Этот замечательный лубок второй половины XVIII века из коллекции «Маленьких историй» являет собой образец политической пропаганды времён Екатерины Великой. Надпись на лубке, описывающая якобы обнаруженное «в Гишпании» неведомое животное, не должна вводить в заблуждение. На самом деле перед нами острая политическая сатира против Петра Великого и последователей его политического курса. Подобные лубки изготавливались в Москве в многочисленных мастерских в самом начале ул.Сретенка, отчего эта местность и получила название Лубянка. Заметим, что в Москве того времени было немало вельмож, не попавших в число новой петровский элиты и недовольных переездом столицы в Санкт-Петербург. О том, что на лубке изображен именно Петр, говорит не только портретное сходство, но и литеры «PP» на теле зверя («Petro Primo» — так Петра именовала Екатерина Великая, такая надпись содержится и на Медном всаднике в Санкт-Петербурге), а также многочисленные морские и «навигацкие» приспособления на его туловище. Не менее красноречивы волчьи сосцы на теле зверя, которые относят нас к волчице, вскормишей Ромула и Рема, — основателей Рима. Такой отсыл вполне очевиден как в свете основания Петром I города Санкт-Петербурга, так и той ревности, которую испытывала Москва к «Северной столице».

Изгиб Кремлёвской стены на участке вдоль берега Москва-реки между Благовещенской и Тайницкой башнями напоминает нам о грандиозном, но, к счастью, так и не реализованном проекте строительства Большого кремлёвского дворца великого архитектора Василия Баженова. Проект предусматривал практически полный снос кремлёвской стены, заменить которую должны были стены будущего дворца. В 1770 году Баженов разобрал большой участок кремлевской стены и приступил к созданию величественной мраморной лестницы, ведущей от Ивановской площади к Москва-реке. Однако начавшийся из-за строительных работ оползень едва не погубил соборы Кремля, и работы были остановлены. А начавшаяся в том же году эпидемия страшной чумы окончательно похоронила этот проект. Кремлевскую стену восстановили, но из-за оползней на этом участке она больше не была прямой.

У этой скульптуры на станции московского метро «Площадь Революции» есть своя драматичная история. Прообразом бронзовой фигуры «Студент с книгой», выполненной в 1937 году выдающимся русским и советским скульптором Матвеем Манизером, стал 26-летний спортсмен из Калуги, преподаватель Московского института физкультуры, многократный чемпион Москвы по прыжкам в высоту Аркадий Гидрат. В 1939-м Аркадий добровольцем ушел на войну с финнами, а в сентябре 1941 года на Синявинских высотах под Ленинградом рота лейтенанта Аркадия Гидрата стояла насмерть, не давая немцам сомкнуть кольцо блокады вокруг Северной столицы. После одного из сражений лейтенант Гидрат около 60-ти лет числился пропавшим без вести. Его дочь Ольга Аркадьевна рассказывала: «Мы в метро с мамой часто ходили. Иногда мама оставляла на книге цветы. Постоим, поплачем. Это было единственное место в мире, где я могла увидеть своего папу. Как живого…» И лишь весной 2001 года поисковики нашли место гибели Аркадия Гидрата в Ленинградской области и его записку с адресованными жене словами «Живи счастливо!»

Ноябрь 1941 года. Уже третий год в Старом свете полыхает Вторая мировая война. Европа повержена к ногам Гитлера. Весь мир затаив дыхание следит за событиями под Москвой. Весь мир — но только не американские домохозяйки. Они по-прежнему живут в мире рекламы, журнальных романов и «сенсаций» из жизни звёзд. Массовому американскому читателю дела до этой войны пока нет. А её главные «герои» если и привлекают его внимание, то лишь в виде привычного жанра бульварного чтива. Такого как заметка «Гитлер и жена Геббельса» из журнала «Liberty» от 22 ноября 1941, экземпляр которого хранится в коллекции «Маленьких историй». Именно так — в виде жёлтых статей о неразделенной страсти жены Геббельса к Гитлеру — массовый американский читатель пока узнаёт о главных персонажах Третьего рейха. Пока — потому что уже совсем скоро японцы сбросят свои бомбы на Пёрл Харбор, и окажется, что эта казавшаяся далёкой война пришла и в дома американцев.

