласными. Имеем право на свои собственные чувства. Как и наши дети – имеют право не соглашаться с нами. Имеют право сиюминутно злиться на нас. Имеют право на свои чувства и эмоции. А родители наши ни в чем не виноваты. Они в такой же ситуации – им тоже нельзя было иметь свои чувства. Особенно послевоенным детям, которые видели как непросто матери кормить их и проживать свои потери. Им тоже было запрещено иметь к родителям другие чувства, кроме разрешённых. Они могут говорить, что мать – это мать, но о любви ни разу не упомянут. Они сами тоже заморожены, эмоционально выключены. Им тоже непросто. Своим несогласием мы точно так же активизируем в них гнев. От того, что они себе этого не позволяли. А хотелось бы. Это нормально злиться на близкого человека – сиюминутно проживать раздражение или гнев. Нормально иметь такие чувства. Если дать им место – они проходят моментально, не оставляя следа в сердце. Иногда даже не нужно ничего делать или говорить – просто признать их внутри и продышать. Иногда достаточно спокойно сказать – я сейчас очень злюсь. А если все-таки выстрелило что-то и ранило близкого, то нормально попросить прощения, признать свою неправоту, извиниться. Это нормально. А диктат «я родитель, я прав, а ты, ребенок, мой молчаливый раб без права на ошибку» — ведет к ненависти. Проблема еще и в отношении к самому чувству злости, самому запретному и сложному. У нас-то в голове злость – это всегда какая-то трагедия, огромный концерт, война с кучей пострадавших, крики, драка. Нет. Это как раз агрессия, которую долго сдерживали. Тот ручеек, который накопился и стал огромной рекой. В этот момент он разрушителен, деструктивен, но и остановить его уже нельзя. Так и накопленная злость сметает на пути все наши отношения, всю любовь. Стирает все то хорошее, что между нами было и есть. Превращает отношения в ад, хотя в них было и есть много другого, настоящего, искреннего, хорошего. Хочется подытожить. По опыту моему и моих знакомых, клиентов, если вам запрещалось злиться на родителей и быть с ними несогласными, то это может иметь следующие последствия (список, разумеется, не полный): - Ваши отношения с родителями могут быть либо равнодушными и отстраненными, либо истеричными – то близость, то огромная ссора. В любом случае невозможно быть рядом, быть вместе. - У вас автоматически появляются проблемы с этим чувством – чувством злости — в любых ситуациях. Невозможность выражать ее адекватно, принимать в себе. Конфликт – молчать и терпеть или хамить и орать. Середины нет. - У вас может быть проблема с чувством собственного достоинства – какое достоинство, когда я, такая неблагодарная и гадкая дочь! - Вам может быть сложно заявлять о своих желаниях, потребностях, сложно просить помощи и вообще чего бы то ни было - У вас может быть до сих пор состояние протеста по отношению к родителям. Сделаю назло, обязательно не так, как они делали, и не так, как они хотят. - Вы можете так же сливать негатив на своих детей, сами того не замечая. - У вас может быть постоянное чувство вины, что вы - неблагодарная скотина. Злость-то внутри есть, а родителей-то принимать надо и уважать! - Вы не можете позволить своим детям гневаться на вас. А когда они это делают — вы не можете терпеть. А ведь злость — это всего лишь чувство. Оно возникает, когда вас не слышат и вы не получаете желаемого и нужного. Когда вас и ваши потребности и желания игнорируют. Когда ваши ожидания не совпадают с реальностью. Когда вам мешают делать то, что вы хотите , и то, что вам нужно. Только и всего. Просто сиюминутное чувство. Не стоит превращать его в борьбу всей своей жизни, как многие из нас уже сделали. Уважать родителей – это не означает считать их правыми во всем. Уважать – это быть благодарными за все, что вам дали. Чтобы начать уважать, нужно увидеть все то, что вы от них получили. Но если вам глаза застилает фоновая ненависть и борьба – вы ничего не видите. Совсем ничего. Чтобы полюбить всем сердцем родителей, сперва нужно признать, какие чувства к ним живут во мне сейчас. Даже если это стыдно и больно. Сказать себе – да, я ненавижу свою мать. Или – да, я к ней равнодушна, мне ее жаль, но не более. Или – да, я не хочу не иметь с ней ничего общего. Да, я стыжусь ее, боюсь, презираю… Такое внутренне признание перед самой собой, позволит вам выдохнуть. И перестать самой себе доказывать, что вы хорошая дочка и маму любите. Позволит быть честной хотя бы с самой собой, а это уже огромное облегчение. Ведь обмануть других – не так сложно, как годами постоянно обманывать саму себя. Такой самообман всегда кончается грустно. И хотя в данном случае правда болезненна и трудна, она дает путь к освобождению. Вы можете увидеть в своей бочке меда деготь – и убрать его. Тогда перед вами откроется, как много меда в вашей бочке. Как много всего хорошего было и есть в ваших отношениях с родителями, как много они вам дали. А благодарность – первый шаг к любви и теплым отношениям. Хотя бы внутри вас, в вашем сердце. А там – кто знает, может быть, и во внешнем проявлении что-то изменится. Трансформация всегда начинается с сердца. И настанет тот день, когда ваш ребенок скажет вам: «Я тебя больше не люблю!» или «Мама, ты дура!» — и это не вызовет гнева. Боль – да. Но вы поймете его и простите в тот же миг. Если научитесь позволять ребенку проживать все те чувства, которые в нем бурлят. Хотя если вы научитесь этому, скорее всего, ребенку никогда не придется говорить таких ранящих сердце слов. А зачем – если с ним считаются, его принимают и понимают? Ольга Валяева

