Николай Заболоцкий Вечер на Оке В очарованье русского пейзажа Есть подлинная радость, но она Открыта не для каждого и даже Не каждому художнику видна. С утра обремененная работой, Трудом лесов, заботами полей, Природа смотрит как бы с неохотой На нас, неочарованных людей. И лишь когда за темной чащей леса Вечерний луч таинственно блеснет, Обыденности плотная завеса С ее красот мгновенно упадет. Вздохнут леса, опущенные в воду, И, как бы сквозь прозрачное стекло, Вся грудь реки приникнет к небосводу И загорится влажно и светло. Из белых башен облачного мира Сойдет огонь, и в нежном том огне, Как будто под руками ювелира, Сквозные тени лягут в глубине. И чем ясней становятся детали Предметов, расположенных вокруг, Тем необъятней делаются дали Речных лугов, затонов и излук. Горит весь мир, прозрачен и духовен, Теперь-то он поистине хорош, И ты, ликуя, множество диковин В его живых чертах распознаешь. (художник Михаил Гейдеров, «Вечер на Оке») #НиколайЗаболоцкий #ПоЧИТАТЕЛИкниг

21 августа 1920 года родился Кристофер Робин МИЛН. Как писатель младший Милн почти не известен, но всем знаком Кристофер Робин, который дал имя самому знаменитому медвежонку Винни-Пуху. На свой первый день рождения Кристофер Робин получил от отца в подарок «медвежонка Тэдди» лондонской фирмы «Фарнелл», которого он назвал Эдвардом. Этот игрушечный медведь не только стал постоянным спутником мальчика, но и, наряду с реальной медведицей Винни, которую Милны видели в лондонском зоопарке, в конечном счете послужил вдохновением к созданию главного героя книг про Винни-Пуха. В детстве Кристоферу нравилось помогать отцу в создании книг. Помимо Винни-Пуха он также стал прототипом нескольких героев стихотворений в сборниках «Когда мы были совсем маленькими» и «Теперь нам шесть», который написал Алан. В школе Кристоферу пришлось несладко. Одноклассники дразнили его цитатами из книги, а также стихотворений, которые Алан Милн посвятил сыну. В результате Кристофер вырос чуть ли не с ненавистью к той славе, которую он приобрёл благодаря творчеству отца. В 60-е годы прошлого века Кристофер Робин Милн решил заняться писательством. Сочинив повесть, он попытался пристроить ее в какое-либо издательство. Но всюду встречал вежливый отказ. Всюду ему заявляли, что с огромной радостью и за очень солидный гонорар опубликовали бы его воспоминания об отце. А вот с повестью надо бы повременить... В конце концов, он сдался. И написал три тома мемуаров. Получились они весьма жесткими, развенчивающими многочисленные мифы о своем детстве и об отце. Кристофер с горечью написал, что отец построил свою популярность на его детских плечах...«Были две вещи, которые омрачили мою жизнь и от которых я должен был спасаться: слава моего отца и „Кристофер Робин“…» #КристоферРобин #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Игорь Северянин Есть в тихом августе, мечтательном и кротком, Такая мягкая, певучая печаль, Что жаль минувшего, мелькнувшего в коротком, Что сердце просится: «к забвению причаль». Мне вспоминаются, туманны и бессвязны, Обрывки августов, их встречи, их уход… И для души моей они однообразны, Как скалам озера — проплывший пароход… 1909 (художник Любовь Малышева) #ИгорьСеверянин #ПоЧИТАТЕЛИкниг

А потом наступает день, когда слышишь, как всюду вокруг яблонь одно за другим падают яблоки. Сначала одно, потом где-то невдалеке другое, а потом сразу три, потом четыре, девять, двадцать, и наконец яблоки начинают сыпаться как дождь, мягко стучат по влажной, темнеющей траве, точно конские копыта, и ты - последнее яблоко на яблоне, и ждешь, чтобы ветер медленно раскачал тебя и оторвал от твоей опоры в небе, и падаешь все вниз, вниз… И задолго до того, как упадешь в траву, уже забудешь, что было на свете дерево, другие яблоки, лето и зеленая трава под яблоней. Будешь падать во тьму… Рэй Брэдбери, «Вино из одуванчиков» (художник Игорь Бархатков) #РэйБрэдбери #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Юрий Левитанский Светлый праздник бездомности, тихий свет без