Сегодня об этом не принято вспоминать, но накануне Второй мировой войны агрессивные планы Германии не то что не пугали, но напротив — воодушевляли крупный мировой бизнес. Больше всего преуспели американские корпорации, которые, предчувствуя будущую прибыль от военных операций, накануне войны открыли в Германии более 280 предприятий и компаний. Другие страны тоже старались не отставать. С нацистами сотрудничали и «Стандарт Ойл компани», и концерн #generalmotors, и #ford, и #GeneralElectric и #Coca-Cola. Компания «IT&T» перед самой войной удачно вложилась в акции концерна «Фокке-Вульф», «General Electric» инвестировал в компанию #Siemen, компания #Kodak освоила производство взрывателей, детонаторов и другой продукции военного назначения, #Nestle выиграла контракт на поставки шоколада для Вермахта, #Nivea снабжала гитлеровцев кремом для защиты от русских морозов, #willeroybosch делали сувенирные тарелки и посуду для войск, #Maggi снабжала вермахт бульонным порошком, а чешская #Skoda выпускала зенитные пушки, способные пробивать броню Т-34, и Геббельс даже называл чешскую фабрику столпом немецкой войной промышленности. Что делать — кому война, кому мать родна…

На этой гравюре середины XIX века из коллекции «Маленьких историй» изображен не русский богатырь, а эпический герой испанского освободительного движения Сид (El Cid Campeador), герой знаменитой трагедии французского драматурга Пьера Корнеля. Полное имя героя звучало как Родриго Диас де Вивар (от маленького городка Кинтанилья-Вивар возле Бургоса), и прославился он в основном своими воинскими подвигами, которые совершал будучи на службе то у испанских королей Кастильи, то у мавританских эмиров Севильи и Сарагосы. Как и многие рыцари того времени, Сид не видел ничего зазорного в том, чтобы служить при дворах мавританских эмиров захваченных ими испанских земель. Тем не менее, Сид считается героем испанской реконкисты (движения по освобождению Испании от мавров) — в основном благодаря своей борьбе против вторгшихся в Испанию в 1086 году войск альморавидов — религиозного исламского объединения, распространившегося на территории современных Марокко, Сенегала, Алжира и Португалии. Очень быстро альморавиды захватили всю Андалусию, но в 1089-1094 гг в ходе нескольких сражений Сид разгромил войска альморавидов, изгнал их из Андалузии и сам стал правителем Валенсии. Согласно легенде, свою последнюю битву Сид выиграл уже мёртвым: жена облачила погибшего от ран полководца в доспехи и усадила на коня, дабы он по-прежнему скакал впереди войска и воодушевлял солдат на победу.

Видный деятель партии большевиков Николай Эрнестович #Бауман был убит в октябре 1905 года не агентами царской охранки, как этому учили в советских учебниках, а обычным пролетарием — дворником дома купцов Щаповых на Немецкой ул. (ныне Бауманской). Тот хотел отнять у Баумана знамя #РСДРП, с которым революционер мчался по улице, призывая людей на митинг к одной из расположенных поблизости фабрик. Лозунг «Долой царя!» возмутил дворника, и он попытался выхватить знамя из рук Баумана. Большевик достал револьвер и выстрелил в дворника, за что тот ударил его по голове обрезком трубы, нанеся смертельное ранение. Большевики превратили эту драку в целую спецоперацию царской охранки, а имя Баумана было присвоено Немецкой улице, бывшему Московскому высшему техническому училищу, парку на Новой Басманной улице, а позже и станции метро.

Страница из журнала Illustrated London News от 6 февраля 1892 года с изображением сцены голода в России, когда крестьяне снимают солому с крыши, чтобы прокормить домашний скот. Иллюстрация отражает пристальное внимание мирового сообщества к голоду, охватившему в 1889-1892 годах 29 губерний Российской империи, жертвами которого, по разным подсчетам, стали 1,75 млн.человек. Причиной голода стали неурожаи, поразившие самые плодородные регионы страны — Черноземье и Поволжье, а также необдуманная политика российских властей, наращивавших экспорт зерна в ущерб внутреннему рынку.