Ценность личностных границ Границы - это некие ограничения, которые выступают в защиту целостности. Границы личности служат охранным ореолом, который обеспечивает психическое здоровье. Если они не обозначены, не простроены или нарушены, то человек будет иметь определенные трудности и проблемы. Индикатором нарушения границ выступает плохое самочувствие, злость, растерянность, страх, замешательство, раздражение, обида и т.д. Другими словами человек теряет себя и собственный контроль над происходящим. Границы позволяют нам чувствовать себя, определять грань, где наше, а где не наше. Они нужны и важны для каждого человека. Существуют физические, ментальные и эмоциональные границы. Физические границы определяют физическую территорию личности. Это, прежде всего, тело и личное пространство человека. Определением границ могут быть такие фразы: " Не трогай меня! Отойди! Положи мои вещи!". Эмоциональные границы обозначают эмоциональный фон. Чаще всего они нарушаются, когда без Вашего согласия окружающие выводят Вас на отрицательные переживания. К примеру, кричат, грубят или причиняют боль. Остановкой этих переживаний будет Ваше стоп и не примирение с текущей ситуацией. Вам следует перестать быть жертвой и проявить отпор происходящему. Фразы, позволяющие обозначить свои границы: "Не кричи на меня! Прекрати так делать!". Ментальные границы определяют наши мысли, установки, верования, цели, мечты. Этот вид границ позволяет понять сферу выборов и предпочтений человека. Каждый сам определяет, о чём мечтать, думать и к чему стремиться, но устойчивы ли мы в своих решениях? Утверждением здесь могут выступать такие высказывания: "Это моё личное право! Я так решил! Мне так необходимо! Я считаю нужным...! Я выбираю так поступить! Я сам пришел к этому заключению! Это моё мнение!". Границы делают нас свободными от влияний и нашествий окружающих. Они способны обозначить черту допустимого, дальше которой нельзя. У каждого она есть, даже если Вы о ней не знали. Наши эмоции сообщают нам об этом. Умение говорить "нет" другим служит ответом "да" себе. Кого предпочтительней Вам выбирать себя или других? Чтобы уметь себя отстаивать, нужно принимать свою агрессивную часть и уметь конструктивно её использовать. Подавление собственной злости ведёт к раздроблению границ. Следовательно, люди и время начинают испытывать Вас на прочность, предлагая различные ситуации, где Вам следует себя проявить, заявить и утвердиться. Границы в таком случае служат личной опорой и самозащитой. Приведу пример государства с сильными границами - США, Израиль, Китай, Британия, ОАЭ. Эти страны обладают сильной армией, способной защитить, чёткими прописными законами и уставом, обеспечивающим безопасность и стабильность гражданам. Страны со слабыми границами имеют всё в точности наоборот. Границы личности должны определяться из собственного достоинства, из личных ценностей, а не из ощущения ущербности. Тогда границы подтверждают и закрепляют ресурсы человека, а не его травмы. Травмы нужно залечивать и укреплять уязвимые места, которые могут порушить равновесие. Для начала нужно найти в своем окружении сильного человека с выстроенными защитами, способного поверить в Вас и помочь определить Ваши грани допустимого. Часто таким человеком может быть учитель, доктор, психотерапевт. В своей практике я часто сталкиваюсь с размытыми границами. В таких случаях я прошу клиентов определить и написать список действий, обращений, как с ними нельзя поступать. Происходит очень много открытий после этого, так как здесь осознаётся личная ответственность за себя. Дальше я уточняю, как клиент будет защищать свои границы, себя любимого. Что способствует построению собственных границ: - Знание кто я и чего хочу! - Доверие собственным решениям. - Умение говорить "нет" людям, невкусной еде, прикосновениям, неконструктивным отношениям. - Следование собственным ценностям вне зависимости от мнения окружающих. - Уважение к чужим границам. Именно так нарабатывается чувствительность и к себе. - Ясное и доходчивое предъявление своих нужд и потребностей окружающим. Без желания и ожидания, что они сами догадаются. - Разрешение быть не совсем удобным, неправильным или нехорошо воспитанным для остальных. Позволение быть живым и разным. Уважая себя, Вы сможете вызвать ответное уважение остальных! Личные границы способствуют значимому самоощущению. Алла Дашко

Непрожитые эмоции - непреодолимая судьба Часто в нашей жизни происходит так, что мы бросаем на полпути свои эмоциональные травмы. После развода женщины зачастую переключаются на новые отношения или находят отдушину в детях, религии или творчестве. Теряя какие-то жизненные возможности, женщина старается не думать об этом, забыть, перевести свое внимание на что-то другое, утешая себя многочисленными «зато». Потеряв ребенка (выкидыш, аборт, замершая беременность), женщина оставляет все свои эмоции и фокусируется на молитвах и осознаниях причин произошедшего. Когда случается что-то травматичное в жизни, мы начинаем искать причины, выходы и облегчение или стараемся забыться. Но боль и травма никуда не уходят, они остаются глубоко внутри нас и препятствуют ощущению полноты жизни и радости. А в