огня, ощущенье бездонности августовского дня. Ощущенье бессменности пребыванья в тиши и почти что бессмертности нашей грешной души. Вот и кончено полностью, вот и кончено с ней, этой маленькой повестью наших судеб и дней. Наших дней, перемеченных торопливой судьбой, наших двух переменчивых, наших судеб с тобой. Полдень пахнет кружением дальних рощ и лесов пахнет вечным движением привокзальных часов. Ощущенье беспечности, как скольженье на льду. Запах ветра и вечности от скамеек в саду. От рассвета до полночи - тишина и покой, никакой будто горечи и беды никакой. Только полночь опустится как догадка о том, что со счета не сбросится ни сейчас, ни потом. Что со счета не сбросится, ни потом, ни сейчас, и что с нас еще спросится, еще спросится с нас. 1976 год (художник Михаил Алдашин, «Вечерний чай») #ЮрийЛевитанский #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Николай Майоров Август Я полюбил весомые слова, Просторный август, бабочку на раме И сон в саду, где падает трава К моим ногам неровными рядами. Лежать в траве, желтеющей у вишен, У низких яблонь, где-то у воды, Смотреть в листву прозрачную И слышать, Как рядом глухо падают плоды. Не потому ль, что тени не хватало, Казалось мне: вселенная мала? Движения замедленны и вялы, Во рту иссохло. Губы как зола. Куда девать сгорающее тело? Ближайший омут светел и глубок – Пока трава на солнце не сгорела, Войти в него всем телом до предела И ощутить подошвами песок! И в первый раз почувствовать так близко Прохладное спасительное дно – Вот так, храня стремление одно, Вползают в землю щупальцами корни, Питая щедро алчные плоды (А жизнь идёт!), – всё глубже и упорней Стремление пробиться до воды, До тех границ соседнего оврага, Где в изобилье, с запахами вин, Как древний сок, живительная влага Ключами бьёт из почвенных глубин. Полдневный зной под яблонями тает На сизых листьях тёплой лебеды. И слышу я, как мир произрастает Из первозданной матери – воды. 1939 (художник Людмила Сидорова) #НиколайМайоров #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Время собирать плоды: Яблочный Спас в работах художников ????????????? Мягко, бережно туман стелется, Наступает предутренний час... Тихо яблони в саду шепчутся: «Это – Спас, это Яблочный Спас». Тихо шепчутся, молча молятся, Как мадонна на сносях, крепясь, Даже те, кому уж не можется: «Это – Спас, это Яблочный Спас». С пониманием, чуть застенчиво, Ночь бледнеет, уходит в запас... ...«Потерпите», – шепчет доверчиво. «Это – Спас. Это Яблочный Спас». И луга, и поля с тучным хлебом, Воспевают в сей утренний час, Когда звёзды сливаются с небом: «Это – Спас, это Яблочный Спас». В этот миг, между тьмою и светом, Торжествует Божественный Глас: «Преображаясь, всем вам дарую, Этот Спас, этот Яблочный Спас». Виктор Стрельцов #ЯблочныйСпас #картины #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Борис ПАСТЕРНАК АВГУСТ Как обещало, не обманывая, Проникло солнце утром рано Косою полосой шафрановою От занавеси до дивана. Оно покрыло жаркой охрою Соседний лес, дома поселка, Мою постель, подушку мокрую, И край стены за книжной полкой. Я вспомнил, по какому поводу Слегка увлажнена подушка. Мне снилось, что ко мне на проводы Шли по лесу вы друг за дружкой. Вы шли толпою, врозь и парами, Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня Шестое августа по старому, Преображение Господне. Обыкновенно свет без пламени Исходит в этот день с Фавора, И осень, ясная, как знаменье, К себе приковывает взоры. И вы прошли сквозь мелкий, нищенский, Нагой, трепещущий ольшаник В имбирно-красный лес кладбищенский, Горевший, как печатный пряник. С притихшими его вершинами Соседствовало небо важно, И голосами петушиными Перекликалась даль протяжно. В лесу казенной землемершею Стояла смерть среди погоста, Смотря в лицо мое умершее, Чтоб вырыть яму мне по росту. Был всеми ощутим физически Спокойный голос чей-то рядом. То прежний голос мой провидческий Звучал, не тронутый распадом: «Прощай, лазурь преображенская И золото второго Спаса Смягчи последней лаской женскою Мне горечь рокового часа. Прощайте, годы безвременщины, Простимся, бездне унижений Бросающая вызов женщина! Я — поле твоего сражения. Прощай, размах крыла расправленный, Полета вольное упорство, И образ мира, в слове явленный, И творчество, и чудотворство». (художник Сергей Дорофеев) #БорисПастернак #ПоЧИТАТЕЛИкниг