Творения этого талантливого и искрометного человека нередко приписывали себе совершенно посторонние люди: полицейские надзиратели, военные дирижеры, музыкальные издатели да и просто кто угодно. Он особо не возражал. Во-первых, трудно возражать сильным мира сего, когда сам ты - польский еврей, чудом попавший в полковой оркестр 51-го Литовского полка, шефом которого числился сам цесаревич Алексей. А во-вторых, такой уж характер был у "Яши-флейтиста", как его называли Марина Цветаева и её сестра Анастасия, не раз вспоминавшие, как талантливый, но безалаберный музыкант разбрасывался своими произведениями, так ничего на них и не заработав. А тем временем произведения эти гремели на всю Российскую империю, да и в современной России они прекрасно известны. Речь идет о двух маршах с очень похожей, но всё же отличающейся мелодией. Это знаменитое "Прощание славянки", авторство которого приписывают военному дирижеру Василию Агапкину, и марш "Тоска по Родине", автором которого чаще всего называют композитора Д.Трифонова. До революции марш "Тоска по Родине" пользовался широчайшей известностью в России. Он был написан в 1905 году, и в разное время ноты его издавались под авторством Ф.Кроупа, В.Фролова, М.Штайнберга и др. Фортепианные ноты марша в 1907 году были изданы в Симферополе под фамилией Д.М.Трифонова и неплохо разошлись, так что впоследствии именно Трифонов и считался автором мелодии. Но увы, не было в Симферополе и даже в Российской империи композитора с фамилией Трифонов. Зато был в Симферополе квартальный надзиратель Д.М.Трифонов, в том самом 1907 году выдавший заветную "справку о благонадежности" еврею-капельмейстеру 51-го Литовского пехотного полка, расквартированного в Крыму, Якову Исааковичу Богораду. Тому нужна была справка для того, чтобы получить разрешение на издание «Партитурного сборника военной музыки» для своего оркестра. Надо сказать, что композитором Яков Богорад был крайне талантливым и плодовитым. В каталоге Российской государственной библиотеки числятся более 160 музыкальных произведений, сочиненных, аранжированных и изданных Яковом Богорадом за всю его жизнь. В 1911 году на даче Максимилиана Волошина он познакомился с сестрами Мариной и Анастасией Цветаевыми - и те долго потом рассказывали о непутевом "Яше-флейтисте", который так ничего и не заработал на своей "Тоске по Родине". Годом позже, в 1912 г., в свет выходит марш "Прощание славянки" - в нём не просто чувствуется рука Богорада, а целые музыкальные фразы из "Тоски по Родине", но марш приписывают военному дирижеру Агапкину, никогда до этого марши не писавшему. В чем причина? Сам автор не считал свои марши чем-то выдающимся и легко дарил свои сочинения? Или кто-то высочайший счел, что не пристало выставлять автором самых "русских" военных маршей польского еврея? Надо сказать, что и сам Яков Богорад никогда, даже после революции, не заявлял своих прав на оба марша. Правда, его никто и не спрашивал. После революции Яков Богорад остался в родном Симферополе, где работал педагогом в Крымской консерватории, пережил Гражданскую войну. Не оставил он своего города и с началом Великой Отечественной. Летом 1941 года Богорад был арестован фашистами и вместе с тысячами других крымских евреев расстрелян в противотанковом рву на 10-м километре Феодосийского шоссе. Сейчас на месте этого массового расстрела стоит памятный знак. О том, что здесь нашел свое пристанище наиболее вероятный автор двух главных военных маршей России, знают немногие.

Мало кому известно, что в начале XX века в Российской империи могла появиться новая императрица. Тяжело заболевший тифом в 1900 году император Николай II всерьез подумывал над тем, чтобы передать престол своей старшей дочери Ольге, которой тогда было всего 5 лет. Правда, со времен Павла I закон предписывал: престол наследуется только по мужской линии, поэтому в окружении Николая начали искать пути обхода этого ограничения. Например, выдать Ольгу замуж за правильного кандидата, который впоследствии будет управлять страной вместо Николая II. Впрочем, осуществлять этот план не потребовалось: император успешно поправился, но мысль о том, чтобы организовать какую-нибудь интригу с целью сменить императора, ведущего Россию к катастрофе, до самой революции будоражила умы придворных.