особенно хмурые дни мы думаем о том, как могло бы быть, если бы не… . Из-за непрожитых до конца психологических травм, негативные эмоции продолжают нас навещать год за годом, пока мы не научимся жить с этой фоновой болью — «Ну так получилось, это мой крест и мне его нести до конца». Помимо внутренней неудовлетворенности и депрессии, непрожитые эмоции формируют события в нашей жизни. Они ищут возможность воплотиться, наконец, в полной мере, чтобы женщина их прожила и отпустила. И каждое новое бегство от боли возвращает женщину снова на этот круг. Моя близкая знакомая потеряла при родах ребенка. Это случилось в советское время. Плакать и горевать было не принято. Еще долгое время ее держали в роддоме, где она не могла освободиться от своей боли. Она провела пять сумасшедших дней в роддоме, наблюдая за счастливыми мамами, которые кормят своих новорожденных деток. Она просто давила свои эмоции. Выйдя из роддома, ее ждала жизнь обычная, без утешений и сочувствия, без возможности остаться одной и просто осознать произошедшее. Ей даже не показали ее умершего ребенка. Время помогло спрятать эту боль глубже. И спустя год она забеременела снова. Все 9 месяцев беременности она ходила в диком стрессе, в страхе и предчувствии беды. В итоге родился мальчик, который начал серьезно болеть. Следующая беременность — опять эмоции ужаса и страха. Родилась дочка, которая едва не умерла в младенчестве. Дети ее сильно болели и были слабы. Все 7-10 лет их взросления мать находилась в страхе. Представляете себе, что это за жизнь?! Другой случай. Женщина встречается с мужчиной, влюбляется в него, начинает чувствовать его сердцем. И тут он предлагает расстаться и исчезает. Еще ни один год она будет ждать и верить, что он вернется. Она не будет строить отношений с мужчинами, с достойными мужчинами, с которыми могла бы создать счастье. Почему? Прошлые отношения еще не прожиты. Когда какая-то боль не находит своего конца, остается непрожитой — наше сознание будет прокручивать ее до тех пор, пока она не найдет выход в реальности. Вот почему страхи, которые мы тщательно отгоняем от себя, очень часто реализуются. Мы не проживаем их, бежим от них, но наше сознание стремится к гармонии и освобождению от страхов — поэтому они вновь и вновь нас настигают. Непрожитые эмоции, как недосмотренный фильм, незаконченный стих. Наше сознание вынуждено возвращаться к нему снова и снова, чтобы завершить начатое и успокоиться. И в этом случае для сознания любой финал лучше, чем оборвавшийся (даже на чем-то хорошем) сценарий. Непрожитые эмоции от расставания с мужчиной Это вечный страх быть брошенной. Причем он может сработать на пустом месте. До брака я 6 лет встречалась с парнем. У меня были к нему очень сильные чувства, но он был совершенно непредсказуемый. Он мог пропасть на два месяца, потом снова вернуться, как ни в чем не бывало. За это время я сходила с ума, не понимала что происходит, на звонки и сообщения он не отвечал. И так происходило все время, пока однажды он не ушел навсегда. Все было, как обычно, только он больше не вернулся. Прошел год моих ожиданий. А через некоторое время я вышла замуж. Но этот ужас непрожитого расставания отразился сразу на моей семье. Как только мой муж собирался куда-то уходить, у меня начиналась истерика. Я начинала плакать, мне становилось плохо, хотя я понимала, что ему нужно идти. И каждый раз, когда ему все же удавалось уйти, я не находила себе места. Но вся эта боль и ужас были адресованы совсем не ему. И только спустя время, я стала проживать то, что было оставлено на полпути в далеком прошлом. После этого мои истерики резко закончились и я стала сама просить мужа пойти погулять, когда мне хотелось побыть одной. Непрожитые эмоции от потери ребенка Будь то аборт или выкидыш — это вечный страх за детей, чувство вины, гиперопека, напряжение, контроль или, наоборот, потакание им во всех слабостях. И то, и другое отрицательно отразится на жизни ребенка. Непрожитые эмоции от потери ценной вещи Это вечный поиск ее и неспособность жить в настоящем, наслаждаясь каждым мгновением. Моя мама однажды потеряла очень значимые для нее бриллиантовые серьги. Прошло 7 лет, но до сих пор, когда она заходит на кухню (она часто оставляла украшения там), и у нее есть свободная минутка, она начинает исследовать шкафы и ящики в поисках этих серег, причитая и нервничая, в миллион пятьдесят пятый раз спрашивая меня, не видела ли я их. Непрожитые эмоции от потери животного Страх перед другими животными, вечная грусть при виде похожей собачки или кошечки, ощущение тоски от вида того, как другие радуются отношениям с животными. Пока мы оставили незаконченный сценарий внутри себя — наше спокойствие никогда не будет абсолютным. Всегда будет что-то дергать изнутри и заставлять волноваться на пустом месте. Поэтому есть ключевые моменты в жизни, которые нужно прожить до финала. Какие ситуации нужно прожить обязательно? • развод (расставание) • смерть мужа • аборт • выкидыш • потеря ребенка • смерть близкого человека • смерть любимого животного • потеря значимой вещи • болезни собственные и близких • стыдная ситуация из прошлого • неприятие какой-либо ситуации • непризнанные эмоции (невыраженная любовь или благодарность) • не отданный долг (моральный, нравственный или материальный). Мы оставляем за собой «хвосты» не только непрожитой боли, но и непрожитой любви. И тогда нам посылают похожих людей и учат любить нас снова и снова. Как прожить ситуацию из прошлого? Во-первых, нужно ее вспомнить. Часто наше сознание вытесняет особо болевые ситуации из памяти, чтобы у нас была способность жить хотя бы на минимальных оборотах. И когда мы набираемся сил, чтобы это прожить — память вдруг возвращается. Зачастую на психотерапевтических сессиях клиенты вспоминают из прошлого такие травматичные ситуации, о которых, казалось бы, просто невозможно забыть. Но мудрая психика просто вынуждала это сделать. После воспоминания ситуации — верните ей эмоциональные краски, верните в нее боль, которую вы заморозили внутри себя. Посмотрите на эту боль (эмоцию, ощущение): Насколько она велика? Хватит ли у вас сил сейчас, чтобы прожить ее? Сколько времени вам нужно, чтобы прожить ее? Как нужно проживать ее, чтобы она вышла из вас? Если вы чувствуете, что травма очень велика, то, скорее всего, сами вы с ней не справитесь. Подумайте о визите к психологу. Если же непрожитая эмоция вписывается в рамки ваших возможностей, то дайте себе возможность прожить ее. Нужно позволить себе отгоревать, прорыдать и даже провыть свои эмоции. Дайте себе возможность дойти до самого конца сценария, прожить все страхи и, очистившись от них, открыться любви и легкости. В психологии есть такая практика, когда мы доводим любой страх до самого финала, и после этого он уходит. После этого приходит спокойствие и уверенность в своих силах. В китайской культуре есть замечательная техника для освобождения от боли. Если есть ощущение боли где-то в теле, то нужно обратить внимание на эту боль, осознанно довести её до предела, и после этого она уходит. Это же касается наших эмоций. Нужно прожить все до конца, пройти через самые жуткие страхи в своем сознании и отпустить ситуацию. Кому-то нужно делать это постепенно, потому что психика не готова прожить все сразу. А кто-то может за одну психологическую терапию выпустить всю боль и позволить отгоревать себе ситуацию за час. Как это делается? Дайте себе время на горевание. Выберите день или несколько дней, в которые вы осознанно будете проживать свои эмоции касательно какой-либо ситуации. Осознанно уделяйте этому внимание. Пусть это будет искренне. Кто-то будет тихо плакать у окна, завернувшись в плед. Кто-то будет рыдать и кататься по полу, кто-то будет выть в подушку, а другие будут рычать и бить все вокруг. Если нужны слова, то подключите и их тоже. Высказывайте все, что осталось зажато и заблокировано. Фразы могут быть какие угодно: «Прости меня, пожалуйста…» «Как ты мог!» «Мне так больно. Господи, как мне больно!!!» «Я люблю тебя…». Некоторые фразы вам захочется кричать не один раз, а десятки или даже сотни раз. Настолько эта эмоция оказалась острой и зажатой. Просто повторяйте эти слова. С каждым новым повторением эмоция будет выходить, после чего наступит спокойствие. Старайтесь не зацикливаться на одной мысли слишком долго и логически двигайтесь дальше, как бы не было страшно. Например, если ситуация связана с расставанием, то сначала женщина может просто переживать стресс и в течение 30 минут просто плакать — «Как ты мог!». После того, как приходит процесс принятия того, что он все же это сделал, и это случилось, то следующая, логическая мысль — «Я теперь совсем одна. Я никогда больше не полюблю». Еще 20 минут женщина может находиться в процессе проживания своего одиночества. И затем отчаяние сменяет страх — «Что же я теперь буду делать?! Как же я буду жить?!». Она проживает страх перед жизнью без мужчины. Следующий причал ее эмоций, когда она уже приняла, что будет другая жизнь, приходит другой страх — «Мне будет тяжело! Я не выдержу». Какое-то время она будет находиться в этом. Но когда эмоции выйдут и она почувствует, что на самом деле она выдержит и сможет, то тут могут включиться абсолютно неожиданные осознания — «А ведь на самом деле мне это очень нужно. Это принесет в мою жизнь вот это!» Таким образом женщина в логической цепочке доходит до любви. Это приблизительная схема. И обычно на проживание каждого этапа уходит чуть больше времени. После каждого этапа проживания задавайте себе вопрос — «А что потом?» Если Вы проживаете страх, то идите в него и спрашивайте — «И что будет дальше?» Например: «Я боюсь потерять работу». После этого вы представляете, что вы ее потеряли, проживаете страх и ужас, а потом спрашиваете себя: «А что теперь?» И таким образом продолжаете дальше. Некоторые из вас в проживании своих страхов дойдут до проживания страха смерти. И пройти через него совершенно нормально и естественно. Полноценная жизнь начинается только после преодоления страха смерти. Пока вы боитесь смерти, вы не живете. Страх смерти отнимает краски жизни. Время на горевание и проживание в течении каждого дня должно быть ограничено. Есть риск — глубоко погрузиться в эмоции и запустить процессы саморазрушения. Максимальное время проживания в день — 2,5-3 часа. После этого нужно обязательно погулять, заняться делами или детьми. Процесс проживания будет продолжаться внутри. Первый день самый сложный, потому что именно в это время высвобождается максимальное количество боли. Ко второму дню становится значительно легче и спокойнее. Иногда после одного дня горевания наш ум по привычке хочет забраться в панцирь и больше ничего не испытывать. Надо это понимать и осознанно идти в эти эмоции. Их проживать мы будем до состояния пустоты, легкости и любви. После того, как ситуация будет прожита, внутри станет спокойнее. Первый сигнал о том, что процесс горевания заканчивается — это состояние пустоты внутри. Для кого-то оно будет неприятным и даже немного диким, ведь огромное пространство внутри нас все это время было наполнено болью. Теперь, когда там пустота, Вы сами выбираете, чем наполнить его. Вы освободили свой душевный «сосуд» от боли. Можно направить туда благодарность и любовь, ведь это лучшие обитатели нашей души, которые нас созидают и охраняют. Можно наполнить эту пустоту Богом и святостью. Выбор за Вами, но наполниться нужно обязательно, потому что по закону подобия, если мы не наполним это место чем-то новым, туда притянется энергетика, похожая на прошлую. Поблагодарите свою ситуацию за уроки, которые она принесла, посмотрите, как она вас учила любить и принимать. Признайте ее ценность. Если вы наблюдаете в себе чрезмерную эмоциональность и легкую истеричность, зацикленность на негативных эмоциях, слабое сердце, если вы беременны — то в эту практику нужно идти очень осторожно, четко ограничивая себя во времени, чтобы не погрузиться глубоко в свое горе. В любом случае, непрожитую эмоцию нужно довести до конца. И не важно, каким способом вы это делаете — работаете с психологом, рыдаете в закрытой комнате или пишете письма. После этого она покидает ваше тонкое тело, оставляя место для нового, важного и ценного! Юлия Судакова

Невроз - борьба за любовь родителей У здорового человека нет фальшивого фасада. Он просто живет и дает жить другим, никому не завидует, не тревожится понапрасну, умеет находить источник радости в самом себе. Американский психолог и психотерапевт Артур Янов, автор мирового бестселлера «Первичный крик», объясняет механизм зарождения неврозов и способ с ними справиться — научиться выражать боль и обиду. Невроз — это болезнь чувства. По сути, невроз — это подавление чувства и его трансформация в широкий диапазон невротического поведения. Невроз развивается в тех случаях, когда рядом с ребенком находится человек, который должен его любить, но не любит в действительности. Он начинается как средство умиротворения невротических родителей путем отрицания или сокрытия определенных чувств в надежде, что «они» наконец полюбят несчастное дитя. Если ребенку продолжают отказывать в поддержке и любви и у него нет отдушин для выхода боли первичных ран, то этот дополнительный натиск на и без того ослабленное «Я» приведет к формированию сильного нереального «Я», прикрывающего беззащитного ребенка. Впоследствии это нереальное «Я» начинает доминировать, защищая ребенка, но одновременно направляя его к развитию психоза. Первичная боль — это потребности и чувства, подавленные или отринутые сознанием Если находится человек, к которому маленький ребенок может обратиться со своими первичными чувствами, человек, который поможет ему понять, что он чувствует, человек, который сможет поддержать его, то велик шанс того, что сознание ребенка не расщепится, и он не станет кем-то другим. Первичная боль — это потребности и чувства, подавленные или отринутые сознанием. Они причиняют боль, потому что им отказано в выражении и удовлетворении. Вся эта боль сводится к следующему утверждению: «Я не могу быть любимым и лишен надежды на любовь, если в действительности стану тем, кто я есть на самом деле». Когда ребенок еще мал и его организм пока достаточно крепок, он может выдержать очень мощную защиту, сопряженную с весьма большим напряжением. Проходят годы хронического, постоянного напряжения, уязвимые органы и системы не выдерживают нагрузки и начинают отказывать. Для того чтобы снова обрести цельность, надо почувствовать и распознать расщепление и испустить крик воссоединения, который восстановит единство личности. Чем интенсивнее ощущает пациент расщепление, тем интенсивнее и глубже переживание воссоединения расщепленных частей сознания. Реально, по-настоящему почувствовать себя отвергнутым означает извиваться от боли во время прихода первичного чувства — значит ощутить себя брошенным, покинутым, нежеланным ребенком. Когда пациент прочувствует это, у него не останется больше чувства отверженности, оно будет исчерпано — останется только чувство того, что действительно происходит в каждый данный момент. Артур Янов: «Невроз — это борьба за любовь родителей» Освобожденный от стыда, вины, отверженности и всех других ложных чувств, он осознает, что эти псевдочувства суть не что иное, как синонимы замаскированного великого первичного чувства отсутствия любви. Для того чтобы невротик снова обрел способность чувствовать, он должен вернуться назад и стать тем, кем он никогда не был, — страдающим ребенком. Когда устанавливаются связи между разумом и болью, то психосоматические симптомы быстро проходят. У здорового человека нет фальшивого фасада. Он просто живет и дает жить другим, умеет находить источник радости в самом себе. Он удовлетворен тем, что у него есть, не завидует другим, не хочет того, что хотят они, и не требует для себя того же, чем обладают эти другие. Это значит, что он позволяет другим — своей жене, своим детям, своим друзьям — быть и оставаться самими собой. Он не живет их достижениями и их успехами, не пытается растоптать в них малейшие признаки счастья и радости жизни. Невротик тратит настоящее на то, чтобы изжить прошлое Невротик, беспомощный перед своей первичной болью, часто нуждается в эксплуатации других, для того чтобы ощутить свою важность, которой он иначе не чувствует. Так как невротик постоянно находится не там, где он есть на самом деле, то он и не может быть довольным в течение какого-то, более или менее продолжительного времени. Настоящее он тратит на то, чтобы изжить прошлое. Здоровый человек не ищет смысла жизни, ибо смысл этот возникает сам из его чувств. Смысл жизни определяется тем, насколько глубоко человек чувствует свою жизнь (жизнь как свои внутренние переживания). Отсутствие чувства — вот что разрушает личность и ее представление о самой себе, и, кроме того, отсутствие чувства позволяет разрушать личности других людей. От кого-то другого мы не можем получить истинного чувства. Сначала мы учимся чувствовать самих себя, а потом мы чувствуем себя, чувствуя других. Чем ближе становится человек самому себе, тем ближе становится он и другим. Любовь — это то, что устраняет боль. Можно сказать, что любовь и боль являют собой полярные противоположности. Любовь — это то, что усиливает и укрепляет ощущение собственной личности; боль же подавляет собственное «Я». Любить — значит дать другому свободу роста и самовыражения. Решающее условие — оставаться самим собой и разрешить другому вести себя совершенно естественно. Определение любви в рамках первичной теории можно сформулировать так: дать человеку быть самим собой. Невротик ищет в любви ощущения собственной личности, каковой ему никогда не позволяли быть. Он хочет найти такого человека — особого человека, — который научил и заставил бы его чувствовать. Невротик склонен считать любовью все, чего ему недостает, и все, что мешает ему стать цельной личностью. Истинная любовь имеет место тогда, когда юноша и девушка любят друг друга и принимают такими, какие они есть в действительности — включая и тела друг друга. Невротики же эксплуатируют тела других людей для удовлетворения старых детских потребностей. Это исключает установление равноправных отношений. Суть заключается в том, что если вы — невротик, то сможете превратить любого другого человека в то, чем тот на самом деле не является. Ребенок, воспитанный психически здоровыми родителями, не испытывает потребности идентифицировать себя с ними. Родители не хотят и не требуют этого от ребенка. Напротив, ребенку позволяют обладать теми свойствами личности, которые изначально присущи именно ему. Если человек, личность чувствует себя, а не занимается символическим разыгрыванием чувств, то вряд ли этот человек будет поступать импульсивно или агрессивно. Диалектика гнева, так же как и боли, заключается в том, что он исчезает только после того, как его прочувствуют. Невротическая тревожность — это страх оказаться беззащитным перед первичной болью и обидой. Невротическое поведение служит прикрытием боли. На самом деле отвергнута, изуродована и унижена была собственная личность и ее восприятие; поэтому нет ничего удивительного, что человек испытывает страх, когда это чувство становится близким к осознанию. Единственный способ победить страх — прочувствовать боль и обиду Невротический страх — это страх потери лжи, в которой постоянно живет невротик. Любая попытка разрушить ложь порождает страх, так как ложь всегда содержит в себе крупицу надежды. Самый сильный страх больной, проходящий курс первичной терапии, испытывает, когда вся его невротическая игра подходит к концу. Наша цель — пробудить его страх, чтобы подтолкнуть больного к его реальным чувствам. Единственный способ победить страх — прочувствовать боль и обиду. Страх остается, пока не прочувствована боль. Невроз — и это стоит хорошенько запомнить — спасает и убивает одновременно. Он защищает реальное «Я», реальную личность от полного распада, но делая это, он погребает спасенную им реальную личность. Ребенок вырастает привязанным к созданной неврозом нереальной личности, которая парадоксальным образом выдавливает из него жизнь. Чем ближе пациент оказывается к своему чувству, тем ближе становится он к реальности внешнего мира, тем острее будет он вглядываться в других людей, тем глубже будет осознавать социальные феномены. Чем сильнее блокирована внутренняя реальность, тем больше искажено восприятие реальности. Любое продвижение по пути к выражению чувства есть неоценимый дар больному. Быть реальным — это значит быть спокойным и расслабленным, — у больного исчезают депрессия, фобии и тревожность. Уходит хроническое напряжение, а вместе с ними пропадают в небытие наркотики, алкоголь, переедание, курение, чрезмерная перегрузка на работе. Быть реальным — это значит перестать разыгрывать из своей жизни символическую драму. Артур Янов