Саша Черный Яблоки На рогатинах корявых ветви грузные лежат. Гроздья яблок нависают, как гигантский виноград… Их весь день румянит солнце, обвевает ветерок, И над ними сонно вьется одуревший мотылек. А внизу скосили травы, сохнет блеск густых рядов, И встревоженные пчелы ищут, жалуясь, цветов… Сколько яблок! В темных листьях сквозь узлы тугих сетей Эти — ярче помидоров, те — лимонов золотей. Подойдешь к тяжелой ветке и, зажмуривши глаза, Дух их радостный вдыхаешь, как хмельная стрекоза… Посмотри! Из-под забора поросята влезли в сад — Приманил и их, как видно, духовитый аромат: Оглянулись вправо-влево, как бы не было беды, И накинулись гурьбою на опавшие плоды. Ходят ноги, ходят уши, ходят хвостики винтом, А взволнованная кошка притаилась за кустом… Непонятно ей и странно: разве яблоки еда? В синем небе сонно тает белоснежная гряда. И до самого забора, до лохматой бузины Гроздья яблонь расцветили тень зеленой глубины. Пахнет осенью и медом, пахнет яблочным вином. Петушок веселым басом распевает за гумном... (художник Елена Бархаткова) #СашаЧерный #яблоки #ПоЧИТАТЕЛИкниг

9 августа 1906 года родился Леонид Соловьёв, писатель, автор романов о Ходже Насреддине Леонид Васильевич Соловьёв родился в Ливане, где его родители преподавали палестинцам русский язык. Соловьевы вернулись в Россию в 1921 году. После Гражданской войны в скором времени нищета и голод заставили уехать всю семью в Узбекистан. Писать Соловьёв начал ещё в ташкентской газете «Правда Востока». В 1927 московский журнал «Мир приключений» издал его рассказ «На Сырдарьинском берегу». Через три года он приезжает в Москву и поступает во ВГИК на литературно-сценарный факультет, который заканчивает за два года. В 1940 году Леонид Васильевич Соловьёв написал «Повесть о Ходже Насреддине: Возмутитель спокойствия». Повесть моментально становится популярной. Захватывающий сюжет, восточный колорит, богатый язык автора, блестящие диалоги – книга была обречена на успех. По ней даже кино сняли. Книга «Возмутитель спокойствия» Леонида Соловьева рассказывает о жизни Ходжи Насреддина, которому было 35 лет. Он, веселый бродяга, в зените своей славы возвращается в Бухару. Его язык - острый, его ум – гибкий, он не терпит несправедливость и любит простых людей. От одного имени Ходжи трепещут правители средней Азии. Но спокойную жизнь Насреддин не найдет в своем родном городе. Эмир Бухары и его приближенные не дают жизни своим подданным. После войны Соловьёва арестовали по липовому обвинению в террористическом заговоре. После девяти тюремных месяцев в ожидании приговора, сослан в Мордовский лагерь Дубровлаг на 10 лет. И вот тут – неожиданный поворот событий. Начлаг оказался большим поклонником «Насреддина» и дал Соловьеву возможность написать вторую часть. Или, по другой версии, предложил это сделать в обмен на относительно сносные условия отсидки. Что тут правда, что нет – неизвестно. Главное одно – там, в лагере, он пишет «Очарованного принца». В 1954 писатель выходит на свободу, вскоре после этого дилогия выходит сразу в нескольких изданиях и имеет успех даже больший, чем первая часть до войны, войдя в золотой фонд советской литературы. Она с завидной периодичностью переиздается, по ней снимают фильмы, причем хорошие. Сам по себе Насреддин – фигура того же ряда, что Робин Гуд или Тиль Уленшпигель. То есть – он то ли жил на самом деле, то ли нет, этого никто точно сказать не может. Или просто под этим именем слились жизненные пути нескольких человек. А может просто люди выдумали вот такого персонажа, который всегда накажет зло, посмеется над дураками у власти и поможет тем, кто этого заслуживает. #ЛеонидСоловьёв #ХоджаНасреддин #ПоЧИТАТЕЛИкниг