О пользе границ и свободном воспитании Наблюдая за работой московского детского клуба изнутри, из роли родителя, я отметила потрясающее различие в подходе к детям, что в очередной раз натолкнуло меня на тему о психологических границах. Дети, орущие и распевающие во весь голос песни во время ожидания между занятиями, воспринимались молодым персоналом клуба, как само собой разумеющееся. Присутствующие тут же родители и няни более зрелого возраста – какое-то время молча терпели эту какофонию. Спустя минут десять, одна из родительниц сделала вполне корректное замечание о неуместности подобного поведения, мешающего проводить занятия в соседних классах. Молодой коллектив клуба возмутился «Это же ДЕТСКИЙ клуб!» и с милой улыбкой принял зачинщика к себе на коленки. Какофония не прекратилась. Точно так же не было никаких замечаний родителям, стоящим в проеме входной двери, откуда задувало ледяным ветром, и долго беседующим и играющим со своим ребенком, как будто вокруг никого нет, в то время как в помещении находились дети в спортивных купальниках, в том числе разгоряченные от физической нагрузки. Выбирая между возможностью для моего ребенка подхватить воспаление легких и проявлением себя в роли воспитателя для родителей, я выбрала второе. Эпизод из жизни детского клуба – прекрасная иллюстрация к заявленной теме. Сейчас среди молодых родителей очень популярна идея свободного детского развития. Начиная с младенчества, родители пропагандируют тотальный вред пеленания, оставляя новорожденных самих справляться с ужасом от вида и хаотических движений ручек и ножек, еще не осознаваемых, как свои. Путешествуют с детьми на вершины гор, как туристы, встречая на пути в кабинах подъемников горластых сноубордистов в полной амуниции (балаклавы с рогами и зубами, гремучие ботинки, очки и маски инопланетного вида), вводящих тоддлеров в неконтролируемые истерики от вида и воплей «ужасных монстров». Запрещают запреты – ребенку позволено абсолютно все и практически везде, кроме того, что опасно для его жизни. Свобода в данном контексте — это свобода от рамок и границ, чему больше подходит понятие «вседозволенность». Воспитание в этом русле вводит жизнь ребенка в хаос – нерегулируемое ничем течение жизни. Постулат детских психологов – «Просто живите рядом с ребенком», тем самым воспитывая его своим примером, воспринимается в буквальном смысле: родители, и правда, просто живут, занимаясь своими взрослыми делами, совершенно забывая о том, что режим жизни маленького ребенка кардинально отличается от их собственного; вплетают ребенка в канву своей жизни, заставляя неокрепшую психику переживать то, что она пережить еще не в состоянии. Я называю это «впихнуть невпихуемое»: младенцы часами висят в слингах и кенгурятниках, спят сидя в немыслимых позах, переносят многочасовые поездки в машинах, гул аэропортов, перепады давления в полете; пешие перегоны на взрослых экскурсиях, холод и жару; проводят часы в детских комнатах, пока мама занимается в тренажерном зале, в то время как ребенку хочется поспать; перебиваются печеньками и водой в ожидании, когда мама созреет приготовить еду, полезную для детского организма. Родители живут так, как им удобно. Просто жить рядом с ребенком — означает, принимать его таким, какой он есть, — не подгонять под возрастные нормативы, не обгонять их, не требовать невозможного, не реализовывать через него свои собственные амбиции. Сюда прекрасно вписываются и режим дня, и своевременные прогулки, еда, сон и купания, общение. Жить рядом с ребенком, как будто ты холост и бездетен – не получится. Режим дня, подходящий активному взрослому, вовсе не годится для младенца и тоддлера. Он вгоняет детей в состояние ужаса от бесконечной неопределенности окружающего мира, попадающего в зависимость от желаний и ритма родителя. Депривация сна, отдыха, приемов пищи – организм ребенка подвергается постоянному стрессу. Малыш не живет и не наслаждается комфортом и спокойствием, он учится выживать в этих условиях. Засыпает не потому, что сыт и его убаюкала колыбельная, а потому что невозможно больше переносить ритм взрослого, и сон в данном случае – это выключение, защитный механизм, последний шанс избежать навалившиеся на малыша проявления огромного мира в виде цвета, света, звуков, запахов, тактильных ощущений сверх того, что ребенок в состоянии выдержать. «Достаточно хорошая мать» — термин, введенный английским психиатром Винникотом, подразумевает родителя, способного наряду с удовлетворениями витальных потребностей, знакомить ребенка с миром по чуть-чуть, частями, чтобы он «не обрушивался вдруг и сразу на ребенка». Идея свободы в воспитании ограничивается свободой ребенка в выборе занятий. Предоставить ребенку выбор заниматься тем, что ему по душе, не навязывая свое мнение и нереализованные амбиции, — это максимум, что несет в себе свободное воспитание. Даже выбор времени занятий – это прерогатива взрослого, верно оценивающего состояние и (не)готовность своего ребенка к получению нового опыта; умеющего вплести занятия в режим дня так, чтобы не оставить без надлежащего удовлетворения витальные потребности, стоящие на первом месте в течение первых трех лет жизни ребенка; имеющего терпение в ожидании полного приспособления ребенка к одному опыту, чтобы затем добавить новый. Дети живут в ожидании, когда повзрослеют их родители. Широкая трактовка идей свободного воспитания привела к тому, что дети воспитываются в «свободном полете». Инфантильные родители, мечтающие одновременно иметь детей и не испытывать при этом никаких неудобств, воспринимают слово «свобода» с детской позиции – как отсутствие ограничений, в первую очередь, для самих родителей. Хорошим выходом и пользой в таких ситуациях будет наемная няня, способная структурировать время и пространство ребенка, освободив от этой работы родителей. Устойчивый режим дня для ребенка до трех лет – необходимость, продиктованная особенностями физического и психического развития малыша. Режим дня – это всегда ограничение, много ограничений, которые должен выдерживать…родитель. Это терпение и усилия со стороны мам и пап по удержанию огромного мира на той дистанции, которая доступна для переживания малышом. Новый опыт подается методом «кормления с ложечки» — постепенно, после переваривания предыдущей порции. Ограничения в свободном воспитании касаются не только режима дня. Во взрослом мире «моя свобода заканчивается там, где начинается чужая», иначе мы имеем дело с анархией. Приучение к тому, что уместно и нет в социуме, — это не инсайт взрослого, не момент просветления. Это трудоемкий непрерывный процесс научения ребенка «с младых ногтей», в результате которого половозрелая особь умеет проявлять себя и в то же время ограничивать себя в обществе так, чтобы не ущемлять интересы и свободу других людей. Если бы все люди были этому обучены, не возникало бы необходимости «ставить на место» взрослого человека, воспитывать его. Обучение чувству меры и такта, общению на границе контакта, начинается с первых прикосновений малыша к другому человеку или домашнему питомцу. Последние – хорошие воспитатели, не отягощенные пиитетом к детскому возрасту, укусом и царапинами покажут, где заканчивается свобода ребенка. Поведение детей в общественных местах, будь это даже ДЕТСКИЙ клуб, всегда требует ограничений – сопоставления своих желаний (попеть во весь голос, потанцевать на столе, порисовать на стене) с местом и временем. Не ограничивать ребенка в общественных местах, как в собственном доме, где может быть ребенку позволено все, — это путь к прямому нарушению чужих границ впоследствии, вплоть до противоправных действий. Французский фильм «Игрушка» с Пьером Ришаром – прекрасная иллюстрация вседозволенности и одновременно недостатка родительской любви и внимания. Чрезмерно занятые собой и своими делами родители позволяют ребенку заниматься чем угодно, лишь бы он не отвлекал их от собственной персоны и занятий. В связи с этим, искаженная себе на пользу идея свободного воспитания замечательно маскирует и даже оправдывает родительскую несостоятельность. Анжела Демидова

Письмо, которое ваш подросток не может вам написать Дорогой Родитель, мне хотелось бы написать тебе такое письмо. Про эту битву, которую мы с тобой ведём. Она мне нужна. Мне нужна эта битва. Я не могу тебе об этом сказать, потому что у меня нет подходящих слов и всё равно это будет бессмысленно. Но мне нужна эта битва. Очень. Мне нужно тебя сейчас ненавидеть и нужно, чтобы ты это пережил. Нужно, чтобы ты пережил, что я тебя ненавижу и что ты ненавидишь меня. Мне нужна эта битва, хотя я тоже её ненавижу. Даже неважно, из-за чего мы ругаемся: отбой, домашняя работа, стирка, моя грязная комната, прогулки, сидение дома, отъезд, не отъезд, парень, подружка, нет друзей, плохие друзья. Неважно. Мне нужно с тобой ругаться об этом и нужно, чтобы ты ругался со мной в ответ. Мне отчаянно нужно, чтобы ты держал один конец верёвки. Держал крепко, пока я мечусь на другом конце – пока я ищу опоры для рук и ног в этом новом мире, в который я попал. Раньше я знал, кто я, кто ты, кто мы. Но сейчас уже не знаю. Сейчас я ищу свои пределы, и иногда они находятся только тогда, когда я дёргаю тебя. Когда я довожу всё, что раньше знал, до предела. Тогда я чувствую, что существую, и хотя бы минуту могу дышать. Я знаю, что ты тоскуешь по тому милому ребёнку, которым я был. Я знаю это, потому что тоже по нему тоскую, и эта тоска добавляет мне сейчас ещё больше боли. Мне нужна эта битва, и мне нужно знать: неважно, насколько плохи или сильны мои чувства – они не разрушат тебя или меня. Мне нужно, чтобы ты любил меня даже в наихудших моих проявлениях, даже когда кажется, что я тебя не люблю. Мне нужно, чтобы ты сейчас любил себя и меня за нас двоих. Я знаю, как хреново, когда ты не нравишься и тебя называют плохим человеком. Внутри я тоже себя так чувствую, но мне нужно, чтобы ты это вынес и обратился за помощью к другим взрослым. Потому что я сейчас не в состоянии тебе помочь. Если хочешь, позови всех своих взрослых друзей и устрой тусовку по выпуску пара среди своей группы поддержки «как выжить с подростком», я согласен. Можешь говорить обо мне за моей спиной – мне пофиг. Только не бросай меня. Не бросай эту битву. Она нужна мне. Эта битва научит меня, что моя тень не больше моего света. Эта битва научит меня, что плохие чувства не означают окончания отношений. Эта битва научит меня слушать себя, даже когда это может разочаровать других людей. Эта конкретная битва закончится. Как всякая буря, она утихнет. Я всё забуду, и ты забудешь. А затем она вернётся. И мне снова будет нужно, чтобы ты держал верёвку. Мне снова и снова это будет нужно в течение многих лет. Я знаю, что это трудное дело по своей сути совсем не радует тебя. Я знаю, что, скорее всего, никогда не поблагодарю тебя за это и даже не признаю твою роль во всём этом. Знаешь, я, скорее всего, буду даже критиковать тебя за всю эту сложную работу. Будет казаться, как будто, что бы ты ни делал, этого никогда не достаточно. И всё же я целиком полагаюсь на твою способность оставаться в этой битве. Неважно, как много я спорю. Неважно, как много я хандрю. Неважно, как велико моё молчание. Пожалуйста, держи свой конец верёвки. И знай, что ты выполняешь самую важную работу, какую только может кто-либо делать для меня прямо сейчас. С любовью, твой Подросток. Гретхен Шмельцер Перевод Ирины